 |
Продолжение беседы о выборе добродетелей
|
|
|
|
Блаженный Августин очень хорошо говорит о том, что начинающие идти по пути благочестия допускают ошибки, которые являются тяжелыми с точки зрения закона совершенства, но в начинающих иногда выявляют хорошее расположение, которое может в будущем привести к добродетели. Так, например, примитивный страх у начинающего духовную жизнь, порождаемый излишней щепетильностью души, только что оставившей путь греха, может обещать в будущем чистоту совести, но для более опытных он является отрицательным, так как в их сердцах должна уже царствовать любовь, которая изгоняет рабский страх. Св. Бернард вначале был очень суров по отношению к тем, кто приходил к нему, он требовал, чтобы они оставили все телесное. Принимая их исповеди, он исключительно сурово относился к их недостаткам, как бы малы они ни были. Он так заботился о совершенстве своих бедных учеников, что чем больше он тянул их к добродетели, тем более они отступали, потому что они теряли мужество, у них захватывало дыхание, когда их заставляли так быстро подыматься по крутой и высокой горе. Видишь ли, Филотея, к этому побуждала святых пламенная ревность о совершенной чистоте. Ревность эта сама по себе является великой добродетелью, и тем не менее в этом случае она была достойной порицания. Сам Бог поправил его через святое видение, которое влило в его душу дух кротости, любви, нежности, и он стал обвинять себя за то, что был так суров и требователен, и стал милостивым и снисходительным к каждому, чтобы быть всем для всех и всех спасти (1 Кор 9.22).
Если больной только начинает вставать после болезни и его ноги опухают от ходьбы, это может быть одним из моментов выздоровления, но если такое же явление наблюдается у здорового, оно может быть симптомом начинающейся болезни. Надо упражнять ся в добродетелях не только усердно, но и благоразумно, т.е. не опираться на свое собственное суждение (Притч 3.5), но на тех руководителей, которых Бог дает нам. Есть и такие вещи, какие люди считают добродетелью, но которые в действительности не являются добродетелью, как-то: экстазы или «восхищение», нечувствительность, и тому подобные «совершенства», о которых говорится в некоторых книгах, которые обещают возвысить душу чисто созерцательным интеллектуальным путем. Все это не есть добродетели. Иногда эти состояния наступают как награда за добродетель или в них даются как бы указания на блаженства будущей жизни. Вес это отнюдь не необходимо для того, чтобы любить Бога и служить Ему, а только это должно быть нашей единственной целью. Эти состояния не могут быть достигнуты трудом и усердием, потому что это скорее страсти, чем дела, мы можем их получить, но не можем их вырабатывать. Мы не должны пытаться подражать в этом святым. Если Богу будет угодно, он может сделать нас подобными ангелам, но наша задача заключается в том, чтобы просто, скромно и усердно развивать в себе те маленькие добродетели, победу которых Господь поручил нашей заботе и усилиям, таковы: терпение, очищение сердца, смирение, послушание, чистота, нестяжательность, любовь к ближнему, перенесение своих недостатков, прилежание и святоервение. Предоставим более возвышенное более высоким душам, мы не достойны служить Богу на таком высоком месте. Будем счастливы трудиться для Него в кухне, в пекарне, в качестве слуг или посыльных. Если Ему будет угодно, он приблизит нас к Себе. Да, Филотея, Царь Славы вознаграждает тех, кто работает на Него, не по роду работ, которые они выполняют, но по тому усердию, смирению и любви, которые они проявляют в том, что они делают. Саул искал ослов своего отца и нашел царство израильское (1 Цар 9.10); Ревекка, напоив верблюдов Авраама, стала женой его сына (Быт 24.44); Руфь, которая подбирала колосья, оставшиеся после жатвы, стала женой Вооза. Когда человек претендует на нечто очень возвышенное и исключительное, к этому примешивается ложь, самообман, иллюзии. Те, что считают себя почти ангела ми, часто не являются даже хорошими людьми и у них больше возвышенности в речах и словах, чем в делах и чувствах. Однако, не надо ничего презирать или резко критиковать, но, благодаря Бога за возвышенность других, остановимся скромно на своем пути, более низком, но более верном, менее великолепном, но более соответствующем нашему несовершенству, на котором, если мы будем скромны и верны Богу, Он Сам поднимет нас до большей высоты.
|
|
|
|
|
|
Глава III
О ТЕРПЕНИИ
«Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное» (Евр 10.36), говорит апостол; «Терпением вашим спасайте души ваши» (Л к 21. 19), призывает Господь. Большое счастье для человека, Филотея, обладать своей душой. По мере того, как наше терпение становится совершенным, мы более совершенно обладаем своими душами.
Вспомни, что Господь совершил наше спасение терпя и страдая, и мы должны идти к спасению через страдания и огорчения, терпя оскорбления, противоречия и неудовольствия с такой простотою, с какой только возможно. Не ограничивай своего терпения только определенными видами обид или огорчении, но распространяй его на все, что Бог тебе пошлет или чему попустит произойти. Есть люди, которые готовы переносить страдания, которые доставляют им честь, например: пострадать за веру, быть ранеными на войне, потерять состояние, которое у них несправедливо отнято. В действительности все эти люди готовы перенести не страдания, а ту честь, которая с ними связана. Действительно терпеливый и желающий работать Богу человек с одинаковым терпением переносит и те страдания, которые несут честь, и те, которые приносят бесчестие. Быть презираемым и обвиняемым чужими и злыми людьми не так тяжело. Но заслужить презрение и плохое отношение людей хороших, друзей или родных - это, действительно, тяжело. Больше заслуги в том, как святой Карл Борромей в течение долгого времени терпел публично с кафедры нападки великого проповедника, чем при всех других нападках, которые ему приходилось терпеть. Так же как укусы пчелы больнее, чем укусы мухи, так и нападки и порицания уважаемых людей более невыносимы, чем всех остальных. Случается, что два хороших человека, имея добрые намерения, благодаря различию в мнениях, противоречат и преследуют друг друга. Терпеливо переноси не только большие огорчения, но и легкие неприятности и случайности, с ними связанные. Многие согласны терпеть то или иное зло, но лишь при определенных условиях. «Я ничего не имею против того, чтобы обеднеть, говорят одни, если это не помешает мне помогать друзьям, воспитать своих детей и жить честно». Другой сказал: «Я согласен разориться, но лишь бы только не подумали, что я разорился по своей вине». Еще один сказал: «Пусть злословят меня, лишь бы меня не считали злословящим». Есть люди, которые согласны терпеть некоторые неудобства, но не вес. Они могут, например, терпеливо переносить болезнь, но не согласны, чтобы их окружали во время болезни неприятные для них люди или не было бы денег на лекарства. Нет, Филотея, надо иметь терпение не только на то, чтобы быть больным, но быть больным той болезнью, которую послал Бог, в том месте, среди тех людей и обстоятельств, которые Ему угодны. То же относится и к другим невзгодам. Когда с тобой случится беда - принимай те меры, которые тебе доступны и угодны Богу, потому что поступать иначе значило бы искушать Господа Бога, однако, сделав все с полной покорностью, ожидай того результата, который будет Богу угоден. Если лекарства победят болезни, благодари Его со смирением, если болезнь окажется сильнее лекарств, благослови Его с терпением.
|
|
|
Св. Григорий говорит: «Если ты будешь справедливо обвинен в своих ошибках, смирись и признайся в том, что ты заслуживаешь предъявленные тебе обвинения. Если обвинение ложно, отрицай кротко свою виновность, извиняясь в этом, чтобы не обличить ближнего во лжи. Но если после твоего правильного и правдивого извинения тебя продолжают обвинять, не смущайся и не старайся, чтобы с тобой согласились во чтобы то ни стало, так как после того, как ты отдал долгсправедливости - отдай долг и смирению. Таким образом, не пострадает ни твоя забота о том, чтобы сохранить свое доброе имя, ни стремление к миру, кротости сердца и смирению». Как можно меньше жалуйся. Обычно, тот, кто жалуется, согрешает, так как наше самолюбие всегда заставляет нас преувеличивать нанёсенные обиды, особенно же не жалуйся тем, кто склонен негодовать и думать дурное. И если уж тебе так необходимо кому-нибудь пожаловаться, избери души спокойные и любящие Бога, иначе вместо того, чтобы облегчить твое сердце, ты вызовешь еще большее беспокойство; вместо того, чтобы вырвать колющие тебя шипы, ты вонзишь их в свое тело еще глубже. Есть люди, которые, будучи больны, обижены или несчастны, не жалуются никому, так как это, по их мнению, показало бы недостаток великодушия. В то же время им очень хочется, а иногда они даже ищут того, чтобы их пожалели, чтобы им посочувствовали и в то же время оценили их терпение и мужество.
|
|
|
О, это, конечно, терпенье, но терпенье ложное, которое в сущности есть ни что иное, как очень тонкая гордость и тщеславие. «Они имеют похвалу, - говорит апостол, - но не пред Богом» (Рим 4.2). Действительно терпеливый не только не жалуется, но и не ждет, чтобы его пожалели.
Если ты встретишь противоречия при упражнениях в благочестии, (а обойтись без этого нельзя), вспомни слова Спасителя: «Когда женщина рождает, то терпит скорбь, а когда родит, не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир» (Ин 16.21). В тво ей душе рождается самое прекрасное дитя - Иисус Христос; ты не можешь не чувствовать труда, пока оно не родится, будь мужественна, страдание пройдет и ты узнаешь вечную радость. Но Он родится в твоем сердце только тогда, когда ты будешь подражать Его жизни.
Если ты заболеешь - возложи все твои болезни и скорби на Господа и проси присоединить их к тем страданиям, которые Он терпел за тебя. Слушайся врачей, принимай лекарства из любви к Богу, подобно тому, как Он принял желчь из любви к тебе, желай выздороветь, чтобы служить Ему, но не отказывайся страдать из послушания Ему и будь готова умереть, если Ему угодно, во славу Его. Вспомни, что пчелы в то время, как они готовят мед, живут и питаются горькой пищей - точно так же и мы никогда не сможем ни осуществлять дела кротости и терпения, ни составлять мед совершенных добродетелей, если мы не будем есть хлеб горечи и жить среди тревог. И точно так же, как мед, который сделан из цветов травы маленькой и горькой, оказывается самым лучшим, так и добродетель, которая вырабатывается среди горестей, часто неприятных и оскорбительных, оказывается совершенней других.
|
|
|
Чаще направляй твой внутренний взор на распятого Христа, обиженного, поруганного, оклеветанного, оставленного всеми, отягощенного всеми видами трудов и страданий, и ты увидишь, что все твои страдания ни по качеству, ни по силе не сравнимы с Его страданиями и что ты еще ничего не переносила за Него, когда Он столько перенес за тебя. Посмотри на страдания мучеников, на скорби, которые переносят другие, неизмеримо большие, чем твои, и ты скажешь: мои труды и печали - это утешение в сравнении с теми, которые переносят другие, без помощи, без сочувствия, без облегчения, живущие в постоянной смерти, подавленные страданиями несравненно более тяжелыми.
Глава IV
О СМИРЕНИИ
Пророк Елисей сказал бедной вдове: «Возьми пустые сосуды и налей в них масла» (4 Цар 4.3-4). Для того, чтобы мы могли принять в свое сердце славу Божию, надо, чтобы оно было пустым, свободным от нашей собственной славы. Трещотка начинает трещать, завидев хищных птиц и пугает их своим криком, поэтому голубь особенно любит эту птицу и подле нее чувствует себя в безопасности. Точно так же смирение отпугивает сатану и помогает нам сохранить благодать и дары Святого Духа. Поэтому все святые, а также Сам Господь и Матерь Божия особенно ценят в человеке эту добродетель. Суетна всякая слава человеческая, относится ли она к тому, что нам не принадлежит, или к тому, что нам принадлежит, но не заключено в нас, или к тому, что заключено в нас и не стоит того, чтобы нас за это хвалили. Благородство происхождения, общественное положение не заключены в нас и не принадлежат нам, но нашим предшественникам. Если мы гордимся одеждой, или шляпой, или хорошей лошадью, то не ясно ли, что честь принадлежит лошади, шляпе, портному, но не нам самим. Другие гордятся прической, кудрями, умением танцевать, петь, играть. Не безумно ли ставить свое доброе имя в зависимость от таких вещей? Иные гордятся своими знаниями и хотят быть учителями, другие - своей красотой. Вся эта слава - суетная, глупая и ветреная. Подлинное добро можно различить так же, как и подлинный аромат. Пробуют ароматы, опуская их в воду; смотрят, всплывут ли они или пойдут ко дну, и поэтому судят о том, насколько они тонки и драгоценны. Так же можно узнать о том, действительно ли человек мудр, учен, благороден по тому, способствуют ли эти данные смирению, скромности и покорности воле Божией, и тогда это подлинные блага, если же они всплывают на поверхность и только кажутся такими, они не истинны. Жемчуг, который образуется среди ветра и грома, имеет только поверхность жемчуга, а внутри он пуст. Также и добродетели и прекрасные качества человека, которые питаются гордостью, ветреностью и тщеславием, только имеют вид добра, но в них ни силы, ни корня, ни твердости. Почести, ранги, положение в обществе подобны шафрану, который тем пышнее разрастается, чем более его попирают ногами. Нет чести в том, что ты красив, если ты сам любуешься своей красотой. Твоя ученость становится бесчестной, если ты заносчив и педантичен. Если мы хвалимся своими чинами, титулами, ученостью - мы их делаем унизительными. Если честь и уважение даются даром - они ценны, но если их ищут, требуют и добиваются - они отвратительны. Когда фазан распускает свои красивые перья, он в то же время обнажает некрасивые части своего тела. Те, кто издали или проходя мимо вдыхает аромат мандрагора, считает его приятным, но тот, кто вблизи и длительно нюхает его, становится сонливым и больным; так же и почести, слегка и издали воздаваемые, кажутся утешением, но у тех, кто постоянно услаждается и привязывается к ним, они становятся пороками.
Если люди любят добродетель и стремятся к ней, они становятся добродетельными, а если они любят почет и стремятся к нему, они становиться достойными порицания. Благородные умы не забавляются чинами, наградами, приветствиями, у них есть другие дела, - это забавы для бездельников. У кого есть жемчуг, тот не забавляется ракушками, и тот, кто стремится к добродетели, не ищет почести. В любом положении можно сохранить смирение. Те, кто приезжает из Перу, кроме золота и серебра привозят обезьянок и попугаев, так как они стоят не дорого и не загружают парохода. Так же и те, кто стремится к добродетели, не отказываются от должностей и почета, которые они заслужили, поскольку они не вызывают забот, споров и волнений. Там, где дело касается важных общественных должностей, каждый должен быть благоразумным, сочетая свои обязанности со скромностью и любовью.
Глава V
О ВНУТРЕННЕМ СМИРЕНИИ
Говоря о смирении, надо углубиться несколько дальше, т.к. то, о чем мы говорили до сих пор, скорей скромность, чем смирение. Некоторые люди не решаются и боятся углубиться в рассмотрение тех милостей, которые Бог послал им лично, боясь излишней гордости. Но другие (как великий святой Фома Аквинат) считали вернейшим средством достижения любви к Богу рассмотрение Его благодеяний к себе лично, так как то, что относится к нам лично, всегда больше трогает нас, чем то, что касается людей вообще. Действительно, ничто так не смиряет нас перед милосердием Божиим, как множество Его к нам благодеяний, и ничто не смиряет так перед Его правосудием, как множество наших недостатков. Рассмотрим, что Он сделал для нас и что мы сделали против Него, рассмотрим подробно, имея в виду, что то, что есть в нас хорошего, не от нас. Мул - тяжелое и грязное животное, и он останется таким, даже если мы его нагрузим драгоценными и ароматными вещами, принадлежащими принцу. Что есть в нас хорошего, чего бы мы не получили? И чем же тогда нам гордиться? (1 Кор 4.7) Напротив, живое рассмотрение милостей Божиих вызывает нашу благодарность. Но если при этом мы почувствуем тщеславие - обернемся к рассмотрению наших недостатков, слабостей, несовершенств, мы увидим, каковы мы есть, когда действуем без Бога, и мы поймем, что все доброе исходит только от Бога. Матерь Божия сказала: «Величит душа моя Господа». «Ибо сотворил мне величие Сильный» (Лк 1. 46-49). Она утверждает этими словами свое смирение, а также и то, что всякое величие исходит от Бога. Мы часто говорим о себе, что мы ничто, что мы как бы прах, но пусть кто-нибудь попробует поймать нас на слове: мы как будто убегаем и прячемся и ждем того, чтобы побежали за нами и нашли нас. Мы делаем вид, что хотим быть последними и сидим на самом краю стола, но это лишь в надежде, что нам предложат пересесть выше. Подлинное" смирение не кажется таковым и не произносит смиренных слов, потому что оно не только старается скрыть другие добродетели, но и себя самого, и если бы это было можно, оно бы стало лгать, притворяться, делать дела гнева или гордости, чтобы скрыться за ними и жить прикрытым и не для кого неизвестным. Вот мое мнение, Филотея: не будем говорить смиренных слов или будем их говорить с соответствующим чувством, не будем опускать глаза, когда в нашем сердце нет смирения, не будем делать вид, что хотим быть последними, когда в нашем сердце нет такого желания. Я считаю это правило настолько общим, что оно не допускает исключений. Действительно смиренный человек соглашается на то, чтобы кто-то другой сказал о нем, что он ничтожество, что он не стоит ничего и т.д., он не будет возмущаться или возражать, будучи убежденным в том, что это действительно так. Однако, есть и такие, которые говорят, что умная молитва не для них, а для совершенных, другие - что они недостойны часто причащаться, третьи - что они недостойны вести благочестивую жизнь, т.к. слишком неустойчивы, иные отказываются отдавать свой талант на службу Богу иближнему под предлогом того, что они могут возгордиться.
Все это искусственно, и не только является ложным смирением, но лукавством, в котором скрывается самолюбие и леность. Пророк сказал несчастному Ахазу: «Проси себе знамения у Господа, Бога твоего; с высоты неба проси или в глубине или на высоте». «Не буду просить, - ответил Ахаз, - не буду искушать Господа» (Ис 7.11-12). Он был злым человеком и, выражая свое благоговение перед Богом под маской смирения, отказывался от той благодати, к которой Бог его призывал... Неужели он не понял, что дары Божий нельзя отвергать, и смирение заключается прежде всего в повиновении. Следуя велениям Бога, мы соединяемся с Ним» (Мф 5.48). Гордый не решается исполнить порученное, но смиренный тем смелее, чем более он чувствует свое бессилие, потому что он полностью полагается на Бога, Который Свое величие являет в нашей немощи и распространяет Свое милосердие на нашу нищету. Надо смиренно и свято решаться на все, что наши руководители считают способствующим нашему возрастанию. Думать, что ты знаешь то, чего ты не знаешь - исключительная глупость, желать узнать то, о чем ты хорошо знаешь, как о неизвестном - невыносимое тщеславие. Что касается меня, то я не хочу делать вид знающего даже по отношению к тому, что я действительно знаю, и я также не хочу делать вид невежды. Надо быть кротким и обходительным с ближними, чтобы быть полезным не только для их научения, но и для их утешения, потому что смирение, которое прячет и скрывает добродетели для того, чтобы их сохранить, дает им проявляться тогда, когда этого требует христианская любовь, отчего они возрастают и совершенствуются. Этим оно походит на дерево с островов Тилоса, которое на ночь закрывает лепестки своих прекрасных алых цветов и раскрывает их только с восходом солнца, так что жители той страны говорят, что цветы ночью спят. Также и смирение прячет и покрывает все наши добродетели и совершенства, и только любовь может заставить его раскрыть их, так как любовь - добродетель, не просто человеческая, но небесная, не столько нравственная, сколько божественная, она действительно солнце всех добродетелей, над которыми она всегда должна господствовать. А то смирение, которое наносит ущерб любви, является, несомненно, ложным.
Я не хотел бы изображать из себя ни мудреца, ни глупца. Если смирение не дает мне изображать из себя мудреца, то простота и прямота не дают мне изображать из себя глупца. Некоторые великие рабы Божий изображали из себя глупцов, чтобы заслужить презрение мира; можно ими восхищаться, но опасно им подражать, у них были свои особые и необычные причины, которые никто не может присвоить себе. Что касается Давида, который скакал и плясал перед Скинией Завета (2Цар6.14-16), то это не потому, что он хотел изображать из себя глупца, но просто и безыскусственно его движения соответствовали неумеренному веселью, которым было полно его сердце. Когда его жена Мелхола упрекнула его, что он делает глупость, он не опечалился, но продолжал проявлять наивно и непосредственно свою радость (2 Цар 6.20-22).
Если вы подвергнетесь порицанию за свое истинное и наивное благочестие - вы будете, как Давид, только радоваться своему унижению, виной которому не вы, но те, кто его высказывает.
Глава VI
|
|
|
