 |
Пономарев М.В. Политическая идеология (учебный текст) 1 страница
|
|
|
|
Пономарев М. В. Политическая идеология (учебный текст)
Оглавление
1. Типология и эволюция либеральной общественно-политической мысли
- Мировоззренческие и социально-философские истоки либерализма.
- Формирование классического либерализма.
- Становление социального либерализма.
- Роль кейнсианства в развитии социального либерализма.
- «Либеральный консенсус»: становление неолиберализма.
- Неолиберальная идеология «государства благосостояния».
- Закат неолиберализма.
- Современный «плюралистический» либерализм.
- Мультикультурализм.
2. Социал-демократическая и коммунистическая идеология
- Становление социалистической идеи в XIX в. Революционная демократия.
- Классический марксизм.
- «Ревизия» классического марксизма и становление социал-демократии.
- Идеологические и социальные истоки большевизма.
- Международное коммунистическое движение и идеологическая эволюция марксизма-ленинизма в первой половине ХХ в.
- Идеологемы «реального социализма»: «социализм с человеческим лицом», «развитой социализм», «перестройка».
- Эволюция социал-демократической идеологии в ХХ в.
- Идея «третьего пути» в программных установках социал-демократии конца XX в.
- Латиноамериканский социализм.
- Идеи социализма и коммунизма в странах Азии и Африки.
- Феномен «китайского социализма».
3. Типология и эволюция консервативной общественно-политической мысли
- Мировоззренческие основы классического (охранительного) консерватизма.
- Консервативная идеология в условиях модернизации общества.
- Социальный консерватизм: идеология «величия нации».
- Идеология «консервативной революции» в Германии.
|
|
|
- Социальный католицизм и христианская демократия в пространстве консервативной идеологии.
- Либеральный консерватизм: «Либеральные меры и сильная власть».
- Идеологические особенности и политические функции либертаризма.
- Неоконсерватизм: идеология консервативного синтеза.
- Возрождение социального консерватизма в современном мире.
4. Корпоративные, тоталитарные и протестные идеологии
- Идеологии «по ту сторону левого и правового».
- «Философия жизни» и идеал органической солидарности.
- Идеология солидаризма.
- Развитие традиций солидаризма современным коммунитарным движением
- Идея этнокультурной органической солидарности в доктрине народничества (фелькиш).
- Фашизм как тотальная версия корпоративного солидаризма.
- Расовая теория.
- Идеология национал-социализма.
- Определение тоталитаризма. Сущность и разновидности тоталитарных идеологий.
- Идейно-политическая специфика протестных движений. Историческая эволюция анархизма.
- «Новые левые».
- Молодежная контркультура как форма протестного движения.
- Феминизм.
- Экологическое движение.
- «Новые правые».
- Антиглобализм.
5. Проблема кризиса политической демократии на рубеже XX–XXI вв.
PS Эволюция идеологического пространства индустриального общества
 | |||
 | |||
1. Типология и эволюция либеральной общественно-политической мысли
Мировоззренческие и социально-философские истоки либерализма. Термин «либерализм» (лат. libertas – «свобода») возник в начале XIX в. Либералами тогда называли политиков и общественных деятелей, призывавших к разрушению сословных и монархических порядков, отделению церкви от государства, вводу неограниченной свободы торговли и предпринимательства, всемерной защите частной собственности. В обществе, переживающем промышленный переворот и первую волну урбанизации, подобная политическая программа защищала прежде всего интересы буржуазных слоев. Однако по своим идейным истокам либерализм являлся гораздо более масштабным историческим явлением.
|
|
|
Мировоззренческие основы либеральной идеологии начали складываться еще с XVII в., когда представители европейской интеллектуальной элиты попытались осмыслить материю и космос в категориях строгой причинности и механистической взаимосвязи явлений. Шаг за шагом складывалась особая картина мира, где природа представляла собой «книгу, написанную, на языке математики» (Г. Галилей), а любой объект рассматривался в качестве результата взаимодействия и движения внутренних частиц. Этот же атомический принцип был перенесен и на анализ общества. Г. Гроций, Б. Спиноза, Д. Мильтон, Т. Гоббс и другие мыслители XVII в. считали, что люди совершенно схожи в своих глубинных побуждениях и интересах. Причина заключается в естественном происхождении человека, его индивидуальной «субъектности», возникающей уже в силу рождения. Поэтому каждый человек имеет естественное право быть собою и защищать собственные интересы, «оставаться в своем состоянии, не считаясь ни с кем другим, а только с собой» (Б. Спиноза). Следуя своему естественному праву человек оказывается в состоянии «естественной вражды» с любых другим человеком, то есть «войны всех против всех». Мыслители XVII в. считали, что преодолеть это состояние всеобщей вражды помогает уникальный дар людей – их разум и способность общаться. Понимая разумом опасность «войны всех против всех» для собственных интересов, люди приходят к «взаимному перенесению прав, то есть договору» (Т. Гоббс). Так рождается общественный договор – не политический или юридический акт, а свободное признание людьми определенных прав друг за другом, осознание взаимовыгодной основы сотрудничества и готовность во имя сотрудничества ограничить свои естественные права. Общественный договор лежит в основе гражданского общества. Однако он недостаточен для обеспечения прочного социального порядка. Поэтому рано или поздно каждое гражданское сообщество (народ, нация) приходит к необходимости не только признания определенных прав за каждым человеком, но и делегирования части прав государству. Государство как властный институт может использовать для примирения людей даже насилие. Но его главная роль заключается в том, чтобы дополнить естественные и гражданские права людей публичным правом, которое отражало бы не частные, а общественные интересы.
|
|
|
Д. Локк, Ж. -Ж. Руссо, Ш. Монтескье и другие мыслители европейского Просвещения связали идею общественного договора с принципом народного суверенитета – верховной власти (imperium) гражданского сообщества, учреждающего ту или иную форму власти. Просветители придавали огромное значение естественным правам человека, но отказывались видеть в них основу для войны «всех против всех». Естественное право, по их мнению, основывается на Разуме, а потому заключается в признании каждого человека свободной личностью в силу самого факта его рождения. Благодаря прирожденному естественному праву человек должен обладать неограниченной возможностью распоряжаться собственной судьбой, самостоятельно избирать пути и способы реализации своих желаний. Демократическая (греч. demos – «народ» и cratos «власть») государственно-политическая система, защищающая равенство людей в их естественных правах на свободу, стала рассматриваться в качестве альтернативы феодальному сословному строю и абсолютистскому государству (впрочем, многие просветители скептически относились к идее народовластия и выдвигали идеал «просвещенной монархии» или элитарной цензовой демократии). Буржуазные революции конца XVIII в. окончательно превратили идею естественных прав в главенствующий либерально-демократический лозунг. Так, французская «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г. провозглашала: «Целью всякого политического объединения является сохранение естественных неотъемлемых прав человека. Эти права суть свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению».
Формирование классического либерализма. Переломным этапом в становлении либеральной идеологии стала война за независимость в Северной Америке и образование США. В новой американской политической элите сложились течения ярко выраженного демократического и либерального толка. Лидеры демократов Томас Джефферсон, Бенджамин Франклин, Томас Пейн призывали к конституционному закреплению широкого круга прав и свобод человека, а также непосредственной реализации идеи общественного договора в республиканской системе народовластия, когда «каждому гражданину лично поручается часть управления народными делами» (Т. Джефферсон). В ином ключе конституционное строительство рассматривали либерально настроенные политики, объединившиеся в группировку федералистов. Их лидеры Джеймс Медисон, Александр Гамильтон, Джон Адамс придерживались основных принципов естественно-правовой теории и соглашались с необходимостью ограничить политическую роль государства с помощью системы разделения властей и федеративного устройства. Однако они предостерегали от чрезмерного увлечения идеей демократии. «Чистая демократия не имеет средств против бедствий, чинимых крамолой, – утверждал Мэдисон. – Общее увлечение или интерес во всех случаях будут владеть большинством, а поскольку широковещательность и единомыслие обусловливаются формой правления, нет ничего, что помешало бы расправиться со слабой стороной или каким-нибудь неугодным лицом. Вот почему демократии всегда являли собой зрелище смут и раздоров, всегда оказывались неспособными обеспечить личную безопасность или права собственности».
|
|
|
Отрицание политического деспотизма и произвола в сочетании с настороженным отношением к прямому народовластию стало характерным признаком классической либеральной идеологии. Не случайно, в XIX в. либерализм очень быстро утратил революционный пафос и явно размежевался с демократической идеей. Призывая к радикальному обновлению человеческого сознания, решительному освобождению от любых догм, либералы все большее значение придавали естественному ходу событий, эволюционному изменению общественного строя без давления со стороны «толпы». Провозглашая народ источником власти, либералы рассматривали в качестве суверена скорее корпус избирателей – «активных граждан», обладающих необходимым правовым статусом для участия в государственной жизни.
Настороженное отношение либералов к введению всеобщего избирательного права диктовалось уверенностью в том, что эффективно участвовать в общественной жизни может лишь человек, способный принимать ответственные решения, обладающий в силу своей достаточной образованности необходимой политической грамотностью, в силу оседлости – включенный в реальные социальные связи, в силу устойчивого материального достатка – имеющий конкретные личные интересы и не склонный к иждивенчеству и опасному для общества экстремизму. Таким образом, классический либерализм ориентировался на человека, не только стремящего к свободе, но и умеющего свободой распорядиться, доказывающего свою гражданскую состоятельность социальной успешностью и материальной независимостью. В экономических и этических теориях был сформулирован универсальный либеральный принцип «laissez faire» («позволяйте делать») – представление о том, что социальное творчество освобожденного человека и естественный, нерегламентированный ход общественного развития могут наилучшим образом решить практически все проблемы, стоящие перед человечеством.
|
|
|
Для углубленного изучения
Национальные течения классической либеральной мысли имели определенную специфику. В США и Великобритании либеральная идеология приобретала ярко выраженный политический характер, тогда как во Франции, Германии и других странах континентальной Европы либерализм сохранял доктринерский характер, опирался на философско-политические теории и имел гораздо меньшее влияние на политические процессы.
Американский классический либерализм очень емко отразил специфику национального характера «янки». Пестрая палитра надежд и чаяний эмигрантов первых поколений складывалась в ощущение особого предназначения молодой нации, уникальности ее исторической судьбы. Это мессианское ядро американской идентичности было тесно связано с влиянием протестантской конфессиональной культуры «Новой Англии». Ортодоксальные идеи кальвинистов, баптистов, нонконформистов эпохи «отцов–пилигримов» ушли, конечно же, в прошлое. Но в условиях отсутствия антиклерикальных и атеистических духовных движений американское общество сохранило активную религиозную жизнь, а протестантские религиозные догмы активно трансформировались в агрессивный социально-политический морализм. Причем, если влияние баптизма вполне сочеталось с распространением демократических идей, то наследие кальвинизма и пуританизма, напротив, способствовало закреплению элитарности американского либерализма. Ядром протестантского мировосприятие оставалось представление о постоянной изменяемости мира по воле Бога и о том, что Всевышний наделяет благодатью и спасением души лишь немногих избранных – праведников, – деяния которых служат орудием Божественного провидения и инструментом совершенствования мира. С этой точки зрения, успешность в делах, уважение со стороны окружающих, влиятельное положение в обществе являются признаком праведного образа жизни, своего рода вознаграждением за благодетель, требующим еще более старательного и преданного служения своему призванию. Такая установка создавала уникальное сочетание чувства индивидуальной успешности и ответственности с нарочитым морализаторством, ощущением избранности, превосходства тех людей, которые являются «рукой провидения». Как следствие, в русле пуританской конфессиональной культуры формировался не только деятельный образ жизни, основанный на принципах индивидуальной успешности, но и фанатичная приверженность своим нравственно-этическим идеалам, стремление доказать их абсолютную истинность. Провиденциализм пестовал уже в первых поколениях американцев дух избранности, убежденность в превосходстве «лучшего в мире управления», «самого свободного народа в мире». Благодаря риторике блестящего оратора из партии вигов Генри Клея эти принципы получили название «американской системы». Клей отстаивал идеи либерального конституционализма и цензовой демократии, сочетания фритредерской («свободной») политики на внутреннем рынке с внешнеэкономическим протекционизмом, «твердого индивидуализма» в сфере общественной морали и национальной идеологии. Впрочем, сохраняли свои позиции и американские демократы. Юрист Эндрю Джексон, занимавший пост президента в 1829-1837 гг., и историк Джордж Банкрофт разработали концепцию «чистой демократии», впоследствии получившую также название «джексоновской». Демократия рассматривалась в ней как полномасштабная реализация принципа народного самоуправления. Коллективная воля народа, отраженная в его политическом выборе и национальном самосознании, считалась главенствующим фактором общественной жизни. Расширение индивидуальных прав тесно увязывалось с обеспечением реального равенства в возможностях их использования. Джексон даже говорил о возможности «разумного ограничения свобод»». «Отдельные люди должны пожертвовать часть свобод для сохранения ее в целом», – заявлял он. Но в социально-экономической сфере и в отношении общественной нравственности американский демократы исходили из либерального принципа «laissez faire». В вопросах государственно-политического управления они также занимали позицию, близкую к либеральной. Символом ее стали знаменитая формула Томаса Пейна: «Правительство в лучшем случае – это необходимое зло, поэтому общество должно требовать от него минимального вмешательства в свои дела».
Развитие английского классического либерализма носило более прагматичный характер и в особой степени отражало влияние позитивистского типа научного мышления (что, впрочем, совершенно не придавало английскому либерализму «философствующий» характер). Английских интеллектуалов мало интересовали отвлеченные мировоззренческие проблемы. Они стремились сформулировать такие законы общественного развития, которые бы отражали естественных и объективный ход событий, доказывая, тем самым, с научной точки зрения неправомерность государственного вмешательства в социальные процессы. Такие идеи получили характерное название «железных законов». Так, большой резонанс вызвала попытка Томаса Мальтуса обосновать «железный закон народонаселения». Мальтус доказывал, что в естественных условиях народонаселение возрастает в геометрической прогрессии, в то время как производство продуктов питания увеличивается только в арифметической прогрессии. В итоге складывается катастрофическая ситуация, отражающаяся и социальной, и в политической сфере. Ответственность за нарастающий хаос Мальтус возлагал на трудящиеся массы, которые производят потомство, не сообразуясь со своими материальными возможностями. Он пропагандировал идею ограничения роста народонаселения путем сокращения государственной помощи бедным семьям. В схожем русле «железный закон заработной платы» сформулировал один из ведущих английских экономистов Давид Рикардо. Согласно теории Рикардо, существует жесткое и объективное ограничение роста заработной платы. В случае его превышения неизбежно следует быстрый рост потомства рабочих и превышение предложения на рынке труда по сравнению с реальным спросом на рабочую силу. Неизбежное в таких условиях снижение заработной платы ведет к уменьшению жизненных средств и падению рождаемости до ее «естественного» уровня. На основе этой закономерности Рикардо делал вывод о тщетности борьбы рабочих за увеличение заработной платы или попыток государства каким-либо образом регулировать ее. Единственным рычагом определения уровня заработной платы, по его мнению, мог быть только свободный рынок.
Проблема либерализации торговли вызывала в Великобритании острую общественную дискуссию. По понятным причинам в особой степени это касалось продовольственного рынка. Противники государственного контроля над ним объединились в 1839 г. в «Лигу борьбы против хлебных законов». Ее лидерами стали манчестерские предприниматели во главе с Ричардом Кобденом и Джоном Брайтом. Лига сыграла ключевую роль в оформлении ультрарадикального направления либеральной политической мысли – «манчестерского либерализма». «Манчестерский либерализм» стал наиболее последовательным выражением индивидуалистической этики, перевоплощения идеала духовной свободы в принцип материальной независимости, воспевания конкурентной борьбы как основы социальных отношений. Манчестерцы считали, что залогом национального процветания и решения социальных проблем может стать лишь развитие свободной экономики, освобожденной от таможенных барьеров, государственной регламентации и вмешательства корпоративных сообществ. Они настаивали на запрете рабочих профсоюзов как организаций монополистического типа, призывали к тому, чтобы отношения рабочих и предпринимателей строились лишь на индивидуальных контрактах. Свобода продажи труда, равно как и свобода торговли рассматривалась ими как важнейшая основа «естественной конкуренции». В 1840-х гг. на этой идеологической платформе произошло формирование британской Либеральной партии.
Французский классический либерализм формировался скорее в качестве политико-правовой философии. Не случайно, что в XIX в. эта традиция получила название «доктринерской». Классические постулаты французского либерализма нашли наиболее полное отражение в работах публициста Бенжамена Констана. Его концепция основывалась на «негативной» трактовке свободы как «свободы от», т. е. признании полной независимости и суверенитета личности, безусловных прав каждого человека на защиту от произвола и любого давления. «Свобода означает право каждого индивида подчиняться только законам, – писал Констан, – Свобода означает также право каждого выражать свое мнение, выбирать себе профессию, обладать собственностью, менять свое место жительства без получения на это какого-либо разрешения». Констан считал важным проявлением гражданской свободы и «право каждого индивида влиять на управление государством – либо посредством выбора должностных лиц, либо посредством внесения протестов, петиций и требований». Однако он отрицал концепцию «общественного договора» и доказывал, что идея народовластия и любые формы всеобщего голосования служат деспотизму государства или толпы. Идеалом Констана была элитарная республика или конституционная монархия, где главенствовал бы слой независимых, материально обеспеченных и образованных граждан. Эту идею развитии французские либералы эпохи Реставрации – П. Руайе-Коллар, Ф. Гизо, Ш. Ремюза, Л. -В. де Бройль, К. Жордан. Своей основной задачей они считали примирение старой и новой Франции, синтез идей конституционализма и роялизма. «Я хотел доказать, – вспоминал Франсуа Гизо, – что усилия, употребленные нашим временем к установлению в государстве политической свободы и ее гарантий, не заключали в себе ничего нового… Я хотел, служа интересам современного общества, пробудить в нем справедливость и сочувствие к нашим нравам, к тому старинному французскому обществу, которое на продолжении пятнадцати столетий трудолюбиво и славно собирало для нас доставшееся нам наследство цивилизации». Либералы-доктринеры разработали умеренную политическую программу, основанную на идеях цензовой избирательной модели, демократической реорганизации армии, закреплении свободы печати и независимости суда присяжных, введения в департаментах местного самоуправления. Целью государственной политики они считали обеспечение «справедливости в социальном порядке и свободы в порядке политическом; соблюдение личных прав всех граждан и эффективное вмешательство всей нации в управление государством; справедливое общество и свободное правительство» (Ф. Гизо). При этом «справедливость» понималась только как установление равенства граждан перед законом. Предполагалось, что юридическое равенство является таким же прирожденным, как и социальное неравенство, отражающее различие способностей и талантов отдельных людей. Гизо называл социальное неравенство результатом естественного вознаграждения за личные заслуги и труд, а потому «одной из самых могущественных причин, которые притягивают людей друг к другу, делают их необходимыми друг для друга, и, таким образом, формируют общество».
После Июльской революции 1830 г. в русле французской умеренно-либеральной традиции окончательно сложилась доктрина элитарного квазилиберализма. Она получила название орлеанизма (по названию политического лагеря орлеанистов – сторонников короля Луи Филиппа Орлеанского). Орлеанизм стал ярко выраженной идеологией «новой аристократии» – нотаблей, представителей финансовой и деловой элиты страны. Девизом орлеанистов были понятия «свобода» и «порядок». Свобода рассматривалась ими прежде всего как характеристика политической и духовной жизни общества. Торжество орлеанизма привело к формированию в обществе уникальной атмосферы философских, религиозных, мировоззренческих дискуссий. Но в социальном плане орлеанизм прочно ассоциировался с победой «партии собственности», торжеством элитарных принципов общественной жизни. «Порядок» означал для орлеанистов отказ от крайностей революционного радикализма и роялизма, защищенность от бунтарства толпы и политических притязаний аристократии. Многие черты орлеанизма были возрождены в конце XIX в. политическим режимом Третьей республики.
Развитие классического либерализма в Германии и России не получило столь же широко масштаба. Впрочем, представители немецкой классической философии И. Кант и И. Фихте впоследствии были зачислены едва ли не в предтечи либерализма из-за попыток доказать значимость духовной свободы индивида и правового государства. Но в действительности их воззрения опирались на совершенно особую систему миропонимания, далекую от классического либерализма. Первым немецким интеллектуалом, по праву снискавшим репутацию либерала, был лингвист Вильгельма фон Гумбольдта. Он не усматривал в политической власти или праве какой-либо нравственной ценности и считал, что государство не призвано обеспечивать счастье граждан. Предназначение публичной власти и закона Гумбольдт видел во всемерной защите свободы человека, но подчеркивал, что естественные права индивида и институты гражданского общества решают эту задачу лучше, чем самое совершенное государство. Индивидуальность Гумбольдт считал ключевым фактором общественной жизни, а выражающее ее естественное право – более значимым, нежели установленные государством «положительные» законы. Впоследствии подобные идеи сыграли важную роль в становлении этического либерализма, основанного на идеалах плюрализма и толерантности. Но в условиях реалий политической жизни XIX в. распространение такой версии либерализма было очень ограниченным. Показательна с этой точки зрения специфика российского либерализма. Его становлении также происходило в начале XIX столетия. Однако в условиях сохранения самодержавного строя и крепостничества он изначально оказался на периферии общественно-политической жизни. Немалую роль в этом сыграл, религиозно-патриотический подъем кануна Отечественной войны 1812 г., а впоследствии и вступление России в Священный Союз. До середины XIX в. российский либерализм развивался в двух основных формах – в форме «правительственного либерализма» (как отражение политического курса Александра I) и оппозиционного либерализма. Но даже представители оппозиционного либерализма находились в зависимости от консервативных политических настроений, имели «склонность опираться на принцип монархизма» и негативно относились к демократическим идеям. Примером такой позиции являются реформаторские взгляды М. М. Сперанского и Н. С. Мордвинова.
Становление социального либерализма. Либеральная идеология сыграла огромную роль в развитии западного общества. Представление о безусловном праве человека на личную свободу, равенстве людей в естественных правах, неприемлемости любых форм деспотизма и произвола стали важнейшей частью европейской духовной традиции. Однако в качестве политической доктрины классический либерализм оказался очень уязвимым. Причина заключалась не только в его социальной элитарности. Проблема свободы воспринималась идеологами либерализма прежде всего с точки зрения борьбы против устоев феодального общества, разрушения или ослабления любых институтов, способных подвергнуть личность насилию. Тем самым, складывалась особая негативная трактовка категории свободы как «свободы от» – от диктата общества, от навязанных извне ценностей и условностей, любых внешних ограничений. Идеал свободы ассоциировался не с формированием определенного социального устройства, а с торжественном некоего высшего морального принципа. Поэтому борьба за свободу превращалась для либералов в самоцель, затмевающую сам смысл этой борьбы – реальные интересы человека и общества. Либерализм приобретал черты идеологического доктринерства и все больше превращался в предмет отвлеченного философствования интеллектуальной элиты.
По мере углубления процесса модернизации и формирования общественной системы индустриального типа ограниченность и даже опасность либеральной «свободы от» становилась особенно очевидной. Общество, развивавшееся под знаком все большего освобождения личности от коллективных ценностей и обязанностей, неизбежно оказывалось перед угрозой атомизации, разобщения, утраты социальной целостности. «Беспрецедентным является возведение целой цивилизации на чисто негативных основаниях, на абсолютном отсутствии высшего Принципа, – отмечал европейский мыслитель начала ХХ в. Рене Генон, – Эта всеобщесть отрицания придает современному миру совершенно ненормальный характер, делает его воистину чудовищным. Определяемый таким образом индивидуализм можно рассматривать как главную причину настоящего упадка Запада». Для все большого числа людей либеральный принцип «laisser-faire» ассоциировался не с системой «равных возможностей», а с ужесточающейся эксплуатацией, классовым неравенством. Все это создавало предпосылки для переосмысления ценностных ориентаций либеральной идеологии, формирования так называемого социального либерализма.
Первые попытки пересмотра классических принципов либерализма предпринимались уже в середине XIX в. Представители английского утилитаризма Иерамия Бентам и Джон Стюарт Милль отталкивались от утверждения, что человеческое поведение подчиняется прагматичному принципу «полезности», «одобряющему или не одобряющему любое действие в зависимости от того, увеличивает оно счастье или уменьшает его» (И. Бентам). Но именно с этой точки зрения эгоизм не может быть признан эффективным основанием человеческих отношений, поскольку порожденные им конфликтность и несправедливость рано или поздно привносят зло и страдания в жизнь каждого человека. В качестве альтернативы Бентам сформулировал ключевой для будущего социального либерализма принцип «полезной политики»: обеспечение «наибольшего блага для наибольшего числа людей». Важную роль в решении этой задачи английские утилитаристы отводили реформаторской политике государства. Однако они подчеркивали, что задачей социальной политики должно оставаться удовлетворение интересов конкретного человека, а ее реализация не может ни в малейшей степени ущемить права индивида в экономической и духовной сферах. «Интересы отдельных лиц – суть единственные реальные интересы», – утверждал Бентам.
|
|
|
