Особое задание. Победа на Волге

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

августа, находясь в районе пристани на западном берегу Волги, я наблюдал, как немецкие бомбардировщики под сильным прикрытием истребительной авиации наносили массиро­ванный удар по Сталинграду. Город пылал. Сотни само­летов с различных высот бомбили и расстреливали жи­телей, подавляли систему противовоздушной обороны.

К моменту налета немецкой авиации у волжской пе­реправы скопилась огромная толпа беженцев. Сотни ста­риков и женщин с малыми детьми ожидали переправы. Немецкая авиация с пикирования и на бреющем полете уничтожала беззащитных людей, метавшихся по площа­ди у реки. Многие бросались в воду, ища в ней спасения, матери теряли своих детей. Крики и стоны людей заглу­шали рев самолетов, свист и грохот летящих и разры­вающихся бомб, треск пулеметов. Картина стала еще бо­лее ужасной, когда из разбитого резервуара, стоявшего на берегу, горящая нефть хлынула в реку. Запылала Волга.

Город бомбили несколько дней. В нашем районе на улице Циолковского каким-то чудом уцелел дом, в кото­ром размещался штаб. Мы продолжали работать, не пере­бираясь в другое место. Во время налетов укрывались с зенитчиками в хорошо оборудованном окопе.

Вечером 24 или 25 августа (сейчас уже точно не пом­ню) я сказал заместителю командующего артиллерией по зенитной артиллерии генералу В. Г. Позднякову, что эту ночь нужно провести где-нибудь в овраге, оставаться в окопе опасно. Василий Георгиевич долго не соглашался, мотивируя тем, что в овраге темно, неудобно работать. Я все же настоял на своем. Утром, возвратившись к сво­ему дому и окопу, мы обнаружили, что в наш окоп попа­ла вражеская бомба. Вот тут-то Василий Георгиевич поверил в мое везение.

... Ударом через хутор Вертячий противник овладел Ор­ловской, он угрожал заводам «Октябрь» и «Баррикады». Нависла опасность потери Сталинграда. Из рабочих ста­линградских заводов были сформированы истребительные батальоны и отряды народного ополчения. Их усилили танками, отремонтированными на Сталинградском трак­торном (экипажи состояли тоже из рабочих), и противо­танковыми пушками, выпущенными заводом «Баррика-

ды». За несколько часов рабочие превратились в воинов передовой линии фронта.

Войска 62-й армии под командованием прославленного военачальника генерала В. И. Чуйкова (впоследствии Маршал Советского Союза) обороняли северную часть го­рода. До 19 ноября шли бои за город. Врагу не удалось сломить героев 62-й армии. Беспрерывными контруда­рами и контратаками частей армии и войск обоих фрон­тов усилия противника сводились на нет.

Наряду с 62-й армией, которая выдерживала главные удары гитлеровцев, огромный вклад в оборону Сталингра­да внесла и 64-я армия. Маршал Советского Союза А. И. Еременко в своей книге «Сталинград» дает высокую оценку боевой деятельности этой армии, которой командо­вал генерал М. С. Шумилов: 64-я армия под его командо­ванием сыграла исключительно большую роль в Сталин­градском сражении. Ее упорство и активность в обороне, ее маневренность и подвижность на поле сражения причи­нили врагу множество неприятностей, нанесли ему боль­шой урон, опрокинули многие расчеты противника, помог­ли сорвать не один из назначенных Гитлером сроков захвата Сталинграда. Наступая на участке 64-й армии, Гот, что называется, обломал свои танковые «клинья». Армии удалось удержать в своих руках высоты, располо­женные южнее Сталинграда, что сыграло существенную роль в устойчивости обороны города в целом *.

В боях за город большую роль сыграли артиллеристы. Противотанковая артиллерия и подразделения противо­танковых ружей были настоящей грозой для немецких танков, но противотанковых частей было совершенно не­достаточно в создавшейся обстановке. К тому же они еже­дневно несли большие потери.

Командующий фронтом генерал А. И. Еременко утром 25 августа поручил мне немедленно приступить к фор­мированию истребительно-противотанковых артиллерий­ских полков, которые следовало по указанию штаба фрон­та направить в наиболее угрожаемые районы. Командую­щий добавил, что сегодня же к исходу дня нужно дать фронту 6—8 полков, а к концу третьего дня не менее двадцати. Генерал Еременко подчеркнул, что    неис-

♦ Еременко А. И. Сталинград. Записки командующего фронтом. М., Воениздат, 1961, стр. 167—168.

4*

полневие приказания может привести к тяжелым для Сталинграда последствиям.

Сейчас, спустя более тридцати лет, я думаю о том, какую огромнейшую работу проделал тогда маленький коллектив штаба артиллерии. По самым скромным под­счетам, нужно было набрать 250 офицеров, 800—900 сер­жантов и рядовых, более 300 орудий, 60 автомашин и свы­ше 300 тягачей — тракторов, машин. Где их искать?

В работу немедленно включились оставшиеся со мной офицеры Д. Р. Ермаков, И. И. Кипровский, И. Я. Воро­нов, В. И. Калиновский и другие.

Мне были вручены мандаты на получение орудий и тракторов с заводов «Баррикады» и Тракторного, а так­же разрешение на право «ареста» бесхозных машин. Я был уполномочен привлекать для формирования пол­ков Всех бойцов и командиров, оказавшихся вне частей.

На заводы сразу отправились офицеры Воронов и Ка­линовский. Им удалось достать более 150 орудий и не­сколько десятков тракторов. Недостающие тягачи заменя­ли автомашинами. Офицеры Ермаков и Кипровский заня­лись сбором личного состава.

Особенно трудно было вначале. Потом помогли офи­церы-артиллеристы, привлеченные для формирования пол­ков. Многие из них вышли из окружения со своими под­чиненными.

Мне приходилось решать организационные вопросы, поспевать буквально всюду: держать связь со штабом фронта, контролировать ход сбора техники и людей, забо­титься об обеспечении формируемых полков боеприпаса­ми, средствами связи. Подгоняла мысль: успеем ли?

В 18 часов на сборных пунктах приступили к непо­средственному формированию истребительно-противотан-ковых полков шестнадцатиорудийного состава. К этому времени сотни людей, множество орудий, тракторы, ма­шины — все было укрыто в балках, которыми так богат район Сталинграда.

Людей выстраивали, затем из строя вызывались специалисты: наводчики, замковые, заряжающие. Места не­достающих подносчиков снарядов занимали стрелки. На­значались командиры полков, батарей, создавался неболь­шой хозаппарат. Каждый полк обеспечивался определен­ным количеством автомашин, приборов и средств связи. В первый же день мы дали фронту требуемые полки.

С большими трудностями шло формирование следую­щих частей. На заводе «Баррикады» орудий больше не было, не было тракторов и на Тракторном заводе. Зато много их стояло на железнодорожных платформах, раз­бросанных на путях. (Эвакуировать их в глубь страны оказалось невозможно из-за выхода фашистских войск к Волге севернее Сталинграда. ) Каких трудов подполков­нику Воронову стоило разыскать эти орудия и трактора, а затем с «боем» снимать их с платформ!

Так мы работали трое суток, не зная отдыха. И к исходу третьего дня дали фронту около двадцати истре-бительно-противотанковых полков. Боеприпасы они полу­чали на складе в Бекетовке.

Отправкой полков в действующие войска по указанию оперативного отдела штаба фронта ведали подполковник Ермаков и майор Кировский, которым часто не только приходилось выяснять, куда направлять полки, но и дово­дить их до боевых порядков.

Как правило, истребительно-противотанковые полки были вынуждены вступать в бой с ходу, на наиболее угрожаемых участках. Там же, где обстановка несколько стабилизировалась, эти полки уплотняли противотанковую оборону и тем самым повышали устойчивость обороны пехоты.

Боеспособны ли были эти полки? Безусловно, их нель­зя было сравнивать с истребительно-противотанковыми частями, которые формировались в учебных центрах уп­равлением командующего артиллерией Красной Армии. Но в тот тяжелый момент, когда враг, не считаясь с поте­рями, рвался вперед, сформированные нами полки, пусть неслаженные и плохо укомплектованные, сослужили боль­шую службу. Основной костяк их составляли артиллери­сты, и это в определенной мере спасало положение. Очень важным было то обстоятельство, что появление этих пол­ков в боевых порядках стрелковых частей сделало обо­рону последних более устойчивой.

Конечно же, решение Военного совета Сталинградского и Юго-Восточного фронтов о срочном формировании про­тивотанковых полков было верным. Даже использование для этого пас, офицеров другого фронта, в той обстановке было целесообразным. Ведь решалась судьба города.

Вражеским войскам не удалось овладеть Сталинградом, как ни подгоняли их истошные крики Геббельса и неис-

товые приказы Гитлера. В этом — определенная заслуга артиллеристов обоих фронтов, в том числе и наших спеш­но сформированных истребительно-противотанковых пол­ков.

Перечитывая написанное, я подумал, что могут най­тись читатели, которые подвергнут сомнению факт фор­мирования большого количества истребительно-противо­танковых артиллерийских полков в столь короткий срок, в невероятно сложных условиях, да еще маленькой груп­пой офицеров штаба артиллерии фронта. Ведь я не назвал ни номеров полков, ни фамилий командиров. Да и в уп­равлении по формированиям командующего артиллерией Красной Армии не зафиксировано факта, о котором идет речь. Но нельзя забывать, что в те дни бои шли уже на подступах к городу. Создалось угрожающее для Сталин­града положение. Нужно было сделать все возможное и невозможное, чтобы отстоять его. Наши мысли были за­няты только одним: быстрее работать, фронт не ждет, город в опасности. В годы войны на фронте порой совер­шалось такое, чему в мирное время трудно поверить.

Наша группа штаба артиллерии Донского фронта, вре­менно оставленная в Сталинграде, располагалась в балке, довольно далеко от туннельного сооружения у реки Ца­рица, где находился штаб фронта. Туда я ходил на до­клад лишь раз в сутки. Поэтому донести в Москву о фор­мировании полков не успел, да и не до формальностей было тогда. Полки именовались по фамилиям командиров. Эти истребительно-противотанковые части просущество­вали недолго и, возможно, после окончания боевых дей­ствий под Сталинградом были расформированы.

Затем наша группа выполнила еще одно задание — эва­куировала из Сталинграда на левый берег Волги 120 ору­дий и минометов. 30 августа мы вернулись в свой штаб, в Малую Ивановку.

Вскоре поистине «академическую» выучку командую­щему артиллерией и его штабу преподал заместитель командующего артиллерией Красной Армии генерал-лейтенант артиллерии В. Г. Корнилов-Другов, который прибыл на фронт с представителем Ставки гене­ралом Г. К. Жуковым (впоследствии Маршал Советского Союза).

Это было в последних числах сентября. После тща­тельного ознакомления представителя Ставки с положе­нием дел на Донском фронте было решено провести операцию на участке 1-й гвардейской армии с целью при­влечь на себя основные силы противника и облегчить по­ложение 62-й и 64-й армий, оборонявших Сталинград.

Генерал Гусаков и я честно признались, что вряд ли сможем самостоятельно спланировать артиллерийское обеспечение предстоящей операции. Генерал Корнилов-Другов тут же взялся помочь нам.

Вначале он охарактеризовал современные наступатель­ные операции. Дал основы планирования, расчеты для со­здания необходимой плотности артиллерийских средств, исходя из характера обороны противника, и многое дру­гое. Затем мы вместе тщательно изучили обстановку по карте, отметили на ней участок прорыва, рассмотрели ведомость боевого и численного состава артиллерии по армиям и отметили, какие артиллерийские части РВГК можно взять на участок прорыва. Обсудили некоторые де­тали планирования огня.

После этого буквально под его диктовку мною был на­писан весь план боевого применения артиллерии в опера­ции. Корнилов-Другов время от времени спрашивал нас: «Так будет хорошо? » И, по-моему, действительно получи­лось неплохо. Это был первый в моей практике серьез­ный план артиллерийского обеспечения пусть частной, но все же наступательной операции. План получился доволь­но стройный и выглядел примерно так:

Раздел I. Артиллерийские средства, привлекаемые на направлении главного удара армии. Плотность.

Раздел П. Порядок вывода артиллерии и сроки ее готовности.

Раздел III. Планирование огня. График артподго­товки. Методы поддержки атаки пехоты и танков.

Раздел IV. Обеспечение флангов и стыков.

Раздел V. Обеспечение боеприпасами по периодам наступления, на день боя и на операцию в целом.

Раздел VI. Коротко об управлении.

План этот, конечно, был далек от совершенства, в нем не были отражены многие вопросы, которые мы раску­сили позднее, но серьезное начало современному плани­рованию боевого применения артиллерии штабом артилле­рии фронта было положено.

Пока генерал Гусаков ходил в Военный совет и докла­дывал план (а отсутствовал он долго), Корнилов-Другов продолжал беседовать со мной. Он подробно рассказал о методах работы штаба. Очень много времени уделил со­ставлению плана использования артиллерии в оборони­тельной операции и показал методы расчета противотан­ковых средств.

Два дня шла интенсивная учеба, но я не уставал, был безмерно рад узнать то, что так могло пригодиться в ра­боте. Теперь надо было трудиться, трудиться, передавая приобретенные навыки планирования боевого применения артиллерийских масс во фронтовой операции своему штабу.

План без поправок был утвержден Военным советом и одобрен генералом Г. К. Жуковым.

Начальник оперативного отдела подполковник Ерма­ков быстро написал все боевые распоряжения и шифровки на переподчинение артчастей РВГК. Другие офицеры бы­ли направлены на аппараты связи с различными распо­ряжениями и на контроль их исполнения.

Корнилов-Другов, находясь в штабе, все время следил за нашей работой, давал советы, вмешивался, когда ви­дел ошибки. Но при этом всегда был предельно тактичен, поправлял, не обижая, не задевая нашего самолюбия.

Он был очень скромен. Когда мы закончили состав­ление плана артиллерийского обеспечения операции, ге­нерал Корнилов-Другов после наших подписей написал: «План мною одобрен», как будто бы этот план не был делом его ума, его рук. Он не ограничился составлением плана и счел своим долгом проследить за его выполнением всем аппаратом штаба. Под его началом я, как и многие другие, впервые четко усвоил функции офицеров штаба артиллерии при планировании боевых действий артилле­рии фронта в наступательной операции.

Генерал-лейтенант артиллерии В. Г. Корнилов-Другов был убит при выезде в войска недалеко от штаба фронта во время налета немецкой авиации. Мы храним в сердце глубокую признательность этому замечательному человеку и светлую память о нем.

По окончании планирования, после того как были от-даны все распоряжения, офицеры штаба Ермаков, Кип­ровский, Значено, Петухов и другие находились в армии, в штабах артиллерии стрелковых дивизий и артиллерий-

ских частей, контролируя организацию и ведение развед­ки и планирование огня артиллерии. Шла обычная работа, о деталях которой будет сказано позднее. Хочу лишь под­черкнуть, что в непосредственном распоряжении штаба артиллерии фронта все еще не было средств разведки, и это снижало ее качество и полноту.

Завершая главу, хочется сказать несколько теплых слов об офицерах, с которыми я прошел тяжелый путь в составе войск Юго-Западного и Сталинградского фрон­тов до берегов великой Волги, с которыми делил радости и трудности в работе, с которыми вместе создавал жизне­деятельный штаб артиллерии фронта.

Моим ближайшим помощником и опорой в штабе дли­тельное время был подполковник Дмитрий Родионович Ермаков — старший офицер, а затем начальник оператив­ного отдела. Это был исключительно способный офицер, всей душой преданный делу. Все у него кипело в руках. Он обладал способностями к графике, хорошо знал свое дело, имел общительный характер, был весел, радушен, отзывчив. Все любили и уважали его. И не удивительно, что Дмитрий Родионович сдружился и тесно сотрудничал с офицерами оперативного отдела штаба фронта.

Начальниками разведывательного отдела в разное вре­мя являлись подполковники А. М. Манило и П. Н. Зна­ченко. Алексей Михайлович более основательно подходил к решению задач по организации артиллерийской раз­ведки. Он обладал большим практическим опытом и со­лидными знаниями. До войны командовал дивизионом артиллерийского училища, в штаб артиллерии пришел с должности командира артиллерийского полка, имея за плечами десятимесячный опыт войны. Своих офицеров Значенко и Петухова Алексей Михайлович умело исполь­зовал на работе в штабе и в войсках. Однако в полной мере Манило не смог развернуться из-за недостатка средств инструментальной разведки и отсутствия в распо­ряжении штаба артиллерии средств воздушной раз­ведки.

Павел Николаевич Значенко, сменивший подполков­ника Манило, был человеком незаурядным. Выше сред­него роста, широкоплечий, подтянутый и очень точный во всем, он являл собой образец строевого командира. Сме-

лый, энергичный и решительный, Значенко тяготился штабной службой, утверждая, что создан не для нее. Вер­ный воинскому долгу, будучи человеком дисциплиниро­ванным и способным, он добросовестно и успешно вы­полнял свои обязанности, но все время рвался на команд­ную должность. Впоследствии, когда его желание было удовлетворено, Павел Николаевич доказал, что командная работа — его призвание.

Добросовестно трудились и остальные офицеры штаба артиллерии фронта, но в той чрезвычайно сложной об­становке и при отсутствии опыта не каждый смог всесто­ронне проявить свои способности.

Закончился напряженнейший период войны, а с ним и пора «детства» штаба артиллерии фронта, прошедшего в тяжелых военных испытаниях суровую школу. Приобре­тенный дорогой ценой опыт помог нам понять подлинную роль и назначение штаба.

Мы добросовестно исполняли распоряжения командую­щего артиллерией фронта и неплохо справлялись с эле­ментарными задачами (своевременно составляли опера­тивные и разведывательные сводки, писали боевые рас­поряжения по артиллерии, вели учет имеющейся во фронте артиллерии, выполняли многочисленные и разно­образные, а порой опасные, оперативные поручения). Но штаб артиллерии еще не стал к тому времени подлинным организатором боевых действий артиллерии, органом уп­равления ею в оборонительных сражениях и наступатель­ных операциях фронта. Не было нужного контакта штаба артиллерии, как одного из главных штабов родов войск, со штабами других родов войск. Он еще не являлся под­линным помощником командующего артиллерией.

Почему же штаб артиллерии фронта так долго не мог занять должного места в системе полевого управления фронта? Тому есть много причин, но я остановлюсь на наиболее важных.

Несомненно, отсутствие штаба артиллерии в аппарате начальника артиллерии округа в мирное время отрица­тельно сказалось на нашей деятельности в первый период войны.

Не менее важным было и то обстоятельство, что на­чальники артиллерии не были достаточно подготовлены

к сложному управлению артиллерией фронта в войне, но­сившей совсем иной характер, чем тот, к которому гото­вили руководящий состав в мирное время.

Внезапность нападения фашистской Германии на Со­ветский Союз коренным образом изменила характер дей­ствий войск, в том числе и артиллерии, в оборонительных сражениях фронта. Огромнейшие потери, понесенные ар­тиллерией в начальный период войны, резко снизили ее возможности для концентрации больших масс на направ­лениях главных ударов фронта. В результате мощная в количественном и качественном отношении артиллерия Киевского Особого военного округа, так же, как и других приграничных округов, не стала той ударной огневой силой войск, на которую можно было рассчитывать в иных условиях начала войны. Артиллерия действовала раздробленно, непосредственно в боевых порядках пехо­ты, героически отражая яростные атаки полчищ танков и моторизованной пехоты.

Именно поэтому командование фронта не могло орга­низовать массированного использования артиллерии в сражениях первых месяцев войны — для этого ее просто не хватало. Одной из причин такого положения были по­несенные ею тяжелые потери. Артиллерии было недоста­точно еще и потому, что наша промышленность в 1941 го­ду, да, пожалуй, и в начале 1942 года, еще не могла удовлетворить огромные запросы фронтов в технике. Ду­маю, что недооценка роли штаба артиллерии фронта тоже в определенной мере была связана с нехваткой артилле­рии. Ведь непосредственное руководство боевыми дейст­виями артиллерии осуществлялось в армиях и в большей степени в дивизиях. Так что трудно было тогда предви­деть, каковы будут функции штаба артиллерии фронта, если при достаточном количестве артиллерии руководство ее боевыми действиями возьмет на себя командующий артиллерией фронта. Поэтому, я считаю, не случаен тот факт, что по мере возрастания численности артиллерии во фронте изменялось отношение к штабу артиллерии. Он все больше и больше становился нужным командую­щему артиллерией и штабу фронта при разработке планов и при организации новых операций.

По мере того как штаб артиллерии фронта завоевывал необходимый авторитет, определялись его роль и место в системе полевого управления фронта. Но так стало

позднее, а в то время, о котором идет речь, все выглядело иначе. Перечисленные выше обстоятельства и объясняют столь долгое становление штаба артиллерии фронта как полноценного органа управления артиллерией. А этот факт отрицательно сказался на всей деятельности штаба артиллерии Юго-Западного и Сталинградского фронтов.

Тяжелы были уроки первых шестнадцати месяцев вой­ны, но они многому научили офицеров нашего штаба.

ПОБЕДА НА ВОЛГЕ

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: