 |
Рейд Лисовского. Границы России по мирным договорам 1617–1618 гг.
|
|
|
|
Рейд Лисовского
Русские войска потеряли «лисовчиков» из виду, а те вдруг оказались возле Ржева и нанесли поражение войску Федора Шереметева, который шел выручать Псков от шведов.
Рейд углублялся все дальше в русский тыл. Сделав широкий обход вокруг Москвы, Лисовский захватил Торжок и дошел до Углича, а затем попытался взять Муром. Однако уже наступила зима, из-за снегов и бескормицы маневренность конного отряда снизилась, замедляла движение и собранная добыча, поэтому в начале 1616 года полковник завершил свою кровавую прогулку, вернувшись на польскую территорию.
Осенью того же года легендарный кондотьер отправился было в очередной поход на Русь, но судьба спасла несчастную страну от нового разграбления – Лисовский неудачно упал с коня и умер.
Не такой успешной, хоть вроде бы и более основательной была попытка деблокировать Смоленск, затеянная поляками в октябре 1616 года, когда знакомый нам Александр Гонсевский привел под город довольно значительное войско и даже нанес русским ряд поражений, отрезал их от московской дороги, но сил для окончательной победы у поляков не хватило.
Но весной 1617 года бесконечную осаду Смоленска все-таки пришлось снять. Король после долгих усилий сумел собрать довольно серьезную армию (11 тысяч человек) для похода на Москву. Войско вел королевич Владислав, все еще считавший себя русским царем и намеревавшийся вернуть себе «законный» престол.
Наступление разворачивалось очень небыстро из-за перебоев с деньгами и снабжением, но поначалу успешно. Поляки взяли Дорогобуж, Вязьму, дошли до Можайска, но дальше двигаться не смогли.
У Москвы, заключившей мир со Швецией, появилась возможность направить все наличные войска против Владислава. Зимой 1617–1618 годов стороны готовились к новой кампании и потом долго, чуть не полгода, вели затяжные бои на можайском рубеже.
|
|
|
Русские были вынуждены отступить к столице, когда с Украины вторглось запорожское войско гетмана Петра Сагайдачного, союзника поляков. Не встречая серьезного сопротивления, Сагайдачный шел прямо на Москву и в сентябре соединился с Владиславом.
Границы России по мирным договорам 1617–1618 гг.
За время долгого можайского стояния у правительства было достаточно времени укрепить столицу, и врагам не удалось взять ее приступом.
Неудача штурма 1 октября 1618 года стала последним кровопролитием долгой и разорительной для обеих сторон войны.
Поляки наконец поняли, что Россию им не завоевать. Очень хотели мира и русские. Поэтому договорились, по тогдашним дипломатическим меркам, быстро, меньше чем за два месяца.
У поляков имелись сильные козыри: военное присутствие на русской территории и отец царя в качестве заложника, но они находились в цейтноте – нужно было скорее разворачиваться против шведов, русские же от шведской проблемы уже избавились.
Сошлись на том, что пленных обменяют и что Смоленщина, Северский край и Вележская волость, всего три десятка городов, достанутся Речи Посполитой. При этом поляки так и не признали Михаила царем.
Условия для русских были тяжелыми и даже унизительными, однако на большее рассчитывать не приходилось. Не удовлетворены остались и поляки, получившие вместо всей России лишь малую ее часть. Поэтому соглашение назвали «перемирием» и определили ему странный срок в четырнадцать с половиной лет, отложив решение территориальных и династических претензий на будущее.
Подписанием Деулинского перемирия в декабре 1618 года завершается великая Смута, растянувшаяся на полтора десятилетия и приведшая Россию в плачевное состояние.
|
|
|
Страна была разорена дотла. Многие города, начиная со столицы, превратились в пепелища. Голштинский посланник Олеарий, посетивший Москву в 1634 году, то есть через двадцать с лишним лет после освобождения, пишет, что в городе все еще насчитывается сорок тысяч пожарищ. Села и деревни будто вымерли – жители из них разбежались. Многие были убиты или погибли от голода и болезней. Большинство уцелевших крестьян перешли в категорию «бобылей», то есть безлошадных и малоземельных. Голодали даже дворяне. Пашни повсюду запустели, скотины почти не осталось. Расплодилось несметное количество разбойников – для многих грабеж был единственным способом прокормиться.
Армию содержать было не на что, так как подати в казну не поступали, да и служить стало некому – дворяне совсем оскудели. Очень сократилось и все население страны. Оно восстановится до прежнего, довоенного уровня (15 миллионов человек) только поколение спустя, к середине столетия.
Деградировало всё: промыслы, торговля, сельское хозяйство, коммуникации. Низко пал международный престиж страны, которую теперь со всех сторон окружали более сильные соседи.
Все эти тяжелые задачи предстояло решать династии Романовых, у которой не было ни компетентного правительства, ни инфраструктуры региональной власти – не было государства. Юный и безвольный царь, самодержец лишь по имени, не мог управлять сложным процессом государственного строительства.
И все же при слабом Михаиле российское государство возродилось.
ПЕРВЫЕ ШАГИ НОВОЙ ДИНАСТИИ
Михаил I в жизни
Каким был человек, по стечению обстоятельств – уж точно не по своей воле – оказавшийся первым монархом (но никак не основателем) нового государства?
Ранние годы Михаила Романова были полны потрясений, которые для его семьи начались раньше, чем для всей страны. Он родился 12 июля 1596 г., стало быть, во время годуновских гонений на боярский клан ему еще не исполнилось пяти лет. Его родной дом разгромили, родителей схватили и постригли в монашество, поэтому какое-то время ребенок оставался на попечении тетки. Жил он тогда вдали от Москвы, в деревне, под надзором приставов. Так он познакомился со страхом, несвободой да и бедностью – почти всё имущество Романовых подверглось конфискации.
|
|
|
В девять лет жизнь мальчика опять переменилась. Воцарившийся Дмитрий вернул в Москву репрессированных прежним режимом «родственников» и возвратил им вотчины. Через год, уже при царе Василии, Михаил поступил на кремлевскую службу, получил чин стольника – вроде бы хорошее начало придворной карьеры для десятилетнего отрока, но московскому двору в те годы было не до пышности. В Тушине утвердился второй царь, и Филарет Романов скоро сделался при нем главой церкви. Сын «тушинского патриарха» все это время оставался в Москве, фактически на положении заложника.
Потом настали еще более нервные времена. Филарет оказался в польском плену, и сын опять разлучился с отцом, теперь надолго. В столице произошел переворот. Потом ее заняли поляки. Потом была долгая осада, сопровождавшаяся бесчисленными испытаниями. Все это время подросток и его мать жили у дяди Ивана Никитича Романова, пособника оккупантов. Семейство могло погибнуть от бомбардировок, пожаров, от рук мародерствующей солдатни, могло умереть от страшного голода, а после изгнания из Кремля (напомню, что перед сдачей поляки избавились от всех лишних ртов) могло стать жертвой разгульного казачества – но счастливо избежало всех опасностей.
Марфа увезла сына от войны в костромскую глушь, подальше от московских страхов. Однако пересидеть грозу в тихом месте не удалось: шестнадцатилетнего Михаила без его желания и даже ведома избрали во всероссийские самодержцы и, не обращая внимания на рыдания, повезли царствовать.
|
|
|
