Основные виды и способы ведения информационной войны как средства решения внешнеполитических проблем

Для полного анализа информационной войны необходимо раскрыть основные способы и виды её ведения во внешнеполитической деятельности.

Поскольку не устоялись еще понятия и определения, используемые для описания информационной войны, то нет и завершенной классификации. Прежде всего, исследователи предлагают разграничивать понятия «война информационной эры» и «информационная война»[57]. Первая использует современные информационные технологии, прежде всего, для ведения боевых действий. Этот тип войны следует рассматривать как переходный, существующий между индустриальным и информационным обществами. Современные технологии дают возможность военному командованию получать беспрецедентное количество информации о противнике, чтобы успешно вести боевые действия. В этой войне победившим признается тот, кто физически побеждает противника, и новые информационные технологии рассматриваются как способствующие физическому превосходству. Информационная война рассматривает информацию как отдельный объект, потенциальное оружие или выгодную цель. Такая война может сопровождать военные действия, кризисные, конфликтные ситуации, или осуществляться самостоятельно.

Начальный период обычной войны характеризуется максимальной интенсивностью войны информационной. Она всегда детектируется с запаздыванием, позволяющим начавшему ее получить преимущество «первого удара». Информационные войны в чистом виде предполагают ведение боевых действий без физического участия людей.

Аналогично рассмотренной типологии, некоторые исследователи предлагают отдельно рассматривать технические и гуманитарные аспекты информационных войн[58].

С одной стороны общество «технизировало» себя, опоясав разного рода информационными сетями, обеспечивающими теперь любой вид производства. С другой, работа СМИ формирует общественное мнение как важную составляющую принятия военных, политических и государственных решений. Две принципиально различные сферы функционирования информации - техническая и гуманитарная – задают два направления, где формируются возможности информационного оружия. В результате создаются два варианта информационных технологий: технические и гуманитарные. Методы и средства одной технологии не применимы к другой сфере: компьютерный вирус не может быть применен для внесения изменений в сферу общественного мнения и наоборот.

В физическом варианте информационных технологий речь идет об уничтожении объектов или других вариантах прекращения их нормального функционирования. Для гуманитарных вариантов информационных технологий характерным является сохранение функционирования, но с направлением его по другому пути. Гуманитарные технологии пытаются вывести системы, на которые они воздействуют, на иной уровень, путем изменения входных сигналов.

И при технических и при гуманитарных информационных технологиях конечным звеном цепочки все равно является человеческий разум. При этом в отношении армии противника ставится не просто задача разрушения информационных систем, а приведение ее к полной потере желания сражаться. Тем самым конфликт может быть разрешен не силовыми методами, а чисто информационно. Новым объектом военного воздействия становится разум противника, а не просто его тело, как это было при предыдущих войнах.

Винн Швартау в своей типологии за основу берет объект информационного воздействия[59]:

1) Информационная война против отдельной личности

Базы данных высокоразвитых государств содержат огромное количество информации о каждом гражданине страны. Это могут быть сведения о номере кредитной карточки, денежных переводах, истории болезней, отметки о нарушениях закона и т.д. Большая часть этой информации конфиденциальна и может быть использована в целях шантажа, теми, кто ее достает.

2) Корпоративные информационные войны

Осуществляются между крупными всемирными корпорациями, конкурирующими в мировом бизнесе. Противники собирают информацию о намерениях друг друга, последних разработках различными способами. Это может быть шпионаж, взлом компьютерных систем и т.д. Другая цель этой войны - создание негативного имиджа противника у общественного мнения. В этом случае мы говорим о войне компроматов, дезинформации, организации утечек информации в СМИ и т.д.

3) Глобальные информационные войны

В этой категории рассматривается противостояние мировых индустрий, государств, глобальных экономических сил. Крупномасштабное информационное противостояние между общественными группами или государствами имеет целью изменить расстановку сил в обществе.

Американский теоретик информационных войн Мартин Либицки в своей типологии выделяет 7 форм информационных войн в зависимости от задач: командно-управленческую, разведывательную, электронную, хакерскую, кибер-войну, культуркампф и психологическую[60]. Из всех перечисленных форм только последние две предполагают активную работу журналистов и масс-медиа.

Рассмотрим несколько подробнее каждый из этих видов.

1. Командно-управленческая война.

Во время войны в Персидском Заливе 1991 года успешность военных действий американцев во многом была обеспечена предварительным разрушением структуры командования и управления войсками противника. Это был первый случай системного применения информационных технологий в военном конфликте. В этой войне для информационного воздействия было выбрано два типа целевой аудитории: иракские солдаты и американское общественное мнение.

В первом случае активно использовались листовки (их было сброшено 29 миллионов) и радио, которое транслировало свидетельства сдавшихся солдат, перемежавшиеся молитвами из Корана и сообщениями о направленности бомбовых ударов на следующий день. В результате 75 % сдавшихся подтвердили, что на них повлияли листовки и радио.

Кроме того, были организованы активные кампании по дезинформации противника, направленные на скрытие истинного места высадки войск. Журналистам, освещающим вторжение с моря, было предоставлено больше свободы, а освещение высадки в пустыне было заблокировано. Эти мероприятия сопровождались физическими действиями по разрушению иракских информационных систем – радио, компьютерной связи, элементов инфраструктуры, транспортных коммуникаций и т.д.

Второй тип аудитории – американское общественное мнение формировался с помощью телевидения: было установлено, что чем больше зритель смотрел ТВ, тем более уверенно он одобрял военные действия. Это была первая война, сопровождаемая прямой трансляцией с места событий на весь мир, первое грандиозное телешоу.

Таким образом, американцам удалось добиться дезориентации иракских войск и неэффективности их военных действий.

Штабы командования противника легко распознать по большому количеству коммуникаций, которые их окружают, постоянному движению больших потоков информации. Современные информационные технологии дают возможность использовать этот метод по новому. Теперь коммуникации противника можно разрушить не только при помощи бомб, или физической атаки, а через компьютерную систему, например, перекрыв подачу электричества, глуша их радиоволны, внедрив вирусы в их компьютерную сеть.

Каждому действию в информационной войне должна предшествовать тщательная исследовательская и разведывательная работа, чтобы оно принесло рассчитываемый результат. Например, во время войны во Вьетнаме, разрушение связи между армией и командованием не имело ожидаемого эффекта, поскольку стратеги в США не учли особенности вьетнамских традиций в ведении войны. Оказалось, что во Вьетнаме, в отличие от США, отдельные подразделения армии обладают большой независимостью, и они способны самостоятельно планировать военные действия, организовывать сопротивление без верховного командования в течение длительного времени. Кроме того, необходимо учитывать, что уничтожение лидера или командования, может привести к такому неприятному эффекту как распространению неконтролируемой партизанской войны.

2. Разведывательная война

Традиционно командование армии получает от разведки информацию о месторасположении противника, его качественных и количественных характеристиках. Это необходимо, чтобы планировать дальнейшую военную деятельность. Современная разведка благодаря развитию информационных технологий может обеспечивать командование беспрецедентным количеством информации о противнике.

Основная работа разведчика сегодня состоит в адекватном анализе полученной информации, способствующем принятию эффективных действий.

3. Радиоэлектронная война

Это особый вид радиоэлектронной борьбы, призванный нарушать или затруднять функционирование электронных средств противника путем излучения, отражения электромагнитных сигналов, акустических и инфракрасных сигналов. Эта борьба осуществляется автоматически наземными, корабельными и авиационными системами постановки помех. Сюда входят способы по глушению радиосигналов противника, радиостанций, радиоперехваты, нарушение правильной работы радаров посредством введения ошибок в компьютерную сеть. В итоге, ракеты противника можно заставить отклониться от курса и бить мимо намеченной цели.

4. Хакерская война (компьютерные войны)

Целью нападения может быть полное разрушение компьютерной системы, ее временный выход из строя, программирование на выдачу ошибочной информации, кража информации или услуг. Нападение может осуществляться как на военные информационные системы во время конфликта, так и в мирное время. Атакующее информационное оружие этого типа широко распространено и многообразно[61].

Компьютерные вирусы, «черви», разрушают программное обеспечение компьютерных систем. Они способны размножаться, внедряться в программы, передаваться по линиям связи, сетям передачи данных, выводить из строя системы управления.

Троянские кони - фрагмент кода, который скрывается внутри программы, имитируя какую-либо другую программу, например, по охране безопасности. На самом деле во время своего присутствия троянский конь ищет слабые места системы, затем сообщает о них взломщику. Хорошо написанная программа троянского коня не оставляет следов своего присутствия, и поскольку она не причиняет никакого видимого вреда, ее трудно определить в своей системе.

Логическая бомба - это тип троянского коня, программное закладное устройство, предназначенное, чтобы запустить в программу вирус, «червя» в определенное время, или по сигналу, заданное извне.

Трэпдор (от англ. trapdoor – «лазейка») - механизм, встроенный в программу ее дизайнером, который дает ему возможность проникать в систему, после того как программа была продана или распространена. Например, США могут продавать определенные виды программ с этим механизмом, затем, во время конфликта, проникать в систему противника, чтобы пользоваться его базами данных.

Чипы – производители чипов для компьютеров могут наделять их специфическими функциями, которые полезны при ведении информационной войны. Например, чтобы чип переставал работать через определенное время, взрывался, или издавал радиосигнал, позволяющий определить расположение компьютера.

Нано-машины – мини-роботы, которые могут наносить вред жесткому диску, проникая в компьютер противника извне.

Кроме того, сюда относятся различные средства подавления информационного обмена в телекоммуникационных сетях, фальсификация информации в каналах государственного и военного управления, различного рода ошибки, сознательно вводимые лазутчиком в программное обеспечение объекта.

5. Экономическая война

Либицки выделяет две ее разновидности. Первая – это информационная блокада, когда страна агрессор перекрывает потоки информации их внешнего мира, необходимые для процветания государства. Тем самым, можно поставить экономику страны на колени. Вторая разновидность - формационный империализм – преобладание информационных продуктов одной страны, экспансия своих ценностей и культуры в различных проявлениях. Наиболее ярким примером являются процессы «американизации» современного мира.

6. Кибер-война

Этот тип информационной войны пока не существует, но как полагает Либицки, к нему должно привести дальнейшее развитие информационных технологий[62].

Среди вариантов кибер-войн наиболее понятны для осмысления сейчас семантические атаки и симуляционные войны. Отличие семантических атак от обычного хакерства в том, что система не выводится из строя, не разрушается, она продолжает нормально функционировать, но настраивается таким образом, чтобы выдавать пользователю неверные ответы, неправильно решает поставленные задачи. Симуляционные войны ведутся только в виртуальном пространстве, причем победивший в них признается победителем и в реальном мире.

Информационные войны в технической сфере могут вестись еще с помощью психотропного оружия - технические разработки оружия, которые позволяют управлять поведением людей. Например, после окончания войны в зоне Персидского залива в научно-исследовательских учреждениях Пентагона разработаны средства позволяющие, в частности, создавать на небе голографические изображения исламских мучеников, которые "с небес будут призывать своих единоверцев прекращать сопротивление". Испытания таких средств уже ведутся.

Имеются также сообщения о так называемом "ВИРУСЕ N-666", который обладает способностью губительно воздействовать на "психофизическое состояние" оператора ЭВМ. Этот "вирус-убийца" выдает на экран особую цветовую комбинацию, погружающую человека в своеобразный гипнотический транс и вызывающую у него такое подсознательное восприятие, которое резко изменяет функционирование сердечно-сосудистой системы вплоть до блокирования сосудов головного мозга[63].

Рассмотрим теперь некоторые достаточно характерные примеры, иллюстрирующие способы ведения информационной войны[64].

1. В качестве первого метода осуществления информацион­ной агрессии можно назвать такое привычное явление сегодняш­ней жизни, как реклама. Успешная реклама – это убеждение. Успех в убеждении создает побудительные стимулы к действиям. Это относится не только к товарам, но и к восприятию идей. С помощью рекламы и убеждения можно обращаться и к поку­пателям, и к избирателям. В последние годы в связи с появлением новых технологий в западных странах возникают нетрадиционные способы ведения избирательных кампаний: с помощью исполь­зования «электронной почты», банков данных кандидатов, видео­кассет, то есть с помощью непосредственного общения с избира­телем. Некоторые аналитики говорят о возможности предвыбор­ных кампаний без мобилизации традиционных СМИ. В России, вероятно, подобные методы появятся минимум лет через десять, а пока самая эффективная политическая реклама будет по-преж­нему осуществляться через электронные СМИ (особенно ТВ).

Для того чтобы привлечь и, главное, удержать внимание человека в современном, перенасыщенном информационном пространстве, пиармены советуют либо придумывать что-то новое, необычное, либо же постоянно подогревать аудиторию, готовя её к восприятию нужной информации[65].

С помощью СМИ какая-то идея может быть насильственно навязана массам. Примеров этому великое множество. Возьмём, например, выборы в Госдуму 7 декабря 2003 года по 207 округу. Лозунг «Или Морозов, или «Против всех» оказал существенное влияние на их результаты, в результате чего пришлось организовывать новые выборы. Надо отметить, что пока не существует научных исследований постоянного воздействия на мозг человека одной и той же информации. Информационно-психологи­ческая компонента информационной безопасности общества сравнительно мало изученный аспект.

2. Дробление информации – еще один, пожалуй, новейший способ осуществлений информационной агрессии. Дробление как метод распространения информации особенно широко при­менялся сначала в США, но сегодня можно говорить о том, что он проник и в Россию. Дробление и фрагментарную передачу инфор­мации американские исследователи называют одним из харак­терных приемов культурного подавления, который, за редким исключением, не осознается преданными, но наивными профес­сионалами, сосредоточивающими внимание на локализованном подходе к проблемам и потому не способными воспринимать их как измерения одной общей проблемы в целом[66].

Подобно тому, как реклама мешает сосредоточиться и лишает весомости прерываемую информацию, новая и эффективная техника обработки информации позволяет заполнить вещание большими объемами пустой и ненужной информации, так называемым «информационным мусором», который еще больше осложняет для зрителя поиски смысла.

Один из самых простых примеров – переключение внимания аудитории. Если нежелательную информацию поместить рядом с репортажами о более интересных неполитических сенсациях, уделить ей меньше места, дать менее заметный заголовок, она пройдёт мимо зрителя[67].

На практике прослеживается очень четкая тенденция показы­вать разрозненные яркие события и не давать анализ происхо­дящего. Другими словами, очевидно желание скрыть происходящее, заменив реальность взаимосвязанных и взаимообусловленных фактов реальностью случайного набора событий или искусственной реальностью. Российская телевизионная журналистика сегодня предоставляет множество примеров дробления информа­ции – сравнительно нового для постсоветского общества явления[68].

3. Немедленность передачи новостей связана с методом фрагментации и является обязательным элементом для его осу­ществления. С того момента, когда информация является прежде­временной, то есть ее еще нельзя использовать, и до момента, когда она устаревает, потому что становится достоянием публики, политическая информация сохраняет свою коммерческую ценность не больше чем в течение одного утра. Система передачи новостей ставит жесткие рамки, но сами профессионалы-коррес­понденты газет и ТВ – отмечают: за минуты, которые им порой отпущены для подготовки и передачи сообщения, невозможно оценить значимость происшедшего. Поэтому информация становится поверхностной, с элементами сенсации и сиюминутности, но напрочь лишенная аналитики. Качество это способствует усилению манипулятивных возможностей информационной системы.

С последним из перечисленных методов ведения информа­ционной агрессии тесно связан появившийся в конце 80-х гг. XX.в. журналистский термин “real video television”: «телевидение реального времени», «живое телевидение». Заметим, что фактически новизны в этом нет, а есть возвращение к истинной сущности ТВ, которое по определению передает сооб­щения о происходящих событиях, то есть является живым. В связи с тем, что с появлением в конце 60-х гг. видеозаписи, ТВ по возможности хранить информацию приблизилось к кино, поэтому сегодня правомерно рассматривать “real time television” как относительно новое явление. Телевидение реального времени, как правило, имеет наиболее широкое распространение в экстраординарные моменты (войны и столкновения с применением оружия, захват заложников, стихийные бедствия, выборы в политически нестабильных государствах и пр.). Значит, это новый тип вмешательства в политический процесс определенных стран, который, может быть, спорно рассматривать как стопроцентную информационную агрессию, но который, безусловно, оказывает давление на субъекты политики.

Например, английский исследователь, журналист Ник Гауинг пишет, что мгновенное, в реальном масштабе времени телевизион­ное освещение вооруженных конфликтов стало «проклятием политиков». Министры и должностные лица сопротивляются этому давлению. Однако способность современного телевидения обес­печивать быстрые, «сырые» картины и образы происходящего (некоторые уже называют такие услуги мировых информационных агентств «телеграфной лентой видео»), безусловно, влияет на при­нятие тех или иных решений в международной политике[69].

Никакой политический деятель или должностное лицо не сво­бодны от новой власти ТВ реального времени вне зоны кризиса, которое влияет на создание внешней политики. «Политика - как замечает французский философ Поль Вирильо, - это, прежде всего, время размышления. Сегодня у нас нет времени размыш­лять. То, что мы видим на экране телевизоров, уже имело место, и мы оказываемся перед необходимостью немедленной реакции[70]». Действительно, изображения с места события, переданные в режиме реального времени, сжимают до минимума время на принятие политического решения после телевизионной передачи. В свою очередь это оказывает давление на принятие решения в отношении кризиса. Таким образом, прямые трансляции и мгно­венная передача новостей из «горячих точек» информационными агентствами искажают работу дипломатов, военных и политичес­ких деятелей. «Ни один президент или премьер-министр никогда больше не получит шесть дней отсрочки для принятия решения, которую получил Президент во время Кубинского ракетного кри­зиса в 1962 г., когда еще не было телевизионного расследования»[71].

Итак, влияние, оказываемое телевидением «реального времени» на политических деятелей, заключается в следующем:

1) политикам приходится планировать любую военную акцию с применением заведомо подавляющей силы. Например, для общественного мнения в странах-союзницах шестинедельная кам­пания против Саддама Хусейна в 1991 г. была приемлема. Но любое продление кровавой войны в Персидском заливе, постоянно транслируемое но весь мир телекомпанией CNN, было недо­пустимо.

2) правительства воюющих сторон должны просить постоянно растущий международный корпус тележурналистов добровольно придерживаться ограничений. Однако на практике, если, например, британские СМИ и могут согласиться с требованиями британс­кого правительства, то вряд ли согласятся зарубежные издания. Такую ситуацию продемонстрировали в 1994 г. бесплодные попытки правительство США установить какой-либо контроль над СМИ в период перед вторжением на Гаити.

4. Прием с перехватом инициативы – это еще один метод информационной агрессии. «Опередил с новостью – обеспечил инициативу на своей стороне»[72]. Цель этого метода – внушить населению своей страны (т.е. аудитории национальных телеви­зионных каналов) или всему миру (аудиториям каналов-подпис­чиков мировых информационных агентств) версию, выгодную для себя или невыгодную для противника.

Между освещением военных столкновений «доспутниковой» эпохи и современных отмечается разительный контраст. К при­меру, видеоматериал из Ирака и Кувейта всегда подвергался проверке военных цензоров и опаздывал. Кассеты с Фолклендских островов запаздывали на два дня. Сегодня такие сроки недопустимы не только из-за возросшей оперативности работы ТВ, но и благодаря стремлению представителей конфликтующих сторон опередить соперника в информировании мира о происходящем.

Если в Афганистане Советская Армия достигла поставленных перед ней целей прежде, чем там появился первый западный журналист, то на Гаити вместе со специальными подразделениями армии США прибыли несколько сотен журналистов и операто­ров. В Чечне западные телекамеры стали вещать из Грозного прежде, чем началось наступление российских войск. Правите­льство России, вероятно, еще не осознало, что телевизионное освещение вооруженных конфликтов в принципе изменилось. Российские власти надеялись провести в Чечне скрытую от мира операцию, как в Афганистане. Вместо этого прибытие рос­сийских воздушных и наземных сил получило почти такое же освещение, как высадка американских войск на Гаити[73].

На практике в сегодняшней реальности информационного пространства правительство и военные больше не властны контролировать «живое» телевизионное освещение зоны конф­ликта. Военная цензура времен войн на Фолклендских островах и в Персидском заливе больше вряд ли повторится.

5. Нелетальные виды оружия. Как отмечалось выше, средства массовой информации, особенно электронные, могут (вольно или невольно) служить в качестве проводников, а иногда и субъектов осуществления информационной агрессии. Воз­действие СМИ на зрителя-реципиента при этом еще очень мало изучено.

В последнее время внимание специалистов в области вооружений привлекает информация о так называемых нелетальных (не ведущих к гибели людей) видах оружия, которые могут быть применены при разрешении международных конфликтов[74]. Развитие событий в Боснии, Сомали, Гаити и Руанде, а также борьба с государственным терроризмом указывают на потребность в новых решениях и надежных средствах сдерживания. Этим целям отвечают новейшие научные и технические разра­ботки в области нелетальных видов оружия, имеющих широкий спектр возможностей: от воздействия на вышедшие из-под контроля людей механизмы, до вывода из строя средств связи, передвижения источников энергии.

Среди нелетальных технологий и военных средств, выделяемых экспертами с позиций нашего рассмотрения, интерес представляет «глушение и выведение из строя средств связи и информации противника с одновременным распространением собственных программ радио и телевидения. Этот вид действий считается особенно эффективным для минимизации воздействия подстрекательских, иногда принимающих характер призыва к геноциду обращений, а также для того, чтобы изолировать лидеров противника от армии и населения»[75].

Ведение военных действий с применением информационного воздействия можно проиллюстрировать на примере событий в Руанде. Эксперты единодушны во мнении, что использование нелетальных средств оправдано в ситуациях, схожих с руандийской, когда единственная радиостанция, призывавшая к геноциду, имела огромное воздействие на население. Если бы в то время власти проводили информационную политику в виде широковещательной трансляции противоположного характера, то были бы спасены десятки тысяч жизней. В связи с этим специалисты приводят также пример Камбоджи, где во время имевшего место конфликта передачи радиостанции, призывающей к националь­ному примирению, отличались высокой эффективностью[76].

Рассмотрев выше некоторые способы осуществления инфор­мационной агрессии, отметим один существенный момент: трудно определить грань между нормальным функциони­рованием электронных средств массовой информации, под которым подразумевается информирование, просвещение и развлечение и осуществлением с помощью этих СМИ информационной агрессии по отношению к каким-либо группам лиц или целевым народам. Единственным спосо­бом определения этой грани можно считать ответ на классичес­кий вопрос: «Кому это выгодно?» Если из сообщений, передавае­мых СМИ, выстраивается линия, выгодная тем или иным группам (как правило, владельцам этих СМИ), то можно говорить о запланированной информационной агрессии.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: