 |
Единая технология – интуитивная иллюзия современной философии техники
|
|
|
|
Среди тех, кто пишет на тему философии техники, широко распространено упоминание некого объекта – единой технологии [3], относительно которой и делаются умозаключения. Кроме Ж. Эллюля, который сознательно попытался обосновать ее существование, единственную в отечественной философии попытку, совершает В.М. Розин. Он пишет:
52-53
«Можно предположить, что технология в промышленно развитых странах постепенно становится той технической суперсистемой (техносферой), которая определяет развитие и формирование всех прочих технических систем и изделий, а также технических знаний и наук» [119. С. 26]. При таком подходе технология (в единственном числе) пока только предполагается, не столько в качестве общепланетарного супермонстра, сколько вполне «милого» лорда Вейдера, который расположен где-то за морем и еще пока только готовится к мировому господству. Вдобавок, единая технология опять рассматривается как глобальная доминанта развития, что опять приведет нас рано или поздно к порядком надоевшей демонизации.
На мой взгляд, при таких обобщениях речь может идти о сумме технологий, часть из которых уже объединены в единое целое, а часть находится и будет (по мере возникновения) находиться в процессе интеграции. При этом необходимо помнить, что постоянно создаются новые технологии, которые не только не интегрированы в существующие технологии, но и конкурируют между собой. Эта конкуренция приводит к созданию новых стандартов на базе «победившей»[21] технологии.
Если искать реальные глобальные технологии, то среди нескольких самых заметных будет простое обыденное и промышленное производство, транспортировка и потребление электричества – «Единая электрическая технология».
|
|
|
Интуитивно, кажется, что электричество повсеместно, всепроникающее и глобально. При демонизационном подходе Электрическая технология идеально подходит на роль
53-54
«страшилки» в очередном фильме ужасов, в котором злобное неэкологичное человечество поработило свободные электроны и тиранит их всяко-разно, заставляя выполнять малоприятные и ужасные для элементарных частиц вещи.
Эта технология, реально претендующая на статус глобальной, не представляет единого планетарного целого. В различных странах существуют разные стандарты на частоту и напряжение электрических сетей. Сами сети даже в рамках одной, но большой по территории страны, существуют как технически независимые системы (исключение из этого правила представлял СССР). Поэтому говорить о «Единой электрической технологии» в этом аспекте представляется неправомочным. Но существует и другой аспект, о котором придется упомянуть.
Электрическая технология позволяет теоретически и практически объединять различные технические системы в единое целое. Для этого необходимы трансформирующие напряжение и частоту, а равно переменный и постоянный токи устройства. Различие национальных стандартов электрических вилок и розеток легко преодолевается китайскими пожароопасными переходниками.
Электричество как техника, но не как технология, действительно, согласно В.М. Розину, «определяет развитие и формирование всех прочих технических систем и изделий, а также технических знаний и наук», – но все же не в статусе «Единой Электрической технологии»! Ученые совершают открытия, общество потребляет электричество, но насколько разнообразно его применение и о каком технологическом единстве в этом случае может идти речь?
Но насколько изменило нашу жизнь электричество? Как нуждались мы в освещении, так и нуждаемся, сменилась техника со свечи на лампочку, но потребность сохранилась с глубокой древности, печь заменила электрическая (или газовая) плита, СВЧ-печь, но это замена одного источника энергии на другой, более удобный и чистый. Переворот прошел в науке, и потом в промышленности появились
|
|
|
54-55
возможности, о которых ранее не могли и догадаться. Появились и новые опасности, которые необходимо избегать при работе и применении электрического тока. Все применяемые приборы, есть не более, чем техника. А вот как эта техника будет объединена в процессе потребления электричества, предписывается не столько электрической техникой, сколько социумом. Один социум вводит одни стандарты, другой иные, в одном обществе развивается энергосберегающие технологии, в другом отапливается космос. Технологии применения электрической техники будут различны, что мы и наблюдаем, а устройства могут быть одинаковыми.
Причин, мешающих возникнуть единой технологии даже в области электричества много. Обращу внимание читателей лишь на некоторые из них.
Существующее разнообразие стандартов, QWERTY-эффекты национальных особенностей развития Великой Триады будут выступать тормозом на пути объединения технологий. В отдельных случаях такое объединение может быть достигнуто («Международные правила судоходства» и другие международные соглашения), но будут появляться и новые национальные, и стандарты отдельных компаний (в качестве примера приведу вызывающее всеобщее раздражение многообразие разъемов у зарядных устройств для мобильных телефонов и других гаджетов). Возникновение, а уж тем более, существование Единой Технологии – необоснованный фактами философский миф. Возможно возникающий в наше время, но окончательное его оформление находится далеко за горами времени и, потому, весьма гипотетично.
Представление о Единой Технологии несовместимо с ее культурно-историческое описанием. Если первое выступает в качестве необоснованного мифа, то второе – отражение документированной (подтвержденной фактами) научной работы. Влияние культур и временного фактора позволяют рассмотреть техническую реальность как развивающийся процесс, а не как подозрительно статичный объект.
|
|
|
55-56
В случае техники (смешивая ее с технологией и наукой) именно эволюционную позицию отстаивает В.М. Розин [119. С. 24-26]. Эта точка зрения мне наиболее близка, однако требует уточнения и дополнения последовательным различением науки, техники и технологий. Для В.М. Розина «техника в современном мире неотделима от технологии», а технологии (у В.М. Розина «технология») «в широком современном понимании – это совокупность принципов, образующих своего рода «техносферу», состояние которой определяется и уже достигнутой технологией (технологиями – А.М.), и различными социокультурными процессами» [119. С. 26]. Соединяя технику и технологию в неразрывное целое, исследователь лишается возможности выявить особую роль технологий, а техника начинает представляться как сложный взаимно-противоречивый объект, обладающий двоякими свойствами: с одной стороны материальной субстанцией, а с другой – знаковой, информационной и социально-организационной сущностью. На что В.М. Розин указывает несколько ранее: «Создание технических устройств, помимо замыслов, знаковых средств, предполагает и особую организацию деятельности» [119. С. 24]. С моей точки зрения, сама организация научной или инженерной деятельности, производства и т.д. есть не техника, а технология. Это различие позволяет рассматривать отдельно или во взаимодействии процессы, происходящие как в технике, так и в технологиях.
Среди множества работ о технике и технологии единственное, обнаруженное мной четкое и последовательное их различение, дополненное с анализом использования этих понятий в различных языках, дает Ж. Эллюль [173. Pp. 32-33]. Он указывал на нежелание исследователей признавать наличие внутренних для технологий системных взаимосвязей. Это, по его мнению, приводит многих к отказу от признания самого факта существования технологий и редукции технологий к технике [173. Pp. 88]. Не смотря на важный шаг
56-57
по выделению технологий из сферы техники, Ж. Эллюль совершает другую ошибку. Он вводит в свою модель Единую абстрактную технологию, которую рассматривает как теоретический конструкт, имеющий общие черты со всеми частными технологиями. Последнее не означает, что любая частная технология имеет все перечисленные черты Единой технологии [173. P. 78]. Реальный объект французский богослов и философ именует технологической системой, указывая на ее составной характер, взаимосвязь с социальной организацией и ошибочность ее редукции к механической системе [173. Pp. 108-112, 120]. Опять, к сожалению, приходится констатировать, что вся его дальнейшая работа направлена не на изучение реальной технологической системы, а на создание и развитие теоретического конструкта – некого Эйдоса Технологии. Тем же занимаются и подавляющее большинство пишущих на тему техники: они свято верят в существование некой «технологии» и даже не задумываются, в отличие от Ж. Эллюля, о происхождении этого объекта.
|
|
|
Несмотря на то, что рассмотрению феномена «технологий» уделяется недостаточно глубокое внимание, сам термин широко применим как синоним техники. Если технологии и выделяют как особый объект, то исключительно в единственном числе, что наводит на мысль о существовании некоей единой технологии. В отличие от множества авторов, использующих понятие «технология», Ж. Эллюль говорит о единой системе разнообразных технологий и пытается выделить именно то общее, что свойственно этой системе, Именно это общее он и называет термином «технология». Ж. Эллюль утверждает: «с научной точки зрения, я могу сконструировать феномен из особенностей, и взаимосвязей; феномена, общеизвестного как «технологическое» в нашем обществе» [173. Pp. 23, 31]. Очевидно, что в данном случае приводится интуитивное обоснование. Понимая его недостаточность, он в следующем абзаце вообще отказывается «возвращаться к проблеме
57-58
определения технологии» [173. P. 23]. Не смотря на такую эквилибристику, положительная сторона размышлений французского богослова в том, что он четко указывает на внутреннюю структуру Единой технологии, состоящую из отдельных технологий (которым он отказывает в рассмотрении, считая это «мелочным реализмом и несистематизированным» подходом) и, собственно машин (или техники в моей терминологии). Кроме того, технология Ж. Эллюля погружена в контекст социальных процессов, она «часть мира, который не инертен» [173. Pp. 23, 31].
Развивая интуиции Ж. Эллюля и не считая зазорным «мелочный реализм», постараюсь далее дать систематизацию технологий. Но прежде рассмотрю представления о «технологии» в работах отечественных философов.
Можно привести пример, незначительного смешения технологии и науки. В.И. Курашов: «…техника – это результат, или артефакт, а технология – это метод создания артефактов или учение о нем» [69. С. 306]. Учение о методе создания артефактов неумолимо содержит и общие научные положения. Объединение науки и технологии делает невозможным понимание процесса из взаимовлияния. Если раньше технологические процессы позволяли случайным образом получить знание о мире, то по мере развития специфического и систематизированного познания мира, научное знание предшествует технологии. Создание квантовой механики предшествует созданию атомной бомбы и ядерного реактора, т.е. «метода создания артефактов и учения об их создании». И, конечно, сегодняшний день все более четко создает последовательность: наука – технология – техника при описании с социальной точки зрения. Вначале социум (в лице государственных или корпоративных инвесторов) осуществляют научные исследования, потом, при удачном стечении обстоятельств, на их основе создается технология, и в социум поступает техника (товар). Если потребность в конечном продукте окупает затраты на создание техноло-
|
|
|
58-59
гии, то в силу вступают экономические отношения, описание которых выходит за рамки данной работы.
Оригинальную трактовку технологий дает И.Г. Корсунцев[22]. С его точки зрения «технологии включают в себя не только целенаправленные процессы, созданные человеком, но и природные технологии, существовавшие до него, например биологические процессы» [63. С. 9]. Подобное соединение двух видов технологий в единый онтологический субстрат на первый взгляд вызывает недоумение, но потом становится понятно, что этим достигается объединение человека и природы. С точки зрения И.Г. Корсунцева, между ними нет непроходимой черты. Все природные процессы с его точки зрения – это технологии. Следовательно, технологии не являются результатом человеческой деятельности, или, все, что может сделать человек, – лишь повторять природные процессы[23]. Устранив человека из технологий, смешав его с природой, мы получаем множество неверных утверждений. Например, получаем возможность нелепо утверждать, что существует некая вселенская телеологичность и даже «Бог всегда технологизирует». Пользы от подобного допущения оказывается мало, а проблем и непонятных утверждений получаем избыточно. Поэтому я не могу принять идею о существовании технологий, оторванных от социума[24].
59-60
Попытки дать определение единой технологии, предпринятые в отечественной литературе, принадлежат В.М. Розину [119. С. 26] и Б.И. Кудрину.
Различая технику и технологии, Б.И. Кудрин дает такое определение этим двум элементам Великой Триады: «Техника – изделие или совокупность изделий таких, что каждое в отдельности алгоритмически допустимо; совокупность средств человеческой деятельности, создаваемых для осуществления процессов производства и обслуживания производственных потребностей общества» [66. С. 507]. В таком определении техника – это исключительно вещественный объект, но, увы, ограниченный только производством. На мой взгляд, это определение необходимо исправить: «Техника – материальная совокупность средств человеческой деятельности».
Для другого элемента Б.И. Кудрин дает такое определение: «Технология – обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом; документально определенная совокупность, применяемая для получения готовой продукции методов и процессов (включая контроль) обработки, изготовления, изменения состояний, свойств, формы материалов и изделий, а также приемы, способы и операции, связанные с транспортировкой, складированием, хранением» [66. С. 509]. Необходимо особо отметить его расширенное понимание технологии, которая оказывается больше, чем производство. Для Б.И. Кудрина современная технология – это также и специализированная транспортировка, способы складирования и хранения техники. Этот список необходимо дополнить еще условиями ремонта техники, способами
60-61
ее утилизации и последующей переработкой. Только тогда будет отражена тенденция современных технологий, учитывающих экологических фактор, – загрязнение окружающей среды. Но для многих современных и уж тем более ранних технологий подобное расширение вряд ли правомочно. Для них часто важно было исключительно производство.
Позиция Б.И. Кудрина представляется более обоснованной и логичной, хотя и она не лишена недостатков. Так технологии прошлого не были документированы, ряд современных (например, забивание гвоздей) могут быть документированы только в юмористических целях, что не мешает им оставаться технологиями. С момента изобретения гвоздя, вырабатывалась «технология забивания гвоздя», без которой и гвоздь (техника) оказывается не нужен[25]. Наконец, выполнение требования о полной документации технологии осуществить невозможно. Соглашаясь с первой частью определения технологий, укажу, что вторая часть определения технологий, связанная с формализацией технологического процесса, имеет ограниченный характер. Например, как соответствует требованию Б.И. Кудрина следующее описание технологии строительства пирамиды, «ее строили 200 000 человек в течении 20 лет»? В Древнем Египте это было исчерпывающим описанием технологии строительства пирамиды, все остальное люди и так знали. В наше время точно, так же в описание технологий не включены общие теоретические положения, известные из школы или вуза. Современные «документированные», по
61-62
Б.И. Кудрину технологии через тысячу лет будут не более понятны, чем древнеегипетские.
Примером тотального смешения техники и технологий вплоть до их неразличения могут послужить размышления В.М. Розина опубликованные в конце XX в. Он перечисляет распространенные представления о технике как об «артефакте», «инструменте», как «самостоятельном мире, реальности» и «специфически инженерном способе использования сил и энергий природы», приходит к выводу об отсутствии «универсального, внеисторического понимания техники». Техника в его понимании «неотделима от широко понимаемой технологии», которая, в свою очередь, есть «совокупность принципов, образующих своего рода «техносферу», состояние которой определяется и уже достигнутой технологией, и различными социокультурными факторами и процессами» [119. С. 24-26]. Замечу, что вывод В.М. Розина о невозможности определения техники вне социо-культурного окружения я полностью разделяю. Но вот с невозможностью отделить технику от технологий решительно не согласен. Техника прекрасно существует без технологий и даже вне социума, например, будучи брошенной в лесу. Технологии способны существовать, переживая смены поколений техники; авиационная технология тому подтверждение.
Эволюция взглядов В.М. Розина приводит к тому, что в «Новой философской энциклопедии» изданной в 2001 г. он дает уже две различные статьи «Техника» и «Технология», в которых «техника» описывается как материальный объект, а «технология», как социально детерминированный процесс [115].
|
|
|
