Математика. Философия

Математика

Математика крайне была необходима для становления древних цивилизаций. Разметка ойкумены, расчеты площадей посева, которые постоянно были необходимы для речных цивилизаций, которые были первыми цивилизациями. Расчеты при строительстве культовых и иных строений, что типично для цивилизации. Особо культовых, которые придавали устойчивость этим обществам, идеологическое единство. Расчет доходов и налогов. Все в первых цивилизациях проникнуто математическими расчетами. Математика вообще суть любого Ландшафта. Чтобы понять философию и сущность мира «не геометру» нечего делать.

Парадокс, но по-хорошему, логика и математика не являются науками. Они не используют эксперимент, методы верификации и фальсификации, как естественные науки. Логика и математика более формы (идеология) упорядочивающей деятельности.

Философия

В отношении «третьей сестры»- философии, то она «шизофреничка», она часто играет деструктивную роль, оперирует полумифическими образами и метафорами. Но эта шизофрения философии создает неповторимый, красочный образ миру и человеческой культуре. И эта шизофреническая философская игра дает новые и необычные выходы человеческой культуры на новые горизонты.

Философия и психология. Между ними крайне интересные отношения. В конце XIX- начале ХХ вв. ставился серьезно вопрос о замене психологии на философию. Но этот вопрос затих, ибо философия значительно более обширная сфера интеллектуальной деятельности. Тем не менее, постоянно в некоторых философемах типа фрейдизма и постфрейдизма они сливаются. Надо всегда понимать, что психология-это изучение психо-физиологических познавательных способностей сознания, мозга, тогда как философия рассматривает созние в культурно-социальном аспекте.

Такая же ситуация с философией и языкознанием. Многие неполноценные философские направления в ХХ веке ограничивают философию лишь сферой анализа языка. Но тем самым они фактически уничтожают философию, превращая её в языкознание. Что вызывает смех. Это ограничение философии только анализом языка уничтожает мировоззренческое и идеологическое содержание философии, а потому просто не является корректным.

Философия и этика. Есть стремление многих философских направлений ограничиться лишь этикой. Этика относится к разделу идеология. Идеология, действительно, есть конечный пункт философии, результат её размышлений. Совершенно не напрасно в древних учениях ритуальные практики занимали центральное место, гимнами и жертвоприношениями задавая главное- формы веры и поведения, т. е. идеологию. Но идеология значительно шире этики.

3. Феноменология

Феноменология философии Ландшафта - это феноменология активного творческого сознания, которое создает новый мир- мир искусственного, выступая тем самым конкурентом «художника-инженера»- природу, постепенно переходя в категорию «людей-богов» (интересна в этом фантастика физика Снегова- «Люди как боги»).

Моя феноменология-это описание деятельности сознания в полном объеме. Деятельности ума - как творчества. Именно благодаря творческому отношению к миру человек стал человеком или, по крайней мере, таким, каковым мы его имеем, - ибо человек-это еще незавершенный проект. Проект мира, который находится только в начальной стадии.

Моя феноменология - это самая новаторская и сложная часть моей философии. Там еще есть вопросы для меня. Я объединяю её с эпистемологией, которую понимаю как теорию открытия и изобретения, как эврологию. К этому пониманию приходил уже Т. Кун в поздний период творчества. Нет теории познания - есть теория понимания и открытия. Т. е есть «эврико-логия».

Теория познания - это в своей сути теория конструирования идеальных объектов. Идеальный объект - это объект, из которого выделена существенная часть свойств, которые изучаются той или иной сферой науки. Эти исследования верифицируются и проводятся в системный вид. Наука не изучает реальные объекты. Это невозможно, ибо невозможно привести тогда наблюдения и эксперименты в порядок, так как реальность хаотична и представляет собой смесь, возникшую в результате перманентных столкновений и лишь частично упорядочена.  

Человек действующий не только создает идеальные объекты и конструирует картину мира, - он еще создает мир. Создает искусственное. На основе изучения идеальных объектов, формирует искусственные объекты. Потому реально в комплексе это единый процесс конструирования теории идеальных объектов и процесс конструирования искусственного, технический процесс. А потому нет смысла разделять «чистое созерцание объектов» и создание искусственного, т. е инженерный процесс. Феноменология активного сознания потому и должна быть слита с единым процессом творчества и создания искусственного.  

Нет теории активного сознания и «созерцания» феноменов. Есть активное продуктивное сознание, которое осуществляет переход идеального в реальное через создание искусственного. И этот процесс рассматривает моя феноменология.

   У множества философов иное от других понимание и самой философии. Мне кажется, что сам Гуссерль, как изначально кафедральный философ, просто этим своим «новаторским» названием, решал свои карьерные вопросы. Заняв место в Фрайбургском университете вместо Г. Риккерта, т. е. решив свой основной «философский вопрос», - он особо не заботился о создании и систематизации своей философии. Писал разные некорректные книги и статьи для поддержания «авторитета». Заметил даже какой-то кризис европейских наук, когда она была в самый период расцвета.

С другой стороны, главное его достижение, что он избавил философию от психологизма. Ибо психология изучает сознание, но изучает индивидуальное или коллективное сознание, но вне того, что сознание- это, прежде всего, социокультурный феномен, а не чисто психическая деятельность мозга. Этим он фактически спас философию как суверенную область интеллектуальной деятельности. Конечно, он до понимания сознания как социокультурный феномена не дошел. Он просто выявил, что есть области сознания, которые не поддаются психологическому объяснению, назвав их «чистыми». На самом деле они далеко не чистые. Это формы сознания, которые выработаны в процессе социокультурной практики человека. И это не «вневременные» формы, а они имеют исторический характер. Это формы деятельности сознания, а не пустого «умозрения очевидностей». В его творчестве много глупостей типа - «философия как строгая наука». Более толковым было, да и остается, неокантианство в разных его направлениях.

Да, и бог с ним. Его мысли наивны, банальны, к тому же еще оформлены в странную терминологию. Декарт, уверяю, вас, значительно глубже проник в процессы познания и более понятно все выразил в своей феноменологии, хотя он так это не называл.

Повторяю, моя феноменология-это описание форм деятельности сознания в полном его объеме. Деятельности творческой, деятельности по созданию искусственного, которое потом воплощается в мир и становится естественным окружением человека, естественным элементом мира. В этой функции человек и его сознание будет все более и более начинает проявлять себя в мире. Инженера-природу будет постепенно дополнять инженер-человек. Люди постепенно становятся как боги, как творцы мира.

«В полном объеме» - это означает, что в моей феноменологии рассматриваются аспекты априорных форм познания мира, виды и методы его познания и понимания, методы и формы творчества сознания (эврологии).

Мир познается и понимается в разных формах сознания. И понимается еще в разные исторические эпохи в своих своеобразных априорных формах. Потому часто наивно понимать мысль древнего грека с мыслью современного ученого. Их формы мысли отличаются, хотя не так уж значительно, но существенно.

   Мы не познаем-понимаем мир лишь исключительно путем научных форм, мы его воспринимаем «всей душой». Есть формы художественного познания-понимания мира, есть формы религиозно-идеологического. К слову, вы заметили, что я совмещаю термины - познание и понимание. И это правильно. Вот часто переводят, к примеру, основную работу Дж. Локка как «Опыты о человеческом разуме», что не совсем верно. Реально его работа носила название -An Essay concerning Human Understanding. Термин Understanding имеет множество значений. А на староанглийском он имел преимущественное значение - «понимание», не разум, подразумевая под этим, прежде всего, «познание». Но это не так. Потому перевод термина Understanding не совсем верен. Концепт «познание» уже концепта «понимание». Хорошо и более правильно переводили на русский его работу ранее - «Опыт о человеческом разумении». Вся эта «игра оттенков» значений приводит к интересным мыслям, но здесь мы о них помолчим.

В режиме феноменологии субъект-перипатетик выступает в рамках разнообразных априорных форм-практик: либо в формах научных априори разных типов - номотетического или идеографического типов; либо разнообразных художественных форм, либо идеологически-этических.

Идеология-это не только социальное учение, это учение о нормах и идеалах всего культурного ландшафта и его форм.

На базе многообразия априорных форм формируется голографический образ мира и далее формируется система определенных практик, вырабатывается комплекс априорных синтетических суждений («бросков мысли Эпикура»), которые служат руководством для творчества в науке, искусстве-технике, идеологии-этике. Сознание активного субъекта рождает силой мысли новый мир- мир искусственного. Феноменология активного субъекта - это процесс создания новой реальности.

Философия активного сознания движется русле 11 тезиса в работе К. Маркса «Тезисы о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». (К. Маркс, Ф. Энгельс Сочинения. Изд. 2. М., 1955. с. 4). Установка Ф. Бэкона не меняется - природа не храм, а мастерская. Чему вторил правильно герой романа Тургенева «Отцы и дети» Базаров: «природа – это не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Только мастерская должна содержаться в порядке.

Мышление ландшафтного философа-это хорологическое мышление. Это мышление пространственное, оно картографично и мыслит образами. Такое мышление оперирует мысленными и поэтическими образами. Мыслит графами-сетями «хоры» и телами. В этом я продолжаю мысли совершенно непонятого Т. Гоббса, который именно такое мышление телами считал подлинным, а их названия просто произвольными метками. Он мыслит реальными ландшафтными стихиями. В этом отношением ландшафтная философия является реальным возвратом к досократикам.

Это положение не так уж ново и для новоевропейской философии. Понимал ли или не понимал суть утверждения о единстве протяженности и мысли Спиноза правильно, но факт, что атрибут протяжения присваивался и мысли в философии Спинозы. Идентично этот факт выражен в философии Гоббс, где утверждается именно о мышлении телами. С любом случае мышление имеет протяженную составляющую, но со своей метрикой. Всякая мысль более-менее системна. Системность мысли выражается в логике. Именно в логике проявлена характеристика протяженности мысли, ибо понятия имею определенный виртуальный объем, виртуально соотносятся друг с другом тем или иным образом. Мысль имеет свою топологию. Потому мысль изначально хорологична.

Хорологическая мысль мыслит пространственными силлогозмами. Пространственный силлогизм- это типовые формы систем и сетей, которые преимущественно существуют в мире, которые сочетаются в типовые устойчивые конструкции.

Хорологическое мышление дистанционно. Многое познается и понимается разным образом в зависимости от расстояния происходящего явления, как в пространстве, так и во времени. Это касается, как объектов природы-космоса, так и самой культуры человека и его сознания. Это касается, как и физического, так и социокультурного времени. Одно и то же в истории человечества понималось разным образом, вкладывались разные смыслы и значения.

Идентично на разном расстоянии предметы имеют разные очертания. Близко - это ребристый шарик, более глубже, -он приобретает формы идеального шара. Снаружи мы видим просто камень, а «копнем» глубже под микроскопом - это смесь разнородных элементов, сложнейшим образом переплетенных. Такое же имеет отношение ко всем явлениям (феноменам), которые даны. Как в истории, так и в физике, так процессами и уровням познания, и понимания. Эта психологическая аналогия распространяется на социокультурные аспекты феноменологии.

   Но тут есть еще более важный аспект: мысль оформлена в определенные конструкции (это качается не только логичной мысли), мысль оформлена в «архипелаги» разнообразных идей, оформлена в социальные институты, сообразующиеся с определенными традициями мысли. Все это многообразие объединено в виртуальный мир менталитета , объединенного в разные формы, социальные общности, имеют свою географическую конфигурацию.

В реальности мы познаем мир с разных часто позиций, формируем понимание с разных точек зрения, разных видов априорных форм. И только с этого многообразия создается в сознании полноценный образ и понимание феномена-явления. Миропонимание формируется из нескольких «фокусов». Из точек зрения, формирую­щихся на базе традиций определенных культурных общностей. Эта сформированная из разных «фо­кусов» голограмма создает впечатление единства ментальности той или иной культурной общности, но это видимость. Сами «фокусы» пространственно распо­ло­жены в ландшафтном пространстве культуры, они имеют свои «горизонты» и углы «перспектив». Есть разные констелляции «фокусов». Они находятся либо «высоко или низко», либо «далеко или близко», либо «налево или направо». Они «освящают» мир. В любых смыслах значения этого слова.

Известны аналогии «света» в отношении к познанию, эта аналогия получила распространение в западноевропейской ментальности со времен Плотина, само знание понимается как «Просвещение». Когда мы хотим что-то объяснить, то мы стремимся «осветить» проблему или явление, которое является объектом объяснения. Мы делаем нечто «ясным». Незнание же – это «тьма», «неясность». Но было бы ошибкой считать, что такое понимание идет только с неоплатонизма, - с самых «пеленок» цивилизации, человек боялся тьмы, ибо она была неизвестна и покрыта тайной, он стремился к свету, где он мог ориентироваться и знать, как действовать. Начинает же он знать, как действовать, только благодаря освоению каких-то традиций. Традиция, которую он посредством «образования - инициации» осваивает, его «просвещает». Но мы можем видеть лишь смутные тени от мира на стене пещеры Платона. Все наше знание в любом варианте это топология обмана: голограмма на неровной стене «платоновой пещеры». Потому система «фокусов» сложна. Это система «зеркальных отражений» мира в той или иной реперной точке естественного, культурного или ментального Ландшафта.

Наиболее полноценное понимание явление возможно только посредством рассмотрения явления-события с разных сторон, формируя голографическую картину понимания явления-события при помощи рассмотрения с разных позиций. Философия Ландшафта - это «тысячеглазый Аргус», а не убогий «одноглазый Циклоп». С усложнением и ростом многообразия знания мы все более и более начинаем осознавать. Т. е. целостный взгляд на явление возможен только на основе синтеза многообразных точек зрения. Мнение, что сознание монополярно, ошибочно, еще Ж. -О. Ламетри писал о «мозговом экране». Этот «экран» состоит из множества центров понимания - монад, образующих «сетку» сознания. Такое видение родственно с монадой Лейбница, для которого монады, составляющие «полноту универсума», есть «живые зеркала», что всякая монада есть зеркало, которое определенным образом отражает мир с определенной точки зрения.

В процессе движения познания мы пробегаем не серию «мозговых экранов», но и живем в иллюзиях пути - кинематограмм Бергсона. Начатки этого «кинематографического» типа мы имеем еще у Эпикура. Эпикур строил свою эпистемологию, отрываясь от идей Демокрита, на «эйдолах» - тонких оболочках, которые истекают от реальных предметов. Реальные предметы нам недоступны – мы их воспринимаем через «посредников» - «эйдолов». Именно целостный образ предмета создается на основе движения с бесконечной скоростью этих «эйдолов» Эта идея А. Бергсоном, который ввел в философию образ кинематографа для выражения мысли о том, что непрерывность иррациональна, рациональность возникает лишь как «кинематографическая иллюзия», которая возникает при слиянии кадров-впечатлений в одно целое. Идеи А. Бергсона подхватил Ортега-и-Гассет: «История – если, конечно, эта наука следует своему истинному назначению – не что иное, как съемка фильма. Для истории недостаточно, избирая ту или иную дату, обозревать панораму нравов эпохи, - цель ее иная: заменить статичные, замкнутые образы картиной движения. Ранее разрозненные «кадры» сливаются, одни возникают из других и непрерывно следуют друг за другом. Реальность, которая только что казалась бесконечным множеством застывших, замерших в кристаллическом оцепенении фактов, тает, растекается в полноводном потоке. Истинная историческая реальность – не факт, не событие, не дата, а эволюция, воссозданная в их сплаве и слиянии. История оживает, из неподвижности рождается устремленность» (Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М.. 1991. с. 186)

Сознание осуществляет понимание мира путем игрового мышления, шахматного мышления. Суть состоит в том, что для достижения цели принимаются разные методы в комплексной связности (по образцу шахматных фигур разного свойства, связанных в единую композицию). «Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки: царство над миром принадлежит ребенку (Гераклит). Мир - шахматная доска (Бжезинский). В свое время М. Ботвинник начал разрабатывать теорию шахматного мышления, но так и не начал.

Мысль для познания применяет разные фигуры мысли, разной силы и свойств. Только такая полифоничная мысль может познать мир с достаточной глубиной. Идентично, при творческой полемике в той или иной сфере интеллектуальной деятельности применяется серий «бойцовских фигур», которые, взаимодействуя, достигают результата. Мир тоже с нами играет, в зависимости от нашего поведения, он поворачивается той или иной стороной.

Всех удивляет притягательная и удивительная игра-шахматы.. Считается, что это умственный спорт, а кто-нибудь задумывался над тем, как мыслит шахматист? Он не мыслит согласно принятым версиям формальной логики или диалектической. Он мыслит фигурами, телами. Объектами, которые обладают определенными свойствами. Располагает их в систему, с определенными типами взаимодействия, меняя эти типы постоянно. Реально так и мыслят все. Но это совершенно не отражено ни одной теорией сознания и мысли. До сих пор. Нет теории шахматного мышления, хотя это наиболее адекватная модель человеческого мышления вообще. Тем и непреходящи шахматы. И интерес к ним. В этой шахматной логике существуют не силлогизмы формальной логики и их фигуры, а пространственные силлогизмы, выстроенные по логике, выстроенные по логике танцев фигур бытия. Тут больше подходит часто фигуры танца... Зажигательных фигур пространственных силлогизмов типа аргентинского танго и сальсы. Шахматное мышление-это мышление образами, телами, выстраивание в логику танца бытия, серий фрактальных брызг и причудливых систем.

Сутью пространственных силлогизмов является то, что во всех явлениях присутствуют базовые устойчивые типы систем, расположений и типов взаимодействия, которые являются правильными. Если опять брать аналогию шахмат, то существуют устойчивые типы взаиморасположения фигур, которые являются устойчивыми формами - пространственнными силлогизмами. Пространственный силлогизм отличен от понятийного силлогизма. Если силлогизм понятий дает устойчивые формы умозаключений, то пространственные силлогизмы - это устойчивые типы форм вещей и явлений, которые присутствуют в мире. Т. е. типовые формы систем. Этому пониманию родственно понимание вещества в химии. В химии существуют типовые виды веществ - «окислы», «кислоты, «щелочи» и т. п. Вот и мышление философа Ландшафта «химично». Такая идея «химического мышления» немного фигурировала у немецких романтиков XIX века (ландшафтно мыслящих философов), но не получила дальнейшего развития.

Пространственное мышление - это сетевое мышление. Оно мыслит «химически»- структурными элементами, которые связаны сетевыми связями. Если мышление понятийное идет по пути выстраивания эпистем, то мышление телами идет путем выстраивания устойчивых форм сетей, которые формируют ландшафты. Потому это сетевое мышление не доказательно, а описательно. Оно повествовательно. Это разговор о реальных системах взаимодействий в мире, которое тяжело уместить в «прокрустово ложе» любых форм логики. Философ Ландшафта оперирует телами и их расположениями, а не понятиями. В этом отношении он следует идеям Т. Гоббса, что мыслить надо телами. Томас Гоббс до сих пор так толком не понят.

Что такое голографический образ мира? На базе многообразия рассмотрения мира путем разных форм априори, разных реперных точек, которые расположены не только как точки зрения тех или иных форм априори, но и расположены по всему хронотопу культурного ландшафта. В разных странах мир понимается разным образом. Забавный анекдот из истории: во Франции XVII века мир представлялся согласно теории вихрей Декарта, а в Англии того же времени господствовала теория мира Ньютона, построенная на теории тяготения.

Полифонический субъект-перипатетик, блуждающий субъект, создает объемную картину мира, которая создана на базе эклектического разнообразия по принципу Виктора Кузена: в «Fragments philosophiques» (1826), которая, на удивление не переведена. В этой изумительной книге В. Кузен утверждает, в разных местах, что истинную картину мира (в данном случае-истории) можно только познать в эклектическом многообразии проявлений, незавершенных тенденций, которые и создают объемное понимание явления. Вот именно только в этом разнообразии и создается идеальный образ объекта.

    В результате ясно, что мир понятен однозначно не может, никогда так и не понимался, да и пониматься не будет. Только в комплексе пересечения разных априорных форм формируется целостная система отношений. Формируется «голографическая картина мира».

Голограмма понимания создается на базе этих априорных форм, которые находятся в разных точках расположения культурного Ландшафта и на разных точках области виртуальной его области (области ментального Ландшафта. С разных « точек зрения » тех или иных социальнокультурных общностей. На разных «дистанциях», «высотах и низинах» и в разных «урочищах» виртуального Ландшафта менталитета (общественного сознания), которое имеет пространственную составляющую.

В этом утверждении о виртуальной пространственности - существенная и кардинальная черта философии Ландшафта. Признание сознания, как имеющего своё пространство. Виртуальное, со своеобразной метрикой, но пространственное. Собственно и мышление философа Ландшафта - это мышление образное, проникнутое интуициями.

Субъект-перипатетик, используя все свои средства и формы «обегает» и «рассматривает» объект. При этом он использует полифонию априорных форм, разные пространственно-временные дистанции рассмотрения.

Пространственно-временные дистанции относятся не только в понимании физическом, а в социокультурном понимании. Тут своеобразная «коперниканская контрреволюция»: не объект вращается вокруг субъекта, а это делает субъект. Обегая объект, субъект с разных реперных точек «фотографирует» объект, создавая голограмму объекта, во всем многообразии его появлений. Мы именно так и делаем все, в этом нет ничего непонятного. Более непонятна та искусственная феноменология, которое это отрицает и не учитывает. Часто происходит так, что эта голограмма уродлива. Но что делать - таков мир. Я понимаю эту голограмму не просто как описание объекта, голограмма создается для любого явления - физического тела, человеческого мира, виртуального явления.

Важны пространственные дистанции «точек зрения». Они бывают разных типов. Это «точки зрения», которые расположены по разным векторам социального времени, которое, как известно, совершенно не совпадает с физическим временем. Разные социокультурные группы, живя в одном физическом срезе времени, находятся совершенно в разных типах социального времени. Я назвал бы этот давно известный термин более точно - типами «социокультурного времени». Все это выражается в обыденном сознания - как «передовое мышление», как «отсталое мышление», даже как «архаичное мышление».

Во всех социокультурных общностях разного «объема» (это не так существенно) имеются и пространственные дистанции «точек зрения» расположены в одном типе социокультрного времени, но отражают «точку зрения» разных страт этой социкультурной общности. Два этих типа перекрещиваются с собой, но не всегда. В принципе, та или иная социокультурная группа имеет претензии на то, чтобы быть представителем нового мышления». Но сие довольно проблемно и имеет «блуждающий характер. Сама «точка зрения» распложена именно пространственно, определяясь в пространстве многокоординатным способом. Как минимум, в 3D-измерении.

Пространственные дистанции.

Если рассматривать феноменологические расположения «далеко-близко», то тут нам поможет концепция «интервального подхода» профессора Симферопольского уни­вер­ситета Ф. В. Лазарева (р. 1938). Он правильно утверждает, что современная квантовая физика уже давно оперирует принципом неопределенности Гейзенберга и принципом дополнительности Н. Бора. Сам наблюдатель – уже не нейтральный наблюдатель, а наблюдатель, который своим «интервалом» наблюдения вносит значительные изменения, что стало явственно заметно при проникновении исследова­телей в глубины микромира. Но, более того, в зависимости от расстояния субъекта - наблюдателя и наблюдаемого объекта картина понимаемой реальности кардинально меняется: то мы видели непроницаемое вещество, то потом при помощи микроскопа выясняем, что оно состоит из молекул и атомов, - все зависит от «интервала» рассмотре­ния. Это наиболее выражено в естественнонаучном знании. В нем именно дистанция максимального приближения, максимального проникновения в строение объекта - проясняется суть явления.

С другой стороны и «нормальный» тип дистанции объясняет много в естественнонаучном знании. Интересен здесь образ «слона» Рамакришны – человек вблизи слона мо­жет уви­деть только его ноги, и только при отдалении он поймет, что это слон.

Несколько иной характер имеет характер гуманитарного знания при рассмотрении социокультурных явлений в темпоральном измерении. Явление адекватно понимается только тогда, когда наблюдатель становится достаточно отдаленным от изучаемого явления по времени, - если же он находится в бли­жайшем отдалении от этого времени, или же находится в самой «гуще» событий, то он не в состоянии понять его адекватно. Поэтому традиционная «дистанция» мыслителя от реальности, хотя и вызывает нарекания, крайне важна и не­обходима. Мыслитель должен быть «не от мира сего», - таким способом достигается максимально возможная объективность исследования. Он при исследова­нии не должен участвовать активно в формах общественной коммуникации, и только таким способом, как не странно, он по­лучит возможность внести активную лепту в саму общественную жизнь.

Все эти два типа, следует заметить, имеют существенный характер иного плана.

При удалении или приближении меняются картины мира или понимание явления кардинально. Известна теория «фракталов» Бенуа Мандельброта, который в своей ра­боте «The fractal geometry of nature. San Francisco» (1977) предложил новую неевк­ли­дову геометрию, отказавшись от подразумеваемой в евклидовой геометрии гладкости поверхностей. Он же создал геометрию негладких, шероховатых, изъеденных ходами и отверстиями поверхностей. К слову сказать, У. Хогарт (1697-1764) когда стремился найти образ совершенства, то одним из них была не прямая ли­ния или плоская поверхность, одним из этих образов совершенства была S- образная линия, которую он считал «линией красоты».

Мандельброт приводит пример мотка из ниток («шарик Мандельброта»). Издали ша­рик кажется гладким, но при приближении выясняется, что он состоит из мотка мно­жества ниток, и он неправильной формы. Такой же эффект наблюдается при измерении пери­метра побережья: при аэрофотосъемке мы получаем одно численное значение пе­риметра береговой линии, ибо скрываются мельчайшие подробности изгибы береговой линии, но при измерении непосредственно этот периметр может иметь на несколько порядков большее значение.

Временные дистанции.

При анализе исторических явлений, что типично для культуры, мы наблюдаем изменения понимания в зависимости с какой точки зрения мы смотрим. Смотрим ли мы с точки зрения современного той эпохи человека, смотрим ли мы с точки зрения современного нам человека.

При первом приближении мы видим довольно чет­кие направления тех или иных социокультурных изменений. Иногда они понимаются нами как прогрессивные или регрессивные, но это с нашей точки зрения, «с высот современного» опыта».

Но, при приближении мы видим, что, на са­мом деле, они не имеют такого характера, часто вообще случайны, и понимались со­временниками прямо противоположным образом. Если мы, к примеру, понимаем век Перикла как «расцвет» культуры, то многие его современники считали его самым ужасным для греков периодом их истории.

Если мы возьмем, к примеру, сферу менталитета, то при первом приближении выяв­ляем общие направления каких-то идейных традиций, перед нами возвышаются как «айсберги» творцы тех или иных традиций. Но, если присмотримся ближе, то выясняется, что эти творцы традиций часто абсолютно ничтожны как по интеллекту, так и по своим человеческим качествам, что в то время они таковыми не считались, а авторитетны были совершенно иные люди, которые, как сами убеждаемся, были дейст­вительно значительно выше по интеллекту и человеческим качествам этих творцов традиций. А часто бывает при более тщательном анализе, что направление их мыслей не было обусловлено какой-то «идеей», которой они «фанатично» следовали, а просто личными «склоками» со своими оппонентами, мелочными и меркантильными интересами, и их направление мысли, ставшее традицией, вообще было чисто случайным.

Но есть еще один эффект – если мы находимся по времени близко, то мы вообще не способны понять явление. Мы, к примеру, совершенно не в состоянии понять свою со­временность, хотя она у нас «перед глазами», мы в ней буквально «купаемся».

Вертикали дистанций понимания.

Понимание часто идет в режиме «возвышенного» и «цинично-аналитического» - «низменного». Зачастую, если не всегда к пониманию явлений примешивается ценностная оценка. «Истинное» начинает пониматься как злое и низменное. «Ложное», напротив, имеет свойство одевать «белые одежды». Это касается не только понимания явлений культуры. Это относится часто и к естественным явлениям. Ибо человек всегда примешивает к пониманию естественных фактов свое «человеческое». Сами термины, которые применяются для анализа явлений природы антропомофичны.

Мир сложен, но человек стремится к простоте и правильности. Фактически это и есть аналог «возвышенного» - достичь доказательности, правильности и «незыблемости положений». Аналитический или эмпирический подход, который часто нарушает эту «правильность, воспринимается с неприязнью и скепсисом.

Мир уклончив, он раскрывается той стороной и так, в зависимости от применяемых инструментов познания, видов проводимых экспериментов. Не исключено, что в результате серий случайных экспериментов перед нами откроется частично темная энергия и темная материя. Это будет революция. Такое вторжение может быть катастрофическим, а потому не стоит без нужды торопить эти события. Мир очень опасен: и космически-природный, и культурный.

Самое печальное - нам совершенно неизвестен мир сознания. «Океан» малопонятного бессознательного со своей системой управления и островками сознаваемого. Более того, нормативы сознаваемого «подтачивают» центры управления бессознательного, создавая дополнительную напряженность.

Блуждающий, полифоничный субъект снимает когнитивные карты ландшафтов, используя «реперные точки»- разные формы априори, с разных вершин и низин ландшафтов.

В результате создается голографическая картина мира, формируются руководящие принципы создания искусственного, которого нет в природе. В этом и задача феноменологии активного сознания, для этого сознание и существует. Сознание существует для творчества, т. е создания искусственного.

Феноменология- это творчество, творческий акт. Эврология (наука о творчестве)- это базовая часть феноменологии.

 Человек отражает мир, чтобы действовать. Истина проверяется практикой - довольно убедительный тезис прагматизма и марксизма. Всякий процесс творчества - это не просто «разгадывание головоломок», а поиск истины или реализация идеалов красоты и добра. Потому важен аспект верификации и фальсификации идей творческой личности. Тем более важно использование достигнутых знаний и продуктов его творчества. В процессе использования открытий и продуктов его творчества, практической реализации, то или иное открытие и продукт творчества получает окончательную оформленность и смысл.

Эти аспекты вполне подробно рассмотрены в прошлой философии, здесь только, следую методу эклектика Кузена, мы их воспроизводим. Именно благодаря многогранности процесса творчества, все эти типы понимания процесса творчества в своей полифонии «точек зрения» создают объемную картину.

1. Идеалы и нормы, которыми руководствуются в процессе творчества.

Во всякой сфере деятельности существуют идеалы и нормы. Есть каноны, которыми руководствуются в процессе творчества. По крайней мере, придерживаются. Ибо эти каноны (идеалы и нормы) имеют преходящий, исторический характер.

2. Процесс творчества - верификация и фальсификация

Любое творчество и продукты этого творчества должны пройти процесс проверки. Это касается не только научных открытий, это касается и художественных произведений. Художественное произведение проходит такой же процесс верификации и фальсификации- признание или непризнание тех или иных образцов искусства общественностью в данным момент или проверку «на вечность» временем. Это такой же процесс верификации и фальсификации, как и в научном творчестве. Такое же явление наблюдается и в творчестве идеологических конструкций. Они проходят такую же верификацию и фальсификацию, как и произведения искусства, к примеру.

3. Практическая верификация открытий. Критерий истины-практика.

Главным моментом и заключительным «аккордом» всякого типа творчества является практика. Она и критерий истины, и критерий состоятельности того или иного произведения искусства и литературы, и критерий эффективности тех или иных идеологических инноваций. В процессе практического применения результатов творчества- научных, художественных или идеологических конструктов, они получают окончательную легитимацию и коррекцию неточностей и несообразностей. Часто бывает так, что созданный конструкт того или иного типа применяется частично, получает эффективность лишь часть результатов творчества, да и они модифицируются, т. е. получают несколько иное значение, которое подразумев

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: