Обман при заключении сделки (dolus in contrahendi)) 15 глава

При исках bonae fidei, в которых судье предписывается учесть в своем решении все обстоятельства дела, exceptio doli часто оказывается не нужна. В некоторых исках ее включение в формулу невозможно, что компенсируется тем, что само тре­бование истца может предполагать изучение обстоятельств де­ла и ответчик, таким образом, имеет возможность поставить решение суда в зависимость от признания сделки порочной с точки зрения формирования воли.

Введение в заблуждение не всегда означает такое нарушение интересов стороны в сделке, чтобы быть квалифицированным как dolus malus. Возможен и "dolus bonus", например, реклама това­ров (D. 4,3,37). Граница здесь достаточно тонка, но критерий dolus malus вполне определенный: введение в заблуждение должно со­ставлять condicio sine qua поп, то есть вызвать такой порок фор­мирования воли, без которого бы лицо сделку не совершило.

Глава 4. Сделки, заключенные под влиянием обмана или насилия 145

Цицерон (de off., 3,14,58) рассказывает об обмане, которо­му подвергся один римлянин, желавший купить усадьбу на Сицилии, еще до того как Аквилий Галл составил формулы de dolo. Хитрый сицилийский меняла пригласил римлянина в гости к себе в имение, которое он якобы вовсе не намеревался продавать, предварительно подговорив знакомых рыбаков уст­роить там демонстрацию своего улова. Привлеченный замеча­тельными рыбными богатствами местности, римлянин уговари­вает менялу за любые деньги продать ему усадьбу, а после заключения сделки узнает, что рыба поблизости вообще не водится.

§2. Насилие при заключении сделки (quod vi aut metus causa)

Теоретически порок волевого момента в сделке может определяться применением как абсолютного (когда воля лица совершенно подавлена), так и относительного насилия, однако первое представляет собой дидактическую ситуацию: напри­мер, силой вывести подпись на документе рукой другого ли­ца¹⁸. Практическое значение имеет относительное насилие, когда физической силой или угрозами лицо принуждается к совершению нежелательного для него юридического акта. Здесь агент сделки стоит перед выбором: исполнить неспра­ведливое требование или подвергнуться худшим испытаниям. Таким образом, волеизъявление субъекта имеет место, что и определяет действительность результирующей сделки.

Подавить волю лица и принудить его к заключению сделки можно прямым насилием (vis), в виде пыток (Paul., Sent., 1,7,9), похищения с последующим заключением (D. 4,2,22) и т. п., или иными методами, когда жертва не испытывает непосредственного воздействия на свое тело (но насилие, например, применяется к его близким), — однако в любом случае психологический эффект воздействия в отношении воли к совершению юридического акта одинаков: субъект действует под влиянием страха (metus).

Единство психологического основания отразилось в переме­не в преторском эдикте, отрицавшем действительность таких сделок.

¹⁸ Сделка под влиянием абсолютного насилия в римском праве воз­можна лишь в отношении перехода владения, когда захват совершается силой (D. 4,2,9 рг): здесь сделка совпадает с применением насилия. Одна­ко владение, начатое силой, порочно. Сама конструкция отношения (вла­дения) исключает применение абсолютного насилия.

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

Ulp., 11 ad ed., D. 4,2,1:

Ait praetor: 'Quod metus Претор говорит: "Я не буду счи-
causa gestum erit, ratum поп тать имеющим силу то, что со-
habebo'. olim ita edicabatur вершено под влиянием страха",
'quod vi metusve causa': vis Прежде в эдикте говорилось так:
enim fiebat mentio propter "совершено под влиянием насилия
nicessitatem impositam con- или страха"; ведь упоминание наси-
trariam voluntati: metus in- лия делалось для указания на внеш-
stantis vel futuri periculi нее принуждение, противное воле;
causa mentis trepidatio¹⁹. sed страх — это душевный трепет из-
postea detracta est vis mentio за настоящей или будущей опас-
ideo, quia quodcumque vi ности. Но позже упоминание силы
atroci fit, id metu quoque бьию изъято потому, что что бы
fieri videtur. ни совершалось под влиянием грубой

силы, считается, что это совер­шается также под действием страха.

Страх должен быть обоснован: опасность должна действи­тельно существовать (D.4,2,7 рг; 4,6,2,1: "поп supervacuo timo-ге" — "под влиянием небеспочвенного страха"). Понятие "metus" не распространяется на timor reverentialis (страх из почтения) и подобные явления. Уже Лабеон (Ulp. D.4,2,5) подчеркивал, что это понятие предполагает не всякую боязнь (timor), а подчинение во­ли именно из-за возможности большего зла (maioris malitatis): существенна ситуация вынужденного выбора. Угроза или приме­нение силы должны относиться к моменту заключения сделки: если нарушитель лишь добивается исполнения обязательства, прибегая к силе или угрозам, — уплата не считается совершен­ной metus causa, хотя к нарушителю применимы другие меры (D.4,2,12,2)²⁰.

Абстрактные и торжественные сделки, заключенные под влияни­ем страха, действительны. Автоматическое действие самой формы

¹⁹ Нарушение грамматического строя фразы, возможно, указывает на
то, что она переставлена со своего оригинального места, которое обычно
усматривают в начале следующего фрагмента (Ulp. D.4,2,3 pr), где де­
лается вывод, что фраза эдикта обнимает совершение юридических ак­
тов как под влиянием насилия, так и под действием страха. Тогда вос­
станавливается логика Ульпиана: понятие страха (в строгом смысле)
относится к будущим опасностям, а понятие насилия к настоящим.

²⁰ Декрет Марка Аврелия определял, что взыскание с должника по
обязательству помимо суда является vis (D. 4,2,13; 48,7,7). Это не означа­
ет, что такие действия подпали под статью преторского эдикта. Они
преследовались на основании lex Iulia de vi.

Глава 4. Сделки, заключенные под влиянием обмана или насилия 147

позже, с развитием понимания волевой природы сделки, не могло удовлетворить юридическую мысль. Это вызвало попытки оправдать наступление эффекта сделки, презюмируя волеизъявление самого субъекта. Например, в случае торжественного принятия наследства (aditio hereditatis) под влиянием страха Павел прибегает к следую­щему рассуждению (Paul., 11 ad ed., D.4,2,21,5):

Si metu coactus, adii here- Если, принуждаемый страхом, я

ditatem, puto me heredem принял наследство, то полагаю, что

effici, quia quamvis si libe- я стал наследником, так как хотя,

rum esset, noluissem, tamen будь въибор свободен, я бы отказался,

coactus volui. однако, будучи вынужден, пожелал.

Искусственность, вторичность и модернизаторский характер такой логической конструкции, связанной именно с поиском со­гласования действительности такой, порочной, сделки с новейши­ми мотивациями, демонстрирует и следующий текст Цельса.

Cels., 15 dig., D.23,2,22:

Si patre cogente ducit uxo- Если под давлением домовладыки
rem, quam поп duceret, si sui [подвластный] берет жену, ко-
arbitrii esset, contraxit matri- торую он бы не взял, если бы это
monium, quod inter invitos зависело от его усмотрения, то
поп contrahitur: maluisse hoc он заключил действительный
videtur. брак, который не заключается

при полном отсутствии у сто­рон воли: считается, что он предпочел это.

Известно, что Цельс по вопросу о принятии наследства под влиянием страха придерживался взгляда, противоположного высказанному Павлом (D. 29,2,6,7)²¹, — исходя из необходимого волевого содержания акта, он отвергает действенность формы. В отношении брака, который по понятиям классической эпохи не­возможен иначе, как по обоюдному согласию мужа и жены, а также их домовладык (D.23,2,2), — оказывается необходимой фикция воли. Понятно, что в этом случае и речи нет о metus в техническом смысле, отсюда — допустимость оправдания порока формирования воли. Раз невозможно, чтобы брак заключался, когда одна из сторон "noluit" (non voluit) — "не хотела", следует сказать, что лицо "maluit" (magis voluit) — "предпочло" пусть даже

Текст испорчен, но смысл не подлежит сомнению.

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

нежелательное для себя поведение²². Идея воли, поставленная в зависимость от формы, оказывается формальной волей.

Порок воли в абстрактной сделке (когда он признан) рассматри­вается как порок формы. Gai., 2 leg. Iul. Pap., D.23,2,30: "Simulatae nuptiae nullius momenti sunt" ("Притворный брак ничтожен"). Ли­ца хотят заключить брак, но не для целей брака. Поскольку их воля не соответствует общепризнанным для таких целей намерениям, ос­тальные формальные аспекты теряют юридическое значение.

Сделки bonae fidei, заключенные под угрозой, ничтожны. Сделки преторского права — в зависимости от формулы. Если формула принимает exceptio metus, сделка оказывается оспори­мой, но действительной.

Важнейшим преторским средством защиты от насилия в обо­роте является восстановление в первоначальное положение — in integrum restitutio ob metum. Лицо, совершившее сделку под влиянием metus, может действовать, как если бы сделка была ни­чтожна; в случае заключения абстрактной сделки metus causa пострадавший получал право требовать ее расторжения (D. 4,2,9,4). Скажем, кто-то под влиянием обоснованного страха манципировал свою вещь. Претор даст ход его иску о собственности к любому вла­дельцу вещи, как если бы отчуждения не было. Заключивший stipulatio сможет добиться acceptilatio. Это средство действительно против любого третьего лица, чья юридическая ситуация зависит от порочной сделки.

Таким же многосторонним характером отличается exceptio metus, которая может парализовать иск любого лица, а не только того, кто применил насилие. Она имеет формулу in rem scripta: "...si in ea re nihil metus causa factum est" ("...если ничто в этом деле не было совершено под действием страха") (D.44,4,4,33). По­рочной считается сама юридическая ситуация, связанная со сдел­кой, заключенной под воздействием насилия.

Actio quod metus causa — преторский иск с формулой in factum concepta. По этому иску, предъявленному в течение года к любому лицу, получившему выгоду от сделки, заключенной metus causa (это actio in rem scripta: D.4,2,9,8), можно было взыскать 4-кратную стоимость вещи (позже — негативного интереса). Однако, как и actio doli, этот иск был actio arbitraria: ответчик мог избе­жать приговора, отказавшись от полученных выгод в пользу

Цельс не может признать, что подвластный действует по приказу, поэтому влияние домовладыки трактуется им как давление (cogere). Ср. Ulp., 6 ad Sab., D.50,17,4: "Velle non creditur, qui obsequitur imperio patris vel domini" ("He считается, что изъявляет волю тот, кто подчиняется власти домовладыки или господина").

Глава 5. Акцидентальные элементы сделки 149

истца на основе arbitrium de restituendo (D.4,2,9,8; 4,2,14,1). При этом нарушитель принуждался не только отказаться от прав тре­бования по сделке, но и восстановить все обеспечения (личные и реальные) на стороне пострадавшего. В случае получения вещи в результате порочной сделки он должен был вернуть все плоды и доходы от нее и т. д. (D.4,2,12 pr). Штрафной характер иска не по­зволял вчинить его против наследников нарушителя, у которых можно было истребовать лишь id quod ad eum pervenit — неосно­вательное обогащение. В отличие от actio doli, этот иск не субси­диарный, и его вчинение возможно, несмотря на наличие других процессуальных средств. Однако конкуренция исков в этом слу­чае не кумулятивная: в этом отношении actio quod metus causa имеет характер actio mixta. Требование 4-кратного возмещения ущерба делало невозможным вчинение вещных исков (если были: D.4,2,9,6). В отличие от actio doli, этот иск при любых обстоя­тельствах возникает на стороне пострадавшего сразу же после заключения порочной сделки — ради освобождения от негативных последствий акта — ad liberandum, говоря словами римских юристов. При Юстиниане actio quod metus causa совершенно слилась с in integrum restitutio, оставшись при этом арбитральной.

Глава 5 Акцидентальные элементы сделки

Наряду с реквизитами — сущностными элементами сделки, без которых она невозможна, сделка может включать и ряд привходя­щих (акцидентальных), необязательных для самого ее существования моментов, которые тем не менее определяют наступление ее эффек­та. Хотя по форме эти элементы представляют собой дополнитель­ные соглашения к основному содержанию сделки, важно, что они яв­ляются составной частью сделки и поэтому могут даже предопреде­лить ее ничтожность. Предусмотренный в таком дополнительном соглашении факт входит в само волеопределение и уточняет содер­жание воли в ее отношении к внешнему миру.

Римское право уделяет особое внимание таким акциденталь-ным элементам сделки, как условие и срок²³.

§1. Условие (condicio)

Условием называется соглашение, по которому наступление эффекта сделки ставится в зависимость от осуществления воз-

²³ Такой элемент, как modus, не получил в римской юридической науке значительного развития и поэтому здесь не рассматривается. См.: разд. IX, гл. 2, §2.

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

можного факта в будущем, в отношении которого неизвестно, насту­пит он или нет. При многосторонней сделке стороны намерены сог­ласовать свои интересы в настоящий момент, но при этом договари­ваются отсрочить определяемые сделкой изменения в юридической ситуации. При односторонней сделке субъект намерен сделать воле­изъявление сейчас, но хочет поставить его эффект в зависимость от некоторых будущих фактов. Волеизъявление как бы опережает си­туацию, которую оно призвано создать. Такой разрью во времени ес­тественен, когда волеизъявление делается ввиду близости смерти субъекта права — mortis causa: наследодатель не сможет пересмот­реть свое решение в будущем. Однако сущность условия состоит в том, что оно ограничивает само волеопределение, предназначенное внести перемену в права и обязанности вовлеченных лиц лишь при определенных обстоятельствах. Сам термин condicio (от "cum dicere" — "говорить вместе") указывает, что волевая природа условия не отли­чается от сущности основного соглашения.

Если социально признанное волеопределение формализовано настолько, что возможно лишь в виде торжественного акта, с кото­рым оно совпадает по эффекту, — дальнейшие ограничения исклю­чены. Здесь любая модификация воли означала бы изменение в форме правового ритуала. Наступление эффекта таких сделок не может быть произвольно поставлено в зависимость от внешних обстоятельств: их структура не принимает условия (или срока).

Рар., 28 quaest, D. 50,17,77:

Actus legitimi, qui поп red- Законные акты, которые не прини-

piunt diem vel condicionem, мают срока или условия, как манци-

veluti mancipatio²⁴, accepti- пация, акцептиляция, принятие на-

latio, hereditatis aditio, servi следства, отпущение раба, предо-

optio, datio tutoris, in totum ставление опекуна, полностью те-

vitiantur, per temporis vel ряют силу из-за добавления срока

condiciones adiectionem. или условия.

Категория actus legitimus, упоминаемая лишь в этом тексте, не может быть реконструирована полностью из-за выборочное™ представленного списка ("veluti") и позднейших изменений, кото­рые он претерпел в связи с отмиранием большинства торжест­венных сделок в юстиниановский период. Можно с уверенностью предполагать, что текст упоминал mancipatio, acceptilatio, cretio (а не "hereditatis aditio"), manumissio vindicta (замененное на "ser-

²⁴ Littera Bononiensis содержит "emancipatio", но Florentina дает "mancipatio", что, очевидно, соответствует оригиналу. Мы увидим, что и другие термины в этом списке подверглись изменению.

рлава 5. Акцидентальные элементы сделки

vis optio"). В отношении "datio tutoris" возможны различные объ­яснения. Указанная чуждость акцидентальных элементов торжес­твенным сделкам восходит к древнейшим принципам ius civile: сделка становится ничтожной, тогда как логика классического права предпочла бы считать, что условие не было поставлено.

Условие получает особое распространение в консенсуальных контрактах, которые имеют свободную форму, и в завещательных распоряжениях.

Различают собственно условия, когда вступление сделки в силу намеренно поставлено сторонами в зависимость от объективного бу­дущего события — condicio facti, и мнимые, когда реализация сделки обусловлена общими нормами — condicio iuris или знанием субъекта о своих правах — condicio praesens vel in praeteritum collata (условие, составленное в связи с настоящим или проЩлым). В последнем слу­чае условие формулируется так, что в нем указываются события настоящего или прошлого, о которых стороны неосведомлены. Ска­жем, "если царь Парфян жив", "если царь Парфян умер". Здесь место объективной неопределенности в отношении наступления со­бытия, которая существует при condicio facti, занимает субъективная неопределенность, которая не может поразить действительность сделки. Condicio iuris, напротив, определяет "подвешенное состояние" (in suspenso esse) эффекта сделки, подобно собственно условию, отли­чаясь лишь тем, что это препятствие было установлено не сторонами, а самой правовой ситуацией.

Iul, 31 dig., D. 35,1,21:

Большая разница, зависит условие от факта или от права, ведь усло­вия такого типа: "если придет ко­рабль из Азии", "если Тиция изберут консулом", хотя бы они реализова­лись, создают препятствие наслед­нику в отношении вступления в наследство до тех пор, пока он не знает, что они реализовались; в от­ношении же тех, что обусловлены правом, нельзя требовать большего, чем чтобы они были осуществлены. Например, если кто-то считает себя подвластным сыном, тогда как является домовладыкой, может принять наследство; также и лицо, назначенное наследником в доле, ко­торое не знает, вскрыты ли таб­лички с завещанием, может при­нять наследство.

Multum interest, condicio facti an iuris esset: nam huiusmodi condiciones 'si navis ex Asia venerit' 'si Titius consul foetus erit', quamvis impletae essent, impedient heredem circa ade-undam hereditatem, quamdiu ignoraret eas impletas esse: quae vero ex iure venient, in his nihil amplius exigendum, quam ut impletae sint. veluti si quis se filium familias exis-timat, cum sit pater familias, potent adquirere hereditatem: quaere et ex parte heres scrip-tus, qui ignorat, an tabulae testamenti apertae sint, adire hereditatem, potent.

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

Подвластный сын (и даже тот, кто безосновательно полагал себя таковым) не мог принимать наследство, оставленное в его пользу, без приказа своего домовладыки (D. 29,2,6,4), поскольку считался лишенным воли, достаточной для этого акта (D. 50,17,4). Если же домовладыка умирал после открытия наследства, под­властный, который теперь сам стал домовладыкой, мог принять наследство. По мнению Юлиана, такая объективно существующая возможность (правомочие) не зависит от того, знает подвластный о перемене своего статуса или нет. Условность права принять наследство в нашем примере связана с заблуждением субъекта, тогда как в действительности даже его знания не требуется для совершения правильного юридического акта. Лицо, не знающее, что оно назначено наследником, могло бы принять свою долю наследства после того, как вскрыто завещание (произошло откры­тие наследства). Лишь неведение задерживает реализацию воли наследодателя в практическом плане, тогда как в правовом смысле сделка уже получила силу.

В этих примерах акцентирована роль знания субъекта о своих правах, но в действительности наследодатель, который оставляет наследство в пользу подвластного, должен считаться с тем, что оно не поступит по назначению, пока тот не станет домовладыкой. Само волеопределение обусловлено правовым контекстом сделки. Приведем другой пример (Paul, 1 ad ed.aed.cur., D. 21,1,43,10):

Interdum etiamsi pura sit Впрочем, даже если продажа

venditio, propter iuris con- безусловная, ее эффект может

dicionem in suspenso est, ve- пребывать "в подвешенном coc-

luti si servus, in quo alterius тоянии", как, например, если раб,

usus fructus, alterius pro- в отношении которого одному ли-

prietas est, aliquid emerit: цу принадлежит узуфрукт, дру-

пат dum incertum est, ex гому собственность, что-нибудь

cuius re pretium solvat, купит: ведь пока не ясно, из чьего

pendet, cui sit adquisitum, et имущества он уплатил цену, ос-

ideo neutri eorum redhibi- тается неопределенным, в чью

toria competit. пользу это приобретено, и поэто­
му ни одному из них не принадле­
жит иск о возврате товара.

Приобретения, сделанные рабом, на которого установлен узуфрукт, поступали либо узуфруктуарию, либо собственнику, в зависимости от того, из чьих средств было сделано приобретение (D. 41,1,10,3). Эффект сделки некоторое время лишен правовой определенности (ius pendet, in suspenso est), поскольку ни одна сто­рона не может быть уверена, что вещь не принадлежит другому.

Глава 5. Акцидентальные элементы сделки

Выделяют также молчаливые условия, предполагаемые самой конструкцией или обстоятельствами заключения сделки, — condicio tacita. Скажем, действенность сделок mortis causa осно­вывается на предположении, что воля завещателя осталась неиз­менной и после смерти (D. 40,1,15). Установление приданого (dotis promissio) настолько предполагает последующее заключение бра­ка, что действительность последнего снимает пороки с этой сдел­ки (D. 23,3,68). В таких случаях термин "condicio", строго говоря, не имеет технического значения. Даже в тех сделках, которые не принимают выраженного условия (actus legitimi), о предполагае­мом правовом обстоятельстве говорится как о condicio tacita.

Pap., 28 quaest, D. 50,17,77:

Nonnumquam tamen actus Однако иногда вышеназванные
supra scripti tacite recipiunt, сделки принимают молчаливые ус-
quae aperte comprehensa vi- ловия, которые бы определяли их
tium adferunt. nam si ас- порок, будь они сформулированы
ceptum feratur ei, qui sub открыто. Ведь если торжественно
condicione promisit, ita de- расторгается обязательство того,
mum egisse aliquid ассер- кто пообещал под условием, счи-
tilatio intellegitur, si obliga- тается, что эта акцептиляция
tionis condicio exstiterit: quae имеет силу тогда, когда условие
si verbis nominatim ассер- обязательства реализовано: если
tilationis comprehendatur, бы это было прямо названо в сло-
nullius momenti faciet ас- вах акцептиляции, акт был бы
turn. ничтожен.

Разумеется, упомянуть условие в таком акте было невозмож­но, но это не значит, что при прекращении обязательства следо­вало бы упомянуть то условие, которое было названо в обяза­тельстве: его реализация необходима для возникновения требова­ния по обязательству, но не для символического прекращения. Фикция состоит в том, что само обязательство вступило в силу, и необходима она лишь для того, чтобы и acceptilatio получила зна­чение в плане ius civile. Таким образом, при упоминании обяза­тельства, от которого символически освобождался должник, усло­вие, под которым было заключено обязательство, просто не назы­валось. Здесь понятие молчаливости получает прямое значение, а безусловность сделки становится очевидна (ср. FV., 329).

Условие может быть сформулировано как позитивное или как негативное. В первом случае эффект сделки ставится в зависи­мость от наступления возможного события в будущем: "Si navis ex Asia venerit" ("Если придет корабль из Азии"); во втором — от ненаступления: "Si navis ex Asia non venerit".

Раздел 777. Юридические факты, акты, сделки

В зависимости от влияния на эффект сделки различают усло­вия отлагательные (или суспенсивные: conditio suspensiva) и от-менительные (или резолютивные: conditio resolutive). Сделка под отлагательным условием является условной сделкой в собствен­ном смысле: ее эффект поставлен в зависимость от наступления некоторого события. Сделка, заключенная под резолютивным условием, производит свой эффект сразу, как безусловная сделка (negotium purum), но будет считаться незаключенной, если усло­вие реализуется. Концепция резолютивного условия предполагает более развитое юридическое воображение и появляется позже, возможно, через посредство конструкции сделки, заключаемой на определенный срок. Некоторые права не могут быть ограничены по времени (как право собственности), некоторые, наоборот, носят необходимо срочный характер (как узуфрукт). Если сделки, имеющие своим предметом первые, в принципе не принимают ре­золютивное условие, то сделки, предметом которых являются срочные права, сами по себе предполагают отмену соглашения по истечении определенного периода времени. Отличие срока (зависимости эффекта сделки от наступления момента времени) от резолютивного условия (зависимости пребывания сделки в силе от некоторого будущего факта) состоит в том, что момент времени наступает неизбежно, тогда как в отношении события точно неизвестно, когда оно произойдет и произойдет ли оно во­обще. Возможно, именно узуфрукт — право пожизненного поль­зования и извлечения плодов из чужой вещи — оказал решаю­щее влияние на возникновение конструкции резолютивного усло­вия, поскольку в отношении смерти лица нельзя с определен­ностью указать срок²⁵.

Идея резолютивного условия имплицирована и в некоторых сделках, имеющих чисто личный эффект, если обязательство из них носит характер периодических предоставлений. Как заклю­ченный под резолютивным условием можно рассматривать, на­пример, договор аренды, в котором возобновление контракта оставлено на усмотрение сторон²⁶. Однако в случае расторжения такой сделки по воле одной из сторон следует говорить скорее об отсутствии обновления волеизъявления, нежели о реализации от-менительного условия.

²⁵ В III в. Павел (FV., 50) допускает применение резолютивного усло­
вия даже к торжественным сделкам ius civile, если их предметом яв­
ляется узуфрукт.

²⁶ В таком случае предполагается, что если после указанного в дого­
воре срока арендатор продолжит платежи, собственник вещи будет обя­
зан соблюдать соглашение в течение данного периода (D.19,2,13,11).

Глава 5. Акцидентальные элементы сделки

Стипуляция не принимает резолютивное условие. Например, при стипуляции: "Centum dari spondes nisi navis ex Asia venerit?" ("Обещаешь дать сто, разве только придет корабль из Азии?"), стипулятор не утратит права требования по ius civile, после того как осуществится указанное событие. Однако его иск — после того как ожидаемый корабль придет — будет опровергнут претор-скими средствами: возражением об умысле — exceptio doli или о соглашении не предъявлять требование по делу — exceptio pacti conventi (D.44,7,44,2).

Если такие абстрактные сделки, как stipulatio или legatum per damnationem, имеют предметом право, предполагающее периодические предоставления, то возможно установление и отлагательного, и отменительного условия. Однако в текстах римских юристов такие ситуации не обсуждаются. Наиболь­ший интерес в этом отношении у них вызывали консенсуаль-ные контракты, всегда принимавшие любые условия. Такие условия к контракту купли-продажи, как in diem addictio, lex commissoria, pactum displicentiae, могли формулироваться и как отлагательные, и как отменительные. Именно по поводу этого консенсуального контракта Юлиан (видимо, впервые) формулирует конструкцию резолютивного условия: "emptio sub condicione resolvitur" ("сделка купли расторгается с реали­зацией условия") (D. 18,2,2 рг).

Различают условия случайные (оказиональные), произволь­ные (или потестативные) и смешанные. Первые связывают эф­фект сделки с наступлением события, совершенно независимого от воли сторон. Напротив, при потестативном условии наступле­ние события оставлено на произвольное усмотрение участника сделки. Такие условия не следует считать чисто произвольными: если сами права и обязанности по сделке непосредственно обусло­влены желанием одной из сторон ("Обещаешь дать сто, если за­хочешь?"), она ничтожна. При потестативном условии в зависи­мость от воли стороны ставится действие, отличное от предмета сделки. Важно также, чтобы лицо стояло перед выбором по отно­шению к реальности, внешней для юридической ситуации, а не просто обновляло свое волеизъявление.

Различение произвольных условий и смешанных затруднено, так как в природе нет фактов, полностью зависящих от воли человека. Впрочем, они схожи и по юридическим характеристикам.

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: