 |
Гермоген и поляки. П. Чистяков. Александр Гонсевский. Неизв. художник XVII в.
|
|
|
|
Гермоген и поляки
П. Чистяков
Призывы Гермогена раньше всего подействовали на города, не оккупированные поляками и сильные «земством», под которым в ту эпоху прежде всего понимали дворянство и купечество, самые активные из русских сословий.
Первым еще в начале 1611 года восстал на Рязанщине неугомонный Прокофий Ляпунов, успевший сменить несколько лагерей и даже послуживший Владиславу, но только теперь развернувшийся в полную мощь своей кипучей натуры. Настало время, когда Ляпунов превратился в главную фигуру освободительного движения. Скоро к нему присоединились земские отряды из Нижнего Новгорода, Казани, Мурома, Владимира, Ярославля, Костромы, Суздаля и других областей.
В начале весны войско Ляпунова выросло настолько, что собралось в поход на Москву.
От Калуги на соединение с земцами двинулись казаки, бывшие «тушинцы», у которых было два предводителя: военный – атаман Заруцкий и «статусный» – князь Дмитрий Трубецкой, самый родовитый из сторонников маленького «царевича Ивана».
Эта объединенная сила получила в истории название Первого ополчения.
С самого начала две ее части, земская и казацкая, не доверяли друг другу и не смешивались, предпочитая держаться на отдалении. В войске Заруцкого – Трубецкого преобладали вчерашние мужики, влившиеся в казачество; с Ляпуновым шли дворяне, стрельцы, горожане. У двух ратей не было ничего общего кроме ненависти к чужеземцам и желания «постоять за веру» (впрочем, более распространенного среди ляпуновцев).
Тем временем в Москве, народ которой представлял собой изрядную силу, тоже назревало восстание – отношения москвичей с поляками накалились до предела. Но взрыв произошел раньше, чем к городу подошла повстанческая армия.
|
|
|
Очень возможно, что Гонсевский, бывший неважным администратором, но хорошим воякой, нарочно спровоцировал обострение – или, во всяком случае, охотно на него пошел, чтобы укрепить оборону.
19 марта в столице начались беспорядки. Мелкая вначале потасовка между поляками и русскими переросла в мятеж, охвативший весь город. Гарнизон хорошо подготовился к подобному повороту событий. Москвичей, конечно, было гораздо больше, но они действовали разрозненно, а поляки и немецкие солдаты подчинялись единому командованию.
Александр Гонсевский
Неизв. художник XVII в.
Гонсевский устроил настоящее побоище, перебив несколько тысяч горожан, а главное – предал огню все кварталы, находившиеся за пределами каменных стен Китай-города. Это позволило ему сузить кольцо обороны, поскольку для защиты всего огромного города войск не хватало. К тому же расчистилось пространство для обстрела.
Героем мартовских уличных боев стал доселе малоизвестный военачальник тридцатидвухлетний князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Тогда это имя прогремело впервые.
Он происходил из рода стародубских князей, к семнадцатому веку обедневшего и захудавшего. При старом режиме Пожарский имел скромный придворный чин стольника, владел небольшим поместьем, которое разорилось во время трехлетних неурожаев. При Шуйском князь участвовал в боях с тушинцами на мелких командных должностях, ничем выдающимся не отличился, но все же получил воеводство в маленьком Зарайске.
Ни в каких мятежах Пожарский прежде не участвовал. Он хранил верность царю Василию, потом так же послушно привел население городка к присяге царю Владиславу. Мы не знаем, что подвигло этого исправного служаку присоединиться к восстанию, но в феврале 1611 года зарайский воевода оказал ляпуновцам важную услугу: разбил отряд правительственных войск, посланный Гонсевским подавить бунт в зародыше. Однако после этого мы не видим князя в рядах земского воинства. Как и почему он оказался в марте в Москве, неизвестно.
|
|
|
Пожарский руководил боями на Сретенке и Трубе, где восставшие горожане дрались упорнее всего и добились наибольшего успеха. Подавив сопротивление в других районах города, поляки в конце концов перебили и почти всех людей Пожарского, который был тяжело ранен и еле живым вывезен в Троице-Сергиевский монастырь.
Москва пылала три дня и выгорела дотла. Оставшись без крова, значительная часть населения разбрелась кто куда, и теперь восстания в тылу можно было не опасаться. Наместник установил нечто вроде «военного положения» и под этим предлогом навел страх на русскую знать, остававшуюся в столице. Именно тогда был посажен под арест патриарх Гермоген, а одного из членов Семибоярщины, князя Андрея Голицына, даже предали смерти.
Поляки прочно укрепились в Китай-городе и в некоторых ключевых башнях Белого города (внешнего кольца городской стены). Выбить их оттуда было бы непросто.
Но предводители ополчения и не собирались штурмовать укрепления. У них было не так уж много людей (один из современников говорит о шести тысячах, и эта цифра выглядит правдоподобно).
К тому же не было единого руководства. Каждая из двух частей армии подчинялась своему командующему, а те не очень ладили между собой.
С апреля 1611 года началась странная, вялотекущая осада. Дрались нечасто, в основном у белогородской стены, за которую поляки особенно не держались.
Положение осложнялось тем, что в начале июня у Москвы появилась еще одна сила: подошел Ян Сапега со своей пятитысячной ратью, встал на Поклонной горе и по своему обыкновению начал торговаться – обещал поддержать того, кто больше заплатит. Земцы и рады были бы перекупить командира вольного воинства, но они могли только обещать расплату в будущем, а в распоряжении Гонсевского имелась царская сокровищница. Это и решило дело.
Сапега стал действовать заодно с гарнизоном, что сильно ухудшило положение ополченцев. Они больше не могли блокировать Москву, но у поляков все равно не хватало продовольствия, и Гонсевский отправил Сапегу в поход за припасами. Последний с удовольствием повиновался – грабить было интереснее, чем сражаться.
|
|
|
Воспользовавшись этим, а также тем, что подошли серьезные подкрепления, осаждающие предприняли 5 июля попытку взять город. Ляпуновцы штурмовали Китай-город – и были отбиты. Заруцкий выбрал более легкую цель – загородный Новодевичий монастырь и благополучно захватил его.
Это стало последним успехом Первого ополчения. Вскоре разразился кризис.
Причина была в споре из-за первенства. Восставшие попытались создать альтернативу скомпрометированной Боярской думе, для чего образовали «Совет всей земли», некий временный орган, который по идее должен был представлять все русские области, а на деле состоял из выборных от разных отрядов ополчения. Возглавили совет Ляпунов, Заруцкий и Трубецкой, причем лидирующее положение среди «троеначальников» занимал первый. Под его влиянием «Совет всей земли» принял ряд постановлений, выгодных дворянству: о возвращении беглых крестьян прежним владельцам, о запрете пришлым людям занимать начальные должности в городах и уездах. Оба указа очень не понравились казачеству. Первый – потому что многие казаки сами были беглыми; второй – потому что закрывал им путь к выслуге.
Еще одним камнем преткновения стал вопрос о престолонаследии. Тогдашние люди не могли себе представить государство без государя, но здесь столкнулись разные интересы. Все были против Владислава и тем более Сигизмунда, однако казаки стояли за «русского царя», имея в виду сына Марины Мнишек, земцы же «Воренка» категорически не хотели и предлагали в цари шведского королевича, надеясь одолеть поляков с помощью шведского оружия.
22 июля 1611 года в казачьем стане поднялся шум. По рукам ходило перехваченное письмо, в котором Ляпунов приказывал рязанским властям истреблять всех казаков, если те будут разбойничать.
Явился Прокофий, стал уверять, что письмо фальшивое. Один из атаманов, не слушая, зарубил главу ополчения саблей.
|
|
|
С этого момента напряженные отношения между двумя частями войска перешли в открытую вражду. «Троеначалие» превратилось в «двоеначалие», поскольку у земцев не было другого вождя, способного занять опустевшее место, но ляпуновские дворяне не желали подчиняться Заруцкому с Трубецким и начали разъезжаться по домам.
К августу в армии остались главным образом казаки, а тут еще вернулся Ян Сапега. Поляки напали с двух сторон, прорвали блокаду и заставили ополченцев отступить. Сапега провез в город обоз с продовольствием. (Это, правда, стало последним свершением знаменитого военачальника – через несколько дней он заболел и умер. )
Еще одним ударом для русских стал рейд литовского гетмана Яна Ходкевича, который в конце сентября привел в Москву подкрепление и встал на зимние квартиры к северу от города, угрожая осадному лагерю.
Войско Заруцкого, лишившись земского элемента, по своим повадкам мало чем отличалось от польских захватчиков – так же грабило и бесчинствовало. К концу года от национально-патриотического движения осталась одна оболочка. Правительства из «Совета всей земли» не получилось, а остатки ополчения для оккупантов угрозы больше не представляли. Следовало ожидать, что весной, дождавшись подкреплений, поляки разобьют казачьи таборы и отгонят их от Москвы.
Шведская оккупация и новый Лжедмитрий
Первое ополчение не только потерпело поражение в борьбе с поляками, но и создало для несчастной страны еще одну проблему: инициировало новую оккупацию.
За месяц до гибели Прокофий Ляпунов убедил-таки «Совет всей земли» отправить послов с приглашением к шведскому королевичу занять русский престол и с просьбой о военной помощи.
Я не упоминал Якоба Понтуссона Делагарди со времени Клушинской битвы, где от него ушли все наемные отряды, но это не означает, что генерал два года бездействовал.
С уцелевшим контингентом шведских воинов Делагарди отступил к северу, в Новгородчину и дождался подкреплений от своего короля.
Возвращаться домой шведы не собирались, потому что, по условиям договора с царем Василием, в уплату за военную подмогу им была обещана крепость Корела. Однако ее гарнизон отказался выполнять волю свергнутого Шуйского.
Делагарди осадил непокорный город, увяз под ним на целых полгода, но в конце концов принудил защитников к сдаче.
К этому времени, весной 1611 года, московское царство уже принадлежало Сигизмунду, заклятому врагу Карла IX, и шведский король рассматривал Русь как вражескую территорию. Значит, можно было не останавливаться на Корельском уезде, а занять пограничные земли, которые в наступившем хаосе никто не оборонял.
|
|
|
