В качестве заключения. Избранные статьи. Древняя магия в современной науке

В качестве заключения

Из слов учеников:

«... Что сделала для меня Е. П. Б.? ... Вступив в жизнь со скептическим умом конца XIX столетия, отвергавшим все, что не могло быть доказанным, в особенности религиозное представ­ление о бессмертии души, вооруженный только той моралью, кото­рую мы получаем в хорошо воспитанной семье, с неясными мечтами об альтруизме, которые беспощадная логика материализма постоянно выедала из моего сердца, — что выработалось бы из меня? Конечно - величайший эгоист.

До того, как я узнал ее, жизнь не имела для меня никакой идеальной цели: полное уничтожение, которое виделось в конце мирового процесса, убило во мне всякое благородное стремление... Я видел только бессмыслицу и бесцельность мировой борьбы... Благодарность моя к ней за то, что она сделала для меня, так велика, что потребовалось бы несколько жизней, полных безграничной предан­ности, чтобы заплатить ей мой долг... » (Б. Китли).

Мнение индуса, брахмана, написанное во время нападок на Е. П. Б.:

«А если подумают о том, что я — индус и притом брахман высшей касты, то ясно, что ничто кроме истины не могло заставить меня сказать слово в пользу личности, которая высокие учения моих предков выдает тем, кто, несмотря на всю науку и цивилизацию, все же — насквозь варвары.

Но кто называет Е. П. Б. обманщицей, тот не понимает, что говорит. Я бы отдал все в жизни тому, кто научил бы меня так обманывать. И неужели людям Запада недостаточно, если гордый брахман, который никогда ни перед кем не склонял головы, кроме Высшего Существа, если он перед этой белой Йогиней Запада складывает руки, как послушное дитя? Что же побуждает его к этому? То, что в наших глазах она более не женщина варваров, она переступила порог, и каждый индус, даже чистейший из чистейших брахманов, сочтет для себя честью и радостью назвать ее матерью».

От имени ее любимой России автор этой статьи преклоняет голову перед великой Душой Учителя Е. П. Б. — с безграничной благодарностью.

 

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

 

ДРЕВНЯЯ МАГИЯ В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ

Потье, французского индолога, можно упрекнуть (а можно и не упрекать) в излишнем энтузиазме, когда он говорит о том, что Индия представляется ему великим изначальным центром человечес­кой мысли, отдавшим свое ровное пламя всему древнему миру и воспламенившим его, — хотя он совершенно прав в своем утвержде­нии. Именно арийская метафизика[1] привела человеческий разум к оккультным знаниям — древнейшей, материнской науке, ибо она заключает в себе все другие науки. И именно оккультизм — синтез всех открытий в области природы и, в первую очередь, духовной силы внутри и вне каждого физического атома материи — является тем первоначальным связующим звеном, которое объединяет в единый краеугольный камень основы всех религий древности.

Изначальная искра поистине воспламенила каждую нацию, и магия теперь лежит в основе каждой веры, древней или новой. Египет и Халдея выделяются в ряду тех стран, которые со всей очевидностью показали это, но, в отличие от Индии, оказались бессильны защитить свои палеографические реликвии от осквернения. Мутные воды Суэцкого канала принесли к британским берегам магию ранних дней Египта фараонов, заполнив своей каменной пылью британские, французские, немецкие и русские музеи. Древняя, историческая Магия нашла свое отражение в научных трудах нашего все отрица­ющего века. Она напрягает руку и изнуряет мозг ученого, смеясь над его попытками истолковать ее с помощью материалистического метода, хотя и помогает оккультисту понять современную магию, эту слабую, рахитичную внучку своей могущественной древней прабаб­ки. Едва ли найдется иератический папирус, извлеченный вместе со спеленутой мумией фараона или жреца-Иерофанта, или поврежден­ная непогодой и нечитаемая уже надпись из истерзанных областей Вавилонии и Ниневии, или древний черепок, — который не дал бы изучающему оккультизм новой пищи для ума или какой-то наводя­щей на размышления информации. И при всем этом магия отверга­ется и объявляется «суеверием» невежественных древних философов. Итак — магия в каждом папирусе, магия во всех религиозных догматах, магия в герметически закрытых тысячелетия назад сосудах, магия в элегантно переплетенных современных трудах, магия в популярных романах, магия на собраниях, магия — и хуже того, колдовство — витает в самом воздухе Европы, Америки, Австралии: чем более цивилизована и культурна нация, тем ужасней и сильней миазмы бессознательной магии, испускаемые ею и накапливающиеся в окружающей атмосфере.

Конечно, запрещенная, осмеянная магия никогда не будет призна­на под своим законным именем. Тем не менее, наука уже начала контактировать, и весьма значительно, с этой гонимой наукой, правда, скрывшейся под современной маской. Но что значит имя? Если мы называем волка животным из семейства псовых, делает ли это его собакой? Ученые мужи предпочитают называть магию, исследовав­шуюся Порфирием и объясненную Ямвлихом, истерическим гипно­зом, но это не делает ее менее магической. Следствием первоначаль­ного Откровения первым расам со стороны их «божественных династий», королей-наставников, стали врожденные знания Четвер­той расы, расы Атлантов. И эти знания в редких случаях их «сверхнормального», подлинного проявления называют сейчас меди­умизмом. Тайная история мира, хранимая в отдаленных, скрытых убежищах, — лишь она одна, если говорить откровенно, может поведать нынешним поколениям о силах, которые скрыты — и в большинстве своем неизвестны — в человеке и в природе. Именно страшное злоупотребление атлантами магией и привело их расу к полному уничтожению — и забвению. Рассказы об их волшебстве и злых чарах дошли до нас отрывочно через классических авторов — в виде легенд и детских сказок, а также преданий о предках меньших наций. Отсюда — презрение к некромантии, гоэтейе (черной магии) и теургии. В наше время над фессалийскими ведьмами смеются не меньше, чем над современными медиумами или легковерными теосо­фами, — опять же благодаря колдовству. Нужно иметь достаточно мужества, чтобы повторить это слово. Ибо именно трагическое злоупотребление магией заставило адептов, «Сыновей Света», после того как грешные ее служители навсегда упокоились в глубинах океана, глубоко укрыть ее и таким образом сделать недоступной для непосвященных представителей расы, следующей за атлантами. Именно колдовству мир обязан сегодняшним своим неведением. Но кто или какой класс в Европе или Америке поверит сейчас этой легенде? Никто — за единственным исключением. И это исключение мы найдем в служителях католической церкви. Но даже они, понуждае­мые религиозными догмами верить в ее существование, приписывают ей дьявольское происхождение. Без сомнения, именно эта теория вплоть до сего дня не позволяла заняться магией научно.

Тем не менее, науке волей-неволей приходится сталкиваться с магией. Археология в наиболее интересных ее разделах — египтоло­гии и ассириологии — роковым образом неразрывно связана с ней. Ибо магия так тесно переплетается с мировой историей, что если последняя когда-либо будет записана во всей полноте, сообщая только правду и ничего кроме правды, то здесь уже некуда будет деваться. Если археология рассчитывает на то, что открытия и сообщения, связанные с иератическими папирусами, будут свободны от этого одиозного предмета, то история, боюсь, никогда не будет написана.

Можно только посочувствовать нашим ученым мужам, членам Королевского научного общества, академикам и востоковедам, кото­рые постоянно оказываются в весьма затруднительном положении: вынужденные расшифровывать, переводить и истолковывать древ­ние, рассыпающиеся в прах папирусы, надписи на стелах и вавилон­ских цилиндрических печатях, они то и дело оказываются лицом к лицу с магией Жертвоприношения, различные изображения, иерог­лифы, заклинания — все эти атрибуты ненавистного «суеверия» буквально лезут в глаза, требуют внимания, приводят в неприятное замешательство. Представьте только, что они должны испытывать в таком, например, случае: обнаружен явно ценный папирус. Это посмертный «пропуск» осирифицированной души2 новопреставившегося принца или даже фараона, записанный красными и черными знаками знаменитым и весьма образованным писцом, скажем, IV династии под наблюдением египетского жреца — представителя класса, который среди древних мудрецов и философов во все века считался учёнейшим из ученых. Положения этого документа были записаны в торжественные часы смерти и погребения царя-Иерофанта, фараона и правителя. Целью его написания было введение «души» в ужасную область Аменти пред очи судей, туда, где ложь, говорят, перевешивает любое другое преступление. Востоковед берет папирус и посвящает его расшифровке дни, а возможно, и недели труда, и все это для того, чтобы в конце концов обнаружить следующее заявление, написанное сотни лет назад: «В XIII год, второй месяц шему, в 28-й день, мы, главный верховный жрец Амона, царя богов, Пенотман, сын представителя3 верховного жреца Пионкимоана, и писец храма Соссер-су-Хонсу и некрополя Бутегамонму, начали обряжать усопшего принца Усирмари Пионоха, и пр. и пр., приготовляя его к вечности. Будучи подготовлена, мумия с радостью встала и поблагодарила своих слуг, а также приняла покров, изготовленный для нее собственноручно певицей4 Нефрелит Нимута, ушедшей в вечность тогда-то и тогда-то». И все это записано иероглифами.

Конечно, такое прочтение может быть и ошибочным, хотя суще­ствуют десятки папирусов, подлинность которых установлена, содер­жащих еще более любопытные тексты, чем приведенный выше; они принадлежат Санхуниафону5 и Манефону, Геродоту и Платону, Син-целлию и десяткам других писателей и философов, затрагивавших этот предмет. Эти папирусы очень часто упоминают — причем так же серьезно, как любой исторический факт, не требующий специального подтверждения, — целые династии царей-манов, то есть призраков и привидений. То же самое обнаруживается и в истории других наций.

Все они настойчиво говорят о первых и самых ранних династи­ях6 правителей и царей, тех, кого греки называли манами, а египтяне — урваганами, «богами». Роселлини попытался истолковать это загадочное положение, но тщетно. Он заявляет: «Слово „manes" означает urvagan, и, поскольку этот термин буквально означает внешний образ, мы можем предположить — если бы было возможным привязать эту династию к какому-то определенному историческому периоду, — что это слово относится к некоей форме теократического правления, представленной образами богов и жрецов»!! 7

Чтобы признать факт существования династии царей (со всех точек зрения живых, во всех событиях активно действующих и правящих), которые оказываются просто манекенами и образами, потребуется гораздо более эластичное легковерие, чем нужно для! принятия царей-призраков».

Неужели все эти Иерофанты и писцы, фараоны и цари-Посвящен­ные были дураками или мошенниками, сговорившимися лжецами, верившими или заставлявшими верить других в подобные небыли­цы? И неужели в их основе не было ни капли правды? И это все продолжалось многие и многие тысячелетия, от первой до последней династии?

О божественных династиях манов более подробно говорит «Тай­ная Доктрина»8, но кое-что можно почерпнуть и из оригинальных папирусов и результатов археологических открытий. Востоковеды нашли выход: хотя они и вынуждены публиковать содержание некоторых знаменитых папирусов, они теперь называют их «романа­ми времен фараона такого-то». Прием гениальный, хотя и не вполне честный. Саддукеи от литературы могут возрадоваться.

Одним из таких папирусов является так называемый папирус Лепсиуса9 из Британского музея, приобретенный последним у наследников Ричарда Лепсиуса. Он написан иератическими знаками древнеегипетского (древнего коптского) языка и считается одним из важнейших археологических открытий нашего времени, поскольку он предоставляет нам даты для сравнения и устраняет некоторые ошибки в порядке династической преемственности. К несчастью, наиболее важные его фрагменты не сохранились. Египтологи, с боль­шим трудом расшифровавшие его, пришли к выводу, что это «исторический роман XVI века до н. э., [2] описывающий события, происходившие во времена правления фараона Хеопса, предполагаемого строителя пирамиды его имени, который жил в XXVI веке до н. э. ». В нем показана египетская жизнь и состояние общества при дворе этого египетского фараона почти за 900 лет до той небольшой неприятности, которая случилась с Иосифом и миссис Потифар.

Первая сцена начинается с того, что Хеопс восседает на троне и приказывает окружившим его сыновьям развлечь его рассказами о седой старине и о тех сверхъестественных силах, которыми пользо­вались прославленные мудрецы и волшебники при дворе его предше­ственника. Принц Хефрен рассказывает присутствующим, как маг эпохи фараона Небка слепил из воска фигурку крокодила, наделил ее жизнью и заставил повиноваться. Некий муж подложил этого кроко­дила в комнату своей неверной супруги, тот схватил жену и ее любовника и утащил в море. Другой принц рассказал историю о своем деде, отце Хеопса фараоне Снофру. Как-то, почувствовав себя утом­ленным, он сказал об этом своему волшебнику, и тот в качестве лекарства присоветовал ему посмотреть, как двадцать прекрасных дев из числа придворных будут плавать в лодке по близлежащему озеру. Девы повиновались, и сердце старого владыки «возвеселилось». Но вдруг одна из дам вскрикнула и начала громко плакать. Она уронила в воду (а глубина в этом месте была 120 футов) свое драгоценное ожерелье. Тогда волшебник произнес заклинание, призвал на помощь духов воздуха и воды и, опустив руку в волны, вытащил ожерелье. Фараон был сражен. Его больше не интересовали двадцать красавиц, «лишенные одеяний и облаченные в сети, с двадцатью веслами из черного дерева и золота»; он приказал принести жертву манам покойных волшебников. На это принц Хардедеф заметил, что высо­чайшие из подобных волшебников никогда не умирают и что один из них, хотя ему уже более ста лет, живет до сих пор в городе Дед-Снофру. Его имя Деди, он обладает чудодейственной силой присо­единять отрубленные головы к телам и возвращать их к жизни и может повелевать львами пустыни. Он, Деди, знает также, где найти ценные материалы для храма бога Тота (божества мудрости), вели­чественного сооружения, которое фараон Хеопс мечтал воздвигнуть рядом со своей великой пирамидой. Услышав это, могущественный царь Хеопс выразил горячее желание увидеть старого мудреца при своем дворе. Поэтому принц Хардедеф пустился в путешествие и привез с собой этого великого волшебника.

После долгих приветствий и взаимных восхвалений и знаков уважения, как сообщает папирус, последовала долгая беседа между фараоном и мудрецом, которая вкратце сводилась к следующему:

«Мне сказали, о мудрый, что ты способен присоединять отрублен­ные головы к телу».

«Я могу делать это, великий царь», — отвечал Деди.

«Немедленно приведите сюда преступника», — промолвил фараон.

«Великий царь, моя власть не распространяется на человека. Я могу оживлять только животных», — заметил мудрец.

Принесли гуся, отрубили ему голову и положили ее в восточном углу зала, а тело — в западном. Деди простер свою руку поочередно в обоих направлениях и прошептал заклинание. Тотчас тело птицы поднялось и двинулось к центру зала, а голова покатилась ему навстречу. Затем голова вспрыгнула на кровоточащую шею, они соединились, и гусь начал прогуливаться вокруг, не испытывая никаких неприятных ощущений от недавнего лишения головы.

Такое же чудо Деди совершил с канарейкой и быком, после чего фараон пожелал услышать о возводимом храме Тота.

Мудрец-волшебник знал о древних остатках храма, укрытых в каком-то доме в Гелиополе, но не имел права открыть этого царю. Открытие это должно было прийти от старшего из трех сыновей-близнецов Раддедет. «Раддедет — жена жреца Солнца из города Сахебу. Она зачнет сыновей-тройняшек от бога Солнца, и эти дети сыграют важную роль в истории страны Кем (Египта), ибо они будут призваны править ею. Старший, прежде чем стать фараоном, будет верховным жрецом Солнца в Гелиополе.

Услышав это, фараон Хеопс в скорби разорвал на себе одежду: его династия будет свергнута сыном божества, которому он воздвигает храм! »

Здесь папирус обрывается, большая часть его утеряна, а оставшаяся лишает нас возможности узнать, что же предпринял фараон Хеопс в этой критической ситуации.

Следующий отрывок повествует о том, что, очевидно, является основным предметом этого древнего источника, — о рождении трех сыновей бога Солнца. Когда Раддедет почувствовала приближение родовых мук, великий бог Солнца призвал богинь Исиду, Нефтиду, Месхенет и Хекет и послал их на помощь жрице со словами: «Она в муках рождает трех моих сыновей, которые однажды станут прави­телями этой земли. Помогите ей, и они воздвигнут вам храмы, сделают бесчисленные возлияния вина и принесут жертвы». Богини сделали, как он сказал, и три мальчика, каждый высотой в один ярд и с очень длинными руками [3], появились на свет. Исида дала им имена, Нефтида благословила их, а две другие богини подтвердили их блестящее будущее. Трое молодых людей стали в конце концов царями V династии, и их имена были Усеркаф, Сахура и Какай. После того как богини вернулись в свою небесную обитель, произошли великие чудеса. Зерно, принесенное в жертву матерям-богиням, оказалось в хлебных корзинах в служебных помещениях дома верхов­ного жреца, а слуги доложили, что голоса невидимых существ пели там гимны, которые звучали при рождении наследных принцев, и что были отчетливо слышны звуки музыки и танцев, относящихся к этому ритуалу. Позже это явление поставило под угрозу жизнь тройня­шек — будущих царей.

Служанка, наказанная верховной жрицей, убежала из дома и заявила собравшейся вокруг толпе:

«Как она посмела наказать меня, эта женщина, которая дала жизнь трем царям? Я пойду и расскажу об этом фараону Хеопсу, нашему повелителю».

На этом интересном месте папирус вновь обрывается, и читатель вновь остается в неведении относительно того, что вышло из этого обвинения и как три мальчика-претендента избежали преследования всемогущего владыки[4]

Другой пример магического искусства дает Мариэтт-бей. Он взят из таблички в Булакском музее, рассказывающей об эфиопском царстве, основанном потомками верховного жреца Амона, где процве­тала абсолютная теократия. В ней говорится, что сам бог выбирал царей по своему вкусу, и «стела 114, которая является официальным заявлением об избрании Асфалота, показывает, как это происходи­ло». (Джебель-Баркал. ) Армия, собравшаяся около священной горы в Напате, выбирает шесть офицеров, которые должны объединить других представителей государства, и предлагает перейти к избранию царя:

«Давайте выберем господина, который будет подобен непобеди­мому молодому быку». И армия начала горько сокрушаться: «Наш господин с нами, но мы пока еще не знаем его! Как можем мы знать его? » И каждый говорил другому: «Никто не знает его, кроме самого Ра; да защитит его бог от любой напасти, где бы он ни находился!.. » Тотчас вся армия Его Величества воскликнула в один голос: «Но вот бог Амон-Ра, бог Священной горы, бог Эфиопии! Давайте пойдем к нему; не будем говорить о нем невежественно, ибо слово, сказанное о нем невежественно, — плохое слово. Пусть он выберет, кто будет богом Эфиопского царства, с дней Ра. Он возглавит нас, ибо все эфиопские цари — его творение, и он даст царство сыну, которого любит... » А вся армия сказала: «Воистину, это многажды превосход­ная речь».

Затем в повествовании говорится о том, как офицеры, должным образом очистившись, проходят в храм и, распростершись перед огромной статуей Амона-Ра, произносят свою просьбу.

Эфиопские жрецы умели создавать чудесные образы, способные двигаться и говорить [и служившие богам посредниками]; это искус­ство они переняли у своих египетских предшественников (Maspero. Notes sur diffe'rents points de Grammaire et d'Histore. Dans le Recueil, 1. 1, pp. 152 —160). Все члены царского рода проходят по очереди перед статуей, но она остается неподвижной. Но как только Асфалот приближается к ней, статуя хватает его и восклицает: «Вот ваш царь! Вот ваш Господин, который даст вам жизнь! » И вожди армии приветствуют фараона. Он входит в святилище и коронуется самим богом. Затем он присоединяется к своим воинам. Праздник заканчи­вается — как заканчиваются все праздники — раздачей хлеба и пива.

Эта стела была полностью переведена Г. Масперо (Maspero G. Sur la stele de l'lntronisation, trouvee au Djebel-Barkal//Revue Archeologique. Vol. XXV, 1873. - Pp. 300 et seq. Reproduced in the «Records of the Past», vol. VI, pp. 71-78).

Существует значительное количество папирусов и древних над­писей, несомненно доказывающих, что на протяжении тысячелетий верховные жрецы, маги и фараоны — как и простые люди — не только использовали магию, но и верили в нее; ныне же к последней положено относиться как к хитроумному обману. Статуи должны были делаться особым образом, поскольку, если они были изготовлены не из вполне определенных элементов и камней и не под определенными созвез­диями, в соответствии с условиями, предписываемыми магическим искусством, божественные (или дьявольские, если кому-то больше это нравится) силы, или Силы, которые, как считалось, оживляли эти статуи и образы, не могли действовать там. Если кто-то хочет, чтобы гальваническая батарея проявила свой магический эффект, она долж­на быть сделана из специальных металлов и материалов, а не из чего попало. Фотографию следует проявлять в специальных условиях — в темноте и с помощью определенных химикатов, и лишь тогда будет достигнут желаемый результат.

Около двадцати лет назад археологам посчастливилось обнару­жить весьма любопытный египетский документ, представляющий взгляд этой древней религии на привидения (манов) и на магию в целом. Он называется «Магический папирус Харриса»[5] и исключительно интересен тем, что в нем содержатся эзотерические учения оккультной теософии, заставляющие задуматься. Но оставим его рассмотрение для нашей следующей статьи – «Египетская магия».

 

ЕГИПЕТСКАЯ МАГИЯ [6]

Мало кто из изучающих оккультизм имел возможность ознакомиться с египетскими папирусами — этими живыми или, лучше сказать, вновь ожившими свидетельствами того, как магия, хорошая или плохая, применялась много тысяч лет назад, во тьме времен. Использование папируса продолжалось до VIII века нашей эры, когда его производство прекратилось. Наиболее любо­пытные из обнаруженных при раскопках документов были немед­ленно раскуплены и вывезены из страны. Хотя в Булаке и Каире осталось некоторое количество прекрасно сохранившихся папиру­сов, большинство из них даже никогда не были должным образом прочитаны[7].

Другие — те, что были вывезены и которые можно найти в музеях и публичных библиотеках Европы, — находятся не в лучшем состо­янии. В дни виконта де Руже, каких-нибудь двадцать пять лет назад, только некоторые «были расшифрованы на две трети», и среди них — несколько интереснейших легенд, вставленных в Реестр Священных Счетов в целях оправдания царских расходов.

Доказательства этому можно найти в так называемых коллекциях Харриса[8] и Анастаси, а также в некоторых недавно найденных папирусах; один из них содержит описание целой серии магических действий, исполнявшихся перед фараонами Рамсесом II и Рамсе­сом III. Папирус XV в. до н. э., написанный во время царствования Рамсеса, последнего царя XVIII династии, представляет собой работу писца Тотмеса, который зафиксировал некоторые события, касаю­щиеся растратчиков, обнаруженных в 12-й и 13-й дни месяца паофи. Документ показывает, что в те дни «чудес» налогоплательщиками в Египте считались не только живущие, но также и мумии. Все и вся было обложено налогом, и хоу одной из мумий за неплатеж был наказан «жрецом-заклинателем, который лишил его свободы действий». Кем же был этот хоу? Просто астральным телом, или эфирным изображением тела или мумии — тем, что в Китае называется хуэн, а в Индии — бхут?

Читая этот папирус сегодня, востоковед скорее всего с раздраже­нием отбросит его, приписав всю эту историю дремучему суеверию древних. Поистине феноменальными и необъяснимыми должны были быть тупость и легковерие этой (в остальном в высшей степени философской и цивилизованной) нации, если она смогла пронести через столько веков, через столько тысячелетий подобную систему всеобщего обмана! Систему, посредством которой люди вводились в заблуждение жрецами, жрецы — своими царями-Иерофантами, а последние сами были обмануты привидениями, которые, в свою очередь, являлись лишь «плодом галлюцинаций». Вся античность, от Менеса до Клеопатры, от Ману до Викрамадитья, от Орфея до последнего римского авгура, была, как нам заявляют, истерична. Это могло быть так, если бы в целом не было системой обмана. Жизнью и смертью руководило и управляло священное «колдовство». Вряд ли существует папирус, будь то простой документ купли-продажи или акт, относящийся к ежеднев­ным сделкам самого обычного характера, в который не вмешивалась бы белая или черная магия. Создается впечатление, что священные писцы Нила намеренно, в пророческом порыве расовой вражды, выпол­нили самую (для них) неблагодарную задачу — ввести в заблуждение и озадачить еще не родившиеся поколения будущей белой расы неверую­щих! Во всяком случае, папирусы, как и стелы, полны магии. Более того, мы узнали, что папирус был не просто пергаментом с гладкой поверх­ностью, а материей, изготовленной из «древянистого материала кустар­ника, тонкие пленки которого накладывались одна на другую, образуя подобие писчей бумаги» (Des Esprits... Vol. V, p. 81), и что сам кустарник, принадлежности и инструменты для выделки пергамента и т. д. заранее подвергались процессу магической подготовки — в соответствии с таинством богов, которые обучили этому искусству, как и всему другому, своих жрецов-Иерофантов.

Тем не менее, некоторые современные востоковеды, похоже, догадываются об истинной природе таких вещей, а в особенности об аналогиях и отношениях между магией древности и явлениями наших дней. Шаба — один из них, поскольку он позволяет себе при переводе «Папируса Харриса» следующие размышления: «Не прибегая к помощи впечатляющих церемоний с жезлом Гермеса или к неясным формулам необъяснимого мистицизма, месмерист наших дней посредством нескольких пассов нарушает органи­ческие свойства субъекта, внушает знание иностранных языков, переносит в далекие страны или тайные места, угадывает мысли отсутствующих, читает запечатанные письма и т. д. Пещера современ­ной сивиллы — скромная комната, треножник пифии уступил место маленькому круглому столу, шляпе, блюдцу, самой обычной мебели, причем современный прорицатель даже превосходит оракула анти­чности [и откуда только мсье Шаба это знает? ], потому что тот только произносил[9], а оракул наших дней пишет свои ответы. По приказу медиума духи умерших спускаются, чтобы заставить мебель скрипеть, а авторы ушедших веков передают нам работы, написанные по ту сторону могилы! Человеческое легковерие сегодня ничуть не меньше, чем на заре исторических времен... Подобно тому как тератология[10] является важной частью общей физиологии, так называемые ок­культные науки заняли в анналах человечества немаловажное место и вполне заслуживают внимания философа и историка»[11].

Выбрав обоих Шампольонов, Ленормана, Бунзена, виконта де Руже и некоторых других египтологов в качестве наших свидетелей, давайте посмотрим, что они говорят о египетской магии и колдовстве. Они, конечно, могут выйти из положения, называя все это «суеверны­ми верованиями» и обычаями и относя их на счет хронического психологического и физиологического расстройства и коллективной истерии, если им угодно, но факты существуют, смотрят на нас из сотен таинственных папирусов с их магическим содержанием и свидетельствами допотопной магии, открытых после четырех, пяти и более тысяч лет покоя.

Небольшая библиотека, обнаруженная в Фивах, обеспечила нас фрагментами всех видов древней литературы, многие из которых датированы, а некоторые могут быть отнесены ко времени, которое принято называть эпохой Моисея. Книги или манускрипты по этике, истории, религии и медицине, календари и реестры, стихи и рома­ны — все можно найти в этой драгоценной коллекции, равно как и старые легенды — традиции давно забытых веков (заметьте: легенды, записанные во времена Моисея), — которые, как считают, принадле­жат глубокой древности, периоду династий Богов и Титанов. Основ­ное их содержание составляют заклинания против черной магии и описания погребальных ритуалов — настоящие требники или путе­водители по загробному миру для каждого пилигрима-странника. Эти ритуальные тексты, как правило, написаны иератическим письмом. В верхней части папируса неизменно помещались серии сцен, изобра­жавших покойного, который последовательно предстает перед сон­мом божеств, испытывающих его. Затем идет сцена суда над Душой, а третий раздел начинается отбытием этой Души в божественный свет. Длина таких папирусов часто достигает сорока футов.

Ниже мы приводим основную схему описаний. Она покажет, как современные люди понимают и интерпретируют египетскую (и другую) символику.

Для этой цели можно взять папирус жреца Неволу (или Неволе­на) из Лувра. Там есть ладья, несущая гроб — черный ящик, в котором содержится мумия умершего. Его мать, Аменбем-Хеб, и его сестра, Хуссануб, находятся рядом, возле головы и в ногах покойного стоят Нефтида и Исида, одетые в красное, а стоящий рядом с ними жрец Осириса, облаченный в шкуру пантеры, держит в правой руке курительницу; четыре помощника несут внутренности мумии. Бог Анубис (с головой шакала) принимает гроб из рук плакальщиц. Затем душа поднимается из своей мумии ихоу (астрального тела) умершего и начинает свое служение четырем духам Востока, священным птицам и духу Амона в виде Овна. Доставленный в «чертог Истины», умерший предстает перед своими судьями. Пока душа — скарабей — стоит в присутствии Осириса, его астральное хоу находится у двери. На Западе много смеются над поклонением различным божествам, управляющим каждым органом мумии и живого человеческого тела. Посудите сами: в папирусе мумии Петаменофа «анатомия становится теогеографической», астрология применяется к физиологии или, скорее, к анатомии человеческого тела и человеческого сердца вместе взятых. «Волосы умершего принадлежат Нилу, его глаза — Венере (Исиде), его уши — Македо, стражу тропиков, его левый висок — Духу, обитающему на солнце, его нос — Анубису... Что за череда несносных нелепостей и низменных молитв... к Осирису, умоляющих его дать умершему на том свете гусей, яйца, свинину и т. д. »[12]

Но, может быть, было бы благоразумнее подождать и удостове­риться, не имеют ли все эти «гуси, яйца и свинина» какого-нибудь другого, скрытого смысла. Индийского йога, которого в экзотеричес­кой работе призывают пить до потери чувств некий спиртной напиток, также считали пьяницей, характерным представителем своей секты и класса, до тех пор пока не обнаружилось, что эзотерический смысл этого «спирта» был совершенно другой, что он означал Божественный свет и представлял амброзию Тайной Муд­рости. Символы голубка и ягненка, которыми изобилуют сейчас восточная и западная христианские церкви, также могли бы быть открыты через много веков и считаться объектами поклонения сегодняшних дней. И некоторые «западноведы» в грядущие века высоко развитой Азиатской цивилизации могут кармически писать следующее: «Невежественные и суеверные гностики и агностики сект «Папы» и «Кальвина» (двух исполинских богов Динамитно-Христианского периода) поклонялись голубю и овце! » Всегда, в каждом веке будут существовать портативные, карманные фетиши для удовлетво­рения черни, и боги одной расы всегда будут низводиться до дьявола последующей расой. Циклы вращаются в пределах глубин Леты, и Карма достигнет Европы, как она достигла Азии и ее религии.

Тем не менее, «этот величественный и облагороженный язык [Книги Мертвых], эти полные величия картины, эта традиционность, с очевидностью доказывающая весьма ясную доктрину бессмертия души и ее личного спасения», как показали де Руже и аббат ван Дриваль, очаровали некоторых востоковедов. Психостазия (или суд над Душой) — это целая поэма для того, кто может правильно читать ее и интерпретировать заключенные в ней образы. На рисунке мы видим Осириса с рогами, со скипетром, загнутым на конце, — прототипом пастырского посоха или жезла епископа; над ним парит Душа, воодушевляемая Тмеи[13], дочерью Солнца Справедливости и богиней милосердия и справедливости; Гор и Анубис взвешивают деяния души. На одном из этих папирусов показана Душа, которую нашли виновной в обжорстве и приговорили родиться на земле вновь — в виде борова; тотчас появляется ученое заключение востоковеда: «Это бесспорное доказательство веры в метемпсихоз, в переселение души в животное», и т. д.

Возможно, оккультный закон Кармы мог бы объяснить этот приговор иначе. Он может, как знают все наши ориенталисты, относиться к физиологическому пороку, уготованному реинкарнирующей душе, — пороку, который ввергнет эту личность в тысячу и одно приключение и несчастье.

«Для начала пытки, потом метемпсихоз в течение 3000 лет в виде ястреба, ангела, цветка лотоса, цапли, аиста, ласточки, змеи и кроко­дила: очевидно, что подобный прогресс малоутешителен», — убеждает де Мирвилль в своей книге о сатанинском характере богов Египта[14]. И вновь простое предположение может пролить на это яркий свет. Вполне ли уверены ориенталисты, что они правильно прочли слова о «метемпсихозе в течение 3000 лет»? Оккультная доктрина учит нас, что Карма ждет у порога Девахана (Аменти у египтян) 3000 лет, после чего вечное Эго воплощается вновь, чтобы в своей временной личности получить воздаяние за грехи предшествующего рождения, страдания за которые в той или другой форме искупают проступки прошлого. И ястреб, лотос, цапля или змея — короче говоря, всякий объект природы — имел свой символический и многообразный смысл в древних религиозных эмблемах. Человек, который всю свою жизнь лицемерил и слыл за добряка, но в реальности не упускал шанса наброситься как коршун на своих собратьев и лишить их собственнос­ти, будет за лицемерие и алчность приговорен Кармой к наказанию в будущей жизни. Каким оно будет? Поскольку каждое человеческое объединение в конечном счете должно прогрессировать на пути своей эволюции и поскольку человек вновь родится в будущем хорошим, честным, с добрыми намерениями, его воплощение в виде ястреба должно рассматриваться метафизически. Вопреки его реальным, положительным внутренним качествам, он будет — возможно, в течение долгой жизни — несправедливо и ложно обвиняться и подозреваться в жадности, лицемерии и тайном вымогательстве, что заставит его страдать больше, чем он может вынести. Закон возмездия никогда не ошибается, и все же сколько таких невинных жертв фальшивой наружности и человеческой злобы встречаем мы в этом мире бесконечной иллюзии, ошибки и нарочитой греховности! Мы видим их каждый день, их можно найти и в нашем личном опыте. Какой востоковед может сказать с какой бы то ни было уверенностью, что он понял религии древних? Метафорический язык жрецов никогда глубоко не раскрывался, а иероглифы до сих пор изучены очень плохо[15].

Что говорит «Разоблаченная Изида» о египетском возрождении и переселении, и расходится ли это с тем, о чем мы говорим сейчас?

«Следует отметить, что эта философия циклов, которая египет­скими иерофантами была аллегоризирована в „Круге необходимос­ти", в то же самое время объясняет аллегорию „грехопадения челове­ка". По арабским описаниям, каждая из семи комнат в египетских пирамидах, в этих величайших космических символах, носила имя одной из планет. Своеобразная арх

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: