Врождённое половое ощущение у мужчин 7 глава

Случай 111. Господин Х., купец, в настоящее время в Америке. 38 лет, по утверждению из здоровой в душевном и физическом отношении семьи. С юности обременён неврастеническими недугами, в остальном здоров. Осенью 1882 года прислал мне длинное письмо, наиболее важные фрагменты, которого приведены ниже. "Я взял на себя смелость занять Ваше время описанием своей жизни, при этом я буду поступать со всей откровенностью. Возможно, вследствие этого вы получите дополнительные исходные данные для критического суждения об уранизме. На Ваше усмотрение кое-что можно пропустить, в том числе моё имя. С давних пор музыка и литература были моим любимым коньком. Вся моя душа похожа на женскую, я ненавидел суматоху, непристойные разговоры, раздоры. Ребёнком я постоянно общался с девочками, постоянно участвовал в их играх с куклами и кухонной посудой, любил наряжаться в женские наряды, за что меня прозвали "Девчачьей лакомкой". Когда же мне позднее уже школьником приходилось участвовать в занятьях гимнастикой и маршировкой, то я с бόльшим удовольствием помогал матери в её домашних делах. Около 13 лет у меня наступила зрелость, то есть половое раздражение по отношению к другому существу, но именно к мужскому. В школе у меня был постоянно возлюбленный, и я ужасно ревновал, если мой возлюбленный предпочитал девочку или другого школьного товарища. Большим удовольствием мне было его целовать, но половые прикосновения я не допускал из чувства приличия, хотя они и были конечной целью моего желания. Вы будете поражены, узнав, что я до 28 лет не имел ни одного семяизвержения, ни во время поллюции, ни при онанизме, ни при половом акте с мужчиной. Молодым человеком я имел первое любовное отношение с учеником старшего класса. Хотя он и ответил на мою любовь, но только в виде мечтательной юношеской дружбы, потому что когда мы однажды случайно вместе спали, и мой член при этом пришёл в возбуждённое состояние, он совершенно наивно спросил, не считаю ли я его за девушку. Я мог его только целовать, и он возвращал мои поцелуи. Мы увлекались поэзией, литературой, эстетствовали, как это бывает в эти годы. Молодые девушки в доме моего хозяина оставляли меня совершенно холодным. Я общался с ними в совершенно непринуждённой, дружеской манере. Последовало новое исключительно любовное платоническое увлечение молодым человеком, но, несмотря на приятные внешние отношения, меня часто посещало угнетающее чувство – ты не такой, как другие. Чаще всего это наступало, когда я находился в кругу кутящих радостных товарищей, которые флиртовали с бодрым жизненным задором, а также когда рассказывали похабные анекдоты. Я тогда не знал, то ли мне смеяться, то ли плакать. Это было неприятное состояние, я был, неестественно, натянут, и моя натура противодействовала тому, чтобы пускать пыль в глаза другим. Эта дилемма исчезала только тогда, когда я находился в обществе единомышленников. Конечно, по этой причине может быть, было бы умнее избегать попадания в подобные ситуации. Я никогда не чувствовал в обществе прекрасных дам того тотчас наступающего напряжения душевных сил, которое происходило в присутствии привлекательных мужчин. Я любил вращаться в обществе замужних женщин или в обществе совсем наивных юных дам. Каждое намерение заманить меня в сети брака расстраивало меня, и в этом отношении я был до глупости чувствителен. До 28 лет я понятия не имел, что существуют другие люди, похожие на меня. Однажды вечером на дворцовой площади в Х. где, как я позднее заметил, урнинги имели привычку искать и находить друг друга, встретил я одного человека, который меня в половом отношении сильно возбудил, так что это привело к семяизвержению. Конечно, я потерял моих до того времени лучших людей, потому что я теперь приходил чаще на дворцовую площадь, а также позднее искал в других больших городах подобного рода места. Всё-таки, можете мне поверить, что с этим познанием я получил некоторое утешение. Мне удалось избавиться от угнетающего чувства, что я принадлежу к неправильному человеческому обществу. Отныне появившийся флирт давал моей жизни, по крайней мере, определенную привлекательность, которую до того я никогда не знал. Но я спешил навстречу своей судьбе. Я завязал интимные отношения с одним молодым человеком. Он был в высшей степени эксцентричным, романтичным, легко возбудимым и неимущим. Он взял меня полностью в свои руки и рассматривал себя как моего законного супруга. Я должен был его взять к себе на службу. Теперь он разыгрывал совершенно невообразимые сцены ревности в моём доме. Неоднократно он делал попытки самоубийства через отравление, причём я с трудом спасал его жизнь. Я ужасно страдал от его ревности, тирании, неуступчивости и высокомерия. Он бил меня во время приступов ревности, угрожал предать судебной огласке мою тайну. Я должен был постоянно быть готовым к этой возможности. Только большими неоднократными денежными пожертвованиями мне удалось убрать из дома этого очевидно помешанного возлюбленного. Но его страсть ко мне и презренная жадность к деньгам постоянно гнали его ко мне. Я был часто в отчаянии, но не мог никому открыться о моём положении. После того, как он обошёлся мне в 10 тысяч франков и новые попытки шантажа ему не удались, он донёс на меня в полицию. Я был тотчас арестован, и это притом, что я находился в известных половых отношениях с моим доносчиком, который был точно таким же урнингом, как и я! Я был осуждён на тюремное заключение. Всё моё общественное положение было уничтожено, моя почтенная семья была в горе и ужасе, все друзья, которые до того меня глубоко уважали, покинули меня. Это было ужасное время! И всё-таки я говорил себе: ты виноват, да, по отношению к общественной морали, и навлёк на себя и на свою семью скандальную известность. Но в то же время я не виноват из-за моей природы, тысячекратно нет. Чтобы частично снять с себя чужую вину, мне приходится ссылаться на устаревшие законы, которые мешают в одну кучу вырождающегося сладострастника с урнингом, нуждающемся в удовлетворении своего влечения. Видом моего полового удовлетворения не была педерастия, это был род онанизма с одновременным касанием половых частей партнёра, при этом происходило здоровое, без чрезмерного раздражения, благотворное семяизвержение, и я после этого чувствовал себя здоровым, свободным, освежённым. Как естественен и оригинален наш вид, можете Вы ещё судить по следующему случаю. Примерно два года тому назад я с одним другом был в разношёрстном весёлом обществе. Одна оживлённая, шумливая, молодая, симпатичная дама, к которой я обычно был равнодушен, в течение вечера нарядилась в офицера с усами, и спустя минуту, как с ней произошла эта метаморфоза, я почувствовал половое раздражение. Один друг мне однажды посоветовал, жениться и мою жену переодевать в мужскую одежду. Я знал в Женеве двух урнингов, прекрасные отношения между которыми продолжались уже в течение семи лет. Такое возможно только в том случае, когда к чувственной любви присоединяется уважение. Залогом такой любви была бы правовая возможность заключения брака, но пока что такое предложение Ульрихса звучит забавно. Одно остаётся верно – также и наша любовь побуждает к прекрасному, благородному цветению, развивает все благородные побуждения, поощряет душу, точно так же, как у юноши, который любит свою девушку. Вы найдёте точно такую же преданность, самоотверженность, пренебрежение к собственной жизни, точно такие же страдания, точно такую же скорбь, точно такое же ликование, точно такое же счастье, как у достойного уважения мужчины. Дополнительно сообщаю, насколько я могу судить о самом себе, что физически я развит совершенно, в половых частях не заметно никаких особенностей. Моя походка, мой голос мужественны и не позволяют меня принимать за урнинга, в то время как большинство из нашего круга выдают себя тотчас взглядом, морганием глаз, походкой, осанкой, наклоном корпуса, манерой приседания на стул, одеждой и так далее. Вследствие моего скандала в отечестве я вынужден жить в Америке, но и здесь моя жизнь не радостна из-за страха, что могут узнать, что случилось на родине, и поэтому начнут меня призирать. Может быть, науке удастся просветить народ о нашем несчастье, в противном случае, как и до сих пор, это будет приводить ко многим жертвам". (Собственное наблюдение. Журнал "Irrenfreund", 1884, № 1.)

Случай 112. "В нижеследующих строках Вы получите описание характера, равно как и описание душевных и половых ощущений одного урнинга, то есть индивидуума, который, несмотря на своё мужское физическое строение, чувствует себя совершенно по-женски, чувства которого женщинами совершенно не возбуждаются, а сексуальное стремление направлено исключительно на мужчин. Я совершенно убеждён, что загадку нашего существования смогут отгадать или, по меньшей мере, осветить, думающие и лишённые предрассудков люди науки. Описывая свой жизненный путь, я преследую исключительно цель несколько способствовать прояснению этого жестокого заблуждения природы и некоторым образом принести пользу моим товарищам по судьбе из будущих поколений. Это является неоспоримым фактом, что в любом историческом времени существования человечества таковые были, есть, и будут. Однако прогресс научного просвещения нашей эпохи к таким как я и мне подобным способствует изменению отношения от ненависти к достойному сожаления сочувствию, ибо более счастливая часть человечества переходит от презрения к состраданию. В моём сообщении я постараюсь быть кратким, мой стиль изложения будет сугубо наглядным, часто даже циничным, для того, чтобы быть совершенно правдивым я не могу избегать сильных выражений, так как только так можно в высшей мере точно характеризовать обсуждаемую тему. Мне 34,5 года, купец с умеренными доходами, среднего роста, худощавый, без сильной мускулатуры, с окладистой бородой, совершенно заурядным лицом и на первый взгляд выгляжу как настоящий мужчина. Напротив, походка женственная, при быстрой ходьбе танцующая, движения угловатые и неуслужливые, лишённые какой-либо мужской грации. Голос ни женский, ни резкий, скорее баритонального звучания. Таков мой внешний вид. Я не курю и не пью, никогда не свистел, не занимался верховой ездой, физкультурой, фехтованием, никогда не стрелял, совершенно не интересовался лошадьми и собаками, никогда не держал в руках ни ружья, ни сабли. Моё внутреннее самочувствие и половые потребности совершенно женственны. Не имея глубокого образования – я окончил только пять классов гимназии - однако я интеллигентен, люблю читать хорошо написанные, доброкачественные книги, располагаю здоровым суждением, но обладаю большой переменчивостью в настроении, поэтому каждый, кто знает эту слабость и использует её, легко может найти подход и войти ко мне в доверие. Я постоянно принимаю решения, но никогда не нахожу энергии, чтобы их выполнить, бываю по-женски капризен и нервозен, очень часто без причины. Иногда я становлюсь злым по отношению к лицам, которые мне не совсем симпатичны, или на которых я был немного обижен, становился надменным, несправедливым и часто даже в наглой манере их оскорблял. Во всех своих действиях и намерениях я был поверхностным, часто легкомысленным, без глубоких духовных чувств, питал мало нежности к родителям, братьям и сёстрам, но не был эгоистичным, при случае был способен к самопожертвованию, не мог устоять перед слезами, любезной предупредительностью или задушевными сердечными просьбами. Уже с раннего детства я чурался игр в войну, физкультурных упражнений или драк с моими сверстниками мужского пола, в то время как я вращался исключительно с маленькими девочками, которые мне были намного симпатичнее, чем мальчики, я был застенчивым, смущался и часто краснел. Уже с 12-13 лет плотно сидящая униформа одного солдата вызывала у меня странную подавленность. В то же время, как в последующие годы мои школьные товарищи постоянно болтали с девочками, так как у них уже начался маленький флирт, я был в состоянии часами следовать за крепкими хорошо сложёнными мужчинами с роскошными задницами и приходил от этого зрелища в опьянение. Так, постоянно размышляя над различием моих ощущений и ощущений моих товарищей, я начал онанировать, при этом, постоянно представляя себе, образы лихих прекрасно сложённых мужчин, пока в 17 лет один товарищ по судьбе не разъяснил мне моё истинное состояние. С тех пор мне пришлось иметь дело примерно 8-10 раз с девушками. Для того чтобы вызвать у себя эрекцию, мне приходилось постоянно думать о прекрасных индивидуумах мужского пола, но я крепко убеждён, что сегодня, даже с помощью моей фантазии, я не был бы в состоянии употребить девушку. Вскоре после моего открытия я охотнее всего начал вращаться в среде крепких пожилых урнингов, так как к тому времени ни разум, ни случай не привели меня к общению с действительными мужчинами. Однако, с тех пор мой вкус совершенно изменился. Меня начали возбуждать действительные мужчины в возрасте 25-35 лет с гибкими крепкими фигурами, и их очарование меня так возбуждало, как если бы я действительно был женщиной. Обстоятельства сложились так, что я в течение года приблизительно с дюжиной мужчин завёл знакомства, которые за плату в 1-2 гульдена за посещение служили для моих потребностей. Когда я оставался один с таким драгоценным юношей в запертой комнате, мне доставляло прежде всего большое удовольствие трогать руками и играть его членом, особенно если он длинный и толстый, ощупывать его упругие ягодицы и бёдра, а также трогать руками всё его тело; если он согласиться, то горячо целовать его рот, всё тело, и, конечно же ягодицы. Что касается крупного чистого члена мое возлюбленного, то я сгораю желанием ввести его в свой рот, так, чтобы в течение многих часов я мог бы его сосать, но не находил удовольствия, если его семя эякулировало в мой рот. Именно таким образом большая часть так называемых "урнингов" производят половой акт, причём подчас получают удовольствие от поедания семени. Однако самое интенсивное сладострастье я получаю, если мне повстречается такого рода "дрессированный" действительный мужчина, который примет в свой рот мой член и согласиться его там эрегировать. Как это ни звучит невероятно, я всё-таки находил всегда нескольких шикарных парней, которые за вознаграждение позволяли себя так использовать. Урнинги знают, что обычно такие случаи встречаются у военных, и что за деньги они становятся в высшей степени уступчивыми. Если однажды такого парня "подрессировать", то и в дальнейшем иногда под действием побуждающих обстоятельств он будет принимать участие в таких делах, несмотря на своё пристрастие к женскому полу. За редким исключением урнинги оставляют меня холодными, так как меня всё женственное в высшей степени отталкивает. Тем не менее, среди них имеются некоторые, которые могут привести меня в восторг не совсем так, как действительные мужчины, и с которыми я всё же люблю сношаться, так как они по временам на мои пылкие ласки точно так же отвечали своей страстью. Находясь наедине с подобного рода индивидуумом, я не заковывал в кандалы своё возбуждённое чувство, предоставляя своим звериным инстинктам полную свободу. Целуя его, прижимая и обнимая, вводя его язык в свой рот, с трепетным наслаждением сосал его верхнюю губу, своим лицом прижимался к его ягодицам и наслаждался струящимся от ягодиц запахом. Настоящие мужчины в облегающей фигуру униформе производили на меня большое впечатление, и когда у меня бывал случай с таким великолепным парнем обниматься и целоваться, то это тотчас приводило меня к эякуляции, что я приписываю главным образом моему частому онанированию. Это я делал в ранние годы очень часто, почти каждый день, если мне приходилось видеть понравившегося крепкого парня, подобные же картины стояли у меня перед глазами во время онанирования. При этом мой вкус никоим образом не отличался от вкуса той служанки, которая нашла свой идеал в крепком драгунском вахмистре. Пожалуй, красивое лицо может послужить приятным дополнением к воспламенению моего чувственного вожделения, но непременными, основными вещами должны быть следующие: мужчина должен быть молодым, с могучими, налитыми бёдрами, с крепкими ягодицами, в то время как верхняя часть тела должна быть стройной. Толстый живот внушает мне отвращение, в то время как чувственный рот со свежими зубами побуждает меня на пикантности. Если такой индивидуум имеет красивый крупный и соразмерно сформированный половой член, то тогда все мои далеко идущие притязания будут полностью удовлетворены. В прежние годы понравившиеся мне, страстно возбудившие меня мужчины вызывали за одну ночь 5-8 эякуляций, даже теперь это происходит 4-6 раз, так как я необыкновенно предрасположен к сладострастию и чувственности, так что, к примеру, уже сабельное дребезжание лихого гусара могло возбудить меня. При этом, обладая очень оживлённой фантазией, почти всё своё свободное время я думал о красивых мужчинах, с каким бы восхищением я бы наблюдал, как такой красивый, крепкий, переполненный силой парень в моём присутствии употреблял бы женщину. У меня возникало желание, наблюдая, как это молодое красивое тело совершает половой акт, потрогать его, и, если можно, принять участие в половой связи – ввести свой член в его анус. К выполнению этих циничных планов, которыми мои мысли были часто заняты, мне не удалось перейти только из-за ограниченности моих финансовых средств, в противном случае я бы их давно осуществил. Военные оказывают на меня величайшее очарование, кроме того, мне особенно симпатичны мясники, извозчики, возницы, цирковые наездники, капитаны морских судов, но при этом они обязательно должны обладать гибкими и полными сил фигурами. Для интимных дружеских сношений урнинги мне совершенно ненавистны, против большей части их у меня необъяснимая, совершенно необоснованная антипатия. За одним единственным исключением я никогда с урнингами не состоял в задушевных дружеских отношениях. Зато я был связан многолетними дружескими отношениями с настоящими мужчинами, в обществе которых я чувствовал себя хорошо, но с которыми в половом отношении никогда не сближался, и которые о моём состоянии никакого понятия не имели. Беседы о политике, народном хозяйстве и вообще дискуссии на серьёзные темы мне ненавистны, но зато имею склонность к пустой болтовне и особенно предпочитаю театр. В опере я представляю самого себя на сцене, представляю, как шумно чествует меня публика, я представляю себя поющей героиней или в женской драматической роли. Но интересной постоянной темой, как для меня, так и для моих друзей по судьбе, являются мужчины. Эта тема для нас неисчерпаема, она имеет для нас тайную прелесть, причём со скрупулёзностью обсуждаются половые члены, оцениваются их размеры, длина, толщина, при этом один у другого старается узнать, у кого семя извергается быстрее, а у кого медленнее. Я упомяну ещё о том, что один из моих четырёх братьев имел интимные контакты с урнингами, хотя сам и не был урнингом. Все четверо являются страстными почитателями женщин и учиняют продолжительные половые эксцессы с женщинами. Гениталии мужчин в нашей семье все без исключения сильно развиты. В заключение я повторю слова, с которых и начал эти строки. Я не мог выбирать выражения, так как для меня было важно в изложении материала для изучения личности урнинга, прежде всего, обеспечить абсолютную правдивость. Из-за этого обстоятельства мне пришлось пользоваться многочисленными циничными выражениями. Автор этих строк человек кристальной чистоты и несомненной честности. Если Вы захотите получить дальнейшую информацию или правильное имя узнать, я прошу Вас сообщить по шифру…"

Случай 113. "Мой отец был самым младшим из 12 братьев и сестёр. С ранней юности и до преклонного возраста он отличался хрупкостью, изнеженностью, нервностью и возбудимостью. В последние годы он почти беспрерывно страдал сильными головными болями, причину которых врачи толковали по-разному. Моя мать умерла в лучшие годы от мозгового тифа. Среди родственников по отцовской линии я лично немного знал единокровного брата моего отца (сына моего деда по отцу от первого брака), который был несомненным урнингом. Так как он был старшим сыном, то его возможный сын в будущем имел бы надёжную перспективу получить прекрасное наследство, но он так и не смог решиться на женитьбу. Он никогда не занимался серьёзной упорядоченной деятельностью, а строил из себя эстета и развлекался вышиванием. Большую часть своего состояния после себя он оставил своему слуге, хотя его сестра, с которой он в течение жизни находился в очень хороших отношениях, имела более чем скромное имущественное положение. В моих ушах до сих пор звучит фраза, которую в моём присутствии сказал другой брат моему отцу об этом единокровном дяде: "Ах, мой милый брат, - говорил он, - он действительно был более женщиной, чем мужчиной!" Мои родственники по материнской линии не выделялись чем-либо особенным, во всяком случае, для дилетанта. Все они были духовно оживлёнными и энергичными, и я считал их интеллектуально высоко стоящими. Я – третий и последний ребёнок от брака моих родителей, второй ребёнок умер в детстве. Мой ещё живущий старший брат страдает гипоспадией, имеет очень слабый характер, в высшей мере расположен к другому полу и обращает на себя внимание своей рассеянностью. Мне 35 лет, но, как правило, меня принимали раньше на несколько лет моложе моего действительного возраста, чаще всего на 5-6 лет, теперь же мой внешний вид соответствует моему возрасту. Мой рост – 163 см, слабая конституция, однако цветущая окраска лица, мои половые части совершенно нормальны и достаточно развиты. Моя походка и все мои движения быстры и оживлены, я разговариваю быстро, но не плавно, много жестикулирую руками, чувствую неловкость при публичных выступлениях. Вообще я застенчивый, с незнакомыми людьми очень сдержанный и легко впадаю в смущение, при этом обильно краснею. Мою большую сдержанность истолковывают чаще всего как высокомерие, но это мне не свойственно, напротив, я очень чувствителен к издёвкам и насмешкам. Сон и аппетит хорошие, употребление кофе и чая во второй половине дня или вечером меня возбуждали и ночью вызывали многочасовую бессонницу, спиртные напитки я употребляю в очень умеренном количестве, табакокурение я избегаю полностью, так как это мне не приносит ни малейшего наслаждения. Я развивался, не прилагая особого усердия, и принадлежал в школе к числу лучших учеников, без значительных усилий выдержал все без исключения экзамены, которыми сегодня подвергаются государственные служащие, причём для этого не нужно было совершать подвиг, а только была необходима тишина, и нужно было духовно собраться. Я думаю, что обладаю тем, что французы называют "un esprit faux"[33]. Я рассматриваю вещи не односторонне, а со всех сторон, взвешиваю все за и против, но перед множеством идей, по которым приходится рассматривать данный предмет, и которые на меня обрушиваются, я часто теряю способность отделять главное от неглавного. Из-за этого я принимал тогда неверные решения. Иногда мои чувства приходили в противоречие с умом, и в такие минуты увлечения моя логика была не на высоте. Но в отношении других людей на такого рода недостатки у меня был зоркий глаз. У меня совершенно нет организационного таланта, и из меня не получилось бы дипломата. Я являюсь искренним поклонником и почитателем музыки, живописи, литературы, красот природы, питаю склонность к сердечной доброте и альтруизму, в то время как несправедливость, лицемерие и надменность, в какой бы форме они ни выражались, мне глубоко ненавистны и в высшей степени меня возмущают. У меня очень большая склонность к юмору и комизму. Я очень большой любитель животных, и моя эксцессивная нежность равномерно распределяется между собаками и кошками. Если бы я завёл себе собаку, то стал бы её рабом, а так как я безмерно люблю свободу и любое насилие для меня непереносимо, то я отказался от подобного приобретения. Само собой разумеется, что я являюсь противником охоты. Олень, косуля и заяц мне намного желанны на живой природе, чем на кухне. Возвращаясь мысленно к своему детству, мне вспоминается, что шумные игры моих сверстников меня мало привлекали. Когда приходило время отдыха, я находил себе тихий уголок, в котором с книгой в руках ненасытно поглощал сказки, рассказы, описания путешествий, и вообще всё печатное, что попадало в мои руки. Я также часто бывал на кухне. Когда я имел возможность помогать кухарке, это было для меня большой радостью. Ко мне легко можно войти в доверие, если подарить набор исходных продуктов и попросить что-нибудь приготовить из них съедобное. Доброкачественность конечного продукта моего творчества часто была довольно сомнительна, так как я не придерживался испытанных правил поварского искусства, тем не менее, я был полон гордости, изобретая новое блюдо. Я до сих пор, по крайней мере, в душе, придумываю новую еду. Много времени я трачу на шитьё, вязание крючком и вышивание, но вязать на спицах я так и не научился, так как для меня это было скучно. Вышивкой я занялся ещё со своих университетских лет. Вначале я пытался отказаться от этой затеи, так как слышал, что это очень подозрительно и знающие люди в этом почуют урнинга, но ведь я как раз один из таковых и есть. Со своей ранней юности я чувствовал себя как женщина. Ни бодрствуя, ни во сне у меня никогда не было ни малейшего желания ощутить прекрасную женщину, хотя бы прикоснуться к ней кончиком пальца. Не зная раньше почему, я боготворил солдат, я долго думал и смотрел на них с горячим вожделением. Моя половая склонность была совершенно женской, как у какой-нибудь богемской кухарки. Меня необычайно возбуждали в половом отношении симпатичные солдаты и унтер-офицеры, особенно кавалеристы, в то время как элегантные господа офицеры не возбуждали. Они должны быть настоящими парнями, крепкими ребятами с сильной мускулатурой, быть людьми с наивными чувствами и мыслями. Красивые мягкие не слишком длинные усы повышают стремление к поцелую, длинная окладистая борода мне не нравится. У моих возлюбленных возраст не должен превышать 30 лет, но они не должны быть также моложе 20 лет, так как меня привлекало в полной мере обладать силой молодого человека. Женщины мне в половом отношении не только безразличны, но даже внушают отвращение. Изображение женского тела в качестве прототипа человеческой красоты для моих чувств смехотворно и непостижимо, груди я нахожу отвратительными, изображение женских бёдер – безобразно, не эстетично. Мне неприятны танцы, так как уже запах испускаемый разгорячёнными телами так называемого прекрасного пола вызывает у меня в высшей степени отвращение. Несмотря на то, что я воспитывался в институте, где я многое видел и слышал такого, что меня могло бы навести на плохие мысли, я до 26 лет не имел ни одного не самопроизвольного семяизвержения. Я инстинктивно страшился онанизма, хотя с самого начала половой зрелости, которая, правда, наступила у меня довольно поздно, был чувственно очень возбудим, и меня очень часто одолевали эрекции. Природа помогала себе посредством ночных семяизвержений, сопровождавшихся снами, содержанием которых были, конечно, исключительно мужчины. Когда в последние годы моего пребывания в институте мои друзья при дневных прогулках, проходя мимо девушек, осматривали их и критиковали, находили их любезными и симпатичными, то я никак не мог постигнуть, как к такой вещи можно проявлять интерес, а разговоры о девушках мне были в высшей степени скучны. Моё внимание на прогулках было приковано к солдатам, конюхам, красивым крестьянским парням и другим подобного рода индивидуумам. Звон шпор уже издалека возбуждал моё внимание, и когда их владелец оказывался красивым, то я сгорал от желания. Моей высшей целью было броситься на шею такого любимого создания и покрыть поцелуями его сверху донизу. И уже тогда мой взор как бы притягивался магнитом к их половым частям, формы которых были отчётливо различимы через плотно обтягивающие кавалерийские штаны, иметь возможность коснуться их рукой казалось мне величайшим блаженством. Но так как в то время я был совершенно невинным и наивным, то, собственно говоря, в качестве полового это стремление не осознавал. Только лишь когда я поступил в университет и получил полную свободу своих действий, это познание отчётливо предстало перед моими глазами. Затаив дыхание, я часами следовал за прекрасной личностью, терпеливо ждал перед дверями дома, пока она не выйдет, старался днём не потерять её из глаз, а потом безутешный, разгорячённый и утомлённый я торопился домой. Затем с физическим успокоением ко мне приходили душевные муки. Я спрашивал себя, почему я не такой, как все другие? Почему небо вложило мне в сердце эту ужасную страсть? Я был безгранично несчастлив и засыпал с горячими слезами, чтобы на следующий день опять начать точно такую же охоту. Мне была желанна сильная давка в человеческой толпе, так как тогда мне часто удавалось прижаться к такому солдату и своей рукой осязать его половые части, приходя в восхищение от его телосложения. Но, несмотря на временное счастье, всё же это ещё не было удовлетворением, и моё тихое несчастье оставалось ещё невыразимым. Моим единственным утешением была надежда, что страсть утихнет, и появится склонность к девушкам. Конечно, она так и не пришла. Я часто целыми днями имел эрекцию, но облегчения с девушкой не искал, для меня это было невозможно, это противоречило моей природе. Примерно в возрасте 24 лет я благодаря литературе из произведений Ульрихса обнаружил, что не являюсь единственным человеком подобного рода. Я получил эти произведения от одного друга, который так же, как и я, но в другом роде, любил существа мужского пола. Хотя с его помощью мне довольно скоро удалось познать себя, но я не смог решиться ответить доверием на его доверие. Кроме большого стыда основой моей скрытности было также то обстоятельство, что направленность моих интересов была совершенно противоположной его интересам. Перверсные половые склонности теперь были постоянно темами наших разговоров. Я почувствовал от этого величайшее облегчение. Бывшее ранее внутреннее беспокойство о скверности и аморальности моей склонности исчезло, теперь я держался не хуже, чем другой влюблённый молодой человек, несмотря на это, всё же я чувствовал себя достаточно несчастным. Однажды вечером меня в высшей степени одолело моё мучительное состояние так, что я больше не мог себя сдерживать, и должен был излить свою душу и открыть своё сердце другому молодому человеку, но не вышеупомянутому другу. Он никогда ничего подобного не слышал, и знал, что это называется педерастией и является постыдным пороком, проистекающим из-за пресыщенности вырождающихся развратников. Моё безграничное страдание смогло послужить мощной убеждающей силой. С того момента он поверил во врождённую любовь мужчин к собственному полу и после этого продолжал оставаться моим лучшим другом. Вскоре после этого я познакомился с моим вышеупомянутым другом. Он завёл случайное знакомство с одним молодым урнингом, который навязывался к нему со своей любовью. Мы начали его изучать. Он был исключительно женственным и интересным объектом изучения. Позднее в другом городе бедняга покончил жизнь самоубийством – он утопился. В половом отношении он меня не возбуждал, однако я ему благодарен за большой перелом в моей жизни, так как он помог мне в первом рандеву с одним солдатом. С тех пор за первым удовлетворением последовали многие другие, я стал несколько спокойнее, но имел большую потребность в половых удовлетворениях, которые мне физически и духовно были очень полезны. Я постоянно нуждался в маленьких любовных интрижках и, ещё лучше, в любовных романтических приключениях. Но при всех обстоятельствах я остаюсь довольно натянутым, держусь в определённых рамках и никоим образом не злоупотребляю наслаждениями. В мужском теле, прежде всего меня возбуждают половые части, как пенис, так и мошонка, я различаю их по величине и красоте, кроме того, меня очень возбуждают крепкие круглые ягодицы и плотные икры ног. Эрекция наступает каждый раз уже при одном взгляде на возлюбленного, часто задолго до свидания, но семяизвержение наступает только после продолжительных фрикций моих половых органов, одного только дотрагивания до них или только объятий и поцелуев возлюбленного недостаточно для наступления эякуляции. Половой акт состоит, как правило, во взаимном онанизме при помощи рук, но больше всего меня привлекает имитация коитуса между бёдрами, причём я должен лежать на спине, ощущая себя женщиной, и моментом моего высшего наслаждения является эякуляция моего возлюбленного. Примерно два года тому назад я посетил после многократных советов моего неоднократно упоминаемого друга-урнинга одну прелестную проститутку, чтобы проверить на себе воздействие голого женского тела. С лёгким ознобом лёг я рядом с ней в постель с единственной мыслью, как бы отсюда поскорее убраться, никакого чувственного возбуждения не было и следа. Да, если бы это был бы мужчина! После долгих манипуляций с её стороны, наконец, наступила эрекция, которая закончилась эякуляцией без какого-либо удовольствия. Полный отвращения, я спрыгнул с кровати; вместо свежести и облегчения, которые я чувствовал после связи с мужчиной, мной овладело тупое утомление и разбитость, я чувствовал ясно осознанную определённую моральную подавленность, как будто бы я действительно совершил нехороший поступок. Этой одной попытки мне было совершенно достаточно, чтобы мне стало окончательно ясно, насколько отвратительно для меня женское тело. Любовь к мужчинам я не нахожу болезненной. Я был бы, следовательно, совершенно психически здоровым, если бы в моей половой жизни меня не преследовала и не мучила странная мания. Непреодолимое высочайшее половое возбуждение охватывает меня, если я представлю себе лежащим на скамье красивого сильного человека, по возможности солдата, которого я подвергаю жестокому телесному наказанию розгами. При этом жестокость и сострадание к бедному парню сражаются друг с другом в моём сердце, но результат всегда один и тот же – высочайшее половое возбуждение. По мере возможности я борюсь с этой несчастной манией и благодарю небо, что время телесных наказаний минуло. Однако часто на такие мысли меня наталкивают незначительные внешние впечатления, как-то – вид скамьи, гибкие, упругие хворостины, а также другие вещи, которых мне достаточно, чтобы в результате взаимосвязи идей появился повод для сильнейшего чувственного возбуждения. Несчастная, несомненно, болезненная страсть толкает меня к онанизму, так как только семяизвержение облегчает и освобождает меня от этих мучительных мыслей. Эта мания – единственная сторона моей половой жизни, которая мне неприятна. Моя любовь к мужчинам только в некоторые часы омрачает жизнь, когда ко мне приходит страх, что мои склонности могли бы быть предметом гласности, и это было бы происшествием, которое привело бы меня на край отчаяния. Когда же широкая публика будет относиться к таким вещам без предрассудков? Во всяком случае, наука постепенно, приобретая успехи, должна распространять знания и сделать это понятным для неспециалистов. (Собственное наблюдение в "Jahrbücher für Psychiatrie".)