 |
Проявление авторской позиции в материалах Дмитрия Соколова-Митрича
|
|
|
|
· О предмете отображения
«Любимая» тема Дмитрия Соколова-Митрича – проблемы социальной сферы. Он пишет о недостатках системы здравоохранения, пробках на дорогах, нехватке мужчин в провинции, беспризорных собаках и т.д.
«Раньше был один город невест – Иваново. Теперь их десятки, если не сотни. Иногда такое ощущение, что в стране война и все мужчины ушли на фронт» [34]
«Да, я понимаю, что уважаемые артисты написали письмо про бездомных животных, но у любой бродячей собаки в Москве обязательно есть предок, который имел хозяина» [35]
· О целевой установке
Материалы данного журналиста нацелены на рассмотрение проблемы и предложение ее решения. Иногда не совсем серьезно, но он его предлагает – чаще всего такая несерьезность связана с «несерьезностью» причины проблемы, изучаемой в тексте.
«В Уголовном кодексе РФ есть статья 245, предусматривающая наказание за жестокое обращение с животными до 2 лет лишения свободы. <…> Почему этого недостаточно, чтобы совесть защитника животных успокоилась, мне непонятно <…> Я даже знаю, что им надо делать. <…> Законодательно закрепить за человеком право при малейших признаках угрозы со стороны собаки открывать по ней огонь на поражение. Из разрешенного законом оружия. Признаком угрозы считать приближение животного без намордника и поводка менее чем на три метра.» [36]
«очередной затянувшийся Новый год становится роковым: в пьяную неделю человек улетает в трубу, в начале февраля он понимает, что выхода из этой трубы нет, а в конце февраля – умирает. <…> предлагаю считать всероссийское общественное движение против праздников учрежденным. <…> предлагаю присоединяться всем желающим <…> Наши требования: оставить один праздник государственный (День национального единства), один религиозный (в зависимости от региона), один исторический (День Победы), один человеческий (Новый год лайт). Если эти дни приходятся на субботу-воскресенье, дополнительных выходных не давать» [37]
|
|
|
Проблема поставлена – решение предложено. Соколова-Митрича нельзя обвинить и в отсутствии конструктивного мышления – он старается не оставлять собственные вопросы без ответа.
Материалы Дмитрия Соколова-Митрича стоит отнести к жанру практико-аналитической статьи.
· О проявлении позиции
Соколов-Митрич часто использует простую и интересную для чтения схему построения аналитического материала. Сначала он приводит случай из практики, послуживший информационным поводом, затем обозначает связанную с ним проблему, затем снова возвращается к практике и так далее. Перемежая таким образом свои размышления и реальные события, он с первых двух абзацев дает понять, о чем будет идти речь в материале (и с практической, и с теоретической сторон) и поддерживает определенные живость и разнообразие. Это также помогает создать иллюзию реальной беседы с читателем, когда автор рассказывает какую-то историю, тут же высказывает мысли насчет нее, развивает эту тему, вспоминает еще случаи «в тему» и т.д. Иногда кажется, что он будто даже перебивает себя.[38]
«Все три ДТП, в которые я попал в обозримом прошлом, произошли по одному и тому же сценарию: я сдаю задним ходом, вроде все нормально, и вдруг – врезаюсь в серое дерево. Или в серый столб. <…> Цвет депрессии, грусти, тоски и недоверия. <…> Серый цвет замедляет большинство процессов, в том числе умственные и физические, тормозит проявление эмоций, особенно положительных» [39]
Выше – переход от практики к мыслям. Здесь автор приводит логическое обоснование того, почему его неудачи связаны именно с серыми предметами.
|
|
|
«То, что наш парламентаризм «карманный» – печальный медицинский факт, понятный всем, кто хоть немного интересуется политикой <…> что происходит в зале заседаний, когда ряды и без того малопосещаемой нижней палаты еще больше поредели. Что же мы там видим? <…> А теперь давайте посмотрим, сколько нам стоит один депутатский палец <…> если такая автоматика действует в нелегком деле финансирования парламентариев, то почему бы не внедрить новые технологии и в саму законотворческую деятельность?»[40]
В приведенном отрывке мы видим, как журналист демонстрирует читателю свою «лабораторию» размышлений – он постепенно раскручивает мысль, проделывает подсчеты, анализ – и все на глазах у аудитории.
Свои оценки автор выражает довольно прозрачно и недвусмысленно. Он использует для этого оценочные обороты и слова (иногда сильно окрашенные).
«Мы нормальные водители, а не папуасы с проблесковой погремушкой. Так почему же мы ведем себя как последние членовозы, которым место за поребриком общественной жизни?» [41]
«И пока ни один Народный артист не вступился за права человеческих младенцев. Они предпочитают кошечек и собачек. Не знаю, как вам, а мне как-то обидно <…> Не хочу никого обидеть лично, но большинство гражданских владельцев собак – это именно собачники, наглая и безответственная порода людей с психологией человека под мигалкой» [42]
· О стилевых приемах
Характерным стилевым приемом Дмитрия Соколова-Митрича является повтор. В материале он намеренно повторяет одну и ту же фразу, иногда даже вынося ее в отдельный абзац.
«Мигалка у нас не на крышах, а в голове. И она в любой момент может материализоваться. Завтра мы займем какой-нибудь высокий пост и первым делом поинтересуемся: «А спецсигнал мне положен?"» [43]
«Серые дома, серое здание администрации, серый Ленин на сером постаменте, серые заборы и хозяйственные постройки за ними» [44]
«Людей, которые бегают с ружьем за бездомными собаками, я, конечно, не люблю. Но и собак я тоже не люблю, потому что они кусаются» [45]
Приведенные выше фразы, повторяясь в материалах Соколова-Митрича, несут на себе не только композиционную и стилистическую (они делят текст на определенные «параграфы», выступая в роли эпиграфа и придают тексту определенную долю оригинальности, дополняют «фирменный» стиль автора), но и смысловую нагрузку. Они возвращают читателя к основной теме, не позволяют ему забыть о ней, обозначают ее новые витки.
|
|
|
Данный журналист использует простой для понимания разговорный язык, не требуя от читателя особого напряжения. Его материалы можно легко воспринимать на слух.
· О присутствии в тексте
Данный автор – герой собственного текста. Он ведет общение с читателем от первого лица, широко используя местоимение «я».
«Я очень люблю актрису Инну Чурикову. И Сергея Юрского с Валентином Гафтом тоже люблю. И мэтра Андрея Макаревича я не могу не любить» [46]
Большинство случаев из практики, описываемых в материалах, – ситуации из жизни самого журналиста.
«На протяжении своей журналистской карьеры мне несколько раз приходилось готовить репортаж на одну и ту же банальную, но беспроигрышную тему: Москва глазами человека, который ее никогда не видел» [47]
«Я иду по городу Саратову, я здесь в командировке <…> Вот сейчас пишу эту колонку, за окном вечер, суббота <…> Я в майке-алкоголичке выглядываю из своего окопа и тут же получаю с лавочки несколько громких очередей на тему половых отношений» [48]
Иногда он вводит автобиографические элементы, которые могут не только развлечь читателя и послужить иллюстрацией к измышлениям, но и сблизить автора с читателем через общность элементов биографии (например, многим читателям, наверное, приятно обнаружить в журналисте земляка).
«Потом я вспомнил одну из своих бабушек, которая, сколько я себя знаю, всегда ругала дедушку за пьянство. При этом опять же – сколько себя знаю – сама же ему наливала. Наливает и ругает, наливает и ругает» [49]
«Вот я, например, всегда не любил город Электросталь, в котором прошли мое детство и отрочество. Даже соседний старинный город Ногинск, куда мы ездили на рынок покупать рыбок и хомячков, мне тоже не очень нравился» [50]
|
|
|
