Интервью Сергея Строева корреспонденту Александру Яцуренко

 

 

Сегодня своими мыслями об отношении к работе, зарплате и недалеком будущем России делится политический аналитик и публицист, основатель интернет-сайта «Русский социализм» Сергей Александрович Строев.

 

Александр Яцуренко: - Скажите, Сергей Александрович, зачем, на Ваш взгляд, работает современный человек?

Сергей Строев: - В большинстве случаев, за исключением отдельных счастливых и сознательных личностей, человек работает, чтобы иметь доступ к кормушке потребления. Зачастую его труд как таковой никому не нужен – можно было бы просто платить ему пособие. А труд представляет собой просто форму контроля над человеком. Главное, чтобы он был при деле. Это принцип, известный в армии: если полезной работы нет, значит, боец занимается бесполезной работой. Первый взвод копает ямы – второй закапывает.

А.Я.: - Неужели в мире мало полезной работы?

С.С.: - Она, безусловно, есть. Мы едим хлеб, пользуемся бытовой техникой. Правда, товар производится по большей части, скажем, где-то в Китае, где огромный рабочий день и очень низкая зарплата. В этом смысле эксплуатация, конечно, не исчезла. Но классическая политэкономия создавалась, когда ограничивающим условием создания потребительских стоимостей был человеческий труд. Природных ресурсов хватало, вопрос стоял только о том, кто и насколько эффективно будет их добывать и перерабатывать в готовый продукт. Сейчас ситуация изменилась на противоположную. Труд, конечно, нужен для производства, но технологии постоянно растут. Всё меньше работая, можно создать всё больше ценностей; возникает избыток труда. А природных ресурсов, наоборот, всё более не хватает. Главным ограничивающим фактором производства стали теперь не рабочие руки, а невосполнимые ресурсы. Поэтому сегодня человек – прежде всего лишний рот, а не лишние рабочие руки.

А.Я.: - Почему же тогда ведутся разговоры о возрождении промышленности в России, о том, что на заводах не хватает квалифицированных рабочих и инженеров?

С.С.: - Россия, как населённая территория, существовала не одну тысячу лет, всегда сама себя кормила и обеспечивала – даже тогда, когда труд был несопоставимо менее производителен из-за отсутствия техники. При нынешней производительности труда мы тем более можем себя сами обеспечить. Но лишь в том случае, если целью производства станет сохранение и поддержание нашей жизни – обеспечение физических и духовных потребностей, в том числе потребности в развитии Русского народа и тех коренных народов России, которые связали с ним свою историческую судьбу. Сегодня же цель производства совершенно иная – рост прибыли. В рамках этой задачи подъём производства в России невозможен.

А.Я.: - Почему?

С.С.: - Во-первых, если есть дешёвый и развитый транспорт, то территория, на которой заводы нужно большую часть года отапливать, никогда не сможет конкурировать с территориями, где отапливать ничего не надо. Наша продукция всегда будет дороже по себестоимости при прочих равных. Эта мысль очень хорошо изложена в книге Андрея Петровича Паршева «Почему Россия не Америка?». Но даже это не самое главное. Важнее то, что мировой рынок давно поделён. Россия перешла в капитализм, когда все рынки были уже заняты. В рамках рыночной экономики российское производство по определению неконкурентоспособно, мы обречены оставаться сырьевым придатком. Выйти из этой роли мы можем, только выйдя из рыночной системы как таковой.

А.Я.: - Работа сырьевой индустрии тоже требует квалифицированных специалистов.

С.С.: - На её обслуживание, включая всю инфраструктуру, требуется по разным оценкам от 15 до 50 миллионов человек. Все остальные наши сограждане с точки зрения рыночной логики – неэффективное население. По логике рынка они обречены на уничтожение.

А.Я.: - Чем же в таких условиях руководствоваться, выбирая профессию?

С.С.: - Это личный выбор, который каждый делает сам – и не обязательно руководствуясь только прагматическими соображениями и выгодой. Если говорить о голой прагматике, то добыча и транспортировка сырья останутся в любом случае. Остальные сферы деятельности сохранятся и начнут возрождаться, только в случае, если наша экономика перестанет ориентироваться на прибыли и начнет руководствоваться потребностями людей. Но это плановая, социалистическая экономика.

А.Я.: - Недавно миллиардер Михаил Прохоров сказал, что в России 50% населения работает в сфере услуг. Это нормально?

С.С.: - Оказание взаимных услуг – это просто способ распределения денег, которые мы получаем за нефть. Людям дают ненужную работу с одной простой целью: чтобы не было голодного бунта, который нарушит работу системы. Естественно, олигархи расценивают зарплаты таких людей, как ненужные расходы.

А.Я.: - Чем тогда определяется наша зарплата, если не затраченными часами и не пользой, которую мы приносим?

С.С.: - Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что представляет собой современная финансовая система. Она не имеет никакого отношения к труду: доллар печатается частной корпорацией, трестом банков. Он не привязан ни к золоту, ни к реальному производству, но всем человечеством признается как средство платежа. В такой ситуации зарплата определяется только волей тех, кто её распределяет. Это кусочек сахара, который показывают собаке Павлова. Если мы хорошо ходим на задних лапках, независимо от того, сколько мы производим и создаем, нас стимулируют сахаром. Если мы это делать отказываемся – нас лишают пайки и к тому же объявляют лузерами и неудачниками. Реальная ценность нашего труда в расчёт вообще не идёт. Это просто дрессировка и не более.

А.Я.: - Если работники поймут бессмысленность того, что они делают, что-то изменится?

С.С.: - Кто же, привыкнув получать неплохие деньги за праздное хождение по супермаркету (в качестве, к примеру, продавца-консультанта) или за сидение в офисе, добровольно пойдет в цех к станку или, тем более, в колхоз? Мало кто захочет менять условия «труда» на более тяжелые и менее оплачиваемые. Да и квалификацию из одних учебников не возьмёшь, а учить уже некому. Цепочка передачи производственных навыков разрушена. С тех пор, как в начале 90-х люди требовали права на труд, многое изменилось. Народ за 20 лет привык получать деньги за крутёж без работы. Это путь к поэтапному вымиранию нашего народа, и выходом могла бы стать только принципиально иная экономическая система. Но трагедия в том, что этого уже не хочет не только власть, сидящая на нефтяной трубе, но и сами люди, привыкшие жить на крохи с нефтяного пирога. Народ сегодня подобен наркоману, который за дозу готов своими руками грабить и распродавать собственный дом, не думая ни о памяти построивших его предков, ни о будущем своих детей.

 

Март 2011.

 

Сокращённая версия интервью опубликована в газете «Профессия» № 37 (1318) /06.04.2011 - 08.04.2011/ http://www.professia.info/?prof=aview&st=1616.

Полная версия опубликована на сайтах:

«Русский социализм – Революционная линия» http://russoc.kprf.org/News/0000739.htm и http://russoc.info/News/0000739.htm

Tabula rasa http://www.orden.ws/index.php/2008-07-23-08-55-41/42-l-r/618--l-r

 

В нашей стране не востребован труд, она адаптировалась быть колонией

Сергей Александрович Строев отвечает на вопросы журналиста Дениса Викторовича Усова

Д.У.: – Сергей, что на Ваш взгляд сегодня может стать катализатором социальной революции?

 

С.С.: – Хотя мне как русскому патриоту психологически крайне неприятно это признавать, но на данный момент я не вижу реальной возможности для социальной революции. Давайте проанализируем наличную ситуацию с классовых позиций. В течение 20 лет захватившие государственную власть силы выстраивают совершенно конкретную экономическую и, как следствие, социальную модель для России: модель сырьевой колонии. Это не просто злая воля ненавистников России и Русского народа. Это неизбежный итог принятия парадигм рыночной экономики. Действительно, на современном этапе развития мирового капитализма с точки зрения рыночной логики в России оказывается нерентабельно как сельскохозяйственное, так и промышленное производство. Одну из важнейших причин этого в своей знаменитой книге "Почему Россия не Америка" обозначил А.П. Паршев: себестоимость российской промышленной продукции всегда будет выше, чем в более тёплых странах, так как она включает затраты на обогрев производственных помещений. Поэтому при прочих равных мы открытой рыночной конкуренции выдержать не сможем. Тем более этот климатический фактор влияет на конкурентоспособность нашего сельского хозяйства. Вторая немаловажная причина в том, что к тому времени, как наша государственная элита возжелала войти в мировой рынок, этот рынок был уже очень жёстко поделён мировыми монополиями. Можно, конечно, назвать и другие причины. В результате получается, что если мы как страна исходим из рыночной логики максимизации прибыли, то мы обречены в современной мировой системе разделения труда на роль сырьевого региона. А что это значит для социальной структуры нашего общества? Это значит, что труд подавляющего большинства населения оказывается не востребованным. Вот и идёт уже 20 лет процесс деиндустриализации страны. А раз идёт процесс деиндустриализации - значит несмотря на капитализм не формируется развитого рабочего класса, я уж не говорю о когнитариате. Формируется модель, во многом похожая на модель поздней Римской республики. Неимущие слои не заняты реальным производительным трудом и живут подачками со стороны власти. Потоки нефтедолларов, особенно в тучные годы до начала мирового кризиса, вполне позволяли нашей компрадорской олигархии прикармливать деклассированное городское люмпенство. В 90-е годы прежние советские трудящиеся (не только рабочие, но и научно-техническая интеллигенция) ещё хотели и могли вернуться в своё прежнее положение, не желали превращаться в люмпенов, требовали восстановления производства, права на труд и его его достойную оплату. Но за 20 лет люди вынуждены были адаптироваться к тем унизительным колониальным реалиям, которые создала компрадорская власть. Выросли целые новые поколения, которые даже не представляют себе производительного труда, которые "крутятся", а не работают, и уж, конечно, не хотят идти в заводской цех или ехать в колхоз. Да и прежние советские трудящиеся, уже заметно постаревшие, за 20 лет потеряли прежние навыки и поневоле приспособились к своему новому положению. И что мы имеем в результате? На самом верху - консолидированная буржуазно-чиновничья компрадорская олигархия, которая извлекает сверхприбыли из продажи заграницу сырья (прежде всего, природного газа и нефти) и которой подавляющее большинство населения страны вообще не нужно. Внизу – деклассированное, асоциальное люмпенство, привыкшее жить в нищете за счёт подачек с барского стола. А между ними - так называемый "средний класс": "офисные хомячки", сидящие на обслуживании сырьевого экспорта и товарного импорта, посредники, сотрудники представительств иностранных фирм, торговые менеджеры и т.п. Плюс работники сферы обслуживания. Вот, по большому счёту, социальная структура общества. Рабочие, ИТРы, компьютерщики, учёные – да, они ещё есть, конечно, но их слишком мало и они слишком слабы. И чем дальше – тем меньше их остаётся.

Да, эта система крайне неустойчива, очень уязвима и полностью зависит от конъюнктуры мировых цен на энергоносители. Кризис 2008 года это наглядно показал. Да, в случае более серьёзного повторения мирового кризиса вполне возможно обрушение всей экономической, а, вслед за ней, и государственной системы РФ. Но боюсь, что люмпенство, которое сегодня составляет массовый электорат "Единой России", в этом случае будет заниматься погромами, а не социальной революцией. Такой сценарий, вероятнее всего, закончится распадом РФ и установлением прямого контроля НАТО над ядерными объектами, я уж не говорю про аннексию Китаем Дальнего Востока и Сибири.

 

Д.У.: – То есть, как я понял, погромы на почве голода и социальная революция в Вашем понимании не одно и тоже? Какими методами тогда должна сейчас действовать оппозиция чтобы воспитать из среднего электората не погромщика, а революционера?

 

С.С.: – Конечно, голодные погромы и социальная революция – это, мягко говоря, совсем не одно и то же. Социальная революция – это созидательный процесс. Это создание новой системы экономических и политических отношений, новой системы коллективного воспроизводства самих людей и необходимых для этого материальных средств. Массы люмпенов-погромщиков этого созидательного процесса обеспечить не могут.

Вы спрашиваете, какими методами оппозиция должна воспитывать революционеров из массы "электората"? На мой взгляд, это слишком оптимистическая постановка вопроса для наших дней. В такой формулировке вопрос можно было ставить году в 1992-1998. Сейчас вопрос стоит уже иначе: что должны делать оставшиеся сознательные русские люди для того, чтобы сама т.н. "оппозиция" перестала быть декоративным элементом правящего режима.

Давайте посмотрим в каком состоянии сегодня находится сама оппозиция. С формальной точки зрения т.н. оппозиция представлена сегодня тремя направлениями: коммунистами, националистами и либералами "оранжевого" толка. С либералами проще всего: они, конечно, в оппозиции Путину и, до некоторой степени, Медведеву, но оппозициционность их сводится к стремлению к ещё более активной и быстрой интеграции России в мировой рынок и систему мировой транснациональной капиталократии. То есть, это проект даже ещё более антинародный и потенциально разрушительный, чем даже тот, который реализуется правящим режимом.

Националисты переживают глубочайший организационный и идейный кризис. Если в 90-е годы у них были такие мощние и многочисленные организации как Русское Национальное Единство, Русский Национальный Собор, Национально-республиканская партия и многие другие, то сегодня мы не видим ни одной хоть сколько-нибудь значительной националистической организации. Ежегодные Русские марши показывают, что есть не мало людей, разделяющих националистические взгляды, но эти люди не организованы и, в лучшем случае, находятся на уровне маленьких автономных группочек. Ещё более показателен идейный кризис. Если пятнадцать лет назад националистические партии были в состоянии предложить обществу целостный проект политического, социального и экономического устройства страны, то сегодня всё сводится к одной только проблеме противодействия инородческой иммиграции. И это ещё в лучшем случае! Потому что в худшем случае в качестве "русских националистов" сегодня выступают так называемые "национал-демократы", мечтающие о выделении из состава РФ "этнически-чистых" русских регионов и об окончательном конце ненавидимой ими "имперскости". Это уже просто финиш: с такими "националистами" и внешний оккупант не нужен.

Наконец, коммунисты. Тут мне говорить несколько сложнее, так как, будучи членом КПРФ, я связан определёнными ограничениями в отношении критики собственной партии во внепартийном формате. Но я полагаю, я не открою тайны, если скажу, что и наша партия, и коммунистическое движение в целом тоже переживают глубокий кризис. С одной стороны, действуя в рамках существующей политической системы, мы рискуем переродиться в "отдел администрации президента по работе с протестным электоратом" – и связанное с этим неизбежное перерождение нашего партийного аппарата уже привело к глубокому кризису сначала в Петербургском, а потом Московском городском отделениях. С другой стороны, последовав советам рьяных обличителей "соглашательства партийной верхушки", мы попросту лишимся необходимых организационных и информационных ресурсов и утратим вообще всякую возможность влиять на ситуацию. С одной стороны – ловушка системности и перерождения, с другой – путь к маргинализации и организационному развалу. И обратим внимание: проблема здесь, в первую очередь, не в личных качествах тех или иных руководителей, а в том, что утрата социально-классовой базы объективно загнала народно-патриотическую оппозицию в ловушку. Есть ли из этой ловушки выход? Его нужно искать, но если бы я сказал, что я его знаю заранее – это было бы неправдой. Как любил говорить мой учитель математики, любая сложная задача всегда имеет как минимум одно простое, очевидное, но неправильное решение.

Так что прежде чем браться за "воспитание электората" тем, кто считает себя оппозицией, нужно проделать ещё очень серьёзную идейную и организационную работу над собой. И, для начала, нужно чётко определиться с двумя коренными вопросами: чего мы на самом деле хотим достичь, и какими средствами мы этого можем добиваться в тех условиях, в которых мы находимся – в условиях практически тотального разрушения горизонтальных социальных связей и монополии власти на средства внушения. Жаль только времени на это у нас, похоже, не осталось. Но, я думаю, что именно с этого и необходимо начинать – с мозгового штурма и поиска реально возможных путей социального действования, выходящих за рамки имитации. Потому что пока у нас этого нет, и каждый – кто сознательно, кто бессознательно – занимается попросту продажей "электорату" тех или иных красивых миражей. А народ этим уже по горло наелся и больше не ведётся.

 

Д.У.: – Кстати, по поводу народа. У меня сформировалось чёткое убеждение, что за последнее время сам наш народ из жертвы режима постепенно превратился в пособников ему по собственному уничтожению. Избиратели охотно, подчеркну – охотно, продают голоса на выборах, отсиживаются дома, когда проходят массовые опозиционные мероприятия, добровольно отказываются от самого главного стимула – борьбы за свою существование. Очевидно, что довольна большая часть нашего населения в скором времени вымрет из-за отсутствия смысла жизни, заменит стремление к будущему алкоголем и дешёвым развлечением. Как Вы полагаете, сколько должно умереть русских, чтобы пружина начала разжиматься в обратную сторону и включились механизмы выживания?

 

С.С.: – Да, это ещё В.О. Пелевин в своё время съёрничал насчёт того, что "антирусский заговор, безусловно, существует – проблема только в том, что в нём участвует всё взрослое население России". Только вот сегодня читал статью Сергея Ермолина, в которой автор негодует на русский народ, предавший себя и своих предков. Но это эмоции. Можно сколько угодно как возмущаться народом, в течение считанных лет ниспавшим от величия до полного скотства, так и жалеть его, уповая на то, что его предали, обманули и поставили в безвыходное положение "вожди". Вопрос в том, чтобы понять объективные причины, почему это произошло. Только после этого можно начинать искать ответ на вопрос, как из этого состояния выбираться.

Я совершенно с Вами согласен в том, что народ сегодня из жертвы превратился в пособника собственного уничтожения. А как иначе? Если человека связать и насильно ввести ему сильный наркотик один раз, второй, третий, то потом, когда его развяжут, он уже будет наркоманом и будет колоться сам. То же самое происходит с народными массами. В начале 90-х если не весь народ, то хотябы его сознательная часть требовала восстановления отечественного производства, своего права на труд и рабочие места. Но за 20 лет развала хочешь-не хочешь, приспособиться к новым реалиям пришлось даже тем, кто этого очень не хотел. И сегодня для очень значительной (причём не самой безнадёжно пассивной) части городского населения источником существования является посредничество в осуществлении товарного импорта. И вот результат. Когда правительство попыталось – да, по-уродски, как всегда, и хапужно – но всё-таки ввести протекционистские барьеры для защиты отечественного автопрома, люди в Приморье вышли на улицы с протестом и назвали эти меры социальным геноцидом. Потому что рабочие места на автомобильных заводах им уже и даром не нужны. Их рабочие места – это ввоз и сервис японских иномарок. Не говоря уж о том, что они и сами же на них ездят и пересаживаться на наши "гробы на колёсах" отнюдь не горят желанием.

И что, извлекла ли наша оппозиция из этого урок? Нет. Отнеслись как рядовому социальному протесту и продолжили дальше бубнить про то, "как космические корабли бороздят купол большого театра". А ведь это должно было совершить настоящий переворот в сознании оппозиции. Потому что это значит, что все наши обращения к сознанию массового трудящегося (одинаковые, кстати, и у коммунистов, и у националистов образца 90-х) теперь в пустоту. Основная масса так называемого обездоленного населения (без кавычек – действительно обездоленного) составляют уже не трудящиеся, а иждевенцы, люмпены, приживальщики. Вот отсюда и массовые всенародные голосования за "Единую Россию". Приживальщик всегда будет голосовать за того, кто его прикармливает. И так будет до тех пор, пока у власти есть возможность и желание прикармливать.

Если мы обратимся к истории, именно так гибла Римская республика. Чем больше разорялись мелкие землевладельцы, тем больше среди имеющих избирательные права граждан было безработного плебса, который голосовал всегда так, как скажет прикармливающий его патрон. На этом римское гражданское общество и закончилось.

Что касается вопроса о том, сколько ещё нас должно умереть, чтобы пружина начала разжиматься, – а где Вы видите сжатую пружину? Вот при Ельцине – да, был эффект пружины. Потому что нас обирали, морили голодом, публично плевали на нашу историю, просто откровенно резали на улицах. Рано или поздно, народный гнев мог и дозреть до готовности к национально-освободительной революции. А сейчас – какая пружина? Все прикормлены, кроме тех стариков, кто уже не способен не только сопротивляться, но и самостоятельно ходить. Тем, кто поактивнее, дана возможность "крутиться" и "делать деньги", а отнюдь не зарабатывать их в поте лица. Тем, у кого и на это нет бодрости и энергии – тем даны водка и героин. На границе – на много километров грузовики, гружёные импотными легковушками. Это что, всё для Путина и Абрамовича? Нет, отнюдь, это для массового городского "среднего класса". По телевизору с утра до вечера "потёмкинские деревни" и "подъём отечественного производства", чиновники научились говорить слово "патриотизм", не морщась и даже почти правильно выговаривая букву "р". Так откуда взяться сжатой пружине? Сколько, по-Вашему, должен вколоть в себя наркоман, чтобы излечиться от зависимости и больше уже потом не колоться?

 

Д.У.: – Убедительно. А вот, кстати, насчет Ваших намеков на букву "р". Что там у нас слышно по поводу антисемитизма? В советское время евреи часто говорили, что, дескать, государственная система их всячески давила, не пускала работать на заводы, заставляла играть на скрипках против их воли, писать хвалебные панегирики в газеты и прочее. Вы, без сомнения, разбираетесь в этом вопросе, поэтому не могли бы раскрыть нашим читателям, каковы сейчас взаимоотношения евреев и власти?

 

С.С.: – Я не считаю себя большим экспертом в "еврейском вопросе" и, кстати, считаю, что гипертрофированные фобии по поводу "еврейского заговора" принесли русскому национальному движению много вреда. Мне понятно, когда сами евреи видят себя пупом земли и осью мировой истории, но если их в этом качестве начинают воспринимать русские патриоты и националисты – это значит мы смотрим на мир чужими глазами. Есть такая крылатая фраза, что любое "анти-" растворяется в том, против чего оно "анти-". Взгляните, к примеру, на так называемых "антифашистов". Я, разумеется, не имею в виду настоящих антифашистов времён Великой Отечественной, я говорю о современных борцах с мифическим "русским фашизмом" и об аналогичных европейских активистах "защиты прав меньшинств". То же самое, к сожалению, можно сказать и о "профессиональных антисемитах", которые во всех событиях ищут след еврейского могущества – это такое бесплатное приложение к сионизму, причём заведомо вторичное.

О еврействе (я имею в виду не генетическую, а социальную общность) очень хорошо в своё время сказал Карл Маркс: " Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента, доведенного до нынешней своей ступени историческим развитием, в котором евреи приняли, в этом дурном направлении, ревностное участие; этот элемент достиг той высокой ступени развития, на которой он необходимо должен распасться. Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства. Еврей уже эмансипировал себя еврейским способом. "Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств, решает судьбы Европы. В то время как корпорации и цехи закрыты для еврея или ещё продолжают относиться к нему недоброжелательно, промышленность дерзко потешается над упрямством средневековых учреждений" (Б. Бауэр. "Еврейский вопрос", стр. 114). И это не единичный факт. Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов ".

В этом суждении Маркса, я бы выделил особенно первые слова: еврейство по Марксу есть не более и не менее, как проявление общего антисоциального элемента, выходящего на сцену истории при легализации ростовщичества новыми капиталистическими отношениями. Еврейство, как общность паразитарной природы, просто идельно приспособлено к роли мародёра при любом социальном разломе или загнивании. Это не моё мнение – это логический вывод из процитированной позиции Маркса. Не было бы еврейства – эту роль сыграл какая-нибудь другая мафиозно-клановая структура. Ну, может быть, разве не столь успешно сыграла, потому что, как ни крути, не любая этническая мафия имеет в активе почти двухтысячелетний опыт паразитирования на самых разных коренных народах.

Ни для кого, я полагаю, не секрет, что евреи составляют в компрадорском олигархате, в сфере финансовых спекуляций и в прессе долю, совершенно непропорциональную своей доле в общем населении России. Это видно невооружённым глазом, и это легко можно проверить, просто взяв случайную выборку. То есть, несомненно, что наряду с социальным геноцидом в России имеет место фактическая национально-этническая дискриминация Русских. Но неужели сырьевой олигархат вёл бы себя иначе, если бы его этнический состав был иным? Не думаю. Его поведение определяется, в первую очередь, не национальными стереотипами поведения, а логикой капитала на современном этапе развития. Если сырьевой олигарх-компрадор ведёт себя не так, как положено вести сырьевому олигарху-компрадору, его просто в ходе естественной конкуренции сметут другие претенденты. У него нет выбора между вариантами компрадора-мародёра и патриота-промышленника, у него есть выбор только между ролями успешного компрадора-мародёра и разорившегося банкрота. Еврейство просто наилучшим образом было приспособлено для исполнения роли компрадоров и ликвидаторов России, потому и пробилось вперёд в ходе "конкурса" на эту открывшуюся вакансию. Грязная пена при шторме всегда наверху и хорошо заметна, но не пена ведь является причиной шторма. Закончится шторм – сгинет и пена. Советский опыт это показал очень наглядно.

 

Д.У.: – Уважаемый Сергей, я с почтением отношусь к вашему мнению, но меня беспокоит следующий вопрос. Посчтаем, что его суть кроется в тех многовековых опытах нашего народа, уже не единожды принимавшего участие в наших национально-социалистических революциях. Мне ясно, какая роль в случае нового массового восстания придётся на участь тех, кто сейчас почитает себя средним классом и людьми высшего сорта. Мне их вообщем-то не жаль, мало того, я и сам с удовольствием воткну осиновый кол в будущее такого сословия. Но есть люди, которые могут оказаться как раз на середине того социального разлома, о котором мы сейчас говорим. Каким образом им, на Ваш взгляд, видеть свое будущее в таком случае. Вспомним, например, персонажей фильма "Бег", снятого по призведениям Михаила Афанасьенвича Булгакова.

 

С.С.: – Давайте опять-таки определим, о каком сценарии мы говорим. О гипотетической национально-освободительной революции, для которой сейчас нет условий, но которую мы всё-таки имеем в виду как наш позитивный проект? Или о социальном коллапсе, к которому ведёт и уже практически привёл дело действующий режим?

Если речь идёт о нашем проекте, о национально-освободительной революции, то мы социального геноцида в отношении каких-либо групп проводить не собираемся и ни в кого осиновые колья забивать не будем. В том числе – и в тех, кто сегодня считает себя "средним классом" или "людьми высшего сорта". Да ведь, в сущности, не они и виноваты. В условиях того скотства, в которое погрузили страну, за исключением очень небольшого меньшинства каждый выживал как мог – и в этом смысле сытое скотство "среднего класса" ("офисных хомячков") ничем не хуже и не лучше голодного скотства спивающегося деклассированного люмпенства. Отвечать за содеянное придётся тем, кто совершил конкретные преступления, а возлагать ответственность по принципу принадлежности к целой социальной группе – нет, это не наш метод. Конечно, национализацию средств производства – в гипотетическом случае нашего прихода к власти – мы проведём. Но это не значит, что мы будем проводить её в форме поголовных конфискаций и репрессирования буржуазии. Одно дело – те заводы, фабрики, электростанции, которые в советское время создавались общенародным трудом и во время беспредела чубайсовской прихватизации были попросту криминальным образом присвоены. Здесь, конечно, говорить не о чем – они автоматически подлежат возвращению в общенациональную собственность. То же самое относится к земле, лесам и недрам, включая руды и энергоносители. Совсем другое дело – те мелкие и средние производства, которые были созданы частными предпринимателями за эти 20 лет, что называется, «с нуля». В их отношении мы никаких конфискаций не планируем. В течение восстановительного периода, аналогичного ленинскому НЭПу, мы бы их вообще поддерживали на государственном уровне. Потом по мере возрождения государственного сектора, естественно бы происходило экономическое вытеснение частного бизнеса (за исключением, быть может, некоторых высоко инновационных проектов, в которых требуется максимальная свобода инициативы). Однако мы постарались бы постепенно их выкупить у создателей – и желательно так, чтобы прежние хозяева нашли бы применение своим организаторским талантам и своей предприимчивости в качестве директоров (возможно, тех же самых производств), сотрудников министерств и ведомств и т.д. – то есть организаторов и руководителей уже общенародного социалистического хозяйства. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как ради идеологических догм разбрасываться человеческим потенциалом собственного народа. Однако всё это, повторю, относится к той гипотетической ситуации, в которой мы могли бы реализовывать свою политическую и социально-экономическую программу.

Сейчас же наиболее реалистичная перспектива совершенно иная – та, к которой закономерно привели годы ельцинского мародёрства и последующей путинской «стабилизации». Это перспектива окончательно исчерпания последних остатков социалистического наследия и катастрофического обрушения всех тех структур, которые ещё пока, хоть и с трудом, обеспечивают жизнь и воспроизводство общества. Всех без исключения, начиная с банального ЖКХ, которое полностью изношено, и заканчивая добычей нефти и природного газа. Ведь наши «свиньи под дубом» даже в то, с чего непосредственно жируют, не желают вкладываться: в стране, живущей исключительно добычей и продажей сырья, они ухитрились погубить даже геологоразведку. Когда именно по срокам произойдёт это обрушение – гадать не возьмусь. Сказать по правде, я в начале прошлого десятилетия ни за что бы не поверил, что система дотянет до 2011 года. Но что произойдёт с началом обрушения систем жизнеобеспечения, предсказать несложно. Вся государственная система схлопнется тут же. На самом деле она уже сейчас представляет иллюзию: милиция, столкнувшись с серьёзными беспорядками, особенно с действиями крупных этнических банд, просто разворачивается и уезжает. Понимаете, что это значит? Беспредел и открытая война всех против всех прямо на улицах городов сегодня не происходят не потому, что государство контролирует ситуацию, а только потому, что факт самоустранения государства просто ещё пока кажется невероятным, большинство населения его просто ещё не осознало – поэтому и живёт так, как будто бы ещё есть закон, милиция и т.д. Но иллюзию до бесконечности поддерживать нельзя: рано или поздно, да найдётся тот мальчик, который первым крикнет: «король-то голый!». И Манежка это уже показала, кстати. Давайте просто перечислим самые заметные эпизоды прошедшего 2010 года.

29 марта – два взрыва в московском метро на станциях «Лубянка» и «Парк культуры» в результате террористического акта.

В конце мая началось вооружённое восстание приморских партизан, которые в течение двух недель вели успешные партизанские боевые действия против вооружённых формирований режима, уничтожая живую силу и технику противника. Против отряда из всего шести ребят, не имевших специальной боевой и, тем более, диверсионной подготовки, режиму пришлось бросить сотни сотрудников МВД и ФСБ, тяжёлую бронетехнику и вертолеты с тепловизорам (один из которых по сообщениям в интернете был партизанами обстрелян и выведен из строя), перебрасывать силы не только из Владивостока, но и из Москвы, ввести в целом крае комендантский час. Фактически шесть человек на две недели смогли парализовать государственную машину целого края, что более чем красноречиво свидетельствует о её состоянии, подготовке и управляемости. Но этим дело не ограничилось. Согласно социологическим опросам, радио- и интернет-голосованиям действиям партизан сочувствуют от 60% до 86% респондентов, а до 75% голосовавших выразили свою готовность им помочь. Не менее примечательно то, что согласно просочившейся в интернет (хотя и, разумеется, официально не подтверждённой) информации армейские части отказались участвовать в карательных акциях по уничтожению партизанского отряда. А уже после его гибели появились последователи в Пермской и Новгородской областях, совершавшие нападения на машины и посты милиции. Кстати, не слышал сообщений о том, чтобы их поймали.

Лето ознаменовалось масштабнейшими лесными пожарами, показавшими полный развал пожарной службы и полное самоустранение государства. Боролись с пожарами волонтёры и общественные активисты – и только чудом пожары не дошли до атомных электростанций.

Летом же (25 июля) случилась спровоцированная попыткой чеченцев изнасиловать русскую девушку массовая драка в оздоровительном лагере «Дон», имевшая большой общественный резонанс.

Следующим событием года стал конфликт между правительством и армией по поводу разгромных «реформ» Вооружённых сил в целом и ликвидации ВДВ как рода войск в частности. Заметим, что митинг ветеранов ВДВ 7 ноября на Поклонной горе – это явно только крохотная вершина громадного айсберга. Отмечу только несколько случаев, которые произошли накануне. 4 октября бывший начальник разведуправления главкомата внутренних войск МВД, генерал-майор Виктор Чевризов был обнаружен с простреленной головой в собственном подъезде; официальная версия – самоубийство, однако близкие генерала никаких признаков депрессии или нервного срыва у генерала в день смерти не заметили.

⇐ Предыдущая32333435363738394041Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: