 |
Глава II. Основания призвания к наследованию
|
|
|
|
С. Ф. Сокол
РИМСКОЕ
НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО
Конспект лекций
Минск
БИП-С Плюс
Бохуров В. Н., Сокол С. Ф.
Римское наследственное право. Конспект лекций. Мн., БИП-С Плюс, 2005. – 62 с.
В работе изложены основные принципы римского наследственного права, история развития его основных институтов.
Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов.
© В.Н. Бохуров, С. Ф. Сокол, 2005
 |
СОДЕРЖАНИЕ
Глава I. НАСЛЕДОВАНИЕ 4
Глава II. ОСНОВАНИЯ ПРИЗВАНИЯ К НАСЛЕДОВАНИЮ 7
Глава III. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЮ. КОДИЦИЛЛЫ 8
Глава IV. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАКОНУ 18
Глава V. НЕОБХОДИМОЕ НАСЛЕДОВАНИЕ 23
Глава VI. ПРИОБРЕТЕНИЕ НАСЛЕДСТВА И ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НАСЛЕДНИКОВ 30
6.1. Приобретение наследства 30
6.2. Множество наследников 37
6.3. Ответственность за долги по наследству 42
6.4. Защита наследственных прав 43
Глава VII. ОТКАЗЫ (ЛЕГАТЫ И ФИДЕИКОМИССЫ) 46
7.1. Легаты (legata) 47
7.2. Фидеикомиссы (fideicommissa) 53
7.3. Отказы в постклассическом праве 54
7.4. Универсальный фидеикомисс (fideicommissum hereditatis) 55
7.5. Семейный фидеикомисс (так называемый fideicommissum familiae relictum) 57
7.6. Mortis causa capio 57
Выводы 59
Глава I. НАСЛЕДОВАНИЕ
Понятие наследования и его нормативное регулирование имеют очень древную историю. Римские источники содержат понятие наследования: Hereditas nihil aliud est, quam successio in universum ius quod defunctus habuerit (наследование есть ни что иное, как вхождение в общую правовую ситуацию умершего). Опираясь на это определение, а также иные источники, можно определить наследование как преемство одного либо большего количества лиц в едином комплексе всех имущественных прав и обязанностей наследодателя, либо (в случае множества наследников) в долевой части этого имущества. Делалось это одним актом en bloc. В связи с правовым преемством наследников римские источники говорят о succedere, в частности, о succedere in locum, а также in ius или in omne (uniyersum) ius defuncti. Эти определения четко указывают на вхождение в комплекс правовых (наследственных) ситуаций умершего. Кроме определенных непритязательных риторических формулировок в римском праве не выступала идея, что наследник представлял наследодателя.
|
|
|
В связи с системой наследования как универсального, или общего преемства, не существовало наследования в отношении отдельных предметов (ex re certa). В принципе исключено было также наследование отдельных имущественных масс согласно специальным правилам. Исключения здесь были немногочисленны (например, т.н. bona adventicia – находящееся в собственности сына имущество, приобретенное им без использования имущества отца, на которое он (отец) имеет право пожизненного пользования).
В западноримском постклассическом праве был известен переход по наследству только отдельных имущественных прав.
Предметом наследования было наследство (hereditas), понимаемое не как обычная сумма наследуемых имущественных позиций, а как universitas, или цельно понимаемое имущество, включающее, как правило, все имущественные права, а из властвования над лицами – собственность на рабов и mancipium (продажа отцом своего сына кому-либо в кабалу). С наследством связывалась ответственность за долги, хотя они не рассматривались как его составная часть. Могло случиться и так, что пассив наследства превышал его активную часть (так называемую damnosa hereditas).
Как исключение, не наследовались и погашались определенные властные правомочия в отношении лиц (manus, patria potestas, tutela, cura), a также некоторые имущественные права и отношения (например ususfructus, usus, mandatum, societas, определенные деликтные задолженности при так называемом actiones vindictam spirantes). Владение наследовалось, вероятно, не только sui heredes (наследниками из подвластных). Многие романисты отмечают, однако, что как состояние фактическое владение не подлежало наследованию.
|
|
|
Определенные права и властные полномочия переходили, согласно специальным правилам, на других, нежели наследники, лиц (например, ius sepulchri – право захоронений или ius patroni – право патроната).
Наследодателем (чаще всего называемым defunclus, что дословно означает умерший) мог быть любой римский гражданин, обладающий имущественной правоспособностью.
О способности быть наследником речь пойдет ниже, в связи с основаниями призвания, неспособностью к приобретению наследства и непригодностью.
Hereditas было наследство по ius civile. Призвание к нему наступало на основе законов (и прежде всего Законов XII таблиц), постановлений сената и императорских распоряжений. Рядом с ним образовалось bonorum possessio, или преторское наследство. Претор трактовал определенные лица (bonorum possessores) как heredes (или наследников по ius civile) и защищал их временами даже перед наследниками цивильными. Равно как для, так и против bonorum possessor предоставлялись actiones ficticiae. В действительности он не был heres, но выступал на его месте (heredis loco). В романистической литературе определяют его как преторского наследника.
Существовали три вида bonorum possessio, понимаемого так же, как преторское право наследования соответственно характеру деятельности претора: аdiuvandi vel supplendi vel corrigendi iuris civilis gratia.
Исторически прежде всего получал bonorum possessio тот, кого претор по предварительному рассмотрению признавал наследником (heres). Однако он должен был предоставить наследство тому, кто в результате своей hereditatis petitio был признан наследником.
При отсутствии цивильного наследника bonorum possessor получал наследство окончательно.
Можно было, наконец, получить, и притом окончательно, bonorum possessio даже помимо существования heres (например, на основе преторекого завещания). Против заявленной этим последним hereditatis petitio bonorum possessor был защищаем через exceptio doli (либо denegalio actionis).
Bonorum possessio могло быть cum re (окончательное) и sine re (временное, когда bonorum possessor должен был уступить перед heres). В первом случае возникало bonorum possessio cum re, если bonorum possessor был действительно heres; в противном случае bonorum possessio было sine re. В других случае имело место bonorum possessio cum re. Следует добавить, что в историческом развитии в определенных случаях bonorum possessio sine re менялась на bonorum possessio cum re.
|
|
|
Подобно наследованию цивильного права, наследование преторского права могло быть secundum tabulas testamenti (по завещанию), ab intestate (без завещания) либо contra tabulas testamenti (вопреки завещанию).
Различают bonorum possessio edictalis и decretalis. Первая (становящаяся правилом) предоставлялась преторским decretum на основе эдикта, позднее в определенных случаях также на основе постановления сената и императорских распоряжений. Как правило, не требовалось предварительного рассмотрения дела (causae cognitio); иначе было при edictum Carbonianum). Bonorum possessio decretalis была основана только на decretum претора, который предоставлял ее вне ситуаций, предусмотренных эдиктом (в порядке исключения также в постановлениях сената и императорских распоряжениях) в отдельных случаях, при необходимости. Необходима была тогда causae cognitio.
Bonorum possessio давало фактическое властвование над наследством, защищаемое посредством interdictum quorum bonorum.
В итоге к концу классического периода наступило смешение наследования по цивильному и преторскому праву без внутренней связи и ясности. Тем не менее, практические потребности были в принципе удовлетворительны.
В западноримском постклассическом праве все более стиралось различие между hereditas и bonorum possessio, пока в V в. н. э. эта последняя не исчезла. Восстановила ее юстиниановская кодификация. Однако существовало далеко идущее слияние ее с hereditas. В частности, bonorum possessor был собственником наследства и обладал соразмерной с heres процессуальной защитой. Юстиниановские Novele уже не упоминают bonorum possessio.
Глава II. ОСНОВАНИЯ ПРИЗВАНИЯ К НАСЛЕДОВАНИЮ
Под основаниями призвания к наследованию следует понимать признанные правом основания приобретения наследства. Название «призвание» происходит от нетехничного оборота vocari ad hereditatem (bona). От него следует отличать термин delatio, означающий, что наследство становилось предложенным bonorum possessory, который мог испросить у претора bonorum possessio.
|
|
|
Известны были два основания призвания:
а) завещание (testamentum), дающее основание для successio ex testamento. Применялось в Риме очень часто, особенно в богатых сословиях. Завещания старались, по мере возможности, сохранить в силе (favor testamenti). Институт завещания существовал еще ранее законов XII таблиц;
б) непосредственные предписания права (законы, постановления сената и императорские распоряжения), устанавливающие беззавещательный порядок и дающие основание для successio ab intestate. Наследование без завещания (по закону), исторически более раннее, наступало без воли наследодателя либо даже (при необходимом наследовании) вопреки ей.
Successio ex testamento опережало наследование по закону, т. е. это последнее возникало тогда, когда не существовало действительного – завещания. В частности, при необходимом наследовании оно вступало в действие, когда завещание утрачивало действительность (целиком или частично).
Наследование по завещанию исключало наследование по закону, как правило, также в том смысле, что это последнее не могло выступать рядом с первым. Определялось это правилом: nemo pro parte testatus, pro parte intestatus decedere potest (никто не может умереть частично с завещанием, частично без завещания). В результате, если завещатель не распорядился целым наследством либо отпали определенные наследники по завещанию, свободные части прирастали к оставшимся завещательным наследникам пропорционально их наследственным долям (ius adcrescendi – право приращения).
Из правила: nemo pro parte testatus, pro parte intestatus decedere potest существовали изъятия, а именно – при завещании легионера (testamentum militis) и в определенных случаях необходимого наследования. Западноримское постклассическое право вообще отказалось от этого правила. Возвратил его Юстиниан.
Недействительными считались договоры о наследовании, которые в особенности не могли служить основанием призвания к наследованию. Равно были запрещены соглашения, в которых наследодатель назначал наследником другую сторону либо третье лицо (с непосредственным увеличением наследства или через обещание назначения наследника), как и соглашения, в которых лицо, имеющее наследовать ab intestato, отказывалось от этого права, а также соглашения о наследстве после живущего третьего лица.
В постклассический период появляются определенные зародышевые изменения (к которым могло присоединяться право средневе-ковья), допускающие время от времени договоры о наследстве.
Глава III. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЮ.
КОДИЦИЛЛЫ
Завещание (testamentum) представляло собой одностороннее, формальное, отменяемое, личное объявление воли на случай смерти, содержащее назначение наследника (institutio heredis). Свободная отменяемость завещания заключалась в правиле: ambulatoria est...voluntas defuncti usque ad vitae supremum exitum (отменяема воля умершего вплоть до последнего конца жизни). Завещание было, следовательно, распоряжением последней воли. Кроме (необходимого) назначения наследника, завещание могло содержать также иные распоряжения, например лишение наследства, назначение опекуна, освобождение раба, отказы.
|
|
|
В отношении содержания завещания обязательным было правило свободы завещания, которое подвергалось лишь немногочисленным ограничениям, и то лишь со временем. Наследование по завещанию могло быть основано только на единственном завещании.
Завещание относилось к важнейшим и наилучшим образом разработанным творениям римского права. Название «testamentum» указывает на свидетелей (testes), которые, очевидно, на заре института завещания присутствовали при его объявлении. Развитие завещания, как это будет видно из дальнейшего изложения, происходило постепенно.
Завещание составляло такой важный акт, что воля наследодателя должна быть несомненна. Завещатель сам должен был хорошо вдуматься и позаботиться о ясности своего проявления воли. Ибо после его смерти могли возникнуть трудности с предположительным установлением действительной его воли, иной, нежели в проявлении. Эти взгляды свидетельствовали о формальном характере завещания. Его формы вообще были сложными и в практике его составления чаще всего прибегали к помощи юристов.
Древнейшими формами завещания были: testamentum calatis comitiis и in procinctu, а позже per aes et libram.
Первое из упомянутых завещаний объявлялось в куриатном народном собрании (cornitia curiata). Первоначально это случалось, вероятно, тогда, когда pater familias не имел законных наследников. Возможно, что поначалу это был случай arrogatio на случай смерти. Спорным в романистической литературе является вопрос о том, принимала ли комиция решение или выполняла лишь функцию свидетеля.
В период поздней республики testamentum calatis comitiis вышло из употребления.
Testamentum in procinctu, вероятно, выделился из testamentum calatis comitiis. Это было завещание перед тем же народом, но только вместо народного собрания здесь выступало готовое к битве и поставленное в боевой порядок войско (procinctus). Этот вид завещания исчез при Сулле.
Каждая из этих двух форм имела свои неудобства. Перед народным собранием можно было объявить свою волю всего два раза в году, а завещание in procinctu было недоступно для стариков, уже не участвующих в войске. Кроме того, необходимость публичного волеизъявления создавала, конечно, известное неудобство для завещателей, которые по тем или иным причинам не желали предавать гласности свои посмертные распоряжения. Отсюда возникла потребность введения манципацийного завещания (testamentum per aes et libram), которое осуществлялось в форме per aes et libram в присутствии libripens, пяти свидетелей и familiae emptor. Наследодатель манципировал целое имущество nummo uno на доверенное лицо (familiae emptor), выступающее вместо наследника (heredis loco). В присоединяемой к манципации устной nuncupatio (заявлении) завещатель односторонне распоряжался, кто после его смерти получит имущество. Familiae emptor (покупатель семейства) должен был тогда выполнить это распоряжение.
В поздней республике все большее значение приобретала nuncupatio. На практике содержащиеся в ней распоряжения облекались в письменную форму как с целью доказательственной, так и для удержания их в тайне при жизни наследодателя. Устная нункупация ограничивалась тогда заявлением завещателя перед свидетелями, что составленное завещание содержит его последнюю волю (хотя содержание этой воли не объявлялось). На шнурке, связывающем таблички с текстом завещания, ставили печати: libripens, familiae emptor и пять свидетелей.
Рядом с ним оставалось и на употребление в дальнейшем завещание чисто устное. Обе эти разновидности толковались как одно завещание per aes et libram. Перестало оно существовать лишь в постклассическом праве.
Завещание преторское (testamentum iure praetorio factum) совершалось письменно и снабжалось печатями семи свидетелей – testamentum septem signis signatum (libripens и familiae emptor сошли до роли свидетелей). Основываясь на нем, претор предоставлял bonorum possessio secundum tabulas. Первоначально оно было sine re, поскольку преторское завещание имело только доказательственный характер и bonorum possessor проигрывал наследнику, который обнаружил отсутствие mancipaiio. Co времен Антонина Пия bonorum possessor secundum tabulas имел, однако, для защиты exceptio doli, и его право было cum re. Таким образом, можно говорить, без сомнения, о существовании в то время особого вида завещания. Исчез он лишь в постклассическом праве.
Легионер мог составить особое завещание (testamentum militis). Положил ему начало Цезарь, и окончательно установил Траян. Лишь при Юстиниане к этому завещанию могли прибегнуть только солдаты, принимающие участие в военных операциях (in expeditionibus).
Testamentum militis имело ряд преимуществ. Прежде всего, оно могло быть составлено в произвольной форме. Кроме того, оно содержало много облегчений, таких как допустимость одновременного наследования ех testamento и ab intestate, установление наследника ex re certa, а также отсутствие необходимой доли.
В постклассическом праве различаются завещания частные и публичные. Частные завещания могли бьпь обычными (два письменных и одно устное по выбору) и специальные (смягченные и обостренные).
Письменно можно было составить обычное завещание с пятью либо семью свидетелями. По законодательству Константина Великого эти завещания не отличались друг от друга, кроме числа свидетелей. Такое положение сохранялось в западной части государства, в то время как на Востоке, при Феодосии II, за которым последовал Юстиниан, действительным было только завещание с семью свидетелями. Наследодатель сам составлял письменно такое завещание либо диктовал его. Завещание должно было быть составлено без перерыва (uno contextu). Завещатель должен был перед лицом одновременно присутствующих свидетелей определить его как свое завещание и подписать. В тот же день ставили свои подписи и опечатывали завещание свидетели. Они не должны были знать содержание завещания, так как завещатель мог попросту предложить им подписать письменное завещание и опечатать. Юстиниан определил такое завещание как testamentum tripertitum, поскольку его формальности происходили из трех различных комплексов римского права: ins civile (свидетели, их присутствие во время совершения завещания, совершение его uno contextu), преторского права (печати, число свидетелей) и императорского (подписи).
Обычное устное завещание (per nuncupationem, sine scriptura) совершалось без перерыва в присутствии семи свидетелей.
В западной части государства со времен Валентиниана в V в. н. э. допускалось собственноручное письменное завещание (per holografam scripturam) без участия свидетелей. С тех же времен становится возможным взаимное завещание супругов.
К специальным смягченным завещаниям относились, в частности: так называемое testamentum ruri conditum, или завещание, составленное в деревне, при котором достаточно было пяти свидетелей; завещание в пользу церкви либо в религиозных или благотворительных целях, в которых выступали определенные формальные ослабления (в частности, оно могло быть составлено в произвольной, устной или письменной форме); так называемое testamentum pestis tempore conditum (завещание, составленное во время эпидемии), при котором было ослаблено требование присутствия свидетелей (вероятно, не требовалось одновременного присутствия).
При обостренном завещании слепого, неграмотного либо неспособного к написанию необходимо было восьмое лицо в качестве свидетеля (при неграмотности или неспособности к написанию) или tabularius нотариус (при слепом).
Известны были два публичных завещания: с V в. н.э. так называемое testamentum principi oblatum (врученное императору письменное завещание) и так называемое testamentum apud acta conditum (завещание, заявленное перед судом и прилагаемое к протоколу суда или муниципальной власти).
Так называемый testamentum parentum inter liberos – завещание, по которому наследниками становились дети наследодателя. Совершалось оно письменно, но не в форме завещания. Было действительно также тогда, когда наследственные доли отклонялись от предусмотренных в наследовании без завещания. Юстиниан требовал определенной формы, но смягченной в отношении к завещанию. Допустил тут, однако, также отказы и освобождение.
Так называемый divisio parentis inter liberos составляло распоряжение, принимаемое во внимание при разделе наследства. Заключалось оно в увеличении для нисходящих отдельных предметов, без изменения величины беззавещательных долей. Юстиниан требовал определенной формы. Окончательно достаточно было самой подписи наследодателя.
Субъективными требованиями завещания были: способность завещания (и, следовательно, завещателя) и способность завещательного наследника. Обе они определялись в римском праве термином testamenti factio. Терминологическое разделение testamenti factio на activa и passiva появилось позднее.
Для завещательной способности требовались, как правило, правоспособность и дееспособность. Исключение составляли, в частности, servus publicus populi Romani (государственный раб) в отношении половины своего peculium, а также filius familias в отношении peculium castrense и quasi castrense. Вначале не могли завещать женщины sui iuris, но постепенно допускались уже в классическом праве. Активной завещательной способности не имели осужденные к определенным наказаниям (например, interdictio aqua et ugni или deportatio), а в христианские времена – некоторые преступники против веры.
Testamenti factio активная в объеме, соответствующем способности к правовым действиям, была необходима только в минуту составления завещания, а в объеме, отвечающем правоспособности, – также в минуту смерти наследодателя. Только при цивильном hereditas способность требовалась также в период между обоими этими моментами.
Способность завещательного наследника была в сущности равнозначной с правоспособностью. Следовательно, имел ее, как правило, римский гражданин.
Если кто-то хотел назначить наследником своего раба, то должен был одновременно его освободить; в юстиниановском праве освобождение следовало из самого назначения наследника. Если раб до открытия наследства отчуждался господином, то принимал наследство по приказу нового господина, которому и переходило наследство. Если же раб до открытия наследства отпускался на волю, то в этом случае он сам являлся наследником и самостоятельно решал вопрос о принятии или отказе от него.
Лицо, подлежащее чужой власти, становилось наследником, если было sui inns – наипозднее в минуту приобретения наследства. В противном случае наследство получало лицо, осуществляющее над ним власть.
Согласно lex Voconia (169 г. до н. э.), женщины не могли быть назначены наследниками после членов первой (наибогатейшей) группы населения (с имуществом не менее 100 000 ассов). В период принципата этот закон вышел из употребления.
По классическому праву пассивной завещательной способности не имели депортированные.
В период домината можно было заметить изменяющееся императорское законодательство, отменяющее полностью или частично testamenti factio (passiva) конкубины и ее детей.
Пассивная способность требовалась во время составления завещания и в минуту смерти завещателя.
Поначалу postumi, или родившиеся лишь после составления завещания либо смерти наследодателя, не могли быть наследниками как лица неопределенные. Со временем их стали допускать к наследованию. Jus civile сделало это только в отношении postumi sui, то есть тех, кто в случае дальнейшей жизни завещателя подпал бы под его власть. Среди них прежде всего допускались происшедшие от самого завещателя. При bonorum possessio принимаются во внимание равным образом как postumi sui, так и alieni. В юстиниановском праве hereditas приравнивались к обоим этим категориям. Postumus alienus должен был, однако, быть зачат не позднее чем в минуту смерти завещателя.
Наследниками не могли быть лица неопределенные (personae incertae), например тот, кто первым придет на похороны наследодателя. Со временем число этих лиц подверглось уменьшению. Первоначально не допускались юридические лица. Юридически выступал в защиту этого, вероятно, их переменный личный состав. В практике речь шла, видимо, о том, чтобы не возникали чересчур мощные и небезопасные организации внутри государства. Само государство часто устанавливалось наследником уже в период ранней республики, но предположительно здесь не шла речь о приобретении наследства согласно частному праву. Со временем к наследованию допускаются юридические лица, и прежде всего municipii и collegia (в позднеклассический период). С распространением христианства этот процесс подвергся явному расширению. Пассивную завещательную способность получила церковь (так называемые отдельные епископские костелы) и (во времена Юстиниана) piae causae. Учтены были даже предоставления в пользу бедных и в целях выкупа военнопленных. Если в завещании не указывалось определенное лицо, то наследство передалалось надлежащему епископу с обязанностью реализации этих целей.
Для формального составления завещания требовались, как правило, третьи лица (свидетели, libripens, familiae emptor). Субъективные требования были здесь, такие же, как при способности завещания. Однако существовали определенные особенности (например, не входили в игру женщины).
Для содержания завещания наиважнейшим необходимым правилом было установление наследника (heredis institutio). Составляло оно его caput et fundamentum (начало и основание). С течением времени допускалось, однако, в виде исключения, удержание оставшегося предмета завещания, когда отпала heredis institutio либо она не привела к наследованию (например при bonorum possessio contra tabulas, querella inofficiosi testamenti, bona vacantia). В западноримском постклассическом праве вообще исчезла необходимость установления наследника.
Heredis institutio должно было находиться в начале завещания. Распоряжения помещенные перед ним признавались недействительными. Классическое право допускало, однако, определенные исключения, например, на предмет лишения наследства nominatim (поименно). Западноримская постклассическая практика и Юстиниан вообще опустили это правило.
Назначение наследника должно было оформляться на латинском языке. Со времен Александра Севера допускался греческий язык, хотя, возможно, только для Египта. Позднее, однако, это приобрело общее значение.
Следовало употреблять определенные словесные формулы, содержащие в каждом случае слово heres. Требовалась повелительная форма (imperativa et directa verba). Например: пусть Тиций будет наследником. Со временем наступило некоторое смягчение, но до конца классического периода требовалась эта повелительная форма. Отменил это требование Константин Великий, согласно которому можно было использовать какие-либо слова, позволяющие ясно распознать волю наследодателя. Ее роль часто подчеркивалась в постклассический период.
Завещатель мог назначить одного наследника (heres ex asse) либо многих в идеальных долях, которые не должны были быть равными. Обычно целое наследство принималось за один as, разделяющийся на 12 частей (унций), в которых и выражались доли сонаследников. Наследодатель должен был исчерпать все наследство, а если этого не сделал, то оставшаяся, часть наследства прирастала пропорционально к установленным в завещании долям.
Недопустимо было назначение наследника на отдельные предметы (ex re certa). Такое назначение противоречило существу наследования как универсального (общего) преемства. Однако даже при таком распоряжении стремились удержать волю завещателя (favor testamentorum) путем разных благоприятных толкований. В частности, если в завещании был установлен только один наследник на какой-либо предмет, то он получал все наследство целиком. В случае множества наследников, установленных на отдельные предметы, применялось сонаследование в равных долях. В западноримском постклассическом праве institutio heredes ex re certs была разрешена.
Допустимым было назначение наследника под отлагательным условием и не допускалось с начальным сроком, который подлежал вычеркиванию, и назначенный сразу становился наследником. Запрещены были равным образом отменительное условие и конечный срок, которые расценивались как неприсоединенные к завещанию. Запрет этот вытекал из прочно установившегося принципа римского наследственного права – semel heres semper heres.
Разновидностью назначения наследника под отлагательным условием было подназначение (substitutio). Применяемое часто в практике обычное подназначение (substitutio vulgaris) заключалось в том, что если назначенный наследник (heres institutus) не стал наследником (не мог либо не захотел), то на его место вступал наследник подназначенный. Допустимым и довольно часто встречающимся в практике было множество последующих (очередных) подназначений (без ограничения числа). Существовало правило, согласно которому наследник, подназначенный другому подназначенному, тем самым был подназначен также установленному наследнику. Установленные наследники могли быть подназначены взаимно (substitutio reciproca).
Наряду с общим видом субституции (substitutio vulgaris) в поздней республике появляется особый вид подназначения – substitutio pupillaris. Заключался этот вид субституции в том, что несовершеннолетний потомок наследодателя, который с его смертью должен был стать sui iuris, был назначен наследником, и вдобавок назначался для него наследник на случай смерти до принятия или после принятия наследства до наступления совершеннолетия. Среди классических юристов имела хождение контроверза: существовали ли при substitutio pupillaris два наследства или одно, а также одно или два завещания. Спорным тогда было также, являлся ли подназначенный наследником завещателя или несовершеннолетнего. Речь шла о том, становилось ли тогда наследником подназначенное лицо. В положительном смысле эта проблема была разрешена в знаменитом деле 93 г. до н. э. (Causa Curiana). Окончательное решение контроверза получила в рескрипте Марка Аврелия и Луция Вера (II в. н. э.), согласно которому любой вид субституции подразумевает обе гипотезы: смерть до принятия и смерть после принятия до наступления совершеннолетия.
Основываясь на классических началах, Юстиниан создал substitutio ad exemplum pupillaris (так называемую substitutio quasi pupillans). Заключалась она в гом, что завещатель определял подназначенного наследника для психически больного потомка, невзирая на то, имел ли он над этим последним власть. Подназначенный вступал в наследование вместо психически больного назначенного наследника в случае его смерти.
Substitutio pupillaris и ad exemplum pupillaris были единственными случаями назначения завещателем наследника для третьего лица.
Недействительность завещания могла быть вызвана различными причинами, для характеристики которых использовалась определенная техническая терминология: testamentum non iure factum было результатом отсутствия надлежащей формы; testamentum nullius momenti связывается с неупоминанием сына; testamentum destitutum (desertum) возникало в случае отпадения всех наследников (например, отказа от наследства или смерти до его принятия): testamentum irritum в случае позднейшей недействительности; rumpi в связи с безрезультатив-ностью вследствие нового завещания либо появления нового sui.
Следует различать недействительность начальную и позднейшую (последующую). Первая наступала вследствие, например, несоблюдения надлежащей формы и отсутствия testamenti factio, как правило, из-за отсутствия действительного назначения наследника, а также неупоминания определенных наследников. Позднейшая недействитеьность могла проистекать, в частности, из capitis demmutio завещателя, рождения postumus suus после составления завещания, появления нового suus (например, через усыновление), который не был упомянут, а также когда никю из назначенных не стал наследником. В V в. н. э. завещание утрачивало действительность по истечении 10 лет со времени его составления. Согласно постклассическому праву, достаточно было заявления под присягой перед пятью свидетелями, если завещатель вместо прежних завещательных наследников хотел призвать наследников ab intestate.
Отмена завещания, не будучи, как правило, самостоятельным правовым действием, была всегда допустимой. В первую очередь отмена совершалась путем составления нового завещания, действительного по ius civile. Уничтожение или повреждение (например, разрезание шнурка или нарушение печатей), даже с намерением отмены завещания, не влияло на его действенность согласно цивильному праву. Претор же отказывал тогда bonorum possessio secundum tabulas. Такая отмена была действенна вообще в постклассическом западноримском праве и по Юстиниану. Этот последний допустил также отмену перед тремя свидетелями либо к судебному протоколу, если миновало 10 лет после составления завещания. Согласно постклассическому праву, достаточно было заявления клятвенно данного перед пятью свидетелями, если завещатель вместо прежних наследников по завещанию хотел призвать наследников ab intestate.
Формально вскрытие завещания было предписано Августом в lex Julia de vicesima hereditatum, которым вводилась пятипроцентная пошлина с наследников (vicesima hereditatum). В течение 5 дней завещание должно быть предъявлено магистратам, в присутствии которых и происходила затем торжественная процедура вскрытия завещания. Римское право не создало института исполнителя завещания, кроме возможности, которую предоставляло правовое положение familiae emptor и частично heres fiduciarius при универсальном фидеикомиссе.
Кодициллы (технически во множественном числе codicilli) представляли собой прилагаемые к завещанию несколько табличек или листов пергамента или папируса, в которых содержалась просьба завещателя к наследнику сделать что-либо в пользу третьих лиц. При императоре Августе codicilli получили юридическое признание. В пост-классическом праве кодициллы могли быть составлены письменно либо устно в произвольных словах. Юстиниан требовал вдобавок присутствия пяти свидетелей; их подписи были необходимы при письменных кодициллах.
Различались кодициллы, подтвержденные в завещании (codicilli testamento confirmati) и неподтвержденные (codicilli non confirmati). Первые толковались как часть завещания и в качестве таковых зависели от его действительности. Недействительность завещания лишала кодициллы юридической силы. Необходима была завещательная способность при их составлении. Кодициллы могли содержать все завещательные распоряжения за исключением назначения наследника и лишения наследства.
Кодициллы, не подтвержденные в завещании, имели значение фидеикомисса и даже если завещание было недействительным, codicilli оставались в силе и все изложенные там просьбы и приказы возлагались на наследников по закону.
Наследодатель мог включить в завещание кодициллиарную клаузулу (clausula codicillaris), согласно которой, если завещание оказалось бы недействительным (например, если наследник не примет наследства), то должно было толковаться как codicilli и в соответствии с правилами, обязательными для фидеикомиссов. Обставленный акт должен был, разумеется, соответствовать требованиям действительности кодицилл.
|
|
|
