ТО ЖЕ В ЭНЦИКЛОПЕДИИ (ТОМ VI). 12 глава

Ibid. Энциклопедия, стр. 292 [246—247]: «Развив-
шаяся действительность, как смена внутреннего и внеш-
него, совпадающая в единство, смена противоположных
движений действительности, объединяющихся в единое
движение, — это и есть необходимость».

Энциклопедия, том VI, стр. 294 [248]:... «Слепа
необходимость лишь постольку, поскольку она не
понята»...

lb. стр. 295 [248]: «с ним» (dem Menschen *)...
«случается так... что из его действия выходит нечто
совершенно иное, чем он думал и хотел»...

lb. стр. 301 [253]: «Субстанция есть важная сту-
пень в процессе развития идеи»...

Logik, том IV

... «Она» (die Substanz) «есть бытие во всяком бытии»...
(220) ** [671] ***.

Отношение субстанциальности переходит в отноше-
ние каузальности (223) [674].

... «Субстанция обладает... действительностью лишь
как причина»... (225) [676].

«Действие не содержит... вообще ничего, что не содер-
жится в причине»... (226) [677] und umgekehrt... **

NB:

«Одна и та же вещь оказывается в одном случае
причиной, в другом —действием, там — как своеобразная
устойчивость, здесь — как положенностьили определение
в некотором другом» (227) [678].

«Здесь же можно заметить еще то, что, поскольку
допускается отношение причины и действия, хотя бы
и не в собственном смысле, действие не может быть
больше чем причина; ибо действие есть не что иное,
как проявление причины».

И дальше об истории. В ней-де принято
анекдоты приводить как маленькие „при-
чины" больших событий — на деле это
лишь поводы, лишь äuβere Erregung * * *,
«в которых внутренний дух события мог
бы и не нуждаться» (230) [681]. «Эта исто-
рическая живопись в стиле арабесок,

* — сравнение не есть доказательство. Ред,
** — и наоборот... Ред.
*** — внешиее возбуждение. Ред,

согласно которой какой-либо великий об-
раз вырастает на слабом стебле, представ-
ляет собой поэтому, конечно, остроумную,
но в высшей степени поверхностную трак-
товку истории» (ib.).

«Так, например, движущийся камень есть причина;
его движение есть некоторое обладаемое им определе-
ние, вне которого он содержит в себе еще многие другие
определения цвета, формы и т. д., которые не входят
в состав его причинности» (232) [683].

«Но через движение определенного отношения
причинности получилось теперь то, что при-
чина не только угасает в действии, а тем самым угасает
и действие, — как в формальной причинности, — но
что причина в своем угасании, в действии, снова воз-
никает и что действие, исчезая в причине, равным обра-
зом вновь возникает в ней. Каждое из этих определений
упраздняет себя в своем полагании и полагает себя
в своем упразднении; это не внешний переход причин-
ности от одного субстрата на некоторый другой, но
это их становление другими есть вместе с тем их соб-
ственное полагание. Причинность, следовательно, пред-
полагает или обусловливает сама себя» (235) [686].

«Ближайшим образом взаимодействие представляется
взаимной причинностью предположенных, обусловли-
вающих одна другую субстанций; каждая есть по отно-
шению к другой одновременно и активная и пассивная
субстанция» (240) [691].

«Во взаимодействии первоначальная причинность
представляется как некоторое возникновение из ее
отрицания, пассивности, и как исчезание в ней, как
некоторое становление...

... В этом совпадении необходимость
и причинность, следовательно, исчезли;
они содержат в себе и то и другое,
непосредственное тождество, как связь
и отношение, и абсолютную субстан-
циальность различенных, стало быть,
их абсолютную случайность; содер-
жат в себе первоначальное единство
субстанциальных различий, стало быть,
абсолютное противоречие. Необходи-
мость есть бытие, так как оно есть; един-
ство с самим собой бытия, имеющего
себя основанием; но и наоборот, так
как оно имеет некоторое основание, оно
не есть бытие, а только кажимость,
отношение или опосредствование. При-
чинность есть этот положенный переход
первоначального бытия, причины, в ка-
жимость или простую положенность и,
наоборот, положенности в первоначаль-
ность; но самое тождество бытия и ка-
жимости есть еще внутренняя необходи-
мость. Эту внутренность или это бытие
в себе снимает движение причинности;
тем самым теряется субстанциальность
состоящих в отношении сторон, и

обнаруживается необходимость. Необ-
ходимость становится свободой не от
того, что исчезает, но от того, что прояв-
ляется лишь еще внутреннее ее тож-
дество» (241—242) [692-693].

Отметить еще, что в Энциклопедии Гегель
подчеркивает недостаточность и пустоту голого понятия
„взаимодействия".

Том VI, стр. 308* [259] **:

«Но хотя взаимодействие есть, несомненно, ближай-
шая истина отношения причины и действия и оно стоит,
так сказать, на пороге понятия, однако, именно по-
этому нельзя удовлетворяться применением этого от-
ношения, поскольку дело идет о познании, постигаю-
щем в понятиях.

Если остановиться на том, чтобы рас-
сматривать данное содержание только
с точки зрения взаимодействия, то это
на самом деле способ рассмотрения,
в котором совершенно отсутствует поня-
тие. В этом случае имеют дело только

* Hegel. Werke, Bd. VI, Berlin, 1840. Ред.
** Гегель. Сочинения, т. I, М. —Л., 1929 РеЭ,

с сухим фактом, и опять-таки остается
неудовлетворенным требование опосред-
ствования, в чем как раз, прежде всего,
и заключается дело, когда применяют
отношение причинности. При ближай-
шем рассмотрении неудовлетворитель-
ность в применении отношения взаимо-
действия заключается в том, что это
отношение вместо того, чтобы быть
эквивалентом понятия, само должно
быть понято. А чтобы понять отношение
взаимодействия, мы не должны остав-
лять обе стороны отношения как
непосредственно данные; но, как было
показано в двух предыдущих парагра-
фах, их должно признать моментами
третьего, более высокого определения,
именно понятия. Так, например, если
мы будем считать нравы спартанского
народа действием его общественного
строя и, наоборот, общественный строй
действием нравов, то мы будем, может
быть, иметь правильный взгляд на
историю этого народа, но это п о н и-
мание не д аст все же никак о го ок о н-
ч атель н ого уд о влетв о р е ния, потому
что мы с помощью такого объяс-
нения не поймем ни общественного
строя, ни нравов этого народа. Понять
это можно будет только тогда, если мы
постигнем, что обе стороны отношения,
как и все прочие особые стороны, кото-
рые вошли в жизнь и в историю спар-
танского народа, вытекали из того
понятия, которое лежало в основе их
всех» (308—309) [259-260].

требование
посредства,
(связи) вот о
чем идет речь
при примене-
нии отноше-
ния причин-
ности

NB

* - «понятие», Ред.

В конце второго тома Логики, том IV, стр. 243
[694] *, при переходе к „понятию" дается определение:
«понятие, царство субъективности или свободы»...

ТОМ V. НАУКА ЛОГИКИ

II часть. Субъективная логика
или учение о понятии.

О ПОНЯТИИ ВООБЩЕ

В первых-де 2-х частях у меня не было Vorarbeiten *,
а здесь, наоборот, „verknochertes Material", который
надо „in Flussigkeit bringen"... ** (3) *** [3] ****.

«Бытие и сущность суть моменты его» (= des Beg-
riffs *****) «становления» (5) [5].

«Объективная логика, рассматривающая бытие и
сущность, составляет поэтому собственно генетиче-
ское изложение понятия» (6) [6].

9—10 [9—10]: Важное значение философии Спинозы
как философии субстанции (эта точка зрения очень
высока, но неполна, не самая высокая: вообще
опровергнуть философскую систему не значит от-
бросить ее, а развить дальше, не заменить другой,
односторонней, противоположностью, а включить
ее в нечто более высокое). В системе Спинозы нет

* — предварительных работ. Ред.
** — «окостеневший материал», который надо «сделать теку-
чим». Ред.

Hegel. Werke, Bd. V, Berlin, 1834. Ред.

Гегель. Сочинения, т. VI, М, 1039. Ред.
— понятия. Ред.

субъекта свободного, самостоятельного, сознатель-
ного (недостает «свободы и самостоятельности са-
мосознающего субъекта»), но и у Спинозы атрибу-
том субстанции является мышление (10 i. f.)
[10].
13 i. f. [12]: Мимоходом — что-де было одно время
модой в философии „das Schlimme nachzusagen" der
Einbildungskraft und dem Gedachtnisse *, — так
теперь умалять значение „понятия" (= „das hochste
des Denkens" **) и превозносить „das Unbegrei-
fliche" *** {намек на Канта?).

Переходя к критике кантианства, Гегель
считает великой заслугой его (15) [13—14] — выдви-
жение идеи о „трансцендентальном единстве аппер-
цепции" (единство сознания, в коем создается
Begriff), но упрекает Канта за односторон--
н о с т ь и субъективизм:

... «Каков он» (der Gegenstand ****)...
«в мышлении, таков он есть сначала
в себе и для себя; каков он в созерца-
нии или представлении, он есть — яв-

ление»... (16) [15]. (Идеализм Канта

Гегель поднимает из субъективного в

объективный и абсолютный)...

Кант признает объективность понятий (Wahrheit *****

предмет их), но оставляет все же их субъективными.

Рассудку (Verstand) он предпосылает Gefiihl und

Anschauung ******. Гегель говорит об этом:

«Но что касается, во-первых, указанного отношения
рассудка или понятия к предпосланным ему ступеням,
то все зависит от того, какая наука занимается опреде-
лением формы этих ступеней. В нашей науке, как
чистой логике, эти ступени суть бытие и сущность.
В психологии рассудку предпосылаются чувство и со-

* — «повторять плохое» о воображении и памяти. Ред.
* * — «высшее в мышлении». Ред.
*** — «непостижимое». Ред.
**** — предмет. Ред.
***** — истина. Ред.
****** — чувство и созерцание. Ред.

зерцание и затем представление вообще. Феноменология
духа, как учение о сознании, восходит к рассудку по
ступеням чувственного сознания и затем восприятия»
(17) [16]. У Канта здесь изложено очень „неполно".

Затем — ГЛАВНОЕ —

... «Здесь... понятие следует рассмат-
ривать не как акт самосознательного
рассудка, не как субъективный рассу-

док, но как понятие в себе и для себя,
образующее СТУПЕНЬ КАК ПРИРОДЫ,
ТАК И ДУХА. ЖИЗНЬ, ИЛИ ОРГАНИ-
ЧЕСКАЯ ПРИРОДА, ЕСТЬ ТА СТУПЕНЬ
ПРИРОДЫ, НА КОТОРОЙ ВЫСТУПАЕТ
ПОНЯТИЕ» (18) [16].

Дальше следует очень интересное место (стр. 19—27
[17—24]), где Гегель опровергает Канта именно гносео-
логически (Энгельс, вероятно, именно это место имел
в виду в „Людвиге Фейербахе", когда писал, что главное
против Канта сказано уже Гегелем, насколько это воз-
можно с идеалистической точки зрения ⁹¹), — разобла-
чая двойственность, непоследовательность Канта, его,
так сказать, колебания между эмпиризмом (= материа-
лизмом) и идеализмом, причем Гегель-то ведет эту
аргументацию всецело и исключительно
с точки зрения более последовательного идеализма.

««Это только понятие», — так говорят обыкновенно,
противопоставляя понятию, как нечто более превос-
ходное, не только идею, но и чувственное, пространст-
венное и временное осязаемое существование. Абстракт-
ное считается в таком случае по той причине менее
значительным, чем конкретное, что из него-де опущено
так много указанного рода материи. Абстрагирование
получает, согласно этому мнению, тот смысл, что из кон-
кретного лишь для нашего субъективного употребления
изымается тот или иной признак так, чтобы с опуще-
нием столь многих других качеств и свойств предмета
он не утрачивал ничего в своей ценности и своем

Кант
умаляет

силу
разума

более после-
довательный
идеалист
хватается
за бога!

достоинстве; а они по-прежнему остав-
ляются как реальное, лишь находящееся
на другой стороне, как нечто сохраняю-
щее по-прежнему полное свое значение,
и лишь немощь рассудка приводит,
согласно этому взгляду, к тому, что
ему невозможно вобрать в себя все это
богатство и приходится довольство-
ваться скудной абстракцией. Если же
данный материал созерцания и много-
образие представления берутся как
реальное в противоположность мысли-
мому и понятию, то это такой взгляд,
отказ от которого служит условием
не только философствования, но пред-
полагается уже религией; как возможны
потребность в ней и ее смысл, если
беглое и поверхностное явление чувст-
венного и частного еще считается за
истину?... Поэтому на абстрагирующее
мышление следует смотреть не просто
как на оставление в стороне чувствен-
ной материи, которая при этом не
терпит-де никакого ущерба в своей
реальности, но оно есть скорее сня-
тие последней и сведение ее как про-
стого явления к существенному, прояв-
ляющемуся только в понятии» (19—21)
[17-18].

«Главное недоразумение, которое здесь возникает,
состоит в том мнении, будто естественный принцип
или начало, от которого исходят в естественном разви-
тии или в истории развивающегося индивидуума,
есть истинное и первое также и в понятии» (21) [18—19].
(— Это верно, что начинают люди с этого, но истина
лежит не в начале, а в конце, вернее в продолжении.
Истина не есть начальное впечатление)... «но философия
должна быть не рассказом о том, что совершается,
а познанием того, что в нем истинно» (21) [19].

У Канта „психологический идеализм": у Канта кате-
гории «суть только определения, проистекающие из
самосознания» (22) [20]. Повышаясь от рассудка (Ver-
stand) к разуму (Vernunft), Кант понижает значение
мышления, отрицая за ним способность «достигнуть
завершенной истины».

«Считается» (у Канта) «злоупотреблением логики,
если она, которая должна быть только каноном сужде-
ния, признается за органон для образования объектив-
ных взглядов. Понятия разума, в которых следовало бы
ожидать более высокую силу (идеалистическая фраза!)
и более глубокое (в е р н о!!) содержание, уже не имеют
в себе ничего Konstitutives *

это еще имело место у категории; они суть только идеи;
правда, вполне дозволительно употреблять их, но при по-
мощи этих умопостигаемых сущностей, в которых
должна была бы раскрываться вся истина, нельзя
мыслить ничего, кроме гипотез, приписывать которым

* — конститутивного. Ред,
** — объективного. Ред.

истину в себе и для себя было бы полным произволом и
безумной отвагой, так как они не могут встретиться
ни в каком опыте. Можно ли было когда-нибудь по-
думать, что философия станет отрицать истину умопо-
стигаемых сущностей потому, что они лишены простран-
ственного и временного вещества чувственности?»
(23) [20-21].

Гегель
за
познавае-
мость
вещей
в себе