Врождённое половое ощущение у мужчин 4 глава

Случай 97. Я – восьмой ребёнок ремесленника из маленького городка, который трижды был женат и наверняка ничего не знал о превратном половом ощущении, так как даже в старости был не прочь до противоположного пола. Наверняка, и моя мать была нормально создана: она рано вышла замуж и умерла в возрасте 41 года от общей водянки. Но у неё была племянница, о которой я слышал, что её часто застигали в лесу со своей невесткой (женой брата), они как-то странно общались друг с другом. Я очень подозреваю, что моя кузина была создана по типу урнинга. Ребёнком я был крупным, крепким и очень общительным, так что меня дразнили "толстяком". Никаких детских болезней я не имел, страдал только в течение года лишаём. В более поздние годы я также никогда не болел. Как я теперь считаю, первый намёк на свой недостаток обнаружился у меня в детстве, когда я с удовольствием рассматривал и ощупывал мужские члены. Когда при визитах и путешествиях приходилось вместе спать, то эти ощупывания, особенно эрегированных членов, на долгие часы отвлекали меня от сна. Половая зрелость наступила уже в 14 лет, и с этого времени, случайно соблазнённый другими, я начал предаваться онанизму, но не часто и без ощутимого вреда. Гимназистом я придавал большое значение восторженным дружеским отношениям, и объятиями и поцелуями моих друзей не раз навлекал на себя насмешки. Однако эта любовь была совершенно платонической и никогда при этом не сопровождалась эрекциями. К тому же я попал в плохое общество: мы бесцельно шлялись, кутили и играли ночи напролёт, вечером все вместе пошли на панель к продажным девушкам, но к ним я не притронулся. Мне было 20 лет, когда один друг в моём присутствии произвёл коитус с девушкой. Другой бы человек от возбуждения не смог бы удержаться, в то время как я смотрел на это дело с всё возрастающем отвращением. Но это было, как я тогда предполагал, только моральное отвращение, а не психическое. Когда я уже, будучи студентом, вместе с друзьями пошёл в бордель, то никогда не мог преодолеть себя, чтобы дотронуться до такой девушки, не говоря уже о том, чтобы её ощупывать. Тем временем, моё физическое развитие продвигалось совершенно нормально, я имел рост 178 см, объём груди достиг 96 см, был хорошо сложён и производил впечатление крепкого мужчины. Женственного во мне было только то, что я был очень кротким, и из-за этого мог легко растрогаться. Из-за своей чувствительности я легко обижался, к тому же я не курил. Правда, я долго был учащимся, а за курение грозила отставка, поэтому я считал курение только как "стремлением к запретному", но, став студентом, я от него тотчас отказался, так как оно мне было неприятно. Впрочем, позволю сказать о себе, что я духовно хорошо одарён, имею очень хорошую работоспособность; в качестве воспитателя я был удостоен заслуженным вниманием и при всей своей доброжелательности слыл за очень энергичного человека. Теперь, когда я достиг возраста в 30 лет, из-за постоянно неудовлетворённого полового влечения моё состояние так сильно ухудшилось, что я вынужден был обратиться к врачу; постоянные эрекции мешали мне при умственной работе, а поллюции у меня происходили иногда за одну ночь по два раза. Но при этом никакой роли не играл другой пол, напротив, меня постоянно занимали мысли об эрегированных половых членах мужчин, иногда в такой же ситуации меня занимали жеребцы и быки. Когда врач обследовал мои гениталии, тотчас наступила эрекция, меня охватило такое головокружение, что я бросился врачу на шею, после чего последовало семяизвержение. Врач засмеялся, и сказал, что мне дальше нельзя быть без женщины. Тогда я тоже так думал, в то время как теперь то я знаю, что первый бы мужчина, который бы меня коснулся, вызвал бы это бросающееся в глаза событие. Я последовал врачебному совету и женился на воспитанной, крепкой девушке, конечно без всякой склонности, но с твёрдым намереньем быть хорошим супругом. Я сообщил ей, что хотел бы иметь сына, так как являюсь большим другом детей, и так мы заключили союз по чисто здравому смыслу. Любовь пришла позже к ней, но не ко мне, так как я вообще ни до того, ни после не был влюблён в существо женского пола. Я вскоре узнал, что любовь есть. Несмотря на моё очень сильное стремление к семяизвержению при супружеском сожительстве, которое происходило очень часто, как правило, три раза в день, я скоро страстно влюбился в одного молодого чиновника, силу, ловкость и красоту которого я мог наблюдать при его занятиях гимнастикой. Наконец-то теперь мне стало ясно, что моё влечение направлено не на женский, а, напротив, на мужской пол, и что я чудесную женщину обманом лишил счастья в жизни, хотя и непреднамеренно. Мой возлюбленный, конечно, вовсе не отвечал на мою склонность. Когда я однажды ласково обнял его, в то время как он лежал на диване, он оттолкнул меня пинком. В другой раз, во время путешествия моей жены, я пригласил его ночевать к себе, но он пошёл к проститутке. Я играл, пел и вздыхал всю ночь до светлого утра, когда он, наконец, пришёл и высмеял меня. После многих просьб он стал несколько уступчив, и когда я его обнимал, целовал и своим членом его касался, то довольно быстро происходило семяизвержение. Но моя душа теперь оказалась в плачевном состоянии. Из Библии и древних классиков я знал, что растлителей мальчиков арестовывали, и для меня было маленьким утешением, что я касался не мальчика, и даже не делал к этому попыток, а только мужчины примерно 25-30 лет, хорошо сложенного и без каких-либо особенностей, за исключением только того, что у него плохо пахло изо рта. Если бы я был с ним в постели или в бане в полной уверенности, что с его стороны не будет никаких возражений, то целовал бы его сверху донизу, его член и мошонку, возможно, взял бы и то, и другое в рот. А если бы член пришёл в состояние эрекции, и из него бы излилось семя, то это было бы апогеем моего сладострастного чувства. Несмотря ни на что, с помощью своей изрядной энергии я стал господином своего противоестественного побуждения. Несмотря на внутреннее сопротивление, я всё же шёл к своей жене, и она постоянно тотчас меня принимала, неоднократно рожая мальчиков, никогда девочек, которым я был нежным отцом. Из-за болезни матки моей жене, хотя и не возбранялось осуществлять потребность с мужем, но было строго запрещено оплодотворение. Для этого я принуждал себя только к эрекции, но перед эякуляцией должен был акт прерывать. Таким образом, возникло почти непреодолимое отвращение к супружеским сближениям с моей женой, которую я, впрочем, носил на руках. Дело свелось к тому, что я теперь официально мог иметь дело с подонками женского общества. Уже приближение к проститутке вызывала у меня тошноту и позыв к рвоте, особенно же я не мог переносить их запах. Но даже обмен рукопожатием с хорошо образованной дамой вызывало у меня чувство, что я хватался за жабу или за паука. Правда, это совершенно ненормальное состояние уменьшилось в отношении домашних. Теперь, после того, как я уже 16 лет изнемогаю от несчастья, моё состояние таково: эрекции редки, поллюции совсем пропали, давление в мошонке вследствие сильного семяотделения (как сказал домашний врач), которое так усиливается, что я вынужден бегать с широко расставленными ногами. Супружеские сношения, которые время от времени требовала моя жена, утомляли меня до дрожи и потения, и на следующий день я чувствовал себя совершенно разбитым. В то же время общение с мужчиной меня воодушевляет, удовлетворяет, одухотворяет и повышает физическую работоспособность. Плохо то, что после наступления сексуального возбуждения, я совершенно не в состоянии преодолеть его. Мошонка становится твёрдой и болезненной, черты лица застывают, глаза становятся неподвижными и выступают вперёд из орбит, я дрожу от возбуждения и не могу в таком состоянии появиться в обществе. Выделение слизи при мочеиспускании и дефекации увеличивает нестерпимость моего состояния, положить конец которому я могу посредством мастурбации, если к тому времени у меня нет друга. Но мастурбация действует на меня точно так же, как и супружеские сношения, вызывая глубокую усталость и разбитость. Помогите облегчить мучительный гнёт, который отягощает многих несчастных и вызывает у них отчаяние!

Случай 98. Господин Х., венгр, купец, консультировался со мной по поводу существующих у него уже несколько лет неврастении и бессонницы. Выяснение причин появления этих страданий привело к признанию пациента, что он имеет ненормальное сексуальное влечении к собственному полу, и вообще очень нуждается в сексуальном удовлетворении, и что его нервные страдания происходят именно от этого. Из истории болезни этого интеллигентного пациента может иметь научный интерес нижеследующее. "Моё ненормальное половое ощущение восходит к моему детству. В три года в мои руки попал журнал мод. Изображения мужчин с прекрасной внешностью до того вызывали во мне раздражение, что я целовал бумагу, в то время как на изображения женщин не обращал никакого внимания. Игры мальчиков мне были противны. Я охотнее играл с девочками, так как у них всегда были куклы. Я любил шить одежду для кукол; до сих пор я интересуюсь куклами, несмотря на то, что мне уже 33 года. Уже мальчиком я прятался в различные укромные места, чтобы оттуда наблюдать половые части мужчин. Если мне это удавалось, то я получал странное, головокружительное ощущение. Слабые, несимпатичные мужчины или мальчики были мне безразличны. С 13 лет я начал предаваться онанизму. С 13 до 15 лет я спал в одной постели с одним прекрасным молодым человеком. Это было счастье! По вечерам часами я ждал с эрекцией его возвращения домой. Если он в постели случайно касался моих гениталий, то для меня этот момент был блаженством. В 14 лет у меня был школьный товарищ, который чувствовал то же самое, что и я. Часами во время занятий мы держали в руках гениталии друг друга. Ах, то были блаженные часы! Так часто, как только было возможно, я задерживался в бане. Это было для меня всегда праздником. Вид мужских гениталий вызывал у меня эрекцию. В 16 лет я попал в большой город. Возможность видеть большое количество красивых мужчин привела меня восхищение. В 17,5 лет я сделал попытку полового сношения с одной девушкой, но из-за отвращения и страха оказался к этому неспособным. Также и дальнейшие попытки вплоть до 19 лет оканчивались точно так же. Однажды мне это, наконец, удалось, но сношение не принесло мне никакого удовольствия, скорее отвращение. Я поборол себя и был горд своим успехом, ведь я был всё-таки мужчиной, в чём постепенно начал сомневаться. Позднее попытки мне больше не удавались. Отвращение было слишком велико. Когда моя партнёрша раздевалась, я вынужден был из-за отвращения тотчас гасить свет. Я остался импотентен, консультировался с врачом, посещал курорты и водолечебницы, чтобы излечить свою мнимую импотенцию, так как я тогда ещё не догадывался о своём действительном состоянии. Я охотно бывал в дамском обществе, вероятно, из желания понравиться, так как казался многим дамам симпатичным и любезным. Но я ценил только духовные, эстетические достоинства дам. Я охотно с ними танцевал, но если женщина во время танца ко мне прижималась, я чувствовал сильное неудовольствие, даже отвращение, и мне хотелось её поколотить. Однажды случилось так, что один господин в шутку танцевал со мной, причём я был за даму. Когда я прижался к нему, то почувствовал себя совершенно счастливым. В 18 лет однажды я услышал от одного господина, который пришёл в нашу контору, следующую фразу: "Это славный мальчик, за которого бы можно было бы на Востоке потребовать за каждый раз по одному фунту стерлингов". Это была для меня головоломка. Другой господин любил шутить со мной, при уходе похищая у меня часто поцелуи, которые я бы и сам с охотой отдавал бы ему. Этот "поцелуйный разбойник" позднее стал моим возлюбленным. Благодаря этим обстоятельствам я стал внимательнее и ждал удобного случая. Когда мне было около 25 лет, случилось так, что на меня пристально посмотрел один бывший капуцин. Тотчас он стал для меня Мефистофелем. Наконец, он заговорил со мной. До сих пор, мне кажется, я чувствую удары моего сердца, я был близок к обмороку. Он назначил мне на вечер свидание в одной из гостиниц. Я пришёл, но, почувствовав ужасную тайну, на пороге повернул обратно. На следующий вечер со мной опять встретился капуцин. Он уговорил меня и привёл в свою комнату, так как я сам не мог идти из-за возбуждения. Он усадил меня на диван, пристально посмотрел на меня, смеясь своими прекрасными чёрными глазами, и я потерял сознание... Об этом сладострастье, этом идеально-божественном блаженстве, которым наполнилось всё моё существо, я мог бы писать слишком много. Я думаю, что только по уши влюблённый, ещё совершенно невинный парень, который в первый раз смог утихомирить своё любовное стремление, мог быть так счастлив, как я в тот вечер был счастлив. Мой соблазнитель потребовал в шутку (вначале я принял всерьёз) мою жизнь. Я попросил его ещё некоторое время позволить мне быть счастливым, тогда бы я свою жизнь совместно с ним закончил. Это было тогдашней моей сумасбродной идеей. Пять лет мы поддерживали наши отношения, и до сих пор он остаётся моим любимым человеком. Ах, как счастлив, и как часто несчастлив был я в то время! Если я видел его только разговаривающим с симпатичным молодым человеком, то во мне просыпалась свирепая ревность. В 27 лет я влюбился в одну молодую даму. Её душа и утончённые эстетические чувства, равно как и финансовые соображения для моего бизнеса, побудили меня подумать о браке с ней. К тому же я был большим любителем детей. Часто, встречая обыкновенного подёнщика со своей женой и прелестным ребёнком, я завидовал мужчине, имеющем семейное счастье. Меня смущало только то, что во время периода моего жениховства я при поцелуе со своей невестой скорее чувствовал страх и робость, чем удовольствие. Один или два раза произошло то, что я благодаря отважным поцелуям после обильного ужина имел эрекции. Как счастлив был я, увидев себя уже в роли отца! Дважды я был близок к тому, чтобы отказаться от брака. В день свадьбы, когда уже гости собрались, заперся я в своей комнате, плакал как ребёнок и абсолютно ничего не хотел делать. Благодаря уговорам всех родственников, перед которыми мне пришлось оправдываться, я с трудом заставил себя притащиться прямо в уличной одежде и предстать перед алтарём. К великому моему счастью моя жена к моменту свадьбы менструировала. О, как благодарил я всех святых за этот подарок! Я до сих пор ещё убеждён, что благодаря этому стало возможным позднее половое сношение. Каким образом мне удалось позднее иметь половые сношений со своей женой и стать отцом милого мальчика, я не знаю. Он – моя единственная отрада в моей такой неудачной жизни. За счастье иметь ребёнка, я благодарен только богу. В супружеской постели до некоторой степени меня охватывает головокружение. Моя жена, которую я глубоко уважаю за её прекрасные качества, понятия не имеет о моём состоянии, только часто жалуется на мою холодность. При её сердечности и наивности мне не трудно было её убедить, что выполнять супружеские обязанности нужно только один раз в месяц. Так как она не была чувственной, а я находил оправдание в своей нервности, то мне и удалось это маленькое плутовство. Совокупления для меня является большой жертвой. С помощью обильного винного потребления и используя утренние эрекции, вызванные переполнением мочевого пузыря, мне удавалось примерно раз в месяц их производить, но при этом я не имел сладострастных ощущений, чувствовал себя совсем утомлённым, и ощущал на протяжении всего дня усиление моих нервных недугов. Только сознание выполненных супружеских обязанностей в отношении моей любимой жены, приносило мне моральный успех и удовлетворение. С мужчиной всё было по-другому. Я мог с ним многократно иметь за одну ночь половое сношение, причём я себя чувствовал в половой роли мужчины. Я чувствовал при этом величайшее сладострастье, совершенное счастье, при этом появлялось ощущение свежести и лёгкости. В последнее время моё влечение к мужчинам несколько ослабело. Мне даже хватило мужества избегать одного красивого молодого человека, который за мной ухаживал. Долго ли это будет продолжаться? Я боюсь, что нет. Я не могу совершенно оставаться без любви к мужчинам, и когда я её лишаюсь, то становлюсь подавленным, чувствую себя утомлённым, жалким, в голове появляется боль и давление. У меня есть достойная сожаления странность считать всё это как врождённость и болезненность, однако я чувствовал бы себя счастливее, если бы не был женат. Мне было жаль мою честную, хорошую жену. Часто меня охватывал страх, что я с ней не выдержу подобную жизнь. Иногда меня посещают мысли: развестись с ней, покончить с собой, спастись бегством в Америку". Больной, которому я обязан этим сообщением, считает своё состояние ничтожеством. У него совершенно мужской внешний вид, густая окладистая борода, низкий и громкий голос, совершенно нормальные гениталии. Череп имеет нормальное строение, полное отсутствие признаков дегенерации, только глаза выдают в нём невропата. Вегетативные органы функционируют нормально. Пациент представляет обычные симптомы неврастении, существенной причиной которых могут быть сексуальные эксцессы у ненормального в половом отношении мужчины при сношениях с лицами своего пола, и вредное влияние вынужденных, несмотря на их редкость, половых сношений с женой, при чувстве отвращения к женщинам. Пациент рассказал, что ведёт происхождение от здоровых родителей, и в семье по восходящей линии ни нервных, ни душевнобольных родственников не было. Его старший брат был три года женат. Брак был расторгнут, так как этот человек сексуально не общался со своей женой. Он женился во второй раз. И вторая жена также жаловалась на пренебрежительное отношение к ней со стороны мужа, хотя она и имела четверых детей, законное происхождение которых не вызывало сомнения. Одна сестра истеропатка. Пациент утверждает, что когда был молодым человеком, он страдал приступами головокружения, продолжавшимися в течение нескольких секунд, во время которых вся его сущность как бы растворялась. Издавна он был очень возбудимым, эмоциональным, восторгался прекрасным искусством, и именно поэзией и музыкой. Свой характер описывает он сам как загадочный, ненормальный, нервозный, беспокойный, экстравагантный, нерешительный. Он очень часто без достаточных оснований приходит в состояние экзальтации, потом происходит возврат к состоянию подавленности вплоть до мыслей о самоубийстве. В нём быстро и неожиданно происходя перемены: от религиозности к фривольности, от эстетизма к цинизму, от трусливости к безрассудности, от легкомысленного добродушия к недоверчивости, от желания причинить другим боль к печали о несчастьях других вплоть до появления слёз, от избыточной щедрости до чрезмерной скупости. Во всяком случае, пациент является отягощённой личностью. Как кажется, он интеллектуально очень одарён, учение давалось легко, и в школе он был всегда первым. Брак этого человека не был счастлив. Несмотря на то, что пациент совершал только исключительно редко для себя неадекватные и вредные половые сношения с женой, искал и находил замену с возлюбленными мужчинами, он всё равно остался неврастеничным. Его недуг приводит порой к значительным обострениям, вплоть до настроения полного отчаяния из-за его сексуальности в браке и физического положения, что сопровождается резким отвращением к жизни. Его жена истеропатична и анемична, и пациент сам считает, что таковой она стала из-за сексуальной абстиненции. Из-за того, что он часто брал себя в руки и искал победы над собой, в последние годы он больше не был в состоянии совершать коитус, так как лишился эрекции, в то время как при сближениях с мужчинами он был очень потентен. В настоящее время девятилетний мальчик этих несчастных супругов хорошо растёт. Пациент также сообщил мне, что раньше он был потентным при коитусе со своей женой только при помощи искусственного приёма, который заключался в том, что пациент думал о возлюбленном мужчине. (Крафт-Эбинг, "Учебник психиатрии", второе дополненное издание).

Случай 99. Мои детские годы протекали, вероятно, так же сказочно безоблачно, как и у многих других людей. Первые впечатления относительно половой жизни я получил в школе примерно в возрасте 13 лет. Я быстро продвигался вперёд, так как очень легко всё схватывал, и поэтому был первым в своём классе. Рядом со мной сидел мальчик, которому было 15 или 16 лет. После различных вступлений однажды он затащил мою руку в свои расстегнутые брюки и заставил меня ощупывать свои уже развившиеся возмужалые половые части. Предположительно он преследовал онанистическую цель, но я не понял его в этом отношении и испытал только странное упоительное чувство при ощупывании. С того времени я начал совершенно необычайно интересоваться развитием половой зрелости у моих одноклассников и других молодых людей, в то время как я не помню, чтобы похожих процессах я думал у лиц женского пола. Как раз в то самое время я завязал задушевные дружеские отношения со своим ровесником, одарённым мальчиком, и так, что нас стали называть неразлучными. При этом не было никаких следов чувственности, но с моей стороны это была мечтательная сердечность, которую обычно описывают в стихах, и при этом у меня часто бывали сильные приступы ревности, если мой друг был приветлив с другими мальчиками. Я принадлежал к купеческому сословию и покинул в 16 лет гимназию, чтобы в соседнем городе поступить на фабричный бизнес к родственнику. Один из сыновей хозяев был на несколько лет моложе меня. Вскоре нас связало общее влечение к художественному искусству, причём мы оба себе поставили одну и ту же цель – отказаться от купеческого статуса, я – чтобы продолжить свою учёбу, а он – чтобы посещать академию искусств. Но это так и осталось прекрасным планом, так как родители категорически были против, и это кончилось тем, что моего молодого друга надолго отправили в В., чтобы там, в одном дружеском доме пройти курс ученичества. Мы усердно переписывались и я, полный тоски, ждал его возвращения. Между тем так случилось, что в кругу молодых людей, в котором я вращался, иногда можно было увидеть одного примерно 25-летнего, о котором таинственно и с отвращением рассказывали, что он предаётся содомии. Я осведомился, что это означает, и мне на это дали разъяснение, что данный мужчина удовлетворяет своё половое влечение в задницы молодых людей. Я почувствовал к этому человеку такое неописуемое отвращение, что избегал его везде, несмотря на его дружественность и учтивость. Тогда мне и в голову не могло прийти, что у меня с ним может быть что-то общее. Между тем я превратился в сильного, крепкого молодого человека. Так как я никогда не онанировал и не чувствовал никакой склонности к этому, то иногда по ночам имел поллюции. В первое время я совершенно не обращал внимание на то, что темы моих снов вращались исключительно в кругу исключительно существ мужского пола, точно также как и появление чувства возбуждения, когда я мылся с другими молодыми людьми. Вместе с тем я надеялся, что отсутствующая чувственность по отношению лиц женского пола постепенно со временем разовьётся и вытеснит все прочие приступы. Но я ждал напрасно. Между тем из В. вернулся мой друг. Мне было почти 19, ему – около 17 лет. Он сохранил ко мне прежнюю сердечность, а я сразу же с первых часов общения к своему ужасу обнаружил, что теперь я к нему расположен не просто дружественно, а что я его страстно люблю. Близость с ним делала меня счастливым, и когда я его касался или он однажды в шутку сел ко мне на колени, то во мне возникло искушение его крепко обнять и поцеловать, при этом у меня появилась сильная эрекция. Я впал в большое беспокойство из-за этого состояния и, наконец, в день своего 19-летия решился в полном отчаянии обратиться за советом к врачу. Я выбрал одного известного врача, который меня не знал, и сообщил ему с большим возбуждением, что я сделал такое открытие: меня в половом отношении возбуждает не женщина, а мужчина. При этом я упомянул, что я в своих снах обнимаю и касаюсь исключительно только мужских образов, и, в конце концов, попросил его совета. Он был того мнения, что я своим фантазиям придаю слишком большой простор; это совершенно невозможно, чтобы молодой человек моего возраста впадал в подобное заблуждение, которое в старые времена хотя и случались, но приводили к большим несчастьям. Он мне посоветовал в дальнейшем о таких вещах не думать, а половое влечение мне позже укажет правильную дорогу. Он посоветовал при случае опять его посетить, однако я этого не сделал, так как был убеждён, что он мне не сможет помочь. Вскоре мне представился случай на одном пикнике переночевать в одной комнате с моим другом. Я не смог устоять против того, чтобы не сесть не край его кровати, после чего начал его ласкать. Он пригласил меня лечь рядом с собой, и от последовавшего разрешения я пришёл в высочайшее возбуждение. Мы ласкали друг друга, что, в конце концов, привело к взаимному онанистическому излиянию. Я был вне себя от радости, и поверил, что наконец-то между нами всё придёт в порядок. Но когда на следующий день я попробовал подобную вещь повторить, то с его стороны нашёл только незначительную любезность. Вскоре после этого мой друг объяснил мне, что мы должны ограничивать наши чувства, ибо мужчины не имеют право любить друг друга, мы должны сохранить нашу дружбу чистой, без подобных эксцессов, и тому подобное. Я приходил в неописуемо жалкое состояние духа, когда видел возлюбленного с его девушкой. Я не имел покоя ни днём, ни ночью, терпел сильное стеснение в груди, и находил единственное успокоение только в близи с моим другом. Вероятно, он подозревал о моём душевном состоянии, был со мной дружественен и приветлив, но как только я подходил к нему со своими нежностями, он хотя и без резкости, но довольно решительно от них уклонялся. Он часто уверял меня в своей продолжающейся искренней дружбе, и просил меня преодолеть мою страсть, чтобы мы не смогли потерять друг друга. Моё злосчастное настроение немало способствовало тому, что мне, наконец, дали разрешение отдаться учёбе. Я отправился в университет, куда вскоре и был принят. Через полгода последовал также и мой друг, чтобы посещать академию. Он был влюблён в одну девушку, что не было приятно родителям, и они удалили его от себя, чтобы навести его на другие мысли. Случайно рядом с моей комнатой оказалось свободное помещение для жилья, и он въехал туда. Очевидно, он считал, что моя страсть постепенно погасла. Сначала всё шло хорошо, так как я был счастлив только из-за того, что он был рядом со мной, я не хотел его сердить, чтобы не потерять. Но постепенно я начал ему докучать своими ласками и чрезмерными требованиями, пока он, наконец, не предпочёл съехать на другую квартиру, правда, при этом он на меня не рассердился. Из-за разлуки с моим другом я опять впал в печальное настроение, и у меня было чувство, что в этом направлении для себя надо что-то сделать, чтобы не потерять стремление и радость к жизни. К тому же я всегда верил, что, собственно говоря, педерастия есть нечто совершенно другое, чем то чувство, которое овладело мною. Мне же совершенно определённо говорили, что педерасты ищут удовлетворение своего полового влечения посредством мужских задних проходов, в то время как мне это совершенно немыслимо, и мужские задние проходы мне так же мало интересны, как и женские половые части. Меня возбуждает внешность тех мужчин, которые мне нравятся. Я стремлюсь быть с ними рядом, обнимать их, целовать, и, наконец, рядом с ними лежать. Если мне это разрешат, то я испытываю блаженное чувство, ощупывая тело; при этом возникает эрекция и это приводит к моменту высшего сладострастия, когда необходимы только незначительные фрикции, чтобы достичь последней степени сладострастия и вызвать излияние. Проникновение в тело никогда не было моим желанием, хотя ощупывание округлостей зада возбуждало исключительно высокое сладострастное чувство. Как раз тогда был принят на работу один очень знаменитый актёр. О нём не только шептались, а говорили совершенно открыто, что он педераст. Так как я сделал тщетную попытку встретить указанного господина в обществе, то принял смелое решение навестить его напрямую. Дважды я его посещал под предлогом услышать его мнение о работе одного друга, но я был так неопытен и застенчив, что совершенно не знал, как сделать так, чтобы он смог меня понять. Наконец, я написал ему письмо, в котором иносказательно сознался в своих настоящих намерениях. В действительности я хотел лишь обменяться мнениями, получить разъяснения и облегчить свою угнетённую душу, так как с некоторых пор мне стало совершенно ясно, что мне необходимо самого себя причислить к этому отвратительному, презренному сорту людей. Мне хотелось увидеть, как другой человек со своим положением станет справляться, и тогда, находясь в лагере противника, я услышал бы также и свою собственную партию. Артист встретил меня с особой торжественностью, он провёл меня в другую комнату, чем до этого, и представил меня там троим или четверым господам, о которых он мне рассказал, что они являются товарищами по судьбе. Они не хотели верить и подсмеивались над моей застенчивостью и неопытностью, но в целом разговор прошёл совершенно в границах приличия. Дело шло к вечеру, и некоторые господа готовились к уходу. Они пригласили меня последовать за ними, чтобы познакомить кое с чем из их мира. Мы пришли в один большой общественный ресторан, где находились старые и молодые господа, некоторые со своими возлюбленными, другие без них, среди них было много унтер-офицеров. Я находился как в волшебном царстве. Каким несчастным я чувствовал себя всё это время. И вот только что я познал юношеское веселье! Здесь у всех было весёлое настроение, царили буйная весёлость и беззаботная радость жизнью. Дружественные глаза смотрели на меня с пониманием, и уже в тот самый вечер я сделал одно знакомство, которое меня, по меньшей мере, на некоторое время заставило забыть обо всех прежних сердечных страданиях. Время от времени я посещал того артиста, который благодаря своему прекрасному внешнему виду был обожаем дамами. Однажды он сказал мне следующее: "У вас будет тяжёлая жизнь, так как вы простодушный человек. При ваших любовных связях страдает исключительно сердце. Это в нашем случае двойное несчастье". Он оказался очень прав. Моя профессия привела меня тем временем в другой город. Спустя некоторое время я познакомился в новом месте с одним очень красивым и талантливым музыкантом, который чувствовал себя несчастным из-за того, что его природным данным и карьере мешали, чтобы он смог в выгодном свете выставить свой талант. Я о нём позаботился и устроил так, что взял его в свою квартиру. На протяжении нескольких лет не было никаких проблем, и он часто говорил мне, что совместное проживание со мной удерживает его от опасных эксцессов с проститутками. Спустя продолжительное время совершенно неожиданно в мои руки попало письмо, из которого следовало, что мой друг уже много месяцев был влюблён и ежедневно посещал свою невесту. Всё это от меня он скрывал. Мой разум мне говорил, что я всегда должен был ожидать нечто подобное, но его утаивание и мысль, что я послужил только средством для достижения его цели, стали мучительны мне несказанно. Это привело к бурной сцене, и я настаивал на разлуке, но он объяснил мне, что он ещё не готов встать на собственные ноги, и если я с ним так обойдусь, что он не сможет получать от меня благодеяния, то ему останется только пустить себе пулю в голову. Что же было делать? Несмотря на мучительность обстоятельств, мне ничего не оставалось, как остаться с ним в совместном проживании. Последствием было то, что меня охватило отчаяние. Возобновилась старая борьба. Я поехал в соседний город, пошёл к одному врачу, открылся ему и настоял на физическом обследовании. Он нашёл всё в норме и смог дать мне только тот же самый совет – отбросить свои фантазии. Я же хотел предпринять что-то более радикальное. Уже раньше я неоднократно пробовал заставить себя возбудиться женщиной, искал для себя возлюбленную, чтобы с её помощью излечиться. Я нашёл прелестную, доброжелательную девушку, которая уже имела отношения с одним офицером и хотела обучаться для выступления в театре. Уже при первом свидании с ней я заметил, что моя незначительная фамильярность её удивляет, и я посчитал необходимым привести ей в этом отношении некоторые доводы. Я сообщил, что был влюблён, и постыдно обманут. С тех пор мне все женщины в некотором смысле стали безразличны, но я сам желаю с этим покончить. Простодушное сознание мне поверило, и была мне предана всей душой. Я должен категорически заметить, что я не чувствовал к женщинам антипатии или отвращения. В данном случае я даже испытывал приятное чувство отрады, что меня полюбила обыкновенная девушка. Её желание посвятить себя театру давало мне повод для различных наставлений, и я допускал и охотно отвечал на её ласки, хотя при этом не ощущал никакого полового возбуждения. Между тем, время от времени, меня охватывала непреодолимая страсть к моему другу. Наконец, я решился применить радикальный метод. Я отправился со своей молодой девушкой в короткое путешествие, выдавая её за свою жену. Мы жили вместе, так что я имел возможность все ночи лежать рядом с ней. Но всё это не помогло и я, наконец, осознал, что мою природу насильно невозможно переделать. С тех пор я больше не мучил себя подобными попытками, и глубоко оплакивал невозможность счастья семейной жизни. Молодых людей, которые соглашаются исполнять наши желания, можно найти повсюду. Я имел случай познакомиться с очень большим количеством товарищей по судьбе, и за редким исключением это были точно такие же натуры. За некоторыми единичными исключениями с сильными отклонениями от нормы, которые точно также встречаются и у мужелюбцев, внутренняя природа одна и та же – влечение к мужчине. Никогда у меня не было наклонности и умения к женскому рукоделию, точно также не было склонности к переодеванию в женскую одежду, но обе эти страсти в большей или меньшей степени встречались у товарищей по судьбе, чаще всего у малообразованных. Дополнительно я могу отметить, что моя мать в течение многих лет была душевнобольной. До меня она родила троих детей, которые все в браке, после меня было ещё двое детей, умершие молодыми. Моя склонность направлена на симпатичных, но не на мускулистых мужчин, начиная с возраста полного полового развития до преклонного возраста. Особенных увлечений я не помню, но моя природа устроена так, что мужчина, который мне не симпатичен, не может привлечь меня чувственно. Урнинги возбуждали меня очень редко.