Большие перемены

Б

итва за Сталинград не ослабевала ни на один день. 62-я и 64-я армии, оборонявшие город, изнемогали в неравной борьбе. Про­тивник стремился во что бы то ни стало овладеть городом и выйти широким фронтом к Волге. С захватом Сталин­града были связаны большие надежды и далеко идущие планы Гитлера: рассечь европейскую часть Советского Союза, отрезать северные районы страны от продоволь­ственных и сырьевых баз Юга, развернуть широкое на­ступление в двух направлениях — на Кавказ на юге и в обход Москвы на севере, вновь угрожая советской сто­лице. Известно также, что в случае победы немецко-фа­шистских войск под Сталинградом в войну вступали бы Турция на Кавказе и империалистическая Япония на Дальнем Востоке. Кроме того, поражение гитлеровских захватчиков под Москвой и провал блицкрига серьезно подорвали престиж фашистской Германии. Победа нужна была и для его восстановления. Вот почему противник, не считаясь с огромными потерями, вводил в действие все новые резервы, благодаря чему на трех участках прорвал­ся к Волге.

С целью восстановить общую с Юго-Восточным фрон­том линию обороны и отвлечь на себя силы противника, наступавшего на Сталинград, 21-я и 1-я гвардейская ар­мии в конце августа активизировали свои действия. 5 сентября три армии — 24-я, 1-я гвардейская и 66-я — перешли в наступление, чтобы разгромить прорвавшуюся к Волге вражескую группировку. Ожесточенные бои на участке Самофаловка, Ерзовка продолжались до конца месяца. Наши войска не смогли выполнить полностью

своих задач, но гитлеровцы вынуждены были повернуть значительные силы фронтом на север и тем ослабить на-тиск на 62-ю и 64-ю армии*.

Офицерам штаба артиллерии часто приходилось выез­жать для оказания помощи штабам артиллерии армий в организации артиллерийского обеспечения контрударов и наступления.

В одну из таких поездок я вместе с шофером В. Ка­ношко попал в аварию. Водитель получил несколько пере­ломов, а я — тяжелое ранение лица.

Пока лечился, произошли изменения в составе коман­дования фронта и руководстве артиллерией. Командую­щим фронтом был назначен генерал (впоследствии Мар­шал Советского Союза) К. К. Рокоссовский, членом Воен­ного совета — вначале корпусной комиссар А. А. Желтов, а несколько позднее — генерал К. Ф. Телегин, начальни­ком штаба — генерал М. С. Малинин. Вместо генерала А. А. Гусакова на должность командующего артиллерией прибыл генерал В. И. Казаков.

Еще до встречи с генералом Казаковым я много думал о своей работе в первый год войны, об ошибках, которые допускал штаб и командующий артиллерией, и о том, как сложится служба и работа штаба при новом начальнике.

Начало оказалось не из приятных. Во время первой встречи генерал Казаков огорошил меня сообщением, что собирается заменить в штабе всех руководящих офице­ров — меня и начальников оперативного и разведыватель­ного отделов. Это было неожиданно и очень обидно. В чрез­вычайно сложных условиях мы уже немало сделали для повышения боеспособности артиллерии фронта, для улучшения повседневного руководства ее боевыми дейст­виями. А главное — штаб находился на верном пути.

Много позднее я узнал, что такое решение возникло у генерала перед отъездом из Москвы, где он получил не очень лестный отзыв о нашем штабе. Не мне судить, насколько справедлив был тот отзыв, однако впоследствии сам В. И. Казаков в своих мемуарах «На переломе», вспоминая о приезде на Донской фронт, отмечает, что его решение было поспешным.

Не скрою, что при первой встрече с Казаковым мое самолюбие было глубоко задето, хотя о собственной судьбе

* См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—• 1945. Краткая история, стр. 173, 174.

я не очень-то беспокоился. Отправиться, допустим, на Брянский фронт к генералу Гусакову я был бы даже рад. А вот замену Ермакова, который проявил себя способным офицером на должности начальника оперативного отдела, считал нецелесообразной. Но генерал Казаков не согла­сился со мной.

Дмитрий Родионович Ермаков относился к числу офи­церов с большими задатками штабиста, и вся его дальней­шая служба проходила в артиллерийских штабах. С на­шего фронта подполковник Ермаков был переведен в Москву на должность старшего офицера штаба артиллерии Красной Армии, где также зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. В послевоенное время он занимал командные должности в Одесском военном округе.

Однажды В. И. Казаков устроил мне настоящий экза­мен. Поздно вечером он зашел в штаб и, немного погово­рив с офицерами, предложил мне к 8 часам утра лично спланировать действия артиллерии в частной операции 1-й гвардейской армии, которой предстояло провести на­ступательную операцию. Времени для работы оставалось в обрез — около десяти часов. Мне были указаны фронт прорыва обороны противника и время готовности артилле­рии. Привлечение артиллерийских средств к участку про­рыва предоставлялось спланировать по моему усмотре­нию. Задание было ясное, никаких сомнений у меня не вызывало. Вот когда вспомнил я добрым словом своего учителя генерала В. Г. Корнилова-Другова.

Поручив мне серьезное задание, генерал Казаков не ушел, а продолжал рассказывать о героических делах 16-й армии, о работе штаба на Брянском фронте и о многом другом. Прошло более часа, я напомнил, что мне пора заняться планом. Генерал не обратил на это никако­го внимания. Когда же в разговорах минуло более двух часов, я все же попросил разрешения начать работу.

Хлопнув дверью, генерал ушел. Позднее я понял, что поступил нетактично, но другого способа прервать беседу, которая мешала начать работу, я тогда не нашел. Вот при таких обстоятельствах я попал в разряд строптивых, о чем, кстати, сказано в мемуарах В. И. Казакова «На пе­реломе».

Взявшись за дело, я прежде всего вооружился карта­ми оперативного и разведывательного отделов и ведомо­стью боевого состава артиллерийских частей РВГК. Вы-

полнив предварительные расчеты плотности артиллерии, прикинув продолжительность артподготовки, просмотрев боевой состав артиллерийских полков и изучив по картам характер обороны противника и районы сосредоточения артиллерии, приступил к составлению плана. К 8 часам утра работу закончил. К этому времени пришел генерал Казаков, взял план и отправился в Военный совет. Часа через три он вернул мне план, коротко сказав: «Реали­зуйте».

Просмотрев документ, я увидел, что никаких поправок и дополнений в него не внесено. План утвердили коман­дующий войсками фронта и член Военного совета.

Я ликовал. Это был первый план артиллерийского обеспечения, сделанный мною самостоятельно. А я-то ду­мал, что задание генерала является лишь проверкой моих способностей... Работа в штабе закипела. Все было сделано вовремя. Вечером я доложил Казакову, что все необходи­мые распоряжения отданы, план реализуется: на подчи­нение 1-й гвардейской армии артполков РВГК, находив­шихся в резерве, распоряжения подписаны мною, а на переподчинение из других армий шифровки подписаны генералом Малининым и уже переданы, большинство офи­церов находится на узле связи и проверяет получение и исполнение распоряжений, уже есть часть «квитанций» от армий, офицеры связи с распоряжениями артилле­рийским полкам, находящимся в резерве, уже на местах.

По всему было видно, что Казаков остался доволен нами. А на другой день он зашел ко мне и после обмена приветствиями и короткого разговора о каких-то мелочах перешел к делу.

— Товарищ Надысев, хочу внести ясность в наши от­ношения.

— Слушаю вас, товарищ командующий.

— Мои первоначальные планы относительно руководя­щею состава штаба несколько изменились.

— В чем именно?

— По существу, только в одном... Если нет возраже­ний, будем воевать вместе.

— Что же тут возражать. Созданию нашего штаба от­дано уже много сил.

— Вот и хорошо.

— Хорошо-то оно хорошо. А как вы решили посту­пить с Ермаковым?

— Придется отправить его в Москву. Там ему подбе­рут подходящую должность. Об этом мы уж позаботимся. А на его место в самые ближайшие дни приедет полков­ник Сазонов. Я хорошо знаю его, очень дельный офицер.

— Ну что ж. Будем работать.

Так началась моя служба с В. И. Казаковым, с кото­рым мы не расставались до конца войны. Возможно, что не последнюю роль в этом сыграло мое первое самостоя­тельное планирование действий артиллерии в операции 1-й гвардейской армии.

... Вместе с командующим фронтом К. К. Рокоссов­ским прибыл начальник войск связи генерал П. Я. Макси­менко. Он в значительной мере содействовал решению за­дач по управлению артиллерией, предоставив возможность офицерам штаба артиллерии беспрепятственно работать в ходе операции на узле связи.

С прибытием нового командования фронта и коман­дующего артиллерией наш штаб почти через полтора года после начала войны получил нормальные условия для ра­боты. Если раньше его размещали где-либо на «задвор­ках», на большом удалении от основных управлений и отделов штаба фронта и от узла связи, то теперь положе­ние резко изменилось. 30 октября штаб фронта переехал на командный пункт в Солодчу. Здесь штаб артиллерии был размещен в условиях, о которых мы прежде только мечтали: рядом находились Военный совет, узел связи и управления штаба фронта.

В создании хороших условий для работы артиллеристов прежде всего, конечно, заслуга командующего фронтом генерала Константина Константиновича Рокоссовского. Для него содружество начальников всех родов войск, авиации, всего полевого управления фронта являлось оп­ределяющим условием успешных действий войск. Он пре­красно понимал растущее могущество и роль артиллерии, которая в руках организованного, знающего дело штаба артиллерии является решающей огневой силой в наступа­тельных операциях и оборонительных сражениях.

Хорошо понимал это и начальник штаба фронта М. С. Малинин, у которого, как и у Военного совета, боль­шим авторитетом пользовался В. И. Казаков. Генерал Ма­линин дал строжайшие указания начальникам соответ­ствующих отделов и коменданту штаба о создании необ­ходимых условий для нормальной жизни и работы штаба

5 Г. С. Надысев                                                                                       65

артиллерии. С этого времени, начиная с Солодчи, наш штаб занял достойное место в большой и сложной системе полевого управления фронта.

Михаил Сергеевич Малинин был замечательным на­чальником штаба фронта. Под его руководством все от­делы управлений, зависящие друг от друга, работали слаженно и дружно, четко взаимодействуя как между со­бой, так и со штабами других родов войск и тылом. Сам генерал Малинин трудился очень много и этого же требо­вал от других.

С начальником штаба фронта у меня установился де­ловой контакт, я получил право свободного входа к нему по служебным делам. В отсутствие командующего артил­лерией часто приходилось бывать у командующего войска­ми и члена Военного совета фронта — оба радушно встре­чали меня, внимательно выслушивали доклады.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: