Религия Японии к моменту начала деятельности русской православной миссии

Христианство пришло в Японию еще в XVI веке. Это были католические миссии. Они довольно широко распространились по стране. Однако после этого Япония на триста лет оказалась закрыта для иностранцев, практически никакого влияния извне не было. И только в шестидесятые годы XIX века вновь начались дипломатические визиты, произошло так называемое «открытие страны». Возобновилось проникновение западной культуры, и в стране снова появились христианские проповедники – из Америки, Голландии, России… Именно тогда в Японию приехал молодой священник, будущий святитель Японии Николай. С его появления и начинается история японского Православия.
В то время японцы не видели никакой разницы между христианскими конфессиями протестантизмом, католицизмом, православием. Сферы их влияния делились только по одному признаку – географическому: каждая из них осваивала ту территорию, где изначально осели ее проповедники. Так, православие распространилось в северных землях, а большинство протестантских священников обосновались в Восточной Японии.

Проповедовали, конечно, все по-разному. Но главной проблемой для всех было – объяснить простым японцам, Кто такой Бог. Это до сих пор очень сложно, потому что самого понятия Единый Бог в традиционной японской культуре никогда не было. Поэтому важнейшей задачей христианской миссии в Японии было перевести Библию на японский язык. И когда святитель Николай приехал в Японию, перед ним тоже встал вопрос перевода[3].

Он обратился к китайскому варианту. В Китай Православие пришло несколько раньше, и Священное Писание там уже давно было переведено. А поскольку у японского и китайского языков есть общие черты, этот перевод оказался хорошим подспорьем.

Но даже наличие перевода не решает проблемы: как в устной проповеди рассказывать японцам о Едином Боге, о Троице. Традиционные для Японии религии, синтоизм и буддизм, – это, прежде всего, именно учения, предписания, как жить, как поступать в той или иной ситуации. В этих религиозных традициях нет таких понятий как спасение души для вечной жизни, личное общение с Богом, Бог-Личность и так далее. А христиане верят в Воскресение Христово, принимают это событие как факт и как возможность своего личного спасения. Разница огромна[4].

Первыми, кто воспринял православную проповедь в Японии оказались самураи, люди находившиеся в глубоком внутреннем кризисе.

Север Японии, когда туда приехал святитель Николай, представлял собой место, где жили люди старой Японии, той Японии, которая проиграла в революции Мэйдзи, свергнувшей сегуна Токугава и формально передавшей власть императору. Люди Токугава оказались выброшенными на обочину жизни, как дворяне в России после 1917 года. Это были образованные люди, с самурайским типом мышления, то есть готовые жертвовать собой, жить ради идеи. Но они потеряли положение в обществе, состояние, а самое главное, то, ради чего жили: принципы и идеалы, которым они служили, принадлежали той Японии, которой больше не было. Что делать дальше, они не знали.

Вот в таком состоянии они отступали на север, спасаясь от натиска новой эпохи. Им очень хотелось что-то изменить в своей стране. Но они нуждались в каком-то учении, идее, которая поддерживала бы их в это тяжелое время. Именно эти люди стали первыми, кто действительно услышал проповедь святителя Николая о Христе. И слова его попали на благодатную почву. Один из его учеников, Павел Савабе, став священником, говорил: чтобы изменить что-то в своей стране, необходимо, прежде всего, изменить себя.

Среди первых японских православных было много самураев. Все они друг друга знали, были друзьями, поскольку кодекс верности и дружбы для самурая – превыше всего. О новой вере узнавали друг от друга быстро, и, доверяя друг другу, с доверием относились и к ней. Также роль сыграло то обстоятельство, что Православие – вера соборная: молитва в храме – общее дело всей Церкви, в ней молятся всем миром, ощущая себя единой семьей. Это близко самурайскому духу. Все это способствовало распространению православия[5].

Постепенно самураи стали возвращаться в свои земли. Многие были родом из Сендая, поэтому в этот город православие пришло довольно скоро. И стало быстро распространяться среди родственников, друзей и знакомых этих новообращенных. Хотя главная проблема: как объяснить простым японцам, что такое Бог-Троица и Христос – Богочеловек, Который своими страданиями победил смерть, – так и оставалась нерешенной.

Многие основные принципы: возлюби ближнего своего, ударят по левой щеке – подставь и правую, – издавна знакомы и понятны японцам. Если в западном мире в центре вселенной стоит человек, его “я”, и только потом его отношения с другими, то в сознании японцев на первом месте именно другие. То есть какие-то элементы православного сознания в них заложены. Или взять то же поминовение усопших. В Японии чтят память предков, и традиция служения панихид, поминальных трапез была воспринята очень быстро. Но есть в этом и оборотная сторона: для христиан главная цель богослужения – это Причастие, единение с Богом, в Японии же в одном ряду с ним стоит панихида – как дань уважения предкам[6].

Христианство в Японии зачастую воспринимается не целиком, а лишь в той мере, в какой оно нам понятно и удобно. Одно дело – понять христианство как учение, как академический предмет, усвоить его теорию и принципы. И совсем другое дело – принять его на уровне чувств, как веру, которой пронизана вся жизнь, которая живет в сердце и меняет его. До сих пор христианство воспринимается в Японии как религия западного мира, чуждая, импортированная. И изменить это отношение до сих пор не удалось – число христиан всех конфессий в Японии не превышает одного процента населения.

1.2. Основание русской Православной миссии в Японии

Православная Духовная Миссия в Японии, с подчинением Камчатскому Епископату, была образована в 1870 г. На должность её начальника Святейший Синод назначил иеромонаха Николая, возведя его в сан архимандрита. В 1873 г., когда запрет на исповедование христианства в Японии был наконец-то отменён, в журнале «Русский вестник» была опубликована очередная статья, озаглавленная «Православная русская миссия в Японии», которая рассказывала о религиозном движении в этом островном государстве.

«С каждым днём ко всем миссионерам, в том числе и к русским, – писал начальник миссии архимандрит Николай, – приходят новые люди любопытствующие знать о Христе. С каждым днём число обращённых растёт. У католиков только на юге, говорят, оно возвысилось до 8 тысяч, у протестантов кто сочтёт число обращённых, когда у миссионеров так много средств, такое изобилие и когда пол-Японии учится английскому языку. И у православных было бы не мало, если бы были средства рассылать катихизаторов …»[7].

Несмотря на эти трудности в Японии вскоре появилась первая православная община, за ней вторая … Для того, чтобы общины, рассеянные по всей территории страны Восходящего Солнца, находились между собой в непрерывном духовном общении, святитель Николай основал еженедельный журнал, посвящённый как религиозным, так и житейским нуждам. Этот журнал, издаваемый на русском и японском языках, знакомил японцев с жизнью и культурой их могущественного соседа.

Для лучшего пони­мания нужд вверенной ему паствы иеромонах Николай самостоятельно изучил японский язык, культуру и особенности японских религий: синтоизма, буддиз­ма и конфуцианства, добившись замечательной эрудиции даже по японским меркам.

Один из воспитанников Николая перевёл и издал в 1882 г. «Капитанскую дочку» А.С. Пушкина. Перед тем, как печатать, рукопись была отдана японскому художнику, который снабдил её рядом иллюстраций. Так как художник не был знаком с русской историей, иллюстрации получились довольно забавными – Екатерина Великая предстала в виде хрупкой японки в современном европейском платье, Гринёв – в виде французского генерала с целым иконостасом орденов, а Пугачёв – негром с толстыми губами и кучерявыми волосами. Сам перевод был сделан очень тщательно и японским любителям исторической литературы понравился. Воспроизведения с иллюстраций этого художника были даны в журнале «Нива» за 1910 г. и повторены в издании «Известий по литературе, наукам и библиографии» за 1911 г.

С октября 1892 г. при православной духовной миссии Японии началось издание женского журнала «Уранисики» (Скромность), не имеющего аналогов в японской журналистике. Приветствуя появление нового журнала, один из японских корреспондентов пожелал, чтобы на его страницах как можно чаще появлялись сообщения о жизни, обычаях и литературе далёкой России. Святитель Николай откликнулся и на это. В первых же номерах этого журнала были помещены небольшие, но очень подробные статьи: «О Пушкине», «Памятник Крылову», стихотворения Кольцова и Некрасова.

Из библиографических заметок в русской периодической печати видно, что в дальнейших выпусках «Уранисики» давались переводы многих русских прозаиков и поэтов, как классиков так и современников. Журнал «Исторический вестник» за 1912 г. подчёркивал: «… этот первый русско-японский журнал, конечно дело рук самого архиепископа Николая, по чьей инициативе делалось вообще всё то, в чём проявлялась деятельность православной японской миссии. И, конечно, только с одобрения главы миссии отводились страницы русско-японского издания русской литературе, которая, благодаря этому, становилась всё ближе и ближе сынам страны Восходящего Солнца»[8].

Этот пример свидетельствует, что помимо своей специальной деятельности свт. Николай способствовал активному развитию у японского читателя интереса к русской литературе.

Свое служение молодой проповед­ник начал в условиях гражданской во­йны и строгого запрета на христианство. Несмотря на это, нашлись люди, кото­рые услышали его проповедь и последо­вали за ним.

Первым японцем, обращенным в православие иеромонахом Николаем, стал Такума Савабэ, бывший самурай, синтоистский жрец и превосходный фехтовальщик, принявший крещение вместе с двумя друзьями в апреле 1868 г. Савабэ пришел в дом к святителю Нико­лаю, чтобы убить его, но после разговора с миссионером обратился в христиан­ство и через малое время принял тайное крещение с именем Павел. Вслед за этим стали принимать христианство и другие японцы, численность паствы стала бы­стро расти.

Успехи проповеди побу­дили иеромонаха Николая испросить разрешение Свя­тейшего Синода открыть в Японии Духовную миссию. В 1870 г. император Александр II высочайше утвердил опре­деление Святейшего Синода об учреждении Японской Духовной миссии под нача­лом священника Николая. В 1872 г. штаб­квартира миссии открылась в столице Японии Токио.

С отменой антихристианских за­конов Миссия стала значительно рас­ширяться. Уже в 1874 г. были рукопо­ложены первые священнослужители из японцев[9].

При Миссии в Токио и Хако­датэ действовало 6 училищ, состоялся первый Собор Японской Православной Церкви. В 1875 г. открылась семилетняя Токийская духовная семинария, а с 1877 г. начал издаваться первый японский православный журнал. При этом чис­ленность христиан в 1878 году достигла 4115 человек.

В 1880 г. в России состоялась епи­скопская хиротония святителя Николая. Во время своего недолгого пребывания на родине он собрал немало пожертво­ваний на величественный Токийский Воскресенский собор. Храм был освя­щен в 1891 г., тотчас сделавшись одной из главных достопримечательностей То­кио и символом Православия в Японии. Иконы для храма написала японская иконописица Рин Ямасита.

В этом же году Японию посетил на­следник Российского престола цесаре­вич Николай Александрович. Рин Яма­сита преподнесла ему в подарок икону Воскресения Христова.

Знаменитый мастер Ясудзи Такаи изготовил для ико­ны редкой красоты деревянный оклад в японском стиле. Это уникальное про­изведение украшало покои Аничкова дворца в Санкт-­Петербурге, после ко­ронации Николай II за­брал ее в Зимний дворец.