 |
Первая речь о Филосооии Неизвестного Философа,
|
|
|
|
Раскрывающего естество Камня, его действия,
Его достоинства, а также возможность
И лёгкость его получения
(Извлечения)
Сын мой, многие ищут Камень, не зная, что это такое. Определения, обычно даваемые на этот счёт, вызывают у меня смех и сожаление. Дело не в том, чтобы объяснить действия его; следует указать на естество, производящее таковое, дабы ты не впадал в общие заблуждения. Потому я хочу рассказать, в чём состоит его сущность (essence).
Философский камень есть минеральная субстанция (substance du genre mineral), самая совершенная, которая только может быть, представляющая собой смесь совершеннейших элементов.
Итак, мы определяем его как минеральную субстанцию, вообще говоря, все металлы и минералы образуют первый ярус естества. Действительное отличие нашей субстанции в её предельном совершенстве. Но совершенная их сущность (substance) в своей возможности — совсем другое дело. Все металлы и минералы несовершенны по причине их нечистоты и зараженности, равно как и по нехватке тинктуры и твёрдости (fixation), качеств, изобилующих у солнцаLXXXVII, каковое неподвижно (fixe), чисто и идеальнейшим образом среди всех металлов окрашено (teinct); но оно вещь в себе и для себя, и ничего не делает для других, и потому не обладает самыми совершенными свойствами среди минералов; среди последних, однако, как ты увидишь из моего дальнейшего рассказа, есть субстанция, которая может сообщать твёрдость, окраску (teinture) и чистоту души другим; чего не может золото, не имеющее в себе необходимой тонкости, чтобы передать эти свойства, даже если бы оно ими обладало, другим телам, входя и проникая в них.
Из этого ты видишь, что нашему КамнюLXXXVIII можно дать совершенное определение, так как это понятие (concept) соответствует только ему и отличает его ото всех сущностей (substances) того же рода. По своему естеству, если обобщить, он обладает способностью улучшать несовершенные металлы и исцелять больные вещества (corps). Будучи изначально сущностью (substance) рудного рода (genre mineral), совершенно соединяющей стихии (elements), он без сомнения обладает достоинством приводить к совершенству металлы нечистые и заражённые, ставшие таковыми из-за несовершенного смешения стихийных первокачеств; он также возвращает здравие людям, ослабленным по причине неравномерного распределения внутренних составов.
|
|
|
Камень по естеству своему есть могучее Снадобье (medecine) как для металлов, так и для людей. Он очевидно выказывает своё превосходство перед всеми другими веществами нашего дольнего мира, ибо преследует самую совершенную и самую значительную цель во всём естестве. Человек — Князь мира сего (Prince de ce monde), и я полагаю, что всё сотворённое призвано служить ему и имеет назначение доставлять ему благо, видя в нём свою цельLXXXIX. Исходя из этого, великое благо человека есть самая благородная цель для существ низшего порядка, и самое большое счастье для них — доставлять человеку здравие вместе с богатством. Из этих двух последних, как из двух источников, истекают все блага, каких только можно желать; богатство даёт способы исполнять все желания, покупать достоинство и почести и питаться совершенным духом; самые миловидные дамы всегда будут к вашим услугам, а вот здравие даст вам возможность ими обладать и удовлетворять свои аппетиты во всей их мощи; вот почему Камень, дарующий людям и то, и другое, есть самая благородная цель, самая прекрасная и совершенная.
Возможно, чудеса, о коих я говорю, кто-то сочтёт за химеру, но на самом деле на глазах у них пелена невежества, производящая столь злосчастное действие, и гордость, мешающая поверить в то, что сами не видели; однако совершить то, во что они не верят, не только возможно, но и очень легко для рук опытных. Конечно, отдельно Художество и отдельно естество бессильны, но если достоинство естества соединить с навыками Философа, то возможно всё. Каждое в отдельности бессильно, вместе оба всесильны. Без художества естество очень слабо; наивысшим достижением естества в царстве минералов является Солнце, перейти этот предел естеству не дано из-за плотности воздуха, мешающего жару беспрепятственно варить золото. Поэтому Солнце есть предел для матери-естества в минеральном царстве, в котором наш Камень имеет высочайшую степень, так что создание его для одного естества невозможно. Невозможно оно и для одного мастерства (artifice), как здесь, так и во всём остальном, ибо человек ничего не может сделать без помощи естества, а могущество его только в том и состоит, чтобы естеству помогать. Все твои предприятия будут напрасны, если естество не даст тебе семя и если это семя, пройдя через твои руки, не начнёт прорастать и трудиться: единственное, что ты можешь, это помогать семени — поместить его в добрую почву, дать ему тепло, чтобы возбудить его собственное. Так, одно лишь художество бессильно в изготовлении нашего Камня, как и одно Естество, но вместе они легко его образуют. Подобные примеры можно видеть ежедневно. Если ты не возделываешь сад и землю в нём, ты не сделаешь ничего, а если возделываешь, получишь свою часть урожая. Естество даёт тебе материю, а ты предоставляешь ему свои руки. Так и с нашим Камнем: естество даёт тебе всё, что нужно, а ты должен отдать ему то, чего у него нет; оно даёт тебе то, что ты сделать не можешь, а твоё умение должно предоставить то, что не в его власти; оно снабжает тебя минеральной (рудной) добродетелью, а твоё умение её преумножает точно так же, как в саду, где самим растениям не хватает, чтобы получить урожай, умения садовника, восполняющего недостающее. Тебе дастся нужный рудник, а далее всё — дело художества: всё улучшать, преумножать минеральные качества, разместить материю в подходящем месте, чтобы поступал возбуждающий её внешний жар, который осторожно порождал бы жар внутренний, увеличивающий силу материи; иными словами, художество должно помочь рудному (минеральному) естеству, чтобы, насколько это возможно, усовершенствовать вещь (substance) этого рода, сделать её самодостаточной и сверхизобильной, то есть с помощью искусства помочь естеству создать и усовершенствовать наш Камень.
|
|
|
|
|
|
Тем не менее разумно предположить, что если в рудном (минеральном) роде есть семя, способное размножаться в недрах земли, то почему бы Философу, знающему, что оно такое, не найти его и, разместив в благоприятном месте, не взрастить, мудро им управляя? Так Земледелец выращивает хлеб, Садовник — травы и плоды, так и Философ, знающий естество рудного семени, может это делать, уподобясь простому садовнику.
Более того, Садовник-Мастер, знающий травное семя, может вырастить не просто травы, но и травы, родящие другие травы, доводя их тем самым до совершенства: отчего же и Философ не может довести семя металлического рода до состояния, производящего не простую траву, то есть обычный металл, но металл, рождающий другой металл, и так до бесконечности?
Таким образом, если металлы имеют семя, то надо быть безумцем, чтобы полагать, будто они не могут посредством его размножаться.
Говорить же, будто семени у металлов нет, — невежество. Неужели можно предположить, что золото, совершеннейшее из веществ (corps), размножается бессеменно? Как может оно иначе плодиться и множиться в рудниках? Разве ты не знаешь, что, если бы было иначе, оно было бы несовершенным, ибо несовершенно всё, что размножается не семенным путём? Но воистину золото, совершеннейший в мире состав (composé), происходит и размножается через семя, со всею семенною силою. Нижний ярус естества делится на три царства — минеральное, растительное и животное. Всё в них растёт и размножается одинаково, то есть благодаря качествам семени. С того момента, как великий Бог сотворил первую материю (premiere matiere), из которой произошли стихии, ничего не происходит без семени — это очевидно как в растительном мире, так и в животном; плоды наших садов, псы и кони, коих видим каждый день, не оставляют нам в этом сомнения. Но надо знать, что семенное размножение каждый род осуществляет только в своём роде. Семя растения ты видишь, о наличии семени у животного можешь предположить, и лишь о семени минерала ты ничего не знаешь. Только мудрецы и истинные философы верят в это, ибо знают: в недрах земли невидимо, по велению мудро правящего великого Бога, все вещи происходят, приходят в Бытие из некоей одной вещи неизвестного рода, основания всех царств; познав её, можно легко создавать и растительную жизнь, и минеральную. Садовник прививает к стволу то, что ему надо, а Философ, знающий семя минерального рода, если захочет, привьёт золото к веществу (corps) несовершенному. И вот дикая яблоня станет благородной, а Философ из грубого металла создаст драгоценный.
|
|
|
Земледелец выращивает доброе зерно, поскольку знает его семя; так и Философ, знающий семя золота, содержащееся повсюду, может путём переваривания превратить любой металл в доброе золото, переваривая с помощью семени золота то, что без него переваривается плохо; так крепкое вино, если добавить его в воду, и эту воду сделает вином; добавьте каплю воды в стакан с вином, и она тоже станет вином, хотя и слабее, а затем вы это вино можете довести и даже до большей крепости, чем первое, а это значит, что и вода станет крепче не только самой себя, но и первого вина. Так же и рудную (минеральную) сущность можно путём варки и совершенствования довести до совершенства; несовершенные и неперевариваемые вещества можно совершенствовать до бесконечности; одной каплей металла, доведённого до нужной степени тонкости, можно Океан несовершенного металла превратить в Океан совершенного, как одной каплей кислого молока можно окислить и молочный Океан. Если хочешь, рассуди так: у тебя расстройство желудка, и что бы ты ни съел, самое изысканное, — всё превратится в горы поноса; и наоборот, при здоровом желудке ешь хоть самую грубую пищу — всё пойдёт на пользу. Посмотри на животных: что они едят, и здоровы... Так и достоинства Камня множатся благодаря мудрому Философу, занимающемуся варкой несовершенных веществ и металлов, после чего они становятся чистым золотом. Или вот пример дерева. Семя, брошенное в землю, порождает яблоню, приносящую яблоки. Яблоко содержит в себе семена того же дерева, но если оно упадёт на плохую землю и не будет тепла, то вырастут яблоневые стволы, но бесплодные. Так и Камень при соединении с металлом родит Камень, и так далее, но только если питать всё это теплом; в противном случае Камень станет бесплодным, как дерево без плодов и трава без семян. Итак, если каждый день ты видишь явления, сходные с поведением нашего Камня, то неужели не поймёшь, что в минеральном царстве всё так же, как в растительном и животном? Посмотри на любое семя и пойми, что Камень возможен. Пойми и то, что семя имеет в минеральном роде ту же силу, что и двух других, и отсюда увидишь, как оно может размножаться, и не обращай внимания на уверения глупцов и невежд, презирающих тех, кто ищет камень, просто сами они не могут его получить, ибо наука Камня находится за пределами их разумения. Человек имеет обыкновение хулить то, что ему недоступно, напоминая Лиса из басни, ругающего висящий высоко виноград. Большинство проклинают нашу науку только потому, что она доступна лишь для Святых и для мудрых Философов, коих очень мало. Невежды не ведают науки, грубые умы не воспитаны школой — и вот мир проклинает нашу тайну, ибо полон бесчувствия, он полагает её невозможной, ибо возлюбил невежество.
|
|
|
Скажу более, сделать Камень очень просто, проще всего, что в мире делается. Но если люди не знают о стекле, как объяснить им? Даже не видя, как делают бумагу, они и это сочтут сомнительным. Камня они не могут себе представить — вот и говорят, что это невозможно или, по крайней мере, очень трудно, а ведь это легче, чем делать стекло, порох, бумагу и многие другие вещи, которыми все пользуются. Поэтому не без оснований нашу работу называют женской работой или детской игрой — ведь если ребёнка этому научить, он легко сделает, смеясь. Но почему же тогда сотни тысяч трудятся напрасно? Если это так просто, то на что уходят годы страстных и безрезультатных поисков? И только двое или трое добиваются своего счастья. Как получается, что столько добрых душ, тонких умов, сотворивших много чудес, останавливаются перед преградой, которую так легко преодолеть? Если они проницают взором небеса, то почему слепы на земле? На первый взгляд, это удивительно, но если принять во внимание две-три вещи, всё становится на свои места, ибо хотя сделать Камень просто, тайна заключается в постоянном размышлении, на которое мало кто способен; ведь на тысячу человек едва ли найдётся один, способный мыслью своею дойти до конца, до предела. Обычные люди, как правило, воспринимают науку поверхностно и легко, до конца додумывают свою мысль редко, останавливаются перед глубинами, избегают вершин духа и воображения, глубин учения, где покоится истина, ищут более развлечений, чем трудностей, — вот они и останавливаются.
Поглядите, Бога ради, как сегодня и гуманитарные науки изучаются в школах. Написаны трактаты на сто страниц о том, создал ли Бог универсалии, обитает ли он в пространствах воображения, хорош или плох был Гален. Обсуждаются вопросы, ради которых не стоит марать бумагу, а вот о главном легко забывают. Когда со своего высока я вижу тех, кого сегодня именуют Философами, я не знаю, смеяться мне или плакать. Занимаются ли они Физикой, исследуя природу вещей? Изучают ли они чудесные свойства Естества? Для всех их достаточно дать какое-нибудь на самом деле совсем смешное определение, они не продвинулись вперёд ни на шаг, ибо, чтобы продвинуться хотя бы на шаг, необходимо размышлять, иметь внимательный ум, а это свойственно очень немногим. Из сотни пловцов лишь немногие умеют нырять, из тысячи исследователей мало кто добирается до глубины. В двух словах говорят: физика есть наука естественная, предмет её — естественные тела. Но если углубиться в детали, что они говорят о телах, о веществах? Откуда они взялись? Как созданы? Каковы их начала и причины? Все эти учёные похожи на заблудившихся в лесу, на слепых, рассуждающих о цветах; чтобы судить об этом с научной точки зрения, им не хватает дара рассуждения.
Я ещё раз говорю, что тайна нашего Камня сама по себе очень проста, но для людей она недоступна, поскольку им не хватает дара рассуждения. Иными словами, она трудна для людей, не хотящих быть людьми. Это первая причина, почему лишь немногие могут создать камень. Вторая — хотя Теория и очень проста для тех людей, кои всё-таки суть люди, то есть умеют рассуждать, практика для них бывает утомительна: надо год и больше быть у печи, чтобы, когда нужно помогать естеству, отказываться от множества дел и занятий, сидеть у себя дома, ибо и приход друзей может расстроить работу, заставить философа отойти, когда он должен быть на месте. А если сосуды стеклянные, а материя хрупкая, всё может разбиться, и придётся начинать сначала. Скажи мне, у кого хватит на всё это терпения? Запереть себя дома на целый год и только и делать, что смотреть в печную заглушку? Это ли свойственно человеку, желающему свободы?
Третья причина очень возвышенна: подними глаза к Небу, и ты увидишь её. Там — некое провидение, мудро управляющее всеми вещами: оно установило в мире прекрасный порядок, заботится о том, чтобы всё сохранялось и не рушилось; некто, научившись делать золото, перевернёт Вселенную; научившись делать Камень, он сделает золото и серебро вещами обыденными, нельзя будет вести торговлю, молоко и золото будут в одну цену, — а ведь именно редкость вещи придаёт ей значение — и в мире настанет беспорядок. Вот почему Бог закрыл эту тайну от большинства людей. Он поместил её в глубинах наших сердец, наклонности и намерения коих знает. Он видит, что большинство, узнав эту тайну, использует её себе в проклятие, будет поступать дурно и невежественно. Ясно, что большинству она не будет во спасение, каковой была для таких великих душ предыдущих веков, как Архелай, как Авиценна. К тому же Бог видит, что если все узнают нашу тайну, то ничего другого и делать не будут, презрят все занятия, хотя были для них предназначены. Итак, из тысячи трудящихся очень малое число понимают и достигают, да и те не видят высокой цели труда — они возвеличивают себя или обогащают своих родных, а иные хотят купить себе наслаждения и тем устроить для себя земной рай.
Вот почему Бог сокрыл Начертание работы (1'Yssüe de leur labeur), не позволяя проникать в неё дурным намерениям. Тот, кто приступает к работе, не должен иметь иной цели, кроме помощи бедным, учреждения больниц, избавления пленных, славы Божией. Кто преследует иные цели, напрасно тратит время и усилия. К тому же не только намерения должны быть у Философа добрые, но и жизнь святая. По причинам, ранее изложенным, он нуждается в помощи свыше. Бог и не доверяет тайну своим врагам, но только чистым сердцем, свободным от мирских желаний и посвятившим себя исключительно Ему одному.
И, наконец, если большинство людей ищет лекарств для исцеления от болезней, то делают они это, как правило, во грехе: страх недуга или смерти у них больше страха Божия. Но наш Камень лечит все болезни, в том числе почитаемые Медиками неизлечимыми. Вот почему, сын мой, хотя Камень доступен и прост, так мало достигают успеха в его изготовлении. Я мог бы указать тебе и другие причины, но вижу, что и так рассеял твои предрассудки и что ты хочешь того лишь, чтобы я указал, как изготовить камень. Я и сам этого желаю, но прежде всего надо поведать тебе, что такое есть наша материя.
Речь вторая
о материи Камня
Все пытающиеся понять нашу работу спотыкаются на том, что труженики всегда говорят о разных материях, в то время как материя одна. Бог, единый в трёх лицах, запечатлел в материи свой образ, потому и она тоже едина, а из этого единства происходят три царства — минеральное, растительное и животное; все реки происходят из одного источника — из одного зерна много хлеба, из виноградной косточки — много вина. Всё исходит из единого (unité), — говорит Божественный Платон, — и в единое возвращается. Вот почему материя, лежащая в основании нашего богатого Камня (nostre riche Pierre), точно так же лежит и в основании всех металлов, и она, без сомнения, едина. Это единство, как и во всём естестве, проявляется во множестве, оставаясь единством.
Наша материя хорошо всем известна и никому не известна, и хотя все носят её в себе, из ста тысяч разве что один об этом знает; ты и шага сделать не сможешь, не встретив её на своём пути, ибо она и вне тебя, и точно так же в тебе, и хотя, как я уже сказал, число знающих её очень мало, ищут её миллионы, но не находят.
Некоторые ищут её среди трав и растений, не понимая, что, как я уже тебе только что сказал — да и в книгах об этом писал — все вещи имеют одно начало (principe), каковое есть на Небе и на земле, у трав и животных, у камней и людей. Они воображают, будто бы неважно, откуда извлекать её, и не видят, что среди растений она принадлежит к иному роду, нежели у минералов, и из растений её не извлечь, не приводя предварительно в состояние первичной неразличимости (indifference), и это художеству неведомо, а было бы ведомо, так и искали бы её совсем в ином царстве. Дело это только самого естества, поскольку люди не знают соотношения стихий (elements), полученное ею при рождении.
Оставим травы садовникам, и пусть они готовят салаты для бедных Алхимиков.
По той же причине те, кто берёт для работы обычные стихии, грубо ошибаются, ибо стихии следует брать лишь в их первичной чистоте, а это не в человеческих силах. Только естество созидает исходное вещество в самом царстве; потом и художество может приложить к этому руку, но не ранее. Будь лишь уверен, что изготовить Камень можно лишь в рудном роде (genre mineral), в нём-то и содержатся все первоначала (principes); Замысел в том, чтобы довести металлическое естество до совершенства, а, следовательно, для этого надо пользоваться тем же естеством: растения не вырастить из собаки, а довести его до совершенства нельзя, выращивая камни, — растение происходит из растения. Если ты хочешь довести минеральное, рудное естество до совершенства, с ним и работай. Сначала найди общий принцип всех творений, а затем определи нужный тебе род, и только потом начертай свой план.
Тем не менее не буду заверять тебя в том, что всё среди металлов соответствует этому началу (principe). Ошибка большинства в том, что они берут золото, серебро или грубые (vulgaires) металлы, растворяют их в неочищенной азотной кислоте (eaux fortes), думая, что так обретут семенное богатство, способное порождать. Прав тот, кто думает, что есть неделимое единство, образующее металл, составленный ещё и из множества примесей, отделить которые — огромный труд. Но видя, что азотная кислота растворяет, понимаешь ли ты, как? Образованные от растворения мельчайшие частицы всё ещё тот же металл, но вовсе не его семя. Если взять (например) кусок человеческого мяса, руку или ногу, и ввести в женскую матку, родится ли от этого новый человек? Даже подумать смешно. А ведь это то же самое.
— Знаешь ли ты, что материя Камня должна быть подвергнута не прямому, а Философскому обжигу (doit estre calcinée Philosophiquement)? To есть без смешения с его собственным естественным сульфуром; однако уже сформировавшийся металл не может быть таким образом кальцинирован.
— Как сможешь ты свести металлы к их первоначалам (premiers principes), когда их состав столь твёрд и крепок? Как изъять примеси, возникшие при рождении? Я ещё никогда никого этому не учил.
Разве ты сам не видишь, что сложившийся металл — это испечённый хлеб? Испечённый хлеб не делается из самих Дрожжей. Потому оставь род металлический, который в металлическом естестве, и обратись к рудам (minéraux).
Не думай тем не менее, что сюда любые подходят: хотя большинство из них складывалось слаженно и неизгладимо несут на себе черты художества, металлическое семя в них ослаблено и даже совсем обессилено.
Но среди всех их ищи только ту одну, которая тебе необходима, — могу ли я сказать более ясно? В ней одной найдёшь ключи к великой тайне: там та Обитель, в которой я их скрыл. Это рудник (miniere) моих мудрых детей; там-то и найдёшь самое сильное металлическое семя — оно не успело ослабнуть и приобрести неизгладимые пятна. Там-то и есть материя, но, конечно же, это не материя. Возьми самую тонкую сталь (acier), проникни в её нутро и найдёшь столь долго искомую вторую материю Философов (seconde matiere des Philosophes), но без хорошо очищенной (raffiné) и обработанной руками доброго Мастера стали и не думай достичь цели. Эта руда (minéral) и есть сокрытый источник (fontain); если работаешь со сталью, найдёшь воду: что здесь можно добавить? Эта вода и есть Меркурий Мудрых Философов (Mercure des Sages Philosophes), мировые месячные (menstrüe du monde), эта вода и есть дух; она и вещество (corps), материя, но она же и душа; она и Сульфур, Сульфур несгораемый, баня (bain) стихий, в которой они вступили в брак (mariez) и соединились чрез тайну естества в рудном роде (genre minéral). Это вода, которая смачивает и не смачивает, вода жизни и вода смерти, убивающая и воскрешающая, горячая и холодная, сухая и влажная, вода, которая служит всем и которую никто не видит, вода лёгкая и неимоверной тяжести, чёрная вода белее снега, грязная, но светлая и хрустальная (crystalline), смрадная и воссоздаваемая в сладком запахе; она бесцветна, и в то же время она белая, чёрная, жёлтая, красная, зелёная и пёстрая, как цветник. Это вода нашего моря (nostre mer), Философы успешно плывут по ней, но суфлёрыXC и Алхимики терпят кораблекрушение. Почему так дует над морем? Это ветры — они специально пугают раздувателей огня. Наша вода — грубая, но она мать (mere) наших Богов, она даёт рождение семи планетам.
Чтобы понять, о чём я говорю, вспомни, что Бог, хотевший создать мир, создал первую материю (premiere matiere). Это чистая сущность (substance), которую мы можем назвать пятой сущностью (quint-essence). В ней содержится и заключается всё естество, она похожа на воду или на дым, пронизанный холодом и тьмой и способный расстилаться в длительности (continuité; курсив наш — В.К.)XCI. Дух Божий, носившийся верху вод (курсив наш — В.К.), явил отражённый свет своего Божественного Слова для того, чтобы разделить эту материю. Из самой чистой части он создал Небеса, эти сияющие своды вокруг земли, а из остального — неважно, более или менее чистого — нижний мир, также разделённый на две части. Из более чистой он создал пятую сущность (quint-essence), а из неё произвёл стихии (elements); эти юные и мощные стихии в действии произвели пары, осевшие в виде воды, а вода эта находится в состоянии безразличия, быть ей растением, металлом или животным. Однако чудесной рукой естества она соделывается всеми вещами: ты можешь только знать, что это происходит, но понять как — не можешь. Естество создаёт и растение, и животное, и минерал, оно творит чудо, разливая эту воду как универсальное семя (semence universelle) в разные лона (matrices); в частности, наш рудный род[176] — подходящее лоно для нужного нам рода, и он определён для металлического естества, в зависимости от степени чистоты. Это лоно формирует различные металлы, ибо на самом деле чтó у нас за металл, зависит только от большей или меньшей степени его чистоты. Посмотри, как естество действует, изливая это семя в минеральное царство, и ты увидишь, что цель этого соделать золотоXCII, остальные металлы — только начальные степени золота (ors commencés). Всё зависит от примесей, встречаемых в рудных началах (principes mineraux) и от противоположных начал, добавленных к ним и мешающих вознести эту сущность (substance) до Солнечного Неба (Ciel du Soleil). Естество может войти в несовершенное тело (corps) только против своей воли, единственно ради доведения несовершенного или менее совершенного бытия (estre) до совершенства, то есть до завершения. Но я должен тебя со всей ответственностью предупредить, что прежде, чем металлическое семя попадёт в металл, естество располагает его в той соли, каковая есть наш рудник (notre minière); эта соль и есть истинная руда (mineral) или, если хочешь, наш истинный рудник, и если ты желаешь трудиться над Камнем, ты должен найти эту всеобщую (commun) соль, известную и неизвестную, вскрыть её нутро хорошо заточенным длинным кухонным ножом (coutelas). В этом случае увидишь нашу единственную Ртуть (Mercure) и истинную материю нашей работы, а более искать ничего не надо. Так или иначе, более ясно сказать невозможно, и если ты меня не понял, то ты вообще неспособен понять никакой тайны, а если понял, то уже знаешь всё. У тебя уже есть эта вода, сиречь наш Меркурий, единственное начало (principe) нашей работы, то есть работы с металлами — ты владеешь материей, больше тебе ничего не нужно, откажись от дальнейших поисков. Но прежде надо иметь эту соль, руду, где вода сокрыта, и сталь, чтобы её извлечь (хорошо пойми, что есть эта сталь), но обретя всё это, ничего уже больше не добавляй.
Возможно, ты скажешь, будто я противоречу сам себе, поскольку в других своих писаниях указывал на невозможность какого-либо рождения без участия мужского и женского, а здесь утверждаю, что якобы наш Камень, равно как и металлы, рождается только от этой воды без добавления чего-либо ещё. Это возражение имеет основание, и я постараюсь раскрыть тебе великую тайну художества. Разве ты не читал в книгах, что Меркурий Философов это Возвращённый Гермафродит (Venus Hermaphrodite)XCIII, то есть как мужское, так и женское. Наша вода поистине есть Ртуть (Mercure), холодная и влажная, но она же и Сера, сухая и горячая, и всё это вместе; в качестве Сульфура это мужское, в качестве Меркурия — женское; в качестве Сульфура наша вода горячит и сушит, в качестве Меркурия увлажняет и освежает, в качестве Сульфура, чтобы привести стихии в двояко-разделённое состояние, вменяет их кругу Луны, если Сульфур бел, или Небесам Солнца, если он ал.
Итак, ты уже знаешь три прекрасные истины. Первая — Камень возможен; вторая — материя есть одна и та же единая вещь; и третья — она есть вода, иначе говоря вода нашей руды (nostre mineral). Остаётся объяснить, как камень изготовить.
Речь третья
о том, как сделать Философский Камень
Сын мой, очень важно знать материю для нашей работы, но этого недостаточно — надо знать, как с ней работать. Невозможно сделать статую из дерева, не зная способа его обработки. Так и с материей Камня. Знание её — огромное преимущество, но это знание бесполезно, если ты не ведаешь, как довести её до нужного состояния. Я рассказал тебе о материи, теперь научу тебя, что с ней делать.
Прежде всего, ты должен знать, что наша вода или материя имеет тело (corps), душу и дух, равно как и наш Камень должен быть твёрдым и жидким[177], насыщенным белым и алым, субтильным и плавкимXCIV для того, чтобы делать неподвижным (fixer) и окрашивать (teindre), проникая в металлы, которым желают придать окраску и твёрдость в Солнце и Луне; итак, Камень должен иметь тело, душу и дух; тело, чтобы быть окрашенным и окрашивать другие тела; и дух, чтобы удерживать душу в теле; дух действует чрез проникновение; дух несёт в себе душу и связывает её с телом, то есть связует двоякое.
В этом свете составление нашего Камня заключается только в хорошей подготовке первоначал (principes); тело утончается в духе, а дух закрепляется (se fixe) в плавком теле, крепко соединяя с ним душу: ибо на самом деле эта операция есть всего лишь перетекание (volation[178]) или круговращение стихий (elements): тело есть земля и вода, дух есть вода и воздух, душа есть воздух и огонь. Потому-то дух и есть связной (mediateur) тела и души и принадлежит им обоим; связь эта нерасторжима, а дух, проникая в тело, придаёт ему душу. Поэтому возьми нашу тонкую сталь (acier) — единственный подходящий здесь агент, и ты это понимаешь, и с её помощью вскрой (anatomise) Меркурия и сделай так, чтобы он отдал тело, душу и дух. Предоставь мне это крепкое тело, этот тонкий и проникающий дух и могущественную душу. Затем утончай тело в духеXCV, делай неподвижным (fixe) дух в теле, посредством духа соедини душу с тем же телом, и ты овладеешь тайной; здесь меня хорошо поймёт даже средний ум. И так как я обещал полностью удовлетворить твоё любопытство, скажу более подробно. Скажу, что у нашего Делания четыре части или главные степени, чрез которые оно достигает совершенства само по себе и к пользе других.
Первая часть именуется приготовлением (preparation), вторая — разрушением или гниением (corruption[179] ou putrefaction), третья — порождением (generation) и четвёртая — преумножением (multiplication)[180]. Поговорим о них по порядку.
Приготовление
Философ должен знать, что для изготовления Камня необходимы два приготовления материи — первое внешнее, и второе — внутреннее. Внешнее приготовление есть не что иное, как извлечение Меркурия из нашей соли или обычной руды (mineral commun) при помощи нашей стали. При этом удаляют отстой, именуемый нами мёртвой землёй. Иными словами, всё это — извлечение нашей истинной Ртути (Mercure) в виде сияющей воды (eau luisante)XCVI, имеющей образ хрусталя (crystal) или прекрасного алмаза (diamant). Об этом я и не думаю больше говорить — всё это очень просто и не вызывает никаких затруднений; я предполагаю, что у тебя уже есть материя в виде хрустальной воды, ибо ты извлек её из нашего истинного рудника (miniere) с помощью огненного копья. Думаю, надо говорить о второй, внутренней стадии, каковая есть основа всей операции; говоря яснее, это приготовление Меркурия Философов; речь идёт об изъятии смешанных стихий из минеральногXCVII семени и очищении с тем, чтобы вновь вернуть ему достоинство семени, я бы сказал, руд(я)ную (minerale) силу.
Стихии в рудной застывшей массе образовали множество примесей; их следует удалить, а для этого прежде всего удалить тяжёлую и грубую землю, способную помешать проникновению (в рудник), испарить лишнюю воду, дабы та не повредила тинктуре и соединению, вовне удалить самую тонкую воздушную часть, противодействующую фиксации; надо изгнать и слишком горючее огненное, разрушающее плавкость, и самую тинктуру. Прежде всего, избавляя нашу ртуть (mercure) от примесей и грязи, ты должен с помощью повторной операции сделать её более сильной и жизнеспособной, добавляя в неё рудную силу (vertu minerale) так, чтобы она стала поистине госпожой (maistresse) в течение всего времени работы и высшим образом соответствовала принципам Делания. Итак, пусть твой Меркурий посредством нашей стали станет водой, а затем наполни этой водой сосуд (vaisseau) до самого его горла, сделай так, чтобы там появился маленький образ Божества (Divinité), единого в трёх, и пусть он пребывает там в течение Философского месяца (un moys Philosophique), все трое, в безопасности от кораблекрушения до конца нашей работы, разоблачив их, а затем снова облачив, а для этого с самого начала прикрой мощным покровом от опасностей перемены времён года, пока не образуется Эликсир (ElixirXCVIII), очищенный, а затем снова облачённый в стихии (elements), но иначе; в этом и состоит приготовление, то есть избавление от грязи и примесей и переоблачение в силу с тем, чтобы в конце концов произошло соединение (conionction), но не слабого и нечистого, а истинное соединение, имеющее могучий и совершенный результат. Это разоблачение и облачение есть не что иное, как повторяемое очищение духа и души. Сказано достаточно.
Разрушение
После приготовления стихий их надо подчинить рудному (minerale) могуществу, чтобы они смешались и разделились так, чтобы, в конце концов, чрез смешение и разделение рудная сила (vertu minerale) изгнала всякую чуждую ей тинктуру.
Несовершенные цвета, присущие этому субъекту (subjet), должны быть изгоняемы вон, пока ты не увидишь голову ВоронаXCIX, знак совершенного разрушения, каковое истинное художество затем соделает белым и алым — посредством воздушно-огненной души, окрашенной в белое и алое с белизной воздуха и алостью огня. Художество не может заставить эти цвета сообщаться, пока не уничтожены все остальные и всё не придёт к чёрному чернее чёрного, а под чернью белое, а под белым — алое; ибо не дойти до края, минуя середину, и не взойти на вершину, не пройдя низом. Знай, в чём состоит разрушение, — в удалении всех чуждых цветов чрез отчуждение смешения стихий и облечение в траур, как знак смерти, уверяющей в приближении новой жизни. Это мучительное разрушение ради рождения, после которого операция уже более не опасна. Только не надо слишком торопить материю (presser trop la matiere) огненным Копьём (Lance de feu) — на всё тебе хватит около сорока дней.
Порождение
Как увидишь голову Ворона, возьми наш длинный кухонный нож (coustelas), которым сможешь её отрезать, и возврати Голубку (Colombe) на её место. Чтобы сделать это, тебе надо только заставить стихии вращаться (circuler) так, чтобы земля посредством воды стала воздухом, а затем — чрез мудро устроенный режим — вновь землёй. Так тело (corps) становится тонким (se subtilise). Происходит это в духе (en 1'esprit), посредством которого субтилизированная и прошедшая циркуляцию земля и таким же образом утончённая (subtile) вода после удаления посторонних цветов превратились (convertie) в сухую землю, белую или алую, в зависимости от степени воздушного или огненного жара. Эта часть работы называется порождением (generation), ибо рудная сила (vertu mineral) становится могучей и неодолимой через осуществление операции и порождает совершенные тинктуры[181].
Итак, возьми, сын мой, голову Ворона и чрез отваривание (decoction) её в процессе доведения огня до определённой точки удали всю черноту; когда увидишь, как чернота уходит, преврати землю в воздух посредством воды, а затем снова в землю и, совершив это несколько раз, сделай так, чтобы воздух и огонь (уже без пестрых и чуждых цветов) воспламенились в этой сухой земле, ставшей, подобно, неосязаемому порошку, белой или алой, — ведь Камень, в который ты должен превратить этот порошок, не сможет, если не будет обладать окраской (teinture) и утончённостью (subtilite), проницать тела.
Преумножение
Получив белый или алый порошок, в зависимости от того, нужно ли тебе снадобье (medicine) или питательное средство (ferment), возьми от него одну часть по своему усмотрению и сделай так, чтобы воздух посредством воды замёрз (congele) в земле вместе с той же водой, и так много раз кряду; я называю это «связывать и развязывать» (lier et deslier). Делай это, часть растворяя и переваривая так, чтобы дух затвердел (se fixe) в теле и становился всё более проницающим и тонким (subtil); так создавай и тонкость его, и внутреннюю секрецию. Путём такого частого переваривания рудная сила (vertu minerale) приобретает в
|
|
|
