2. Социал-демократическая и коммунистическая идеология 5 страница

С конца 1980-х гг. в развитии «восточного социализма» наметился явный кризис. С одной стороны, это стало результатом идеологической переориентации советского режима, а затем и распада СССР. Стойкая приверженность идеалам социализма, которую демонстрировал северокорейский режим, оказалась исключением из общего правила. В целом же на Востоке в 1980-х – 1990-х гг. происходило общий сдвиг в сторону экономической и политической либерализации. Сухарто в Индонезии отверг социалистические элементы курса Сукарно и Хатты, Зия уль-Хак в Пакистане – социалистическую концепцию Бхутто. Во Вьетнаме и Лаосе были сделаны шаги по сохранению политической структуры и созданию модели социалистической рыночной экономики. В них активно формируется новая государственная идеология, представляющая собой сплав патриотизма и традиционных морально-этических установок на развитие предприимчивости и инициативности. В Индии после гибели Индиры Ганди в 1984 г. социалистическая модель как цель и средство общественного развития в программе Индийского национального конгресса была пересмотрена в сторону отхода от принципа опоры на общественный сектор в экономике, что означало отступление от наследия Дж. Неру. Схожие процессы в конце 1990-х годов происходили и в других странах Востока: в Ливии с 1987 г., в Алжире с 1989 г., а также в Индии, Египте, Тунисе и, наконец, после распада СССР в его бывших республиках Средней Азии и Закавказья. С другой стороны, уже в 1990-х гг. начал проявляться и другой фактор – успехи социальной и политической модернизации породили явный раскол в обществе. Появились группы населения, ориентированные на мобильные, открытие модели поведения, легко адаптирующиеся к новым реалиям глобального мира и незаинтересованные в старых идеологемах «государственного социализма». С другой стороны, активизировалось и сопротивление модернизации. В особой степени это стало характерно для исламских стран, охваченных на рубеже XX-XXI вв. волной религиозного фундаментализма и политического экстремизма. «Арабская весна» 2011 г. по сути завершила историю «исламского социализма».

Феномен «китайского социализма». В ХХ веке Китай оказался втянут в длительный процесс революционной смуты. Империя была уничтожена, националисты под руководством Чан Кайши были вытеснены на Тайвань, и в стране сложился коммунистический режим Мао Цзэдуна. «Великий кормчий» Мао с 1943 г. и до смерти в 1976 г. занимал должность председателя китайской компартии, а в 1954–1959 гг. и должность председателя КНР. С его именем связано становление конституционного строя КНР и проведение системных политических кампаний «Большой скачок» и «Культурная революция». Воззрения Мао Цзэдуна стали одной из наиболее авторитетных в мире политических теорий, получив неофициальное название маоизма (хотя в самом Китае всегда считалось, что идеи Мао Цзэдуна стали последовательным развитием учения Маркса и Ленина и самостоятельной доктриной не являются). В Уставе Коммунистической Партии Китая декларируется: «Идеи Мао Цзэдуна как результат применения и развития марксизма-ленинизма в Китае представляют собой правильные, подтверждённые практикой теоретические принципы и обобщение опыта китайской революции и строительства, квинтэссенцию коллективного разума Коммунистической партии Китая».

Центральная идея маоизма – учение о противоречиях и о тех изменениях в природе и человеческом обществе, к которым они приводят. Противоречия рассматривались Мао Цзэдуном в четырех аспектах. Во-первых, он полагал их некоей данностью, естественным состоянием и природы, и общества. Во-вторых, противоречия повсеместны, ни в мире природы, ни в обществе нет сферы, свободной от них. В-третьих, Мао Цзэдун оценивал противоречия в качестве положительных явлений, а изменения, к которым они ведут, носят прогрессивный характер. В-четвертых, он верил, что наличие противоречий – это перманентное условие существования и природы, и человеческого общества, то есть проявлял вполне гегельянские взгляды. Уделяя большое внимание принципу диалектики, Мао несколько скорректировал его. Он предположил, что Гегель преувеличил значение единства противоположностей за счет их борьбы (как полагал Мао, с целью примирения с реакционным прусским режимом). Правильно же, настаивал он, было бы подчеркнуть как раз борьбу противоположностей, ее постоянный характер, и, напротив, временный характер единства. Из такого видения сугубо философского вопроса Мао делал вполне конкретные политические выводы о революционном характере социального прогресса и классовой борьбе как его перманентной черте (эта идея и стала особенно популярна среди европейских маоистов и троцкистов в 1960-х – 1970-х гг. ).

Разрабатывая в годы гражданской войны программу Коммунистической партии Китая Мао Цзэдун опирался на ленинскую теорию революции: пролетариат (класс-гегемон) и крестьянство (главная движущая сила) в союзе с мелкой, национально-ориентированной буржуазией (класс-союзник) должны преодолеть сопротивление иностранных империалистов, помещиков и компрадорской буржуазии (классы-противники) и установить новый тип государства – народную демократию как переходную форму от демократии буржуазной к демократии социалистической. Но если Ленин основное внимание уделал формированию «партии нового типа», то Мао Цзэдун отмечал и риски партийной бюрократизации. «Активность одной лишь руководящей группы, не сочетающаяся с активностью широких масс, выльется в бесплодные усилия кучки людей. – писал он, – Однако и активность широких масс без сильной руководящей группы, должным образом организующей эту активность, не может ни долго удержаться, ни развиваться в верном направлении и подниматься на еще более высокий уровень. Мы, коммунисты, представляем собой как бы семена, а народ – почву. Прибыв на место, мы должны слиться с народом, пустить в народе корни и цвести». Впоследствии Мао Цзэдун сформулировал принцип сочетания коллективного руководства и личности ответственности («идеал руководящего работника»): обязанности партийного руководителя сводятся в к двум задачам: давать идеи и правильно использовать кадры, китайскому народу нужны политически дальновидные руководители, работоспособные, проникнутые духом самопожертвования, способные самостоятельно решать вопросы, не колебаться в тяжелой обстановке и преданно трудиться на благо нации, своего класса и партии, чуждые своекорыстия и чванливого сектантства. В феврале 1957 г. Мао Цзэдун выступил с речью «О правильном разрешении противоречий внутри народа», где указывал, что в политической сфере КПК в течение длительного времени будет существовать бок о бок с другими демократическими партиями и следовать курсу на взаимный контроль в соответствии с потребностями нового общества. А в 1966 г. Мао Цзэдун даже нанес прямой удар по партийной бюрократии, провозгласив лозунг «огонь по штабам»: следуя этой «критике ревизионизма и бюрократии» студенты-хунвэйбины («красногвардейцы») и рабочие-цзаофани («бунтари») устраивали настоящую охоту за работниками парткомов и администраций вузов.

В русле реализации ленинского принципа партийности Мао Цзэдун гораздо больше значение придавал политической роли Народно-освободительной армии Китая (не случайно, что по конституции КНР армия даже стала отдельным субъектом избирательного права наряду с китайским народом). «Народ учится у партии, а партия учится у армии» – утверждал Мао. Доктринально роль Народно-освободительной армии обосновывалась на основе «трех принципов народной войны» – «партизанская война», «организация революционных баз» и «опора на собственные силы». Первоначально – в условиях гражданской войны – они имели сугубо практическое значение, однако впоследствии приобрели идеологическое звучание. Так, с помощью, теории партизанской войны Мао доказывал ключевую роль крестьянства в революционной борьбе («деревня выступает против города», где под «городом» подразумевается «начальство, чиновники, праздные бездельники, эксплуататоры»), а лозунг «опоры на собственные силы» дал толчок для зарождения идеи китайского национального социализма.

Позднее Мао Цзэдун выступил за создание такой политической системы, которой будут присущи централизм и демократия, дисциплина и свобода, единство воли масс и личная свобода в духовной и материальной сфере, которые шли бы на пользу социалистической революции и социалистическому строительству. Идея сильного государства обосновывалась как необходимость укрепления народной армии, народной полиции и народного суда, выполняющих основные задачи по противодействию империалистической угрозе и внутренним врагам. Лозунг «демократии нового типа» Мао Цзэдун раскрывал близко к идеям Ленина: как государства, основанное на демократической диктатуре народа. «Демократическая диктатура – это сочетание двух методов, – писал Мао. – По отношению к врагам – это метод диктатуры. По отношению к народу – это, наоборот, метод не принуждения, а демократии. Мы обеспечиваем ему возможность участвовать в политической деятельности, не принуждаем к чему-либо, а воспитываем и убеждаем демократическими методами. Для народа демократия должна сопровождаться централизмом, а свобода – сочетаться с дисциплиной. Это – две противоположные стороны единого целого; две противоположности, находящиеся в единстве».

В 1958 г. Мао Цзэдун предложил перенести центр тяжести в работе партии и правительства на техническую революцию и социалистическое строительство. Эти идеи составили основу стратегии «большого скачка» и предполагали, прежде всего, движения за создание сельских народных коммун. В качестве первого этапа КПК одобрила так называемый курс «трех красных знамен»: упорно бороться три года и добиться перемены в основном облике больших районов страны («Три года упорного труда – 10 000 лет счастья»). Под эгидой «курса трех красных знамен» была отменена частная собственность в аграрном секторе. Впоследствии Мао Цзэдун сам возглавил работу по исправлению этих «перегибов». Но затем произошла новая волна радикализация маоизма, связанная с «культурной революцией» и кампанией «огонь по штабам». На фоне ослабления здоровья и личного политического веса самого Мао эти зигзаги привели к кризису китайского коммунистического режима в 1970-х гг. Но уже с 1978 г. начали попытки формирования новой концепции китайского социализма. «Архитектором перестройки» в Китае стал Дэн Сяопин, а его усилия по идеологической модернизации китайского социализма продолжил Цзян Цзэминь.

Теория Дэн Сяопина была официально признана идеологической основой КПК на ХV съезде в 1997 г. в качестве концепции «социализма с китайской спецификой». Ее основу составил следующие принципы: отказ от догматических установок на развитие общества (практика – критерий истины), в строительстве социализма следует придерживаться собственного пути, исходя из национальных особенностей Китая, преодоление отсталости Китая требует весьма продолжительного периода времени, центральный вопрос реформы общественных отношений – это развитие экономики, производительных сил, интеллигенция является равноправным участником процесса модернизации, существование при социализме рыночной экономики – нормальное явление, использование капиталистических форм и методов управления экономикой не означает следование по капиталистическому пути, частная собственность – неотъемлемый элемент строительства социализма, реформы невозможны без политики открытости для внешнего мира, через зажиточность части населения и районов – к зажиточности всех. Идея «среднезажиточного общества» стала лейтмотивом китайской модернизации на рубеже XX-XXI вв. Ее политический фундамент сформулировал в 2001 г. Цзян Цзэминь в качестве концепции «трех представительств». Согласно этой концепции КПК, должна постоянно представлять: требования развития передовых производительных сил, прогрессивное направление передовой китайской культуры и коренные интересы самых широких слоев китайского населения. Раскрывая суть «тройного представительства» Цзян Цземинь, подчеркивал, что «ее ключевым звеном является постоянное движение в ногу со временем, ее ядром – постоянное сохранение передового характера нашей партии, а сущностью – постоянное осуществление правления во имя народа».

В начале 2000-х гг. в китайском обществе и его политической элите усилились тенденции деидеологизации и отторжения наиболее одиозных идеологических штампов, проявилась потребность в выработке стратегии развития, отвечающей реалиям эпохи глобализации. Эту задачу решил XVI съезд КПК, состоявшийся в июле 2002 г. Съезд стал политическим триумфом Цзян Цзэминя, но одновременно послужил стартом для передачи власти «четвертому поколению руководителей» во главе с Ху Цзиньтао. Была сформулирована задача перехода от модели «экономической модернизации» к модели «системной модернизации». В материалах съезда, а затем и Конституции было введено новое понятие «среднего достатка», или «малого благоденствия» («сяокан»), которое интерпретировалось одновременно в духе конфуцианских ценностей и «заветов» Дэн Сяопина. Конституционные поправки 2004 г. включили положение о «гармоническом развитии социалистической материальной, политической и духовной культуры» (концепция социалистической модернизации трех культур»), введение компенсационной основы национализации земель, расширение форм охраны государством права собственности граждан на законные доходы, сбережения, жилище и т. п., постановку задачи по созданию государством системы социального страхования, «соответствующей уровню экономического развития страны», замену в ряде статей тезиса введении «военного положения» на введение «чрезвычайного». При характеристике состава Единого фронта вслед за «социалистическими тружениками» и перед «патриотами, поддерживающими социализм» введена новая категория участников фронта – «строители дела социализма» (в эту категорию вошли «появившиеся в ходе социальных перемен» предприниматели, управленческий и технический персонал, работающий по контракту на предприятиях иностранного капитала, лица, занимающиеся индивидуальной трудовой деятельностью, лица свободных профессий). Большой резонанс вызвала поправка к статье 33 Конституции, провозгласившая: «Государство уважает и защищает права человека». В дальнейшем в период правления Ху Цзиньтао риторика социалистической модернизации сменилась установкой на инновационное развитие, которое позиционировалось как претворение в жизнь «научной концепции развития», которая, с одной стороны, отражает специфику начального периода строительства социализма, а с другой, сопряжена с новейшими мировыми тенденциями общественного развития – информатизацией, урбанизацией, маркетизацией и интернационализацией. «Ключевым по важности содержанием научной концепции развития является само развитие, – отмечал Ху Цзиньтао. – Поэтому в центре ее находится человек, ее основными требованиями являются всесторонность, гармоничность и устойчивость, а базовой методологией – единое и комплексное планирование». В качестве характеристик «гармоничного общества» Ху Цзиньтао называл демократическую правовую систему, равенство и справедливость, доверие и дружбу, наполнение общества творческой жизненной силой, стабильность и упорядоченность, гармоничное сосуществование человека и природы.

XVIII съезд КПК, состоявшейся в ноябре 2012 г., открыл дорогу к власти представителям «пятого поколения китайских руководителей» во главе с Си Цзиньпином. В годы его правления произошел весьма радикальный идеологический разворот, лейтмотивом которого стал концепт «китайской мечты» («чжунго мэн»), опирающийся на идеи исторической преемственности, национальной и цивилизационной специфики, ответственности поколений, тесной взаимосвязи судьбы каждого человека с перспективой и судьбой государства и нации. Суть новой идеологемы Си Цзиньпин сформулировал в духе модного в мире социал-консерватизма: «Осуществление великого возрождения китайской нации – это величайшая мечта китайской нации, начиная с Нового времени». Си Цзиньпин выделил три ключевых компонента «китайской мечты»: сильное и богатое государство (гоцзя фуцян), национальный подъем (миньцзу чжэнсин), народное счастье (жэньминь синфу). В качестве условий реализации такой «мечты» он определил необходимость «двигаться по китайскому пути» (что означало включение все этапов социалистического строительства и нынешних реформ в «историю более чем 5000-летней цивилизации китайской нации»), развитие «китайского духа» («духа сплочения и сильного государства, опирающегося на патриотизм, реформы и инновации»), а также сплочение всего общества в движении к национальной мечте, в ходе которого свою мечту может обрести и каждый отдельный человек. Си Цзиньпин не отказался и от риторики социалистического строительства, но свел ее скорее к тезису о верховенстве интересов народа («Китайская мечта принадлежит народу, в ее осуществлении нужно опираться на народ, нужно постоянно создавать счастье для народа»).