 |
Оценка проективных методик
|
|
|
|
Очевидно, что проективные методики весьма заметно отличаются друг от друга. Часть из них выглядит более перспективными по сравнению с другими в силу большей эмпирической поддержки, или большей обоснованности теоретической ориентации, или того и другого вместе. По некоторым методикам, таким как тест Роршаха, были собраны обширные данные, хотя их интерпретация по-прежнему часто вызывает сомнения. О других методиках известно мало либо вследствие их недавнего появления, либо вследствие самой природы таких методик, тормозящей их объективную верификацию, либо вследствие позиции их создателей. Не только в отношении психометрических качеств, но и в отношении существа предъявляемой тестируемому задачи и способов интерпретации результатов, было убедительно доказано, что проективные методики и опросники типа самоотчетов различаются скорее количественно, чем качественно (Levy, 1963).
Отдельные инструменты образуют континуум, на краях которого различия между ними хорошо заметны, тогда как в центральной части многие их характеристики явно перекрываются.
Чтобы оценить каждую проективную методику отдельно и обобщить опубликованную по ней литературу, потребовался бы отдельный том. В рамках этой главы критические замечания вставлялись только в тех случаях, когда дело касалось инстру-
474
Часть 4. Тестирование личности
ментов, обладающих уникальными особенностями либо позитивного, либо негативного характера. Можно, однако, поставить несколько общих вопросов, в той или иной степени касающихся большинства проективных методик. Такие вопросы как раз подходят для рассмотрения в форме краткого заключения.
Раппорт и применимость. Большинство проективных методик представляют собой эффективные средства для «растапливания льда» при первых контактах между клиницистом и клиентом. Их задания обычно интересны сами по себе и часто похожи на развлечения. Они ведут к отвлечению внимания индивидуума от самого себя и тем самым к уменьшению смущения и настороженности. И то, что предлагается, почти или совсем не угрожает репутации респондента, так как любой даваемый им ответ является «правильным».
|
|
|
Некоторые проективные методики могут быть особенно полезны при работе с маленькими детьми, неграмотными или с лицами, испытывающими языковые трудности либо страдающими речевыми дефектами. Невербальные средства легко применимы ко всем этим категориям тестируемых. В первых двух группах можно гарантированно получить устные ответы на изобразительные или другие невербальные стимулы. Во всех таких вербально ограниченных группах проективные методики могут помочь проходящему тестирование наладить общение с проводящим его специалистом. Эти методики могут также помочь индивидууму прояснить для себя некоторые стороны собственного поведения, которые до этого оставались невербализованными.
Симуляция. В общем, проективные инструменты в меньшей степени допускают симуляцию, чем опросники типа стандартизованных самоотчетов. Назначение проективных методик обычно замаскировано.1 Даже если человек имеет некоторый опыт психологической симуляции и знаком с общим смыслом конкретной методики, скажем, теста Роршаха или ТАТ, маловероятно, чтобы он смог предвидеть те сложные способы, которыми будут подсчитываться и интерпретироваться его показатели. Результаты серии недавно проведенных исследований, сравнивающих объективные и проективные средства измерения зависимости, говорят о том, что прослеживается четкая связь между очевидной валидностью теста и степенью, в какой его показатели поддаются фальсификации (Bornstein, Rossner, Hill, & Stepanian, 1994). Кроме того, респондент вскоре полностью погружается в выполнение задания, и потому менее вероятно, что ему удастся прибегнуть к обычным видам маскировки и сохранить сдержанность при межличностном общении.
|
|
|
Вместе с тем было бы неразумно предполагать, что проективные тесты вообще нельзя фальсифицировать. Ряд экспериментов с тестом Роршаха, ТАТ и другими проективными методиками показал, что наблюдаются значительные различия результатов в тех случаях, когда респондентов инструктируют изменить свои ответы с тем, чтобы создать благоприятное или неблагоприятное впечатление, или же когда в инструкциях встречаются формулировки, подтверждающие, что определенные типы ответов более желательны (Masling, 1960). Накоплено большое количество экспериментальных данных в отношении того, что ответы на проективные тесты могут успешно
1 Степень неведения испытуемого в отношении сущности и цели обследования, в рамках которого эти методики используются, равно как и в отношении замаскированной сущности самих этих методик, представляет собой этическую проблему (см. главу 18).
Глава 15. Проективные методики
475
изменяться как с целью «прикинуться хорошим», так и с целью «показаться плохим», хотя достичь последнего, по-видимому, все же легче. Такие результаты были получе^ ны с целым рядом проективных инструментов, включая тест Роршаха, TAT, P-FStudy Розенцвейгаи тесты завершения предложений (Albert, Fox, & Kahn, 1980; Exner, 1991; Kaplan, & Eron, 1965; Meltzoff, 1951; Netter, & Viglione, 1994; Perry, & Kinder, 1990; Schwartz, Cohen, & Pavlik, 1964). Квалифицированный специалист чувствителен к • признакам симуляции, обнаруживающимся как в характере отдельных ответов и их паттернах, так и в несовместимости проективных данных с данными о респонденте, полученными из других источников.
Тестирующий и ситуативные переменные. Очевидно, что большинство проективных методик недостаточно стандартизованы в том, что касается проведения или подсчета показателей, либо просто не используются в клинической практике как стандартизованные тесты. Тем не менее имеются доказательства, что даже едва уловимые различия в формулировках словесных инструкций и в отношениях между тестирующим и тестируемым могут заметно изменить результаты этих тестов (Baughman, 1951; Exner, 1993; Hamilton, & Robertson, 1966; Herron, 1964; Klinger, 1966; Klopfer & Taul-bee, 1976). Даже когда применяются идентичные инструкции, одни тестирующие в силу своих манер и внешности могут восприниматься ободряющими или успокаивающими, другие — угрожающими. Такие различия могут влиять на продуктивность ответов, выраженность защитной позиции, стереотипию, имажинативность и другие основные характеристики выполнения теста. В свете этих данных проблемы условий организации и проведения тестирования при использовании проективных методик приобретают еще большую важность, чем в случае применения других психологических тестов.
|
|
|
Столь же серьезным минусом оказывается недостаточная объективность процедур подсчета и интерпретации показателей. Даже в тех случаях, когда разработаны и используются объективные системы количественных показателей, конечные шаги в оценке и объединении первичных данных в целостную характеристику обычно зависят от мастерства и клинического опыта специалиста, проводящего обследование с помощью проективных методик. Наиболее беспокоящим следствием такого положения дел является то, что интерпретация показателей часто оказывается столь же проективной для тестирующего, как тестовые стимулы для тестируемого. Другими словами, окончательная интерпретация ответов проективного теста может в большей степени говорить о теоретической ориентации, излюбленных гипотезах и личных особенностях тестирующего, чем о движущих силах личности тестируемого.
Нормы. Еще один бросающийся в глаза недостаток, свойственный многим проективным методикам, имеет отношение к нормативным данным. Такие данные могут или полностью отсутствовать, или быть явно неадекватными, или основываться на нечетко описанных популяциях. При отсутствии адекватных объективных норм клиницист, чтобы проинтерпретировать результаты проективного теста, обращается к своему «широкому клиническому опыту». Но такая система отсчета подвержена всем искажениям памяти, которые сами являются отражениями теоретических предпочтений, предубеждений и прочих индивидуальных особенностей клинициста. Кроме того, контакты любого клинициста могут быть ограничены по большей части людьми, распределения которых по уровню образования, социоэкономическому статусу, полу,
|
|
|
476
Часть 4. Тестирование личности
возрасту и другим релевантным характеристикам не являются типичными. По крайней мере, в одном отношении опыт клинициста почти наверняка искажает его представления, так как в силу своей профессии он преимущественно имеет дело с больными или плохо приспособленными к жизни людьми. Поэтому ему может явно не доставать непосредственного знакомства с характерными реакциями нормальных людей на проективные тесты. Нормы по тесту Роршаха, собранные Экснером (Ехпег), отражают попытки заполнить некоторые из наиболее очевидных пробелов в этой области.
Интерпретация результатов проективных тестов часто связана с подгрупповыми нормами, имеющими субъективную или объективную природу. Такие нормы могут приводить к ошибочной интерпретации, если эти подгруппы не были уравнены в других отношениях. Так, например, если шизофреники и нормальные люди, относительно которых устанавливались нормы, отличались еще и уровнем образования, то замеченные расхождения между выполнением задания шизофрениками и нормальными людьми могут быть следствием разницы в образовании, а не в психическом состоянии. Систематические, или постоянные, ошибки могут, кроме того, давать эффект при сравнении различных психиатрических синдромов. Например, есть некоторые доказательства того, что клиницисты склонны в некоторых этнических группах и у молодых больных вместо диагноза «биполярное расстройство» чаще ставить диагноз «шизофрения»; аналогично этому, не раз сообщалось, что конверсионные расстройства чаще встречаются у лиц с низким социоэкономическим статусом (American Psychiatric Association, 1994).
Надежность.1 Принимая во внимание особый характер процедур подсчета показателей и недостаточность нормативных данных в проективном тестировании, надежность оценщика (scorer reliability) становится важным соображением при оценке методик этого типа.2 Что касается проективных методик, подходящая мера надежности оценщика должна учитывать не только более объективный, предварительный подсчет показателей, но также завершающие стадии объединения первичных показателей и интерпретации. Недостаточно, например, продемонстрировать, что проводящие тестирование специалисты, овладевшие одной и той же системой определения показателей теста Роршаха, почти сходятся в расчете таких характеристик, как количество ответов на необычные детали, целостных и цветовых ответов. В проективном тесте, подобном тесту Роршаха, первичные количественные меры не могут интерпретироваться непосредственно по таблице норм, как в психологическом тесте традиционного типа. Интерпретационная надежность оценщика касается того, в какой степени различные специалисты по тестированию приписывают одни и те же свойства личности тестируемому на основе своих интерпретаций идентичных протоколов. Этот тип надежности оценщика применительно к проективным тестам практически не исследовался на должном уровне. Некоторые исследователи выявили заметные расхождения в интерпретациях, даваемых достаточно квалифицированными пользователями таких тестов. Принципиальная неоднозначность в таких результатах возникает за счет
|
|
|
' Содержательное обсуждение вопросов надежности мер тематической апперцепции, с особым акцентом на оценке параметров мотивов, см. в работе С. P. Smith (1992).
2 Признавая важность обеспечения адекватного уровня объективности подсчета показателей, Journal of Personality Assessment, начиная с 1991 г., потребовал от авторов статей, посвященных исследованиям теста Роршаха, предоставлять доказательства, но меньшей мере, 80 % согласия двух или более оценщиков по всем основным категориям показателей.
Глава 15. Проективные методики
477
неизвестного вклада мастерства интерпретатора. Ни высокая, ни низкая надежность оценщика не может непосредственно переноситься на других оценщиков, заметно отличающихся от тех, кто участвовал в конкретном исследовании такой надежности. Фактически, одна из главных причин широкой популярности систем машинной интерпретации для тестов типа Роршаха, как раз и заключается в единообразии их результатов на интерпретационном уровне.
Попытки измерить другие типы надежности тестов в области проективного тестирования оказались еще менее результативными. Коэффициенты внутренней согласованности (internal consistency) — в тех случаях, когда они вычислялись, — обычно были низкими. В отношении таких тестов, как тест Роршаха, ТА Ти P-Fstudy Розенцвейга, приводились доводы в пользу того, что разные таблицы или задания несравнимы и, следовательно, не должны использоваться при определении надежности методом расщепления теста эквивалентные половины. Фактически, отдельные задания в таких инструментах предназначены для измерения различных переменных. Более того, при интерпретации тенденция ответов на последовательно предлагаемые задания часто рассматривается как значимая переменная. Дж. У. Аткинсон (J. W. Atkinson, 1981; J. W. Atkinson, & Birch, 1978, p. 370-374) с помощью моделирования на ЭВМ доказал, что для процедуры того типа, которая используется в ТА Т, можно добиться высокой конструкт-ной валидности суммарных показателей (например, 0,90) при крайне низкой внутренней согласованности теста (например, 0,07). Он отмечает, что реакции индивидуума на каждую последующую таблицу ТА Тне являются независимыми, но представляют собой непрерывный поток активности, отражающий повышение и снижение относительной силы различных тенденций поведения. Выражение какой-либо из этих тенденций в этой активности ослабляет ее силу. Доля времени, затрачиваемого респондентом на описание, к примеру, мотивированных на достижение действий в ответах на разные таблицы ТА Т, является функцией кумулятивного эффекта реагирования на последовательность таблиц, а также различий стимулов к достижению и других конкурирующих мотивов в ситуациях, представленных на каждой отдельной картинке. С учетом разнообразных аргументов против применения мер внутренней согласованности при оценке надежности проективных тестов, одно из решений проблемы заключается в создании параллельных форм, которые были бы действительно сопоставимы, как это сделано в методике чернильных пятен Хольцмана.
Ретестовая надежность также преподносит дополнительные проблемы. При больших временных интервалах между сеансами тестирования тест может выявить действительные изменения личности, произошедшие за этот период, при незначительных интервалах повторный тест может оказаться ни чем иным, как припоминанием первоначальных ответов. Когда при повторном проведении ТА Т исследователи давали испытуемым инструкцию сочинить другие истории, для того чтобы определить, будут ли повторяться те же самые темы, большинство учитываемых при подсчете показателей переменных дали незначимые ретестовые корреляции (Lindzey, & Herman, 1955). Здесь также уместно отметить, что многие показатели проективных методик основаны на явно недостаточных выборках ответов. Например, в тесте Роршаха число ответов в рамках протокола обследования конкретного человека, относимых к таким категориям, как движение животного, движение человека, светотени, цвет, необычная деталь и т. п., может оказаться слишком малым, чтобы дать сколько-нибудь надежные индексы. При таких обстоятельствах большие случайные вариации становятся закономерностью, а соотношения и проценты, вычисленные по столь ненадежным мерам, будут даже более нестабильными, чем сами эти меры (Cronbach, 1949, р. 411-412).
478
Часть 4. Тестирование личности
Валидность. Для любого теста самым существенным вопросом является вопрос его валидности. Большей частью изучение валидности проективных тестов было сосредоточено на установлении их текущей валидности относительно эмпирических критериев. В основном, в таких исследованиях сравнивалось выполнение теста контрастными группами, скажем, представителями разных профессий или носителями разных психиатрических диагнозов. Однако, как уже отмечалось в связи с обсуждением норм, эти группы часто различаются и в других отношениях, например по возрасту или образованию. В других исследованиях текущей валидности использовался, по существу, метод поиска соответствий (matching technique), при котором описания личности, полученные на основании тестовых протоколов, сравниваются с описаниями или данными на тех же людей, взятыми из историй болезни, психиатрических интервью или протоколов длительных наблюдений за поведением. Несколько работ было посвящено изучению прогностической валидности относительно таких критериев, как успехи в специализированных программах обучения, эффективность труда и реакция на психотерапию. Наметилась тенденция к увеличению исследований кон-структной валидности проективных методик путем проверки конкретных гипотез, на которых строится использование и интерпретация каждого теста.
Подавляющее большинство опубликованных работ по валидизации проективных методик не позволяют сделать однозначных выводов либо из-за плохой контролируемости условий эксперимента, либо из-за неадекватного статистического анализа, либо из-за того и другого вместе. Некоторые методологические недостатки могут вызывать эффект мнимого доказательства валидности (spurious evidence of validity) там, где ее вообще нет, например, при «загрязнении» (contamination) критерия или данных теста. Так, эксперты, оценивающие критериальные признаки или критериальную деятельность, могли получить какую-то информацию о выполнении теста конкретным респондентом. Подобным же образом, проводящий тестирование специалист мог получить кое-какие намеки об особенностях респондента либо из разговора с ним во время проведения теста, либо из истории болезни и других, не связанных с тестом, источников. Традиционным средством контроля последнего типа «загрязнения» является «слепой анализ» (blindanalysis), при котором занесенные в протокол результаты теста интерпретируются специалистом по обработке, не имевшим никаких контактов с респондентом и не имеющим о нем никаких сведений, кроме приводимых в протоколе теста. Однако клиницисты неоднократно пытались доказать, что «слепой анализ» является неестественным способом интерпретации ответов на проективный тест и не согласуется с тем, как проективные инструменты используются в клинической практике.
Другим распространенным источником данных о мнимой валидности является отсутствие кросс-валидизации (Kinslinger, 1966). Из-за большого числа возможных диагностических признаков или засчитываемых элементов, получаемых на основе почти всех проективных тестов, очень легко случайно напасть на множество таких признаков, по которым значимо различаются критериальные группы. Валидность такого определяющего признака может, однако, упасть до нуля, при его применении к новым выборкам.
Иллюстрацией не столь очевидной ошибки служит правильность стереотипа (stereotype accuracy). Некоторые описательные формулировки, наподобие встречающихся в протоколе теста Роршаха, можно равным образом применить и к людям в целом, и к молодым юношам, и к госпитализированным больным, и к какой угодно категории испытуемых, выборочно обследуемых с конкретными целями. Соответствие между
Глава 15. Проективные методики
479
критерием и данными теста в том, что касается таких формулировок1, может создавать ложное впечатление его валидности. Необходимо так или иначе контролировать такие ошибки, например путем измерения соответствия между тестовой оценкой одного респондента и критериальной оценкой другого респондента в той же самой категории. Эта мера указывала бы степень ложного соответствия вследствие правильности стереотипа в условиях конкретного исследования (см., например, L. H. Silverman, 1959).
Еще один распространенный источник ошибок, проистекающих из доверия клиническому опыту при валидизации диагностических признаков, получил название «иллюзорной валидизации» (Chapman, 1967). Этим феноменом можно частично объяснить непрекращающееся клиническое использование диагностических инструментов и систем признаков, эмпирическая проверка валидности которых дала преимущественно отрицательные результаты. В классической серии экспериментов по изучению этого феномена Л. Чепмен и Дж. Чепмен (Chapman, & Chapman, 1967) предъявляли студентам колледжа набор рисунков человеческой фигуры, похожих на рисунки, получаемые в тесте Маховер «Нарисуй человека» (D-A-P). Результаты показали, что испытуемые характеризовали эти рисунки с точки зрения сформировавшихся у них расхожих стереотипов, даже если возникающие у них ассоциации не подтверждались данными, с которыми их познакомили во время экспериментального курса «повышения квалификации». Например, они связывали необычные глаза с подозрительностью, большую голову с беспокойством по поводу интеллекта, а широкие плечи с озабоченностью по поводу качеств настоящего мужчины. Эти интерпретации не только оказались не соотнесенными с эмпирическим связями, которые участники эксперимента «изучали на курсах», но, как подтвердили другие эксперименты, такие стереотипные культурные ассоциации почти не поддавались изменению даже в условиях интенсивного обучения, проводимого с целью закрепить противоположные ассоциации. Другими словами, люди оставались верны своим априорным предположениям, даже когда сталкивались с противоречащими им наблюдениями.
Иллюзорная валидизация — конкретный пример механизма, лежащего в основе живучести суеверий. Мы склонны замечать и вспоминать все, что подтверждает наши ожидания, и не замечаем и забываем все, что противоречит им. Подобный механизм может действительно мешать обнаруживать и использовать валидные диагностические признаки тем клиницистам, которые проявляют сильную приверженность к какой-то частной диагностической системе. Оригинальные исследования этой проблемы Чепменами с использованием D-Л-Гбыли подкреплены аналогичными исследованиями с тестом Роршаха и с Бланком незаконченных предложений (Chapman, & Chapman, 1969; Golding, & Rorer, 1972; Starr, & Katkin, 1969).
С другой стороны, следует отметить, что некоторые недостатки экспериментального плана могут вызвать противоположный эффект, а именно, привести к недооценке валидности диагностического инструмента. Общепризнано, например, что традиционные психиатрические категории, такие как шизофрения или синдром деперсонализации, представляют собой грубые классификации тех нарушений, которые в действительности обнаруживаются у больных. Следовательно, если такие диагностиче-
1 Использование таких общеприменимых формулировок есть не что иное, как пример «эффекта Барнума», упоминаемого в главе 17 (Dunnette, 1957; Meehl, 1956). Хорошо сбалансированный обзор обширных исследований этого эффекта см. в Klopfer (1983, р. 510-514).
480
Часть 4. Тестирование личности
ские категории используется в качестве единственного критерия для проверки валид-ности личностного теста, то отрицательные результаты еще не дают основания для однозначных выводов. Аналогично этому, неудача в предсказании критериального признака, связанного с определенной профессией, может отражать лишь факт незнания тестирующим тех черт, которые необходимы для выполнения работы в рамках изучаемой профессии. Когда используются подобные критерии, может случиться так, что данный проективный тест является валидной мерой черт личности, которые он предназначен измерять, но что эти черты не имеют никакого отношения к успеху в выбранных критериальных ситуациях.
Все больше пользователей тестов подчеркивают важность холистического и ин-тегративного принципов в оценке личности, находящих конкретное отражение в учете структуры ответов и контекстуальных переменных при подсчете показателей проективных тестов. Многие из них критиковали непрекращающиеся попытки валидизации отдельных индикаторов, изолированных показателей или диагностических «признаков» (signs), получаемых в проективных методиках. Иллюстрацией того, что незначимые корреляции могут оказаться следствием неспособности учесть сложную структуру взаимосвязей личностных переменных, может служить изобилие противоречивых данных о многих проективных методиках, считаемых клиницистами самыми полезными. Например, предполагаемая связь между агрессией в фантазии, выявляемой при помощи ТА Т, и агрессией в реальном поведении не является простой. В зависимости от других, сопутствующих характеристик личности, таких как уровень тревожности или страх перед наказанием, сильная агрессия в фантазии может оказаться связанной как с высоким, так и с низким уровнем физической агрессии (R. Harrison, 1965; Mussen & Naylor, 1954).
Таким образом, отсутствие значимой корреляции между выражением агрессии в историях, сочиненных по картинкам ТА Т, и в реальном поведении лиц, образующих случайную выборку, не является неожиданным, так как эта связь может быть положительной у одних и отрицательной у других. Однако такое отсутствие корреляции, по-видимому, согласуется также и с гипотезой о том, что данный тест вообще не обладает валидностью в отношении выявления агрессивных тенденций. Конечно, в таких случаях необходимы дополнительные исследования, использующие сложные экспериментальные планы, которые допускают анализ условий применимости каждого предположения.
«Проективная гипотеза». Традиционное допущение в отношении проективных методик состояло в том, что ответы индивидуума на предъявляемые ему неоднозначные стимулы отражают существенные и относительно устойчивые свойства личности. Хотя и твердо установлено, что ответы на проективный тест могут отражать и действительно отражают стили реагирования и постоянные черты разных людей, большое и постоянно увеличивающееся число исследований свидетельствует о влиянии на эти ответы множества других факторов. В тех случаях, когда измерялась ретестовая надежность проективных тестов, часто отмечались заметные временные сдвиги показателей, указывающие на действие значительной случайной ошибки. Более прямое доказательство чувствительности проективных тестов к временным состояниям предоставлено рядом экспериментальных исследований, демонстрирующих влияние на ответы в подобных тестах таких факторов, как голод, недосыпание, допинги, тревога и фрустрация. Были также обнаружены существенные различия в ответах в зависимости от
Глава 15. Проективные методики
Й1
создаваемых инструкциями установок, характеристик тестирующего и восприятия тестируемым ситуации тестирования. Факторы способности, — и особенно вербальной способности, — несомненно влияют на показатели большинства проективных тестов. В свете всех этих данных понятно, почему ответы в проективном тесте могут обоснованно интерпретироваться только при условии, что тестирующий имеет в своем распоряжении подробную информацию об обстоятельствах, при которых эти ответы получены, а также о способностях и биографии тестируемого.
Преимущества использования неструктурированных, или неоднозначных, стимулов оспаривались представителями других подходов (Epstein, 1966). Такие стимулы
i столь же неоднозначны для тестирующего, сколь и для тестируемого, а значит, они имеют тенденцию увеличивать степень неопределенности в интерпретации ответов тестируемого. Напротив, при структурированных стимулах имеется возможность отобрать стимулы, релевантные оцениваемым свойствам личности, и менять их характер, чтобы полностью исследовать данное измерение (dimension) личности. Такая процедура позволяет дать более ясную интерпретацию результатам теста, чем это оказывается возможным при широкозахватном (shotgun) методе неструктурированных стимулов. Существуют также данные, опровергающие распространенное допущение, что чем менее структурированы стимулы, тем с большей вероятностью они будут вызывать проекцию и простукивать «глубинные» слои личности (Klopfer, & Taulbee, 1976; Murstein, 1963). В действительности, эта связь между неоднозначностью и проекцией
■ носит нелинейный характер, с умеренным уровнем неопределенности в качестве опти-
I мума для целей проекции.
Допущение, что фантазия, выявляемая такими проективными методиками, как ТАТ, раскрывает скрытые мотивационные тенденции, также было подвергнуто сомне-
I нию. Например, 20-летнее лонгитюдное исследование фантазий в ТАТи соответству-
; ющего реального поведения выявило, что подростковые занятия гораздо лучше предсказывали систему образов, используемых во взрослости при выполнении ТАТ, чем выявляемая с помощью ТА Т образная система подростков — их взрослую деятельность (McClelland, 1966; Skolnick, 1966). Так, участники этого исследования, показав-
; шие восходящую социальную мобильность, став взрослыми, получили более высокие показатели по потребности достижения; но получившие более высокие показатели по потребности достижения в подростковом возрасте не оказались в числе тех, кто впоследствии продемонстрировал восходящую социальную мобильность.
Подобные данные обнаруживают зависимость, прямо противоположную той, что подразумевается в традиционном обосновании проективных методик. Эти данные можно объяснить, если рассматривать ответы в ТАТ ж как прямые проективные выражения мотивов, а как выборки мыслей индивидуума, на которые в свою очередь могли повлиять его предыдущие действия и поступки. Те из нас, кто достиг большего, как и те, кто в процессе своего развития чаще сталкивался с ориентированными на достижения моделями поведения, склонны воспринимать в неструктурированных изображениях больше тем, связанных с достижениями.
Подводя итог, можно сказать, что многие типы исследований дали повод для сомнений в самых разных аспектах «проективной гипотезы». Получено достаточно данных, подтверждающих, что ответы человека на неструктурированные, или неоднозначные, тестовые стимулы могут быть объяснены с тем же успехом на основе иных допущений.
482
Часть 4. Тестирование личности
Проективные методики как психометрические инструменты. Многие проективные методики явно не выдерживают испытания проверкой на соответствие стандартам тестам. Это очевидно из резюмированных в предыдущих разделах данных, касающихся стандартизации процедур проведения и получения показателей теста, адекватности норм, надежности и валидности. Груда опубликованных исследований, в которых не удалось продемонстрировать хоть какую-то валидность таких методик, как ТАТя D-A-P, поистине впечатляет, даже если сделать скидку на методологические недостатки большинства из них. И все же после нескольких десятилетий преобладания противоречивых результатов использование проективных методик, в сущности не уменьшилось и, судя по некоторым признакам, может резко возрасти. По словам одного критика, «по-прежнему остаются энтузиасты-клиницисты и сомневающиеся статистики» (Adcock, 1965, р. 533).
Столь явное противоречие можно понять, если признать, что за небольшим исключением проективные методики не являются тестами в подлинном смысле этого слова. К таким широко известным исключениям можно отнести методику чернильных пятен Хольцмана, переработку Экснером методики Роршаха, некоторые адаптации ТАТ, некоторые тесты завершения предложений и P-Fstudy Розенцвейга. Разумеется, можно было бы найти и другие, впрочем, немногочисленные примеры квазитестов среди множества проективных методик, не рассматривавшихся в этой главе. Однако даже в отношении этих инструментов нужно накопить значительно больше данных по валидности, чтобы уточнить природу конструктов, измеряемых их показателями, а также собрать гораздо больше нормативных данных на четко определенных популяциях. Таким образом, хотя эти инструменты лучше всех других проективных методик отвечают стандартам тестов, большинство из них не готовы к повседневной эксплуатации для облегчения принятия решений и составления прогнозов в отношении людей.
Проективные методики как клинические инструменты. Вместо того чтобы рассматриваться и оцениваться как психометрические инструменты, или тесты в строгом смысле этого термина, большинство проективных методик методики стали восприниматься скорее как клинические инструменты. Так, в руках опытного клинициста они могут служить дополнительным качественным средством интервьюирования клиентов и пациентов. Их ценность как клинических инструментов пропорциональна квалификации клинициста и, следовательно, не может оцениваться независимо от конкретного пользователя. Поэтому попытки оценить их путем применения обычных психометрических процедур, возможно, просто неуместны. И это лишнее доказательство тому, что использование в проективных методиках тщательно разработанных систем получения количественных показателей — не только пустая трата времени, но и источник дезориентации. Подобные методы подсчета показателей придают последним иллюзорную объективность и могут создавать нежелательное впечатление, что данную методику можно рассматривать как тест. Вероятно, особую ценность проективные методики приобретают все же тогда, когда их результаты интерпретируются качественными, клиническими методами, а не в тех случаях, когда результаты их применения обрабатываются количественно и интерпретируются таким образом, как если бы были получены с помощью объективных психометрических инструментов.
Воспользовавшись понятием теории информации, Кронбах и Глезер (Cronbach, & Gleser, 1965) назвали метод интервью и проективные методики «широкополосными» (wideband) процедурами. Ширина полосы пропускания или перекрываемого диапа-
Глава 15. Проективные методики 483
зона достигается ценой снижения точности или надежности информации. Объективные психометрические тесты обычно обеспечивают узкий диапазон информации на высоком уровне надежности. В отличие от них, проективные методики и интервью обеспечивают гораздо более широкий диапазон информации, однако менее надежной. Более того, характер полученных посредством одной и той же проективной методики данных может меняться от одного респондента к другому. Например, ответы одного человека по ТАТ могут многое сказать нам о его агрессивности и мало или ничего о его креативности или потребности достижения, и наоборот, ответы другого позволят нам всесторонне оценить степень его креативности и силу потребности достижения, но в них никак не проявится его агрессивность. Подобное отсутствие единообразия в характере информации, получаемой в конкретных случаях, помогает объяснить низкую валидность, обнаруживаемую в тех случаях, когда ответы на проективный тест анализируются относительно какой-либо одной черты на всей группе обследованных лиц.
Интересно отметить, что такая же неровность характеризует интерпретацию клиницистами индивидуальных протоколов обследования. Так, в одном раннем исследовании валидности ГЛГГенри и Фарли (Henry, & Farley, 1959, p. 22) приходят к заключению, что:
Не существует единственно верного способа применения интерпретации ТАТ. При почти полном отсутствии согласия между экспертами по конкретным пунктам, каждый эксперт принял достаточное количество «правильных» решений, чтобы получился высоко значимый коэффициент согласия. Эксперты могут сделать, в сущности, одни и те же интерпретирующие выводы из протокола теста, но прийти к ним различными путями; или они могут различаться своим умением использовать предсказания ТАТв различных областях... или в отношении различных тем.
Природа клинической оценки (clinicaljudgment), которая может строиться, помимо прочего, на данных, полученных в результате применения проективных методик и проведения интервью, привлекает все большее внимание психологов (см. главу 17). В этом процессе сами конструкты или категории, исходя из которых органи
|
|
|
