 |
Искания политической мысли
|
|
|
|
Франция эпохи Возрождения стала одним из центров развития политической мысли в Западной Европе. В ней сложились два направления: партия «политиков» — защитников центральной власти и тираноборцев, которые довели до логического конца средневековые идеи договорности власти монарха, выводя из них право на сопротивление тирану. Вначале обе теории основывались на идеях конституционализма, изложенных в трудах Клода де Сейселя (1450—1520). Итальянец по происхождению, советник королей Франции, он, опираясь на учение Макиавелли, стал первым теоретиком абсолютной монархии. В труде «Великая французская монархия» Клод де Сейсель доказал, что наилучшей формой государства является та, которая привычна данному народу, для Франции — это монархия. Вместе с тем он указал на возможность перерастания ее в тиранию и советовал использовать против этого ограничение власти монарха законами.
Другим основополагающим трудом, повлиявшим на всю политическую мысль XVI в., было «Рассуждение о добровольном рабстве» Этьена де Ла Боэси (1530—1563). Выдающийся эллинист, один из лучших неолатинских поэтов, выпускник Буржской школы права, Ла Боэси написал свое знаменитое произведение в возрасте 18 лет, а в 33 умер от чумы. В основе «Рассуждения» лежит отрицание тирании во имя естественной свободы человека, а под тиранией подразумевается единовластие вообще. Автор доказывает, что подчинение властям основано не на страхе перед силой, а делается добровольно. Поэтому народы, поработившие сами себя, должны решиться на акт воли и получить свободу. Но хваля античных тираноборцев, он не призывает к убийству тирана, ибо святым именем свободы прикрываются, как правило, честолюбцы и новые тираны. Как истинный гуманист, он возлагает надежды только на разум и просвещение народа. Ла Боэси проницательно вскрыл и механизм тирании: он не в вооруженной силе, он — в четырех-пяти приближенных тирана, держащих всю страну, ибо у них, в свою очередь, есть свои приспешники, а у тех — свои. Казалось бы, автор отнимает иллюзии у борцов за свободу, но его произведение стало знаменем борьбы за политическое обновление Франции, особенно у гугенотов. В 1575 г. «Рассуждение» вышло на немецком языке, а в 1576 г. женевский пастор Симон Гулар издал его под злободневным названием «Против власти одного». Так защитник суверенитета был превращен в теоретика тираноборцев.
|
|
|
Религиозные войны развели политических мыслителей по разным партиям, и их теории развивались самостоятельно. Требования партии «политиков» первым сформулировал канцлер Франции Мишель де л’ Опиталь: прекращение гражданской войны, свобода вероисповедания, усиление центральной власти, политические свободы. Внутри этой партии было создано политическое учение, ставшее вершиной политической мысли Франции XVI в.
Имя его создателя — Жан Боден (1530—1596). Юрист, преподаватель Тулузского университета, затем адвокат в Париже, защитник королевской власти, он не желал служить конкретному королю и последние годы жизни, преследуемый католиками и гугенотами, Боден отдал написанию своего основного труда — «Шесть книг о государстве» (1576), и сам перевел его на латынь в 1584 г.
Главное открытие Бодена — введение понятия «государственный суверенитет». С тех пор политико-правовой принцип суверенитета признан неотъемлемым свойством государства. Боден снял завесу тайн с власти монарха, доказав, что государство — это политическое объединение, имеющее независимую власть и не подчиняющееся никакой внешней власти. В то же время суверен связан законами божественными и естественными, едиными у всех народов. Значит, хорош лишь тот монарх, который сознательно избирает путь подражания Богу. Суверенная власть едина и неделима, ее решения обязательны для всех, поэтому самая оптимальная форма правления — абсолютная монархия, считал Боден.
|
|
|
Боден выступил против общепринятой идеи Аристотеля о том, что целью государства является достижение счастья людей. По его мнению, цель государства — обеспечение внутреннего мира, справедливости и социальной гармонии, защита от внешних врагов. Причину социальных конфликтов Боден вслед за Макиавелли видел в неравномерном распределении богатств, в борьбе партий и в религиозной нетерпимости. Поэтому он требовал установления свободы вероисповедания и проведения экономических реформ с целью укрепления частной собственности граждан — опоры государства. В зависимости от принадлежности суверенитета Боден определял три формы государства: монархия, аристократия, демократия. Последняя, по Бодену, ведет к нестабильности. Давать власть народу опасно, считал он, ибо толпа завидует уму, знатности и богатству. Демократия — господство черни и ее демагогов, при ней неизбежны раздоры и войны. Аристократию он считал прочнее, поскольку власть находится в руках достойного меньшинства, но государство это также неустойчиво ввиду постоянного соперничества кланов.
В творчестве Бодена нашлось место всему, что волновало Францию XVI в., и он осмелился заглянуть в духовный мир своих современников, написав об этом два смелых произведения. Первое — «Демономания колдунов» (1580) — отразило духовную атмосферу эпохи, когда человек жил в фантасмогории демонов и страхов. В этом трактате Боден раскрыл одну из главных черт, присущих переходной эпохе: слом старого мира и построение нового обостряет борьбу разных сил в обществе и внутри человека; поэтому в такие периоды, считал он, человек должен быть особенно осторожен и внимателен к себе и окружающим, чтобы не попасть в ловушку искушения или прегрешения.
Последнее творение Бодена — «Гептапломерес» (или «Разговор семи участников») —самое смелое его произведение, призванное обосновать разумность веротерпимости. С этой целью Боден предпринял критику христианства и сравнил его с другими религиями. Отсюда и семь участников — представителей разных конфессий. В ходе спора Боден подвергает критике христианские догматы о божественной природе Христа, о непорочном зачатии, о Троице, показывая невозможность доказать истинность религии с помощью разума. Такая критика христианства нужна Бодену для того, чтобы предостеречь людей от споров по поводу веры, ибо им уготован один итог — безверие, которое хуже всего. Путь, предложенный Боденом, — гуманистическое свободомыслие, верность «всеобщей религии», терпимость.
|
|
|
На противоположном полюсе, в лагере кальвинистов, а затем и непримиримых католиков отстаивались традиционные вольности и свободы аристократии и старинные привилегии областей Франции. Отличительными чертами всех теорий этого лагеря были утилитаризм, ориентация на конкретные политические цели и причудливое сочетание народного суверенитета с реакционными идеями феодальной раздробленности.
Главным теоретиком тираноборцев был Франсуа Отман, юрист и историк. В первом своем памфлете «Тигр» (1560) он призвал дворян к сопротивлению узурпаторам власти — Гизам. Историческую аргументацию тираноборцы получили в его трактате «Анти-Трибониан» (1567): выдвинув тезис об историчности законов и их соответствии обычаям страны, он выступил против применения во Франции законов Римской империи. У Франции есть свой опыт свободы — меровингские законы и древние германские обычаи. Отман написал и политическую программу протестантской партии, ставшую самым популярным политическим произведением во Франции, — «Франко-Галлию» (1573). Здесь он провозгласил принцип верховного суверенитета народа, существовавший во времена Меровингов и Каролингов, когда народ выбирал себе монарха. Все беды Франции начались с установления наследственности власти и с допущения к управлению людей низкого происхождения — чиновников и судейских; они уничтожили старые свободные учреждения и дворянские вольности. Отман требует возвращения к древней конституции Галлии, к федерации самоуправляющихся республик, к полноправию Генеральных штатов, к праву народа избирать и низлагать короля, объявлять войны, издавать законы. Ради этого Отман считает правомерной войну против короля за общественное благо страны, и возглавить ее должно дворянство.
|
|
|
Варфоломеевская ночь развеяла надежды на толерантность монархии, и с тех пор памфлеты открыто ставят вопрос о сопротивлении тирании. Знаменем этой борьбы стали два памфлета. Первый, анонимный — «Франко-Турция» (1572) — ставит знак равенства между абсолютизмом и тиранией. Цель Варфоломеевской ночи, согласно автору, в стремлении короля уничтожить аристократию и ввести турецкую форму правления, чтобы король мог бесконтрольно распоряжаться имуществом и жизнью подданных. Во Франции этому мешают старые традиции и законы, носителями которых является знать. Поэтому правительство натравливает одних дворян на других, чтобы уничтожить их. Автор обвиняет монархию в национальном предательстве в угоду иноземным авантюристам. Все подлинные короли Франции покровительствовали своим дворянам, а нынешние намерены установить иноземную тиранию. Гугеноты пошли и дальше: в памфлете «Иск к тиранам» Юния Брута (псевдоним Ф. Дюплесси-Морне и Ю. Лангэ) убийство тирана объявляется богоугодным делом. Народ существовал до королей, он избрал их, положив в основу их власти договор и взаимные обязательства. Нарушение прав народа приводит к установлению тирании. Под народом авторы подразумевают дворянство и верхушку третьего сословия; на них они возлагают миссию очистить страну от святотатства тирании.
«Воспоминание» о былых свободах франков, о величии своей национальной истории дали толчок развитию не только политической мысли, но и культуры в целом.
Рождение истории
Хотя во Франции никогда не снижался интерес к своей истории, эпоха Возрождения оформила его в науку благодаря новым критическим методам познания. Французы поставили задачу создать свою историографию, не уступающую итальянской, споря с последней в оценке европейской истории. Во Франции национальная средневековая традиция хроник осталась определяющей в области истории, но критические методы анализа заставляли историков проверять и обосновывать все прежние легенды, отбрасывая то, что не выдерживает критики. В то же время исторические сочинения отныне опирались на документы и источники, что способствовало изданию хроник и трудов средневековых авторов. Среди первых печатных книг — труды Фруассара, Филиппа де Коммина, Монстреле. Под покровительством короны ведется издание кутюмов областей Франции.
|
|
|
Жанр хроник остался во Франции ведущим, и «Большие французские хроники» читались больше, чем новые труды, хотя создавались они с применением критических методов анализа и содержали описание национальной истории в отличие от всемирных хроник от Адама и Евы, бытовавших прежде.
Переворот совершили филологи и археологи, изучая античность. Пример тому — труд Бюде «Об ассе и его частях» (1515), где проведена грань между античной и христианской культурами. Именно эрудиты обеспечили прогресс исторических исследований, и связано это с Буржской школой права, основанной под покровительством Маргариты Наваррской и канцлера Мишеля де л’ Опиталя. Там возникла первая историческая школа права, а соединение истории и права дало толчок обеим наукам. Была поставлена задача воссоздать подлинный текст свода римского права без наслоений и искажений времени. Метод был предложен миланцем Андреа Альчато, преподававшем в Бурже в 1527—1532 гг. Ученики Альчато — Франсуа Бодуэн, Франсуа Отман и Жан Кюжас применили этот метод к истории Франции.
Итогом штудий в Буржской школе права явилось понимание того, что римское право создано другой эпохой и иным народом, что Франции нужны свои законы, вытекающие из ее истории. Отсюда — обращение исследователей к истории Галлии времен Цезаря и к истории государства во Франции.
Жан Боден в «Методе, облегчающем познание истории» (1566) отверг идею «золотого века» и последующего упадка цивилизации. Историю он объявлял наукой, где возможен поиск закономерностей. В историческом развитии Боден придавал значение не только фактору государственного роста, но и природе, культуре, религии, наметив культурно-историческое направление в историографии. С учетом новых методов и подходов пишутся отныне и хроники.
Франсуа де Бельфоре (1530—1583) создает «Историю девяти Карлов» (1568) и «Большие анналы Франции» (1574), получив за них титул королевского историографа. Хроники королей пишет и Дю Тийе, показав историю Франции как рост абсолютной власти короля и первым использовав документы архивов. Жак Огюст де Ту (1553—1617) пишет историю Франции периода 1546—1601 гг. как продолжение труда итальянца Паоло Джовио. Его «История моего времени» претендует на всемирную хронику событий этого периода, но самое большое место в ней уделено именно Франции.
Последним летописцем по праву считается Теодор Агриппа д’ Обинье. Продолжая традицию «Мемуаров» Филиппа де Коммина, он написал историю своей жизни, а ему было что рассказать, ведь долгие годы он был главой гугенотской партии и соратником Генриха Наваррского, будущего короля Генриха IV. «Всемирная история» Агриппы преследует цель преодолеть партийную точку зрения; в ней соединились риторика и точная документация (документы он получал из королевских архивов и от соратников): военные и политические события документированы в его «Истории» так, что она использовалась в дальнейшем как первоисточник.
Первым профессиональным историком стал Этьен Пакье (1529—1615). Гуманист, полемист, поэт, ученик Буржской школы права, он оставил службу, чтобы посвятить себя написанию истории. Его многотомные «Исследования о Франции» положили начало собственно исторической науке. Пакье отказался от красот стиля в пользу документа и факта. Историком его делает вера в возможность познания истины путем критического анализа источников и выработки философии истории. По его теории, Франция существовала до королей, церкви, дворянства. Франция — это нация, а не раса или государство, и ее дух выражают ее кутюмы, законы, культура. История, по Пакье, развивается не только в божественном, но и в человеческом плане, зависящем от поступков людей.
Так критические методы исследований, собирание и издание источников и документов, поиск закономерностей исторического развития превращали интерес к прошлому в науку.
Монтень
Трагизм и величие позднего Возрождения во Франции олицетворяет творчество Мишеля де Монтеня (1533—1592). Он сумел спасти и обобщить лучшие гуманистические идеалы, сохранившиеся после всех споров, исканий и поражений XVI в. Написанные им «Опыты» (полное издание 1588 г.) создали новый литературный жанр — эссе (по-французски так звучит слово «опыт»), и вся последующая литературно-философская эссеистика обязана своим появлением Монтеню.
Дворянин по происхождению, Монтень никогда не забывал, что его прадед Рамон Эйкем, всеми уважаемый торговец рыбой и вином в Бордо, купил дворянство и замок Монтень в XV в. В этом один из истоков изначального отчуждения Монтеня как от дворянской, так и от буржуазной среды, знак его обособленности. В детстве его отправили в деревню на воспитание в крестьянскую семью: в результате он не очень хорошо разбирался в сельском хозяйстве, зато так и не полюбил аристократическую охоту, и в светских играх был неловок. Отец приставил к нему учителя, который говорил с ним только на латыни, и в коллеже Монтень учил французский язык с азов. Позже в Тулузском университете, где он учился праву, Монтень все дни проводил в чтении античных авторов, зная о них больше, чем о современниках. Его отец, боготворивший гуманистов, воспитывал Мишеля по программе, начертанной Рабле в Уставе Телемской обители, на дверях которой красовался девиз «делай что хочешь». В итоге Монтень не терпел в жизни никакого принуждения, всегда следуя только своим природным наклонностям.
По воле отца он отдал дань государственной службе: сначала — советник в Налоговой палате в Перигоре, затем — в парламенте Бордо, где прослужил 16 лет. После смерти отца, в 1570 г. он добровольно оставил службу, перебрался в замок Монтень, где находились его любимые книги, и там читал, думал, писал.
«Опыты» задуманы были Монтенем в 1571 г. как сборник выписок из любимых произведений античных авторов по самым разным темам с авторскими комментариями самого Монтеня. Однако вскоре личность автора, его переживания и опыт вышли на первое место. Так впервые в мировой литературе предметом исследования явился сам автор книги («содержание моей книги — я сам»). Монтень объявил здесь, что человек сам себе судья, а цель его жизни — стремление к счастью и наслаждению. Отстаивая светскую нравственность, без аскетизма и веры в загробное счастье, он призывал следовать естественной природе человека, которую контролирует и сдерживает только разум. Гармония духовных и физических запросов человека, реализация его внутренних устремлений, не задевающих других людей, — таковы критерии этики для Монтеня.
Монтень первым противопоставил мораль независимой личности общественной морали, обязанностям человека перед обществом и объявил, что личное выше общественного и ничто не стоит жертв человека — ни войны, ни патриотизм, ни семья, ни друзья. Более того, Монтень предлагал признать главным принцип пользы: что полезно человеку и обществу, то и морально и справедливо. Монтень провозгласил свободу жить для себя, умение быть верным себе, радость испытывать духовные и физические наслаждения. «Просто жить — не только самое главное, но и самое замечательное из твоих дел», — писал он.
Из этических взглядов Монтеня органически вытекает и его педагогическая программа. Главное в ней — гармоническое развитие всех заложенных в человеке способностей, любознательность и любовь к наукам. Но Монтень был против навязывания знаний, книжности и преклонения перед авторитетами. Науки должны исцелять и возвышать человека, а для этого у ученика надо выработать самостоятельность мышления, сделать его свободным, ибо «многих жажда наук сделала дураками». Среди предметов Монтень отдавал предпочтение истории, геометрии, физике, логике, знанию прежде родного языка, затем языка соседних народов, и лишь потом древних языков.
Книги Монтень считал величайшей культурной ценностью, а запрет книг церковью — чудовищной жестокостью. Свободу человека Монтень ставил на первое место и в оценке общественного устройства. Монтень был защитником естественного равенства людей, видя различие между королем и крестьянином только в покрое их штанов. Более того, он выступал против морального превосходства дворянства, не основанного на личных заслугах, и считал нравственнее тех, кто ближе к природе — крестьян. В то же время Монтень восхищался общественными подвигами людей древности и нового времени, считая достойным служить обществу. Отстаивая верность традициям, Монтень был против любых изменении в социальном укладе и защищал католичество только потому, что за него выступало большинство населения.
В вопросах веры Монтень выразил сущность скептицизма позднего Возрождения: если раннее Возрождение старалось соединить христианство и античность, то Монтень первым отважился указать на пропасть, их разделяющую. Он признал невозможность рационального объяснения религиозных догматов, противопоставляя веру разуму и науке. Монтень не против веры и католической церкви, он «всего лишь» сомневается в потустороннем мире и отрицает бессмертие души. Задолго до Вольтера Монтенъ показал отрицательную роль церкви в истории. Более того, он пытался объяснить происхождение веры из земных мотивов. По его мнению, нет идеальной религии, все дело в привычках и обычаях страны. «Самое мудрое суждение о небе — отсутствие всякого суждения о нем», — любил повторять он Сократа.
В критике христианства с особой ясностью обозначился скептицизм Монтеня. Его знаменитое выражение «Que sais-je?» («Что я знаю об этом?») — средство ниспровержения официальных догм и верований, теорий и схем, предрассудков и заблуждений. Скептицизм Монтеня — методологический прием созидательной критики, сопротивления навязыванию мнений, защита свободы мысли и путь к своей истине. Именно скептицизм расчистил почву от обломков рухнувших иллюзий для созидания новых знаний и истин; он стал единственной из всех философских школ, которая хранила традиции гуманизма, подвергая сомнению все. Скептицизм был реакцией на «безумства века», лучшим лекарством от ослепления людей. Сомнение Монтеня творческое, оно свидетельствует о трезвости мысли, открывает путь к истине в сложных вопросах бытия. Скептизм стал знамением гуманизма, ибо он не отрицал поиск истины, а указывал на ее относительность, на изменчивость мира и человека. Поэтому сомневаться необходимо ради истины и человеколюбия.
Реакцией на общественную ситуацию конца Ренессанса был у Монтеня не только поиск ответов в самом себе, но и в нравах недавно открытых народов Нового Света, у которых Монтень увидел черты идеального социального устройства, близкого к природе. Превосходство культуры народов Америки Монтень видел в ясности их взглядов, в свободе от предрассудков, в доброте, бескорыстии, честности. Счастье их — в незнании раздоров и классов, законов, королей и религии, полагал он.
Подводя итоги эпохи гуманизма, Монтень задумывался над путями дальнейшего развития культуры. Он скептически оценивал познавательные результаты новых наук. Книги ученых породили лишь зло, считал Монтень, ибо авторы их не несут ответственности за последствия своих писаний. Порочна и культура в целом, по мнению Монтеня, поскольку за культуру принимают нравы, порядки и ценности европейской цивилизации, а все непохожее объявляется варварством. В оценке искусства Монтень также следует за разумом и природой, осуждая вычурные приемы маньеризма и барокко, противопоставляя им высокую простоту античного искусства. Даже писательство Монтень считал симптомом века испорченных нравов.
В творчестве Монтеня воплотились главные достижения и кризисные черты позднего Возрождения, обозначились ростки нового культурного явления — классицизма. Происходят процессы, определившие культуру Европы нового времени, в которой приоритет человеческой личности, завещанный гуманистами, явился лучшим памятником эпохе Ренессанса.
|
|
|
