Третья степень. Переход к паранойе сексуального перевоплощения

Дальнейшую переходную ступень представляют случаи, где происходит превращение и физического чувства в смысле сексуальной трансмутации. В этом отношении приведём как уникум следующий случай.

Случай 75. Автобиография. "Я родился в Венгрии в 1844 году. Долгое время я был единственным сыном своих родителей, так как остальные дети оказались нежизнеспособными. Лишь впоследствии родился брат, который жил довольно долго. Я происхожу из семьи, в которой часто наблюдались нервные и психические страдания. В детстве я был очень красив, с роскошными светлыми локонами и прозрачной кожей. Я был послушный, тихий, скромный, так что меня брали в любое дамское общество, не опасаясь, чтобы я чем-либо шокировал. При весьма богатой фантазии – этого постоянного врага моего – довольно быстро развились мои способности. В четыре года я уже читал и писал. Память у меня простирается до трёхлетнего возраста. Я играл всем, что попадало мне в руки, - оловянными солдатиками, камушками, ленточками. Лучше всего я чувствовал себя в доме матери, где всё было моё. У меня было 2-3 товарища, к которым я относился хорошо, но также охотно встречался и с их сёстрами, которые относились ко мне как к девочке, что сначала не стесняло меня. Я был на пути к тому, чтобы совершенно превратиться в девочку. Я знал, однако, что это не подобает мальчику. И я старался, поэтому играть с мальчиками, подрожал во всём своим товарищам, старался перещеголять их удальством, что и удавалось мне. Не было такого высокого дерева, на которое я не взбирался бы. Девочек я старался избегать, так как мне не следовало заниматься их играми, и меня злило, что они считали меня равным себе. В обществе взрослых я был, однако, всегда одинаково скромен и одинаково желанным гостем. Меня часто тревожили фантастические сновидения. Мне снились дикие звери, которые однажды заставили меня бежать с постели, причём я не проснулся. Я всегда был одет просто, но красиво и поэтому полюбил вообще красивую одежду. Мне помнится, что с детства у меня появилась склонность к женским перчаткам, которые я надевал, когда предоставлялась возможность. Однажды, когда мать кому-то отдала пару своих перчаток, я очень расстроился. На её вопрос я ответил, что лучше бы она мне их подарила. Меня подняли на смех, и с тех пор я остерегаюсь говорить о своём пристрастии к женским вещам. Особенно радовала меня маскарадная одежда, т.е. женская. При виде её я завидовал её обладательнице. Я с наслаждением смотрел на двух молодых людей, замаскированных женщинами. И, тем не менее, сам не рискнул бы надеть женский костюм, боясь насмешек. В школе я был весьма прилежен, учился лучше всех. Родители всегда внушали мне, что первое в жизни – это долг и показывали сами примером. Посещение школы было для меня удовольствием, так как учителя были снисходительны, а старшие ученики прекрасно относились к младшим. В это время мы покинули родину, так как отцу пришлось уехать. Мы отправились в Германию. Здесь господствовал строгий режим, отчасти среди учителей, отчасти среди учеников, и надо мной снова стали смеяться вследствие моей женственности. Мои товарищи дошли до того, что они называли моим именем девушку, похожую на меня, а её именем меня называли. Так что я ненавидел эту девушку, с которой подружился потом, когда она вышла замуж. Моя мать продолжала красиво одевать меня, и это было мне противно, потому что это вызывало вечно насмешки. Я очень обрадовался, наконец, когда меня одели в настоящую куртку и настоящие брюки. Но и тут начались новые терзания. Костюм стеснял меня у половых частей, в особенности, когда сукно оказывалось влажным. А когда портной примерял мне брюки и прикасался к половым частям, дрожь пробегала у меня по телу. Это ощущение было для меня невыносимо. Затем приходилось делать гимнастику, и я не мог проделывать упражнения, которые и девушкам не легко даются. Во время купания меня мучила стыдливость. Мне стыдно было раздеваться, хотя я делал это очень охотно. До 12 лет я чувствовал слабость в крестце. Плавать я научился поздно, но зато настолько хорошо, что мог совершать большие заплывы. До 18 лет у меня было женоподобное лицо, и лишь с этого времени начался у меня рост бороды, так что я несколько успокоился. Приобретённая на 12 году и излечённая на 18 году паховая грыжа очень стесняла меня, особенно при гимнастике. Сюда с 12 лет присоединились при долгом сидении и, в особенности, при вечерней работе зуд, трение и дрожание, начиная с пениса до крестца. Это затрудняло сидение и стояние, усиливаясь при простуде. Но я решительно не предполагал, что это имеет связь с половой сферой. Так как никто из моих товарищей этим не страдал, то я ничего на этот счёт не знал, и мне приходилась напрягать до высшей степени терпение, чтобы переносить это, тем более что живот вообще часто стеснял меня. В половых вопросах я ещё вообще был несведущ, но уже на 12-13 году я чувствовал, что мне приятнее было бы быть женщиной. Мне гораздо больше нравились её фигура, её спокойная походка, в особенности её одежда. Но я опасался думать об этом, хотя знал, что не побоялся бы кастрационного ножа для удовлетворения свой цели. Если бы мне пришлось ответить, почему я предпочитаю женскую одежду, я сказал бы: меня непреодолимо влечёт к этому. Быть может, я и казался самому себе скорее девушкой ввиду удивительно нежной кожи, особенно лица и рук. Среди девушек я был желанным гостем. Хотя и мне нравилось их общество, но я избегал их, потому что мне приходилось пересиливать себя, чтобы самому не казаться женственным. Однако я в душе завидовал им. Особенную зависть вызывала у меня подруга, которая получила длинное платье и ходила в перчатках и со шлейфом. Когда я на 15 году совершил путешествие, одна дама предложила мне переодеться девушкой и выйти с ней на прогулку. Несмотря на всё желание сделать это, я не согласился, потому что эта дама была не одна. Я с удовольствием смотрел в это время, как в одном городе мальчики ходят в блузах с короткими рукавами и обнажёнными руками. Одна разодетая дама показалась мне прямо богиней. Я был бы счастлив, если бы она коснулась меня своей рукой. Я с завистью думал о том, с какой радостью оделся бы в эту прекрасную одежду. Тем не менее, я прилежно занимался, окончил реальное училище и гимназию в 19 лет, хорошо выдержал экзамен на аттестат зрелости. Я помню, что на 15 году впервые высказал своему другу о желании быть девушкой. На вопрос, почему именно, я ничего не мог ответить. На 17 году я попал в общество кутил. Я пил много пива, кутил, заигрывал с продавщицами. Последние охотно знакомились со мной, но относились всегда ко мне так, словно я сам был в юбке. Уроков танцев я не мог посещать. Своих товарищей я очень любил. Ненавидел я одного, а именно того, который научил меня онанизму. Я проклинаю тот день, который на всю жизнь оставил след. Мастурбировал я сильно, но при этом во мне было как бы два человека. Я не могу описать это чувство. Я думаю, оно было мужское, но с примесью женского. Я мечтал о том, как счастлив я был бы, если бы был девочкой. Я вспоминаю с чувством нежности о красивом друге с женоподобным лицом и тёмными локонами. Мне помнится, я очень желал, чтобы мы оба были девушками. Будучи студентом, я, наконец, добился однажды коитуса. Девица к своему изумлению должна была обходиться со мною как с девушкой, на что она охотно согласилась. Она, по-видимому, была ещё неопытна и не смеялась надо иною. По временам я был дик, но чувствовал всегда, что я при этом только маскируюсь. Я пил, буянил, но всё же на уроки танцев не мог явиться, боясь выдать себя. Дружба моя была искренняя, без задних мыслей. Особенно радовался я, когда товарищ маскировался дамой или когда я мог оценивать дамские костюмы на балу. Я отлично понимал в этом деле и постепенно начинал даже чувствовать как женщина. Два раза я покушался на самоубийство вследствие несчастных связей. Однажды я без всякой причины не спал 14 дней, много галлюцинировал, говорил в бреду с живыми и мёртвыми. Была у меня и подруга, знавшая мои склонности. Она надевала мои перчатки, но обходилась со мной как с девушкой. Я понимал женщин лучше всякого мужчины, и когда они узнавали это, со мной обходились как с подругой. Я не переносил сквернословия. Вечно мне оставалось непонятным одно: я знал, что у меня женские наклонности, но знал, ведь, и то, что – мужчина. Я сомневался лишь, нравились ли мне когда-нибудь женщины помимо желания быть таковой и помимо попыток к коитусу, которые, между прочим, не доставляли мне удовольствия, что я приписывал онанизму. Изучение акушерства давалось мне с трудом, так как я стыдился за девушек и сочувствовал им. Во многих случаях я выказывал себя опытным врачом. Совершил в качестве вольнопрактикующего врача поход. Верховая езда, которая была мне противна уже во время студенчества, тяготила меня, так как половые части вызывали при этом более женственное чувство. Я постоянно полагал ещё, что я – мужчина с неопределёнными чувствами. Я никогда не чувствовал себя удовлетворённым, испытывал вечные огорчения, витал между сентиментальностью и дикостью, которая по большей части была аффективна. Своеобразно шло дело с моей женитьбой. Охотнее всего я вообще не женился бы. Но этого требовало моё семейное и общественное положение. Я женился на прекрасной, энергичной женщине из семьи, где процветало женское господство. Я был влюблён в неё настолько, насколько может наш брат: то, что он любит, он всем сердцем любит; невесту любит со всей свойственной ему женственной глубиной, почти как жених. Я рассчитывал, что брак излечит меня. Но уже в первую брачную ночь я чувствовал, что я функционирую как женщина с мужским строением. В общем, мы жили счастливо и в мире, около двух лет были бездетны. Затем после тяжёлой беременности родился мальчик, который и до сих пор меланхоличен. Потом второй – вполне здоровый, потом третий, четвёртый, пятый. Все расположены к неврастении. Так как я не находил нигде себе места, то я часто посещал весёлое общество, много работал, делал эксперименты, оперировал. Свои супружеские обязанности я во всяком случае выполнял, но без всякого удовлетворения. С первого коитуса и до сих пор мужское положение при этом мне противно и слишком тягостно. Охотнее я играл бы другую роль. Мы жили вместе, пока сильное заболевание ревматизмом не заставило меня разъезжать по различным курортам. Одновременно я стал до того анемичен, что почти каждые два месяца мне приходилось принимать железо. Часто меня мучила стенокардия, затем развились односторонние судороги в подбородке, шее, носу, гемикрания, судорожные сокращения грудных мышц и диафрагмы. Три года тому назад меня поразил чрезвычайно сильный припадок артрита. Ещё до этого припадка я принимал горячие ванны. При этом случилось раз, что я вдруг почувствовал перемену, словно я был близок к смерти. Я собрал последние силы, выскочил из ванны, но почувствовал себя совершенно женщиной с либидо. Позднее я принял 3-4 дозы экстракта индийской конопли, а потом принял дозу гашиша. У меня появился судорожный смех, своеобразное чувство в мозгу и глазах, миллиарды искр, проникающие от мозга через всю кожу. Но я ещё всё же мог заставить себя говорить. Я вдруг увидел себя с ног до груди женщиной. Я чувствовал, как раньше в ванне, что половые части видоизменились, что таз расширился, груди увеличились, ненасытная похоть поработила меня. Тут я закрыл глаза и по крайней мере лица не видел изменённым. Врач, казалось мне при этом, имеет вместо головы гигантскую картошку, у моей жены была на туловище луна. Но всё же я был ещё настолько крепок, что когда оба они вышли на несколько минут из комнаты, я тотчас записал в свою книжку мою последнюю волю. Кто опишет мой ужас, когда я на следующее утро почувствовал, что совершенно превратился в женщину, когда я при хождении и стоянии чувствовал вульву и груди!.. Когда я, наконец, встал с постели, я чувствовал, что со мной произошло полное превращение… За время этой болезни у меня была масса галлюцинаций слуха и зрения, я говорил с мёртвыми и т.д., я видел и слышал дух родных, чувствовал себя двойственной личностью, но всё-таки не замечал ещё, что мужчина угас во мне. Изменение моей психики было счастьем, так как меня поразил удар, который при прежнем моём настроении оказался бы для меня смертельным. Так как я часто путал ещё явления неврастении с ревматизмом, то я много ещё пользовался ваннами, пока кожный зуд усилился до того, что я оставил всякую наружную терапию (я становился всё анемичнее от ванн), и закалял себя насколько было возможно. Но женская насильственная мысль осталась и до того окрепла, что я носил только маску мужчины, в действительности же во всех отношениях чувствовал себя женщиной, а воспоминания о прежнем исчезли. окончательно подорвала моё здоровье инфлюэнца. Настоящий статус. Я – высокого роста, седая борода, становлюсь сутуловатым, после инфлюэнцы утратил четверть своей силы. Лицо ввиду порока клапанов несколько покрасневшее. Хронический конъюнктивит. Скорее мускулист, чем тучен. Левая нога имеет варикозные расширения, часто немеет; утолщение не заметно ещё, но склонность к этому есть. Маммиллярная область заметно выдаётся; живот имеет форму женского живота, ноги имеют женственное строение, икры также. То же самое можно сказать о руках. Могу носить женские чулки и перчатки 7 ¾-7 ½. Также без труда ношу корсет. Вес колеблется между 168 и 164 фунтами. В моче нет ни белка, ни сахара. Мочевая кислота вше нормы. Цвет кожи прозрачный. Стул по большей части правильный. Если же стула нет, наступают все женские припадки запора. Сон плохой, подчас неделями сплю лишь 2-3 часа кряду. Аппетит хорош, но, в общем, желудок неперенослив не больше, как у здоровой женщины, и на острую пищу реагирует тотчас кожными высыпаниями и жжением в мочеиспускательном канале. Кожа белая, гладкая. Невыносимый зуд на ней появился около двух лет назад, за последние недели ослабел, обнаруживается ещё в коленном суставе и в мошонке. Склонность к потению. Испарения, которых раньше почти не было, носят теперь характер довольно сильных женских испарений, особенно внизу живота, так что мне приходится ещё больше женщины следить за чистотой (душу платок, пользуюсь душистым мылом, одеколоном). Общее самочувствие. Я чувствую себя женщиной в образе мужчины. Если иногда и чувствую ещё форму мужчины, то данный член всё же чувствуется женским, например, пенис как клитор, мочеиспускательный канал как уретра и вход во влагалище (он кажется мне постоянно влажным, хотя был бы сух), мошонка как большие половые губы. Словом, я всегда чувствую вульву. А что это значит, может знать только тот, кто сам это испытал. Вся кожа на всём теле воспринимает ощущения, как у женщины. Я не могу ходить без перчаток, потому что руки не переносят ни холода, ни жары. В то время, когда не принято, чтобы мужчины носили зонтик, я чувствую крайне неприятные ощущения в коже лица. Просыпаясь по утрам, я несколько минут не могу очнуться, словно ищу самого себя, а затем появляется насильственная мысль, что я – женщина. Я чувствую вульву. И я встречаю день глубоким вздохом, зная, что предстоит опять всё то же. Не шутка чувствовать себя женщиной, а вести себя как мужчина. Я всё снова должен изучать. Ножи, аппараты, всё, всё решительно я чувствую года три совершенно иным и при изменившемся мышечном чувстве должен заново знакомиться с ним. Всё мне удалось, за исключением некоторых деталей. Зато острой ложкой работаю гораздо лучше. Противно мне то, что при исследовании женщин я слишком сочувствую им. Некоторое время мучило меня насильственное чтение мыслей у обоих полов, с чем и теперь мне ещё приходится бороться. Три года тому назад я ещё бессознательно смотрел на мир женскими глазами. Такое изменение появилось почти внезапно в отношении зрительного центра в мозгу и сопровождалось сильной головной болью. Я был у женщины, страдавшей половым извращением. Тут я вдруг увидел, что в ней произошло такое же превращение, как и во мне, т.е. что она чувствует себя мужчиной. И в сравнении с ней я чувствовал себя женщиной. Она не знала ещё о своём состоянии. С тех пор все мои чувства проявлялись в женской форме. К церебральной системе почти непосредственно присоединилась вегетативная, так как все припадки носили женский характер. Чувствительность до нервозности. Стук окна заставлял меня содрогаться. Не абсолютно свежая пища вызывала у меня трупный запах. Но зато со временем этого превращения легче переносил зубную боль и мигрень, и меньше страдал от стенокардии. Удивительно: я чувствовал себя робким, слабым существом, но в случае угрожающей опасности был хладнокровен и спокоен, как и при тяжёлых операциях. Как ни малы были мои грудные соски, но я всё же чувствовал их женскими грудями. Поэтому каждая сорочка, блуза сюртук стесняли меня. Таз казался мне совершенно женским. Я чувствовал давление в талии. Каждый месяц у меня в течение пяти дней были все расстройства, как у женщины, только кровей не было, хотя у меня было ясное ощущение, будто отходит жидкость, будто половые части опухают. Весьма приятное чувство появляется в последующие два дня. Всё тело охвачено чувством потребности в оплодотворении, оно пропитано им, как сахар пропитывается водой или как мокрая губка. Очевидно: сначала – нуждающаяся в любви женщина, а уже затем – мужчина. Оттого, мне кажется, скорее, имеется стремление к зачатию, чем к коитусу. Сильное естественное влечение или женское сладострастие парализует стыдливость, так что непосредственно желателен коитус. Мужское ощущение при коитусе я испытал в жизни максимум три раза. За последние же три года я чувствую пассивно, как женщина, иногда даже с женским ощущением эякуляции. Я всегда чувствую себя утомлённым и оплодотворённым, как женщина, иногда же нехорошо, чего не бывает у мужчины. Несколько раз мне коитус давал такое большое наслаждение, что я ни с чем не могу его сравнить. Это – приятнейшее, наиболее сильное чувство, которому всё может быть принесено в жертву. В этот момент женщина есть одна лишь вульва, поглотившая всю личность. За последние три года я ни на одну минуту не переставал чувствовать себя женщиной. Теперь я уже привык, и мне не так тяжело. Но это в спокойное время. Когда же появляется потребность в половом удовлетворении, положение становится невыносимым. Чувствуется жжение, теплота, напряжённость в половых частях (при отсутствии эрекции, половые органы как бы выходят из своей роли). В это время крайне трудно работать. Невозможно ни сидеть, ни лежать, ни ходить. Брак, за исключением момента коитуса, производит такое впечатление, будто совместно живут две женщины, из которых одна маскируется мужчиной. Раз не появляются описанные выше периодические расстройства, то появляется чувство беременности или полового пресыщения, которого мужчина не знает. При эротических сновидениях преобладают явления, какие снятся женщинам. Всё это ужасно тяготит, и уже лучше быть или сделаться бесполым. Будь я холостой, я давно кастрировал бы у себя яички, мошонку и пенис. К чему всё это женское ощущение удовольствия, когда зачатие невозможно? К чему все эти побуждения женской любви, когда для удовлетворения опять необходима женщина? Как тягостны эти женские испарения! Как унижает мужчину пристрастие к одежде и украшениям! Да и вообще, как тяжело, когда прежнюю индивидуальность приходится чувствовать лишь как маску, чувствовать себя всегда женщиной! Когда мужчина, пользующийся общественным доверием и авторитетом, должен возиться со своей, хотя бы только воображаемой, вульвой! Помимо того приходишь в замешательство, когда кто-либо случайно заметит женское проявление чувства. Если женщина заметит, так это ещё не беда, так как ей, прежде всего, лестно, что кто-либо интересуется её делами. Я помню, как испугался однажды, когда моя жена сказала знакомой даме, что я отлично понимаю в женских туалетах. Помню, как однажды была поражена одна светская дама, когда я указал ей на неправильное воспитание дочери и при этом письменно и устно изложил ей всё, что может чувствовать женщина (впрочем, я сказал, что узнал всё это из писем). Теперь, когда дочь оказалась действительно хорошо воспитанной, эта дама питает ко мне большое доверие. Надо ещё заметить, что я с тех пор стал чувствительнее к температурным колебаниям, к эластичности кожи у пациентов, к напряжению внутренностей у них и что во время вскрытий и операций разные жидкости легче проникают у меня через кожу. Каждое вскрытие причиняет мне боли, каждое исследование проститутки или женщины, страдающей белями, тяготит меня. Я вообще нахожусь теперь под сильным влиянием симпатии и антипатии. Духи влияют на меня разно. Так, например, фиалка и роза причиняют мне беспокойство, другие запахи противны мне. Прикосновение женщины кажется мне гомогенным. Коитус возможен потому, что женщина несколько мужественнее меня, обладает более плотной кожей, и всё же это скорее лесбосская любовь. При этом я чувствую себя всегда пассивным. Если я ночью не могу спать из-за возбуждения, то мне удаётся заснуть лишь в случае, если свои бёдра я держу раздвинутыми, подобно тому, как женщина разводит их при совокуплении с мужчиной, или если я ложусь на бок. Но при этом ни рукав, ни постель не должны касаться груди, иначе я не засну. Точно также и живот не должен быть прижат. Лучше всего я сплю в женской сорочке и в перчатках, ибо у меня легко зябнут руки. Приятно мне также в женских панталонах, так как они не прикасаются к половым органам. Больше всего мне нравилась женская одежда во времена креолинов. Наибольшее удовольствие я получил от знакомства с дамой, которая страдала неврастенией и которая после последних родов стала чувствовать себя как мужчина. С тех пор, как я объяснил ей значение этого чувства, она старается воздерживаться от коитуса. Глядя на неё, мне легче переносить своё состояние. Будь она мужчиной, а я молодой девушкой, то именно она была бы избранницей моего сердца. Но теперь она была не то, что раньше. Она – элегантно одетый господин, несмотря на груди, причёску и т.д. Она говорит кратко и отчётливо. Ей не нравиться всё, что меня завлекает. Своё горе она переносит с достоинством, находит утешение в религии и выполнении долга. Она не любит женского общества и женских бесед, а также не любит сладостей. Что касается основных изменений, какие я заметил в себе со времени полной эффеминации, то они таковы:

1. постоянное чувство, что я женщина с головы до ног;

2. постоянное чувство, что у меня женские половые органы;

3. периодичность ежемесячных недомоганий;

4. правильно возникающая женская похотливость, но без влечения к определённому мужчине;

5. пассивное женское ощущение при коитусе;

6. женское ощущение при воображении коитуса;

7. при виде женщины чувство принадлежности к ним;

8. при виде мужчины женское отношение к ним;

9. при виде детей – то же самое;

10. изменившееся настроение, значительно большее терпение;

11. удавшаяся мне, наконец, покорность судьбе, чем я обязан только позитивной религии, иначе я давно наложил бы на себя руки.

Быть мужчиной и в то же самое время чувствовать себя женщиной, едва переносимо…" Вышеприведенная крайне интересная в научном отношении автобиография сопровождалась следующим не менее интересным письмом. "Простите, что утруждаю Вас своим письмом. Я потерял почву под ногами и считал себя более, чем чудовищем, вызывавшем во мне чувство отвращения. Но Ваша книга снова вселила в меня бодрость, и я решил доискаться причины, поисследовать всю свою прошлую жизнь. Я считаю своим долгом изложить Вам результаты моих воспоминаний и наблюдений, ибо у Вас я не нашёл случая, который был бы вполне аналогичен моему. Наконец, я думал, Вас может интересует получить вышедшее из-под врачебного пера описание того, как чувствует и мыслит мужской индивид, находящийся под влиянием насильственного чувства, что он – женщина. У меня не всё сказано, но я не в силах был продолжать свои размышления и углубиться в самого себя. Да проститься мне также и то, что я повторяюсь: ведь, надо знать, в каком состоянии я писал. Я надеюсь после прочтения Вашего произведения, что раз я выполняю свои обязанности врача, гражданина, отца и мужа, то я вправе причислить себя к разряду людей, заслуживающих не одного лишь презрения. Наконец, я хотел изложить результаты моих воспоминаний и моего размышления, чтобы доказать, что и при женском образе мыслей и чувств можно быть врачом. Я считаю крайне несправедливым закрывать женщине путь к медицине. Женщина подчас угадывает чутьём там, где мужчина, несмотря на диагностику, бродит впотьмах, особенно в женских и детских болезнях. Если бы зависело от меня, то каждый врач должен был бы несколько месяцев проделать эффеминацию. И тогда он лучше понимал бы ту половину человечества, он которой он происходит. Он умел бы ценить величие женской души и постигал бы жестокость судьбы её". Эпикриз: Пациент с болезненным предрасположением, от рождения психосексуально ненормальный, чувствует при половом акте по-женски. Это ненормальное чувство оставалось чисто душевной аномалией до позапрошлого года, когда под влиянием тяжёлой неврастении произошла сексуальная трансмутация. Пациент к своему ужасу чувствует себя теперь и физически женщиной, видит полнейшее превращение своего прежнего мужского чувствования и мышления. Но в то же время его "я" в состоянии господствовать над душевно-физическими болезненными процессами и предохраняет его от паранойи. Это – замечательный пример насильственных чувств и представлений на почве неврастенического предрасположения. Он весьма важен для понимания пути, на который может распространиться психосексуальная трансформация. В 1893 году, спустя три года, несчастный коллега прислал мне новый status praesens его образа мыслей и чувств. Он существенно соответствует прежнему. Физически и душевно он чувствует себя совершенно как женщина, но его мысленная способность осталась нетронутой и предохраняет его от паранойи. Фактически не произошло существенных перемен в состоянии этого всё ещё практикующего врача до 1900 года.