Реформы 1965 г. и социально-экономическое развитие СССР.

В середине 60-х годов руководство страны предприняло очередную попытку добиться стимулирования промышленного и сельскохозяйственного производства без изменения основ административно-командной системы управления и отказа от внеэкономического принуждения.

Экономическая реформа началась в марте 1965г. с сельского хозяйства. Были повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, списаны долги колхозам, повышена роль министерства сельского хозяйства в планировании и руководстве сельскохозяйственным производством.

В сентябре 1965г. партийное руководство объявило о реформе в промышленности. В основе предполагаемых изменений лежала идея хозяйственной самостоятельности и хозрасчета. Предприятиям не только значительно уменьшалось количество плановых показателей сверху, но и определенный процент прибыли оставался за ним. Это была наиболее радикальная реформа за все годы Советской власти, целью которой было повышение эффективности промышленности за счет экономических рычагов.

Основным плановым и оценочным показателем работы предприятия становился объем не валовой (то есть произведенной) продукции, а объем реализованной продукции, что должно было повышать заинтересованность предприятий в изготовлении пользующихся спросом товаров. Существовал план по видам продукции; оптовые цены устанавливались с учетом затрат предприятий, чтобы обеспечить их работу на началах хозрасчета (а не предельно низкие, как было ранее). При сохранении планируемого фонда заработной платы часть прибыли оставлялась в распоряжение предприятий (фонд социального развития) и должна была расходоваться на материальное поощрение работников (премии), социально-культурные нужды коллектива (жилищное строительство, детские учреждения и т.д.).

Задуманная с целью некоторой децентрализации хозяйственной жизни, реформа началась как раз с восстановления союзных и союзно-республиканских министерств и госкомитетов министерского уровня, бывших фактическими хозяевами в своей отрасли. Конечная нерезультативность и постепенный отказ от хозяйственной реформы 1965 г. были обусловлены и тем, что реформа объективно должна была бы усилить позиции профессионалов – хозяйственников, технократов, что могло ущемить всевластие партийно-государственной номенклатуры.

Последующие попытки структурных перестроек в экономике тоже оказались недейственными: это и создание с начала 70-х годов громоздких и трудноуправляемых производственных и научно-производственных объединений (ПО и НПО), только усиливших монополизм в промышленности, и создание территориально-производственных комплексов (ТПК), и попытка ввести в 1979г. множество нормативных производственных и финансовых показателей, чтобы централизованно регулировать все производство, приведшая лишь к бюрократической неразберихе.

Несмотря на заложенные в ней внутренние противоречия, реформа 1965 г. в краткосрочный перспективе дала некоторый положительный результат: показатели выполнения VIII пятилетки (1966-1970) были очень хорошими, особенно в последовавшем затем сравнении с более поздними пятилетками. Но, затем, в 1972-1973 гг., произошла смена экономических приоритетов: Брежнев настоял на усиленном развитии тяжелых и добывающих отраслей, оборонной промышленности, сельского хозяйства, усиленном освоении Сибири, вместо преимущественного развития легкой промышленности, на что делал упор Косыгин в предыдущей пятилетке.

К середине 70-х годов возможности развития экономики по экстенсивному пути были исчерпаны: в связи с общей демографической ситуацией и ростом образовательного уровня населения резко сократился приток в производство новой рабочей силы (основной приток работоспособного населения пошел в сферу услуг и другие непроизводственные области), из-за перемещения основных сырьевых баз на восток, в Сибирь, в связи с исчерпанием их в Европейской зоне страны, добыча сырья и энергоносителей требовала больших финансовых вложений.

Советская экономика, не использовавшая возможности интенсификации за счет структурной перестройки, внедрения новейшей техники и технологии, изменения организации труда и включения реальных трудовых стимулов, неуклонно двигалась к кризису. Проявлением этого стало ухудшение всех важнейших экономических показателей. Если в VIII пятилетке (1966-1970) прирост национального дохода (в % к предыдущему пятилетию) составил 41%, то в ХI пятилетке (1981-1985) – лишь 17%. Следует подчеркнуть, что это было пока лишь снижение темпов роста, а не падение экономики и даже еще не стагнация (т.е. застой, топтание на месте), это было лишь преддверие ее будущего кризиса.

Накапливались противоречия и в социальной сфере. Уровень благосостояния народа падал. Так, если он достиг в 8-й пятилетке роста на 33%, в 9-й – на 24%, в 10-й – на 18%, то в 11-й – на 9%. Нарастала трудовая апатия, многочисленные трудовые почины и разные формы соцсоревнования при отсутствии стимулов превращались в кратковременные – к очередному юбилею – кампании и показуху. В целом проблемы нарастали быстрее, чем решались.

 Причины:

1). Главная причина в том, что все принимаемые решения касались, главным образом, экономического базиса и слабо охватывали надстроечную сферу. Должного развития демократических институтов не было. Существующая политическая система приобретала все более закрытый характер, росло отчуждение партийной верхушки от основной массы коммунистов. Кадровая политика осуществлялась по степени приближенности к лидеру. Многие партийные руководители в республиках и областях превратились в своего рода пожизненных князьков.

2). Разрыв между словом и делом, когда лозунгов, призывов было много, а конкретных дел мало. К примеру, провозгласив в качестве главной задачи техническое перевооружение экономики, капиталовложения по прежнему вкладывали в новое строительство.

3). Ограничивались самостоятельность и хозрасчетные права объединений и предприятий, нарушались принципы оплаты по труду (обесценивался инженерно-технический труд).

4). Не была в полной мере осознана острота кризисных явлений в экономике, обществе. Акценты были смещены в сторону констатации успехов, а противоречия и недостатки замалчивались.

 Вместе с тем демократические ростки 50-х–нач. 60-х гг. не прошли бесследно. По мере нарастания кризисных явлений в обществе вызревали силы, способные вступить в борьбу с ними, о чем будет сказано несколько ниже.