Женева. Первый раунд - пастырство

Свою деятельность в новой церкви Кальвин начал как "профессор Священного Писания". В то время "проповедни­ком" являлся Фарель, а Кальвин проводил занятия и лекции по изучению Библии. В течение года последний стал "главным пастором".

Новая жизнь Кальвина сильно отличалась от того, как он жил ранее. До переезда в Женеву он встречался с людьми тогда, когда этого хотел сам, а затем возвращался в свое уединение. Те­перь же все было совершенно иначе! Кальвин крестил, прово­дил бракосочетания и похороны, организовывал церковные бо­гослужения и проповедовал на них, а также занимался админи­стративной работой и проводил собрания руководства церкви. Как только он начинал работать в какой-либо одной сфере цер­ковной жизни, тут же ему приходило очередное откровение, ко­торое призывало заняться и другими делами. Кальвин нес свое служение с таким же усердием, с каким ранее учился.

Еще до знаменитого ночлега Кальвина в Женеве горожане проголосовали за то, чтобы "жить по Евангелию".²⁶ Политиче­ские власти Женевы поддержали Фареля в его желании полно­стью реформировать религиозную и нравственную жизнь го­рода. Фарель был очень горячим и деятельным человеком, и Кальвин не тратил время на то, что могло совершить рвение его друга. Он дал волю всему тому, что накопилось внутри не­го самого за годы интенсивной учебы - знанию греческого языка и иврита, философии Реформации и политической вла­сти, а также отточенным навыкам теологических дебатов. Каждую сферу общественной жизни Кальвин наполнил свои­ми мудростью и пониманием.

Сам город и отношение его жителей к переменам были насто­ящей мечтой реформатора. Реформаторы получили в свои руки всю полноту власти для моральной реконструкции города, на­полненного безнравственностью. Кальвин усердно трудился, служа людям и неся им знание Библии, которое должно было по­мочь горожанам жить праведной жизнью. Даже несмотря на свои обширные знания, Кальвин никогда не обращался к лю­дям свысока, но всегда, наставляя их, стремился опуститься на уровень своих слушателей, чтобы лучше понять одолевавшие тех проблемы.

Такое отношение вам может показаться вполне обычным, но все-таки не забывайте, в какое время жил Кальвин. Католичес­кая церковь держала людей во тьме. Именно люди должны бы­ли служить церкви, а не наоборот. Поэтому только обладая ог­ромной смелостью, можно было перевернуть существовавшую систему и сделать церковь служащей людям. Еще большая сме­лость требовалась для того, чтобы учить людей Слову Божьему, чтобы они могли понять все написанное в нем.

Несмотря на кажущуюся идиллию, проблемы продолжали существовать. Кальвин обладал сильным характером, и поли­тические власти, хотя и желавшие реформ, стремились сохра­нить свои позиции и вес в обществе. Противостояние Кальви­на и властей стало главным тормозом Реформации.

Кальвин создал "Символ веры", который должен был про­изнести каждый человек, называвший себя гражданином. "Символ веры" утверждал, что Слово Божье является оконча­тельной властью; природа человека порочна; а спасение, пра­ведность и возрождение обретаются лишь в Иисусе Христе.

"Символ веры" стал одним из факторов появления в церкви музыкального прославления. Кальвин постановил, что богослу­жение должно сопровождаться пением псалмов, наполняющим жизнью слова Писания и являющим откровение поющим. По­скольку в то время в церкви не было никакой музыки и никто не знал подходящих мелодий, Кальвин создал детский хор и научил их некоторым гармониям пения псалмов. Этот хор пел во время служб, а взрослые слушали. После того как остальные прихо­жане научились петь, им предложили присоединиться к хору. Кальвин стремился к тому, чтобы во время каждого богослуже­ния пелось несколько известных песен, что способствовало бы искреннему поклонению. До этого времени никто не понимал песен, певшихся во время мессы, потому что все их слова были на латинском языке.

Затем Кальвин организовал образовательную программу, которую должен был посещать каждый человек, и установил правило отлучения от церкви, в особенности от Вечери Гос­подней, для тех, кто не жил в соответствии с Божьими стандар­тами. Нет, Кальвин не считал, что мы можем вести абсолютно безгрешную жизнь. Это правило распространялось на тех, кто постоянно вел безнравственный образ жизни, не раскаиваясь и не полагаясь на Святого Духа.

Споры, касавшиеся подобной строгости, продолжались около года, и ситуация стала достаточно напряженной. Наконец, в ян­варе 1538 года политические власти запретили Кальвину и Фаре- лю проповедовать, потому что первый в одной из своих пропове­дей назвал их "дьявольским сборищем"²⁷; власти приказали ре­форматорам позволить участвовать в Причастии каждому.

Но Кальвин и Фарель, не обратив внимания на угрозы, продолжали выступать с обличительными проповедями и не допускали к Причастию безнравственных людей. В результате возле церкви собралась разъяренная толпа, угрожавшая ре­форматорам смертью.

К апрелю правительство пришло в ярость. Фарелю и Каль­вину было приказано покинуть Женеву в течение трех дней.

Кальвин с радостью покинул город и вместе с Фарелем от­правился прямо в Берн, чтобы представить свое дело на рас­смотрение местному совету. Когда власти Берна отказались поддержать реформаторов, те отправились в Цюрих, где снова попытались защитить свое дело.

Совет Цюриха посчитал, что Кальвин был неправ в своем излишнем рвении и отсутствии милосердия к неправедным людям. Тем не менее, он обратился к властям Берна с просьбой посодействовать в переговорах с женевским правительством, чтобы Кальвину и Фарелю было позволено вернуться в город.

В мае 1538 года в Женеву от имени Кальвина и Фареля бы­ла направлена делегация, которая, однако, ни о чем не смогла договориться. Кальвин испытывал очень большую враждеб­ность по отношению к Женеве и считал, что Бог освободил его от данного поручения.

Теперь, лишенные крова, личного имущества и служения, Фарель и Кальвин снова вернулись в тихий и спокойный Базель.

Страдания рождают план

После всех пережитых испытаний Кальвин и Фарель стали очень близкими друзьями. Оказавшись в Базеле, они посели­лись в разных домах, обдумывая свои дальнейшие действия.

В довершение к одолевавшей Кальвина депрессии, вызван­ной неудачей в Женеве, он получил известие о том, что один из его друзей был отравлен и вскоре скончался. Глубоко опечален­ный, Кальвин целую ночь не мог заснуть, пытаясь найти ответы на царившую вокруг несправедливость. Он был приведен в за­мешательство и оскорблен той неудачей, которая постигла его служение в Женеве. Чувствуя себя неспособным вести общест­венную жизнь, Кальвин думал о том, что Базель станет тем уединенным уголком, где он сможет спокойно учиться и писать книги. Он решил, что больше не будет иметь никакого дела с об­щественным служением. Кальвин считал, что человек не обязан вести подобную жизнь - постоянно служа и постоянно нахо­дясь под пристальным вниманием.

Для Кальвина это лето оказалось чрезвычайно сложным. Он продавал свои книги, чтобы заработать на жизнь. В до­вершение ко всему его старый друг дю Тилле прислал пись­мо, в котором сообщил о том, что возвращается во Францию и в лоно католической церкви. В письме задавался вопрос: является ли новое протестантское движение истинной цер­ковью или же всего лишь очередным движением, которое вскоре просто исчезнет? Также дю Тилле спрашивал Кальви­на, не является ли его изгнание из Женевы знаком свыше, свидетельствующим о том, что Бог недоволен деятельностью реформаторов. Полученное письмо ножом полоснуло по сердцу Кальвина.

Дю Тилле предложил Кальвину финансовую помощь, но тот отверг ее. Он прекрасно понимал, что если примет эти деньги, то снова окажется связанным с католической церко­вью, чего не желал ни при каких условиях.

Чувствуя себя покинутым и преданным, Кальвин похоро­нил свою боль и продолжил двигаться дальше, хотя и понятия не имел о том, куда ведет эта дорога.

Фарель получил просьбу помочь служению в Невшатели и предложил Кальвину отправиться вместе с ним, однако тот от­казался. Фарель принял к сведению его позицию и отправился в путь самостоятельно.

 

Боязнь ошибки

Кальвин остался один, думая, что его общественное слу­жение - а возможно, и репутация, над созданием которой он трудился большую часть своей жизни, - подошло к концу. Его мысли путались, а сам Кальвин ощущал несправедли­вость, вызванную тем, что злые мотивы взяли верх над доб­рыми. Он полностью посвятил свою жизнь Богу, и теперь что у него осталось? Кальвину казалось, что у всех окружавших его людей все было в порядке и лишь он один страдал. Он чувствовал себя одиноким, оставленным наедине со своими проблемами. В это трудное время обжигающе горячие ветра испытаний дули на Кальвина отовсюду. Однако его время еще не пришло.

В июле Кальвин решил отдохнуть от Базеля и отправился в Страсбург, где его познакомили с очень уважаемым реформа­тором по имени Мартин Букер. Букер пригласил Кальвина пе­ребраться в Страсбург и стать пастором церкви, прихожана­ми которой являлись пятьсот французских беженцев. Фран­цузов с радостью принимали в городе, однако они чувствова­ли себя в изоляции, потому что большую часть населения Страсбурга составляли немцы. Французский пастор был бы там очень кстати.

Мартин Букер имел очень интересную биографию. Он стал протестантом, услышав, как Мартин Лютер защищал свою позицию во время известных Дебатов в Хайдельберге, прошедших в 1518 году. Вскоре после этого он вместе с тре­мя друзьями возглавил Реформацию в Страсбурге. Букер снискал уважение после того, как ему удалось примирить Ульриха Цвингли и Лютера, которые расходились в своем отношении к Вечере Господней. Теперь же Букер приглашал Кальвина прибыть в Страсбург и использовать там свои да­ры в деле Реформации.

К Кальвину вернулась его боязнь неудачи, и он категорич­но отклонил приглашение. Хотя в Страсбурге ему не пришлось бы иметь дело с городскими властями, воспоминания о женев­ском провале никак не оставляли душу реформатора. Вернув­шись в Базель, Кальвин обнаружил дожидавшееся его очеред­ное приглашение прибыть в Страсбург. Однако на этот раз Бу­кер прибег к испытанному еще Фарелем способу завоевать Кальвина. Он написал: "Бог знает, как Ему достать Своего мя­тежного раба, как Он достал и Иону".²⁸

К Кальвину снова пришло уже порядком позабытое ощу­щение - ощущение призвания и судьбы. Этот суровый упрек поразил Кальвина до глубины души, и он изменил свое реше­ние. Несмотря на свою боль, Кальвин испытывал здоровый страх перед Господом.

1 сентября Кальвин, отправившийся в путь на корабле по Рейну, прибыл в Страсбург, где снова стал пастором.

Три года блаженства

Страсбург являл собой полную противоположность Же­неве. Евангельское поклонение практиковалось в городе уже на протяжении четырнадцати последних лет. Букер и другие реформаторы прекрасно поработали, организовав церкви с действующими программами, поощрявшими активное учас­тие прихожан в жизни церкви. Страсбург представлял собой процветающий центр Реформации, и, казалось, Кальвин и французская церковь идеально подходили друг другу.

Кальвин оставался в Страсбурге на протяжении последую­щих трех лет, с 1538 по 1541 год. В течение этого времени он воз­мужал и получил возможность отдохнуть от постоянной борьбы с оппозицией, как это было в Женеве.

Люди были очень рады появлению франкоговорящего пас­тора, особенно такого, как Кальвин. Несколько месяцев спустя он получил гражданство, которого не смог обрести в Женеве.

Время, проведенное Кальвином в Страсбурге, стало перио­дом его исцеления. Открытая атмосфера и теплое отношение окружающих людей оказали на него благотворное влияние. Букер был на восемнадцать лет старше Кальвина и стал его на­ставником и одним из самых близких друзей. Кальвин часто проводил свое время рядом с Букером, слушая о его взглядах на предопределение и организацию церкви.

Поскольку люди относились к Кальвину чрезвычайно дру­желюбно, в городе не было никаких распрей. В отличие от Же­невы, реформатору не приходилось тратить свое время на про­тивостояние оппозиции; наконец-то у него появилось время для близкого общения с людьми.

Кроме крещения, благословения браков и проповедования, Кальвин занялся новой для себя деятельностью — пасторским душепопечением. До этого времени ничего не было известно о подобном служении.

Кальвин предлагал прихожанам своей церкви приходить к нему за советом и утешением в трудные для них минуты. Свои встречи и все услышанное на них он держал в тайне и никогда о них не говорил.

Церковь в Страсбурге функционировала так, как Кальвин хо­тел, чтобы функционировала церковь в Женеве. Он читал про­поведи каждый день, а в воскресенье - даже два раза. Кальвин руководил протестантской школой, преподавая молодежи прин­ципы христианской веры. И, кроме всего прочего, верующие пели во время богослужений прекрасные и возвышенные псалмы. Один из французских беженцев, посетив церковь, сказал, что слезы радости сами потекли из его глаз, когда прихожане начали петь. Год спустя Кальвин издал эти псал­мы в виде отдельной книги. Теперь каждый мог иметь свой собственный сборник песен и пользоваться им во время бо­гослужений. Форма публичного богослужения, которую Кальвин разработал в Страсбурге, имела огромную истори­ческую значимость. Он горячо убеждал людей, что подоб­ным образом они максимально приближаются к практике поклонения Господу в ранней церкви.

Регулярно общаясь на протяжении этих трех лет с Буке- ром, Кальвин укрепил и довел до совершенства свое учение о Причастии. Предмет этого учения был очень близок серд­цу Кальвина и на протяжении многих лет являлся основной причиной разногласий между реформаторами и лютерана­ми. Мартин Лютер настаивал на том, что Христос физически присутствовал во время Причастия; Цвингли же, ведущий швейцарский реформатор, утверждал, что Причастие явля­лось лишь воспоминанием о смерти Христа. Деятели проте­стантской Реформации никак не могли прийти к согласию по этому вопросу до тех пор, пока Кальвин не написал кни­гу, названную "Небольшой трактат о Вечере Господней". В этой книге он доступно объяснил, что Христос действитель­но присутствует во время Причастия, но Его присутствие яв­ляется духовным, а не физическим.

Книга Кальвина стала очень популярной как среди простых людей, так и среди церковных служителей. Говорят, что Мар­тин Лютер также прочел ее и сказал, что, если бы Кальвин вы­сказал ему эту мысль на двенадцать лет раньше, они с Цвинг­ли наверняка пришли бы к взаимопониманию.²⁹

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: