 |
Тетрадь четвёртая. * Си. Настоящий том, стр. 89. Ред. . Тетрадь четвертая
|
|
|
|
ТЕТРАДЬ ЧЕТВЁРТАЯ
2. Если субстанцией признаются некоторые определенные
элементы, то, с одной стороны, их естественная односторон
ность сказывается в том, что они утверждают себя в столкнове
нии друг с другом, проявляют свою определенность и таким
образом растворяются в своей противоположности; с другой же
стороны, они подвергаются естественному механическому или
какому-либо иному процессу, обнаруживая способность к фор
мированию, ограниченную их единичностью.
Если историческим извинением для ионийских натурфилософов служит то, что для них огонь, вода и т. д. являлись не определенным чувственны. « элементом, а чем-то общим, то Лукреций, как их противник, вполне прав, обвиняя их именно в этом. Коль скоро раскрывающиеся в свете дня, доступные чувствам элементы принимаются за основные субстанции, — то в таком случае их критерием оказываются чувственное восприятие и чувственные формы их существования. Если говорят, что они определяются иначе, когда они образуют основные начала сущего, то это определение остается, таким образом, скрытым, не обнаруживаясь в чувственной единичности элементов, — оно является лить внутренним; следовательно, то определение, в котором они выступают как основные начала, есть для этих элементов нечто внешнее, — это значит: они оказываются таковыми не как этот определенный элемент, именно не в том, что отличает их от других как огонь, воду и т. д. (ст. 773 и ел. *).
3. В-третьих, признанию определенных особых элементов
основными началами противоречит не только их ограниченное
наличное бытие наряду с другими, из числа которых ойи про
извольно выделены (таким образом, по сравнению с последними,
у этих элементов не оказывается иных отличий, кроме опреде
ленности числа; однако, по-видимому, такая определенность,
как ограниченная, принципиально определяется, наоборот,
множеством, бесконечностью других вещей). Собственная ко
нечность и изменчивость этих элементов проявляется не только
в их взаимном отношении друг к другу, происходящем в особой
форме, в которой обнаруживается как их исключительность,
так и заключенная в естественные границы способность
к формированию. Но проявляется эта конечность и изменчи
вость также и в самом процессе, благодаря которому, как
полагают, из них образовался мир.
|
|
|
Так как эти элементы заключены в особую природную форму, то их созидательная деятельность может быть лишь
* Си. настоящий том, стр. 89. Ред.
ТЕТРАДИ ПО ЭПИКУРЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИЙ
особой, т. е. она может быть лишь их собственным преобразованием, которому опять-таки свойственна особенность, а именно — природная особенность, то есть: их созидательная деятельность оказывается природным процессом их превращения. Эти натурфилософы допускают, что так именно трепещет в воздухе огонь, так возникает и падает на землю дождь, так образуется земля. Итак, здесь обнаруживается собственная изменчивость элементов, а вовсе не их устойчивость, не их субстанциальное бытие, которое свойственно им как основным началам; ведь их созидательная деятельность означает, наоборот, смерть их особого существования, а возникшее коренится, наоборот, в их изменчивости (ст. 783 и ел. *).
В необходимой взаимной обусловленности бытия элементов и природных вещей выражается лишь то, что их условия суть их собственные силы как вне их, так и в них самих.
4. Лукреций переходит к гомеомериям Анаксагора. Его возражение против них заключается в том, что:
«Первоначала к тому ж у него неустойчивы слишком» **.
Так как гомеомерии обладают тем же качеством, оказываются той же субстанцией, как и то, по отношению к чему они и являются гомеомериями, — то мы должны приписывать им такую же преходящность, какую мы наблюдаем в их конкретных обнаружениях. Если в дереве таятся огонь и дым, то оно, следовательно, состоит из смешения «чужеродных вещей» ***. Если бы всякое тело состояло из всех чувственных семян, то в теле, подвергшемся раздроблению, должно было бы обнаружиться, что оно содержит их.
|
|
|
Может показаться странным, что такая философия, как эпикурейская, которая исходит из сферы чувственного и возводит ее, по крайней мере в познании, в высший критерий, признает первоосновой нечто столь абстрактное, такую «слепую силу» как атом. Относительно этого см. ст. 773 и ел. — 783 и ел. ****, где выясняется, что первооснова должна существовать самостоятельно, не обладая какими-либо особыми, чувственными, физическими свойствами. Она — субстанция:
«Те же начала собой образуют ведь небо и землю, Солнце, потоки, моря» и т. д. (ст. 820 и ел. ).
Этой первооснове свойственна всеобщность.
* См. настоящий том, стр. 89. Ред. •* См. там же, стр. 90. Ред. *** См. там же. Ред. ••••См там же, стр. 89. Ред.
ТЕТРАДЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Важное замечание об отношении атома к пустоте. Лукреций говорит об этой «двоякой природе»:
«... существуют они непременно вполне самобытно»
(ст. 503 и ел. ) *.
Далее, они взаимно исключают друг друга:
«Ибо где есть то пространство, [что мы пустотой называем, ] Тела там нет» и т. д. (там же).
Каждое из них само есть основное начало; итак, ни атом, ни пустота — не основные начала, но таким началом является их основание, то, что каждое из них выражает как самостоятельная сущность. При завершении эпикурейской системы это среднее звено возводится на престол.
О пустоте как первооснове движения см. ст. 363 и ел., а именно как об имманентной первооснове — ст. 382 и ел. «Пустота и атом» — объективированная противоположность мышления и бытия.
ЛУКРЕЦИЙ КАР. «О ПРИРОДЕ ВЕЩЕЙ»
|
|
|
