Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Середина и вторая половина XIX века




Середина XIX века — это время ожесточенной идейно-политической борьбы между носителями революционно-демократических идей и привер­женцами «искусства для искусства», борьбы, кото­рая отразилась и в области перевода. Мы можем го­ворить о существовании двух лагерей переводчи­ков, которые различались по принципам отбора произведений для перевода и по переводческому ме­тоду.

38Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­ния. М: «Наследие», 2000. С.87. 39 Там же. С.87.


ЧАСТЬ /. Очерк истории переводческой деятельности 37

Представители революционно-демократическо­го направления в переводе (Плещеев, М.Л. Михай­лов, Курочкин, Минаев) переводили стихи Шевчен­ко, Гейне, Беранже, Гете, выбирая в первую очередь произведения общественно-политического содер­жания. Представителей противоположного лагеря (Фет, Майков, Мей, А.К. Толстой) привлекала в ос­новном индивидуалистически-созерцательная, фи­лософская лирика.

Если говорить о методе перевода, то представи­тели первого направления допускали значительные отклонения от подлинника, русификацию в своем стремлении передать своеобразие оригинала как целого, способного вызвать привычные ассоциации. Представителей второго направления отличает вни­мание к формальному своеобразию подлинника и к отдельным деталям.

Но было и нечто, что объединяло представителей разных направлений, а именно: стремление пере­дать художественное своеобразие подлинника (хотя бы и разными путями), произвести близкий к нему эффект. Показательны в этом отношении слова А.К. Толстого по поводу его работы над переводом «Коринфской невесты» Гете: «Я стараюсь, насколь­ко возможно, быть верным оригиналу, но только там, где верность или точность не вредит художествен­ному впечатлению, и, ни минуты не колеблясь, я отдаляюсь от подстрочности, если это может дать на русском языке другое впечатление, чем по-не­мецки. Я думаю, что не следует переводить слова, и даже иногда смысл, а главное, надо передавать впе­чатление. Необходимо, чтобы читатель перевода переносился бы в ту же сферу, в которой находит­ся читатель оригинала, и чтобы перевод действовал на те же нервы»40.

Задача «воздействовать на те же нервы» предста­вителями разных направлений решалась по-разно-

40ФедоровА. В. Основы общей теории перевода (Лингвистические проблемы). М.: Высш. школа, 1983. С.51.


38 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

му, причем не всегда решающим фактором оказы­валась сама принадлежность к тому или иному лагерю. Многое определялось степенью талантли­вости переводчика и его переводческими воззрени­ями. В этой связи интересно рассмотреть особенно­сти переводческого творчества двух ярких личнос­тей, представлявших собой, по сути, две крайности в области перевода, — А. Фета и И.И. Введенского. А. Фет был сторонником формальной точности и дословности в переводе, единственным защитником этого метода. Фет переводил на протяжении всей своей жизни, переводил много и самых разных ав­торов — Шекспира, Гете, Шиллера, Гейне, Мери-ме, Шенье, Беранже, Мицкевича, Гафиза, Саади, Ювенала и многих других. Его переводы, хотя и пре­восходят по количеству произведения оригиналь­ные, не остались в русской литературе. И дело не в том, что Фет был плохим переводчиком; мы не зна­ем, каким бы он мог быть переводчиком — он про­сто не дал себе возможности раскрыть свой талант. И виной всему его ложные переводческие воззре­ния. Главным для Фета является близость перевода к подлиннику, условием достижения которой для него являлась буквальность. Подобный подход пред­ставлялся ему неизбежным в силу его убежденнос­ти в том, что передать поэтическое произведения средствами другого языка в принципе невозможно. «Дух» произведения, его содержание оставляют ощущение неопределенности, их трудно ухватить. Легче сделать акцент на более доступной сфере — языковом выражении, при этом считая бездну меж­ду языками непреодолимой. Для Фета характерно следующее высказывание: «Самая плохая фотогра­фия или шарманка доставляет более возможности познакомиться с Венерой Милосской, Мадонной или Нормой, чем всевозможные словесные описа­ния. То же самое можно сказать и о переводах гени­альных произведений. Счастлив переводчик, кото­рому удалось хотя бы отчасти достигнуть той общей


ЧАСТЬ /. Очерк истории переводческой деятельности 39

прелести формы, которая неразлучна с гениальным произведением... Но не в этом главная задача, а в воз­можной буквальности перевода: как бы последний ни казался тяжеловат и шероховат на почве чужого языка, читатель с чутьем всегда угадает в таком пе­реводе силу оригинала, тогда как в переводе, гоня­ющемся за привычной и приятной читателю фор­мой, последний большею частью читает переводчи­ка, а не автора»41. Таков принцип перевода Фета. К.И.Чуковский следующим образом формулирует девиз его переводческой практики: «Не мое дело думать и чувствовать, мое дело — переводить слово в слово, не заботясь ни о смысле, ни о красоте, ни о стиле»42. Естественно, практический результат ра­боты Фета над переводами был очень беден. Один из исследователей творчества Фета писал, что ря­дом с местами, очень близко и поэтически переда­ющими смысл подлинника, в них часто можно на­ткнуться на стих неуклюжий, неверный, а иногда и совершенно непонятный. Чтобы не отступить ни на шаг от подлинника, Фету приходилось допускать несвойственные русской речи выражения и эпите­ты, злоупотреблять частицами, делать насилия над ударениями, допускать неправильности граммати­ческие и метрические. Построением таких близких к оригиналу, но шероховатых и темных фраз Фет достигает иногда таких поразительных эффектов, что русскому читателю приходится обращаться к иностранному подлиннику, чтобы постигнуть в не­которых местах таинственный смысл фетовского перевода43. Не удивительно, что ни один перевод Фета не получил одобрения современников.

Иринарх Иванович Введенский обрел перевод­ческую славу благодаря своим переводам Диккен­са и Теккерея. Сравнение переводов, выполненных

41 Чуковский К. И. Высокое искусство. М.: Сов. писатель, 1988.
С.74-75.

42 Там же. С.76.

43 Там же. С.74.


40 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

Введенским, с подлинниками показывает, насколь­ко вольно переводчик обращался с текстом. К.И. Чуковский писал о Введенском: «...никто не станет отрицать у него наличие большого таланта, но это был такой неряшливый и разнузданный (в ху­дожественном отношении) талант, что многие стра­ницы его переводов — сплошное издевательство над Диккенсом»44. Обращают на себя внимание, преж­де всего, многочисленные и развернутые отсебяти­ны переводчика. Если у Диккенса говорится «Са­мые черные дни слишком хороши для такой ведь­мы», то Введенский вместо этого пишет: «А что касается до водяной сволочи, то она, как известно, кишмя кишит в перувианских рудниках, куда и сле­дует обращаться за ней на первом корабле с бомба-зиновым флагом»45. Введенский вставлял в текст не только отдельные тирады и абзацы. Как-то он сам заявил о своем переводе «Домби и сына»: «В этом изящном переводе есть целые страницы, принадле­жащие исключительно моему перу»46. В переводе «Давида Копперфильда» он сочинил от себя конец второй главы, начало шестой главы и т.д. Другой ха­рактерной чертой творческого метода Введенского было украшательство. Если Диккенс пишет «Я по­целовал ее!», то у Введенского звучит: «Я запечат­лел поцелуй на ее вишневых губках». Даже англий­ское слово со значением «дом» Введенский переда­ет по-своему: «Фамильный наш, сосредоточенный пункт моих детских впечатлений». Помимо этого, переводы Введенского пестрят переводческими и речевыми ошибками, «ляпами». Несмотря на это современники высоко оценили творчество Иринар-ха Ивановича. Основная его заслуга состоит в том, что он познакомил русских читателей с Диккенсом и Теккереем, сделал их популярными, читаемыми в

44 Чуковский К. И. Высокое искусство. М: Сов. писатель, 1988.

С.257.

43 Там же. С. 257-265.

46 Там же. С. 258.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 41

России. Позднее К.И. Чуковский писал: «Пусть у него много ошибок, но без него у нас не было бы Диккенса: он единственный из старых переводчи­ков приблизил нас к его творчеству, окружил нас его атмосферой, заразил нас его темпераментом...-Введенский в своих переводах словно загримиро­вался под Диккенса, усвоил себе его движения, по­ходку. Он не воспроизвел его букв, но воспроизвел его манеру, стиль, ритмику...»47.

Свой переводческий метод Введенский оправды­вал им же созданной теорией. Суть теории заклю­чается в том, что переводчик имеет все права усна­щать свой перевод отсебятинами, если его перо «на­строено» так же, как и перо самого романиста. Исходя из этого Иринарх Введенский видел в своих переводах «художественное воссоздание писате­ля». В статье, опубликованной в 1851 году в «Отече­ственных записках», И.Введенский пишет, что «...При художественном воссоздании писателя да­ровитый переводчик прежде и главнее всего обра­щает внимание на дух этого писателя, сущность его идей и потом на соответствующий образ выраже­ния этих идей. Сбираясь переводить, вы должны вчитаться в вашего автора, вдуматься в него, жить его идеями, мыслить его умом, чувствовать его серд­цем и отказаться на это время от своего индивиду­ального образа мыслей»48. Все правильно. Так и надо. Только при таком подходе можно оправдать любую отсебятину, которая, впрочем, уже и не от­себятина, а выражение «духа автора». А сам пере­водчик превращается в наместника Теккерея в Рос­сии, и пером его водит «дух» самого Теккерея.

Когда критика упрекала Введенского в том, что он непозволительно русифицирует иностранных авторов, он объявил русификацию одной из своих главнейших задач. «Перенесите, — говорил он, — переводимого вами писателя под то небо, под кото-

" Там же. С. 261. «Там же. С. 263.


42 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

рым вы дышите, и в то общество, среди которого раз­виваетесь, перенесите и предложите себе вопрос: какую бы форму он сообщил своим идеям, если б жил и действовал при одинаковых с вами обстоя­тельствах»49. В полном соответствии с этой теорией Диккенс и Теккерей, как иронично заметил К.Чу­ковский, сделались российскими гражданами, жи­телями Песков или Охты. У него в переводах они стали «тыкать» лакеям, «ездить на извозчиках», «шнырять в подворотни». В последствии эта «тео­рия» Введенского была признана крайне ошибоч­ной. Но все же прав и И.А.Кашкин: «Не следует за­бывать, что вопиющие недостатки и явные досто­инства перевода Введенского по большей части — не случайные небрежности или удачи, они — дань времени. Переводы Введенского были немаловаж­ными факторами литературной борьбы 40-х годов, они — боевые этапы русской литературы и русско­го литературного языка»50.

В последней трети XIX века количество перевод­ных изданий в России продолжало увеличиваться. Вышли в свет собрания сочинений таких авторов, как Гейне, Шекспир, Гете. Много переводили Дик­кенса, Теккерея, В.Гюго, Дюма-отца, Бальзака, Флобера, Доде, Мопассана, Золя. Обращает на себя внимание тот факт, что в основном переводы дела­лись с английского и французского языков, с немец­кого языка переводили большей частью поэзию, хотя прозаическая часть наследия Гете, Шиллера, Гейне была переведена полностью. Переводились заново наиболее замечательные произведения мировой литературы прошлых веков: «Робинзон Крузо» Дефо, «Путешествия Гулливера» Свифта, «История Тома Джонса, найденыша» Филдинга, философские повести Вольтера, «Дон Кихот» Сер­вантеса. При этом литературы Испании, Италии,

49 Там же. С. 263-264. 50Там же. С. 264.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 43

скандинавских стран, а также народов, входивших в состав Российской империи, оставались русско­язычному читателю неизвестны.

В это время появляются литераторы, профессио­нально занимающиеся переводом художественной литературы. К их числу относится П.И.Вейнберг, показавший русскому читателю произведения Гей­не во всей яркости и пестроте красок, с присущей им эмоциональной силой. Его перевод «Отелло» дол­гое время считался лучшим по живости русского стиля. Правда, при переводе лирических стихотво­рений П.И.Вейнбергу недоставало художественно­го чутья, он не видел главных особенностей ориги­нала, пользовался первыми попавшимися средства­ми русского языка и стиха, многое упрощал и огрублял.

Кроме Вейнберга во второй половине XIX века известностью пользовались такие переводчики-профессионалы, как А.Л. Соколовский и А.И. Кро-неберг, переведшие ряд трагедий Шекспира. Н.В. Гербель, переводчик, издатель, редактор со­браний сочинений Шекспира и Шиллера, Д.Е.Мин, всю жизнь трудившийся над переводом «Боже­ственной комедии» Данте, а также переводчик ко­медий Мольера В.С.Лихачев, переводчик «Фауста» Гете Н.А.Холодковский. К переводу обращались и некоторые крупнейшие русские писатели. Так, Достоевский перевел роман Бальзака «Евгения Гранде», Тургенев перевел две повести Флобера, а Л.Н. Толстой — один из рассказов Мопассана.

Несмотря на деятельность многих профессиональ­ных переводчиков для второй половины XIX века ха­рактерно снижение общего качества переводов. Переводы все чаще приобретали ремесленный ха­рактер, часто не передавали стилистического свое­образия подлинника. Характерные особенности подлинника постоянно сглаживались, что приводи­ло к разрушению единства формы и содержания, переводы страдали многословием. Все это происхо-


44 В.В.Сдобников, О.В.Петрова * ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

дило из-за того, что в русском обществе того време­ни был распространен взгляд на перевод, прежде всего прозаических произведений, как на дело бо­лее или менее легкое, не требующее особых данных, кроме знания языка. Переводы часто поручались людям случайным, с недостаточным знанием языка оригинала или русского языка. В результате пере­вод заменялся пересказом с многочисленными про­пусками или добавлениями, либо, наоборот, созда­вались тексты, страдавшие буквализмом, тяжело­весностью, бедностью словаря в сочетании с неточностью.

В области переводческого теоретизирования в это время выделяется фигура уже упоминавшегося Петра Вейнберга. Именно ему принадлежит идея определить понятие «хороший перевод» и он же первым попытался этот сделать. Рассуждая о пере­водах Шекспира Д.Михаловским, он писал: «Его понятие о хорошем переводе совершенно правиль­ное, ибо он всюду в своих работах старается сохра­нить внутренний смысл подлинника, его общий, а также местный и временный колорит, характерис­тические частности, поэтичность; при этом не упус­кает из виду условий русского языка сравнительно с языком подлинника, вследствие этого не ломает его насильственно для соблюдения точности чисто внешнего свойства, но вместе с тем не позволяет себе и злоупотреблять этим обстоятельством»51. Вейнберг задается вопросом: для кого именно дела­ются переводы? И отвечает на него вполне однознач­но: для людей, не владеющих языком оригинала, «для не знающих подлинник». Отсюда он приходит к выводу, что «обязанность хорошего переводчи­ка — стараться произвести на этих читателей сво­их такое же впечатление,.. какое производит и под­линник, дать об этом последнем полное или, в тех случаях, когда это, по условиям языка, оказывается

51 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­ния. М: «Наследие», 2000. С. 106.


. Очерк истории переводческой деятельности 45

невозможным, приблизительно полное понятие от­носительно мысли, тона, всех частных подробнос­тей, каковы выражения, эпитеты и т.п.»52.

Одним из недостатков литературного процесса П. Вейнберг считал отсутствие развитой перевод­ческой критики, что, действительно, было явлени­ем, характерным для того времени. В одной из своих статей он сокрушается, что после выхода в свет со­брания сочинений Шекспира — первого на русском языке — ни один журнал не дал не только подроб­ного серьезно-критического разбора, но даже мало-мальски самостоятельного и солидного отзыва. По его мнению, подобное отношение критики к пере­воду есть «одна из существенных причин того, что у нас до сих пор не установились, до сих пор остают­ся довольно разнообразными мнения насчет того, что значит истинно хороший перевод, какие каче­ства нужно иметь, чтобы быть истинно хорошим переводчиком...»53.

Таким образом, несмотря на значительное общее снижение качества переводов во второй половине XIX века переводческая теоретическая мысль про­должала развиваться, главным образом благодаря деятельности профессиональных русских перевод­чиков. Вырабатываемые ими подходы к переводу не могли не оказать определенного влияния на пере­водческую практику, на совершенствование самой технологии перевода. Не случайно А. Блок, говоря о переводческом поколении, к которому принадле­жал П. Вейнберг, отмечал: «Именно они, а не пред­шествующее им поколение, установили очень проч­ную традицию, которую расшатать необыкновен­но трудно. Ее не расшатала далее великая русская революция»54.

52 Переводсредство взаимного сближения народов. М.: Прогресс,
1987. С.277.

53 Там же. С.274.

54 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­
ния.
М.: «Наследие», 2000. С. 107.


46 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

ПЕРЕВОД В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА Рубеж веков. Начало века

Переводческая деятельность в русской литера­туре первых десятилетий XX века носила противо­речивый характер55. Поток зарубежной литерату­ры, выходившей на русском языке, продолжал рас­ширяться, причем стали активно осваиваться новые регионы, такие как испанская, итальянская, скан­динавские литературы. Переводчики знакомили чи­тателей с новыми именами: Верхарна, Уитмена, Риль­ке, Ибсена, Метерлинка, Уальда, Гамсуна и многих других. При этом качество переводов прозаических произведений оставалось низким. Не случайно А. Блок, подводя «литературные итоги 1907 года», пи­сал: «Издателя можно упрекнуть в посредственных переводах и в крайней небрежности»56.

Иная картина наблюдалась в области поэтичес­кого перевода, который переживал подъем вместе со всей поэзией русского «серебряного века». Сим­волисты (И.Аннеский, Д.Мережковский, Вяч. Ива­нов, Ф.Сологуб, К.Бальмонт, В.Брюсов, А.Блок) не просто переводили, а сознательно ставили перед собой задачу обогащения русской стиховой культу­ры новыми идеями, образами, темами, новыми фор­мами. Благодаря их переводческому творчеству в русском стихосложении появились алкеева и сап­фическая строфы, был введен дольник, появилась большая свобода ритмической и рифменной орга­низации стиха, возникает свободный стих. В это вре­мя заново переводятся уже известные имена: Омар Хайям, Гете, Шелли, Бодлер, Петрарка, Байрон, Мицкевич. Особо следует отметить обращение пе­реводчиков к переводам из литератур народов, вхо-

55 Г о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­
ния. М.: «Наследие», 2000. С.107.

56 Там же. С. 108.


ЧАСТЬ I. Очерк тории переводческой деятельности 47

дящих в состав Российской империи. Важную роль в этом сыграл А.М.Горький, под редакцией которо­го выходят сборники переводов армянской, латыш­ской, финляндской литератур.

Вместе с тем значительных достижений в облас­ти перевода в то время было немного. Самые удач­ные переводы появлялись тогда, когда творческая личность поэта-переводчика была близка творчес­кой личности переводимого им автора. Чаще же все­го переводчики старались не столько выполнить переводческую задачу, сколько выразить себя по­средством перевода.

В этом отношении весьма характерной фигурой того времени был Константин Бальмонт. Бальмонт был одним из самых плодовитых переводчиков сво­его времени. Он переводил с английского, испанс­кого, французского, итальянского, болгарского, польского, литовского, армянского, грузинского (ему принадлежит первый перевод на русский язык «Витязя в тигровой шкуре» Руставели). При этом его переводы подвергались резкой критике со стороны современников, прежде всего потому, что он чрез­вычайно вольно обращался с переводимыми авто­рами, часто меняя строфику, интонацию, сообщая чужим стихам присущую его собственной поэзии плавную напевность и вычурность. К.Чуковский, анализируя переводы из Шелли, выполненные Баль­монтом, пишет: «Не отдельные ошибки (весьма мно­гочисленные) поражают в этом переводе, а именно целая система ошибок, целая система отсебятин, которые в своей совокупности неузнаваемо меня­ют самую физиономию Шелли»57. И далее он пока­зывает, что там, где у Шелли написано «лютня», Бальмонт пишет «рокот лютни чаровницы»; если у Шелли написано «сон», то Бальмонт пишет «рос­кошная нега»; если у Шелли — «звук», то у Баль­монта — «живое сочетание созвучий». Еще большим

57 Чуковский К. И. Высокое искусство. М.: Сов. писатель, 1988. С.20.


48 В.В.Сдобнмов, О.ВЛетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

изменениям подвергся в переводе Уолт Уитмен, именно потому, что Уитмен и Бальмонт были по ха­рактеру своему поэтами-антиподами. Уолт Уитмен в своем творчестве всю жизнь боролся с кудрявой риторикой, с напыщенной «музыкой слов». Не за­мечая этого, Бальмонт заставляет его в переводах на русский язык говорить языком напущенным, с час­тым использованием архаизмов и церковнославя­низмов. Например, у Уитмена написано «флаг», у Бальмонта — «стяг», у Уитмена — «поднимаю», у Бальмонта — «подъемлю» и т.д. В результате — искажение творческой личности переводимого ав­тора. И лишь переводы из Э.По считались хороши­ми, вероятно, в силу определенной общности поэти­ческого чувства.

Для начала XX века характерно обращение пе­реводчиков и филологов к проблеме переводимое-ти, точнее, признание непереводимости как чего-то само собой разумеющегося. Характерно в этом от­ношении высказывание А.Потебни, который в од­ной из статей писал: «Если слово одного языка не покрывает слова другого, то тем менее могут покры­вать друг друга комбинации слов, картины, чувства, возбуждаемые речью; соль их исчезает при перево­да; остроты непереводимы. Даже мысль, оторван­ная от связи со словесным выражением, не покры­вает мысли подлинника»58. Этот ход рассуждений заставлял Потебню говорить о невозможности пе­ревода художественных произведений на другие языки, пропасть между которыми казалась ему не­преодолимой. Полность соглашался с А.Потебней и видный филолог того времени Ф.Батюшков, кото­рый исходил из того, что «язык настраивает весь механизм мысли особым, так сказать, индивидуаль­ным образом», а потому перевод с одного языка есть всегда «переложение своими словами». Отсюда он

58 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­ния. М: «Наследие», 2000. С.111.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 49

делал вывод, что перевод — это всего лишь наимень­шее зло: «Лучше пользоваться несовершенным пе­реводом, чем читать произведения иностранной ли­тературы в подлиннике, при несовершенном знании чужого языка»59.

Заметный след в истории переводческой мысли в России оставил Валерий Яковлевич Брюсов. Его взгляды на перевод, его «метод» перевода менялись на протяжении всей его жизни. В предисловии к своим переводам из Верхарна он делил свои работы на «более ранние» и «более новые»: «В переводах первого типа я жертвовал точностью — легкости из­ложения и красоте стиха; в переводах второго типа все принесено точному воспроизведению подлин­ника»60. Само предисловие также противоречиво по содержанию, как и все переводческое творчество В.Брюсова. В частности, он пишет: «Каковы бы ни были различия этих двух типов моих переводов, вез­де я старался давать именно переводы, а не пере­сказы пьес Верхарн,... с другой стороны нигде дух подлинника не принесен в жертву буквальности»61. Десятилетие спустя Брюсов уже формулировал требование «передавать не только мысли и образы подлинника, но самую манеру речи и стиха, все сло­ва, все выражения, все обороты; и мы твердо верим, что такая передача — возможна»62. Позднее Брю­сов перешел на позиции крайнего буквализма, стре­мясь воплотить его в работе над «Энеидой» Верги­лия и «Фаустом» Гете. В последствии косноязычные и недоступные пониманию места из перевода «Эне­иды» цитировались часто. Например, первый стих «Энеиды» в переводе В.Брюсова звучит так: «Тот я, который когда-то на нежной ладил свирели песнь и, покинув леса, побудил соседние нивы, да селянину они подчиняются, жадному даже (труд, земледелам

59 Там же. С. 113. «Там же. С. 114. 61 Там же. С. 11 5. "Там же. С.115-116.


50 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

любезный), — а ныне ужасную Марта брань и ге­роя пою, с побережий Тройи кто первый прибыл в Италию, роком изгнан...»63. Таков был результат на­меренно избранной стратегии предельно возмож­ного сохранения объективных характеристик древ­него текста, стратегии, прямо противоположной той, что была избрана К.Бальмонтом.

К предреволюционным годам относится факт очень большого значения — обращение русской ин­теллигенции к литературам народов Российской им­перии. В деятельности по переводу национальных литератур важную роль сыграл А.М.Горький. Под его редакцией в 1916-1917 годах вышли сборники переводов армянской, латышской и финской лите­ратур. В 1916 году под редакцией Брюсова была из­дана антология «Поэзия Армении с древнейших вре­мен». В это же время Бальмонт издает перевод по­эмы Шота Руставели «Носящий барсову шкуру».

20-е - 30-е годы

Важную роль в развитии теории и практики пе­ревода в России сыграло издательство «Всемирная литература», созданное по инициативе А.М.Горько­го (1918 г.). В планах издательства был выпуск сотен книг выдающихся писателей всего мира. Вся изда­тельская деятельность была поставлена на научную основу. Была выдвинута задача решительного подъема переводческого искусства. Согласно по­рядку, заведенному в издательстве, все переводы рецензировались, обсуждались на заседаниях кол­легии, проходили квалифицированную редактуру. Книги издавались с предисловиями, комментария­ми, библиографическими справками. К работе в издательстве были привлечены крупнейшие писа­тели и ученые того времени — А.Блок, В.Брюсов, Е.Замятин, К.Чуковский, Ф.Батюшков, Н.Гумилев,

3Там же: СПб.


ЧАСТЬ I. Очерк тории переводческой деятельности 51

М.Лозинский, А.Смирнов, В.Жирмунский. При из­дательстве работала студия молодых переводчиков. За годы своего существования (до 1924 г.) издатель­ство «Всемирная литература» выпустило в свет око­ло 200 переводных книг.

Благодаря деятельности издательства измени­лось само понятие «всемирной литературы»: оно получило более широкое содержание, немыслимое отныне без литератур Востока. Новыми были и из­дательские принципы: отбор переводимых произ­ведений по определенному плану и стремление все­мерно повышать литературный уровень переводов, то есть добиваться не только смысловой близости к оригиналу, но и их художественной достоверности и стилистического совершенства, изжить и произ­вольные отступления от текста, и буквализм.

Важную роль в развитии теоретической перевод­ческой мысли сыграли и первая теоретическая ра­бота по вопросам перевода, выпущенные издатель­ством «Всемирная литература» — брошюра «Прин­ципы художественного перевода» (1919, 2-е изд. 1920). Авторами этой работы были К.Чуковский, Н.Гумилев, Ф.Батюшков. Показательно, что ни в статье К.Чуковского «Переводы прозаические», ни в статье Н.Гумилева «Переводы поэтические», ни в статьях Ф.Батюшкова («Задачи художественных переводов», «Язык и стиль») еще нет термина «тео­рия перевода», не формулируются теоретические задачи научного изучения перевода, однако многие важные для теории вопросы уже поставлены или присутствуют неявно, намечены некоторые класси­фикации (типов перевода в статье Ф.Батюшкова, приемов перевода в статье К.Чуковского), сказано об исторической изменчивости требований к пере­воду, об их относительности.

Переводческое теоретизирование продолжается и в работах других литераторов. Так, Ю.Н.Тынянов выдвинул новое понятие конструктивной функции элемента литературного произведения как систе-


52 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

мы — функции, определяемой его соотнесенностью с другими элементами и тем самым со всей систе­мой. Этим понятием охватывались и средства язы­ка литературного произведения. Для исследования переводов в их соотношении с оригиналами разли­чение конкретного элемента формы и его функции, которая в разных условиях может быть неодинако­вой, обещало быть плодотворным — тем более что с этим совмещалась возможность и такого положения, когда формально различные элементы оказывают­ся носителями одинаковой функции64. В дальней­шем А.В.Федоров развил эту мысль в статье «Про­блема стихотворного перевода», где предлагал изу­чать перевод в исторической обусловленности и где впервые применил понятие «теория перевода».

Обращение к функциональной стороне текста в это время становится все более распространенным, общим. К.Чуковский не использовал термин «фун­кция», но, говоря о впечатлении, об эффекте, вызы­ваемом переводом, он, по существу, имел в виду именно функциональную сторону дела.

Из работ по проблемам перевода, относящихся к рубежу второго и третьего десятилетий, следует упомянуть книгу А.М.Финкеля «Теория и практика перевода» («Теорiя й практика перекладу»), издан­ную в Харькове, и большую статью профессора М.П.Алексеева «Проблема художественного пере­вода». В первой работе наряду с теоретическими ставятся и практические вопросы; во второй на об­ширном материале западноевропейских и русской литератур характеризуется огромная культурно-историческая роль перевода, его необходимость для знакомства с творчеством иностранных писателей, обсуждаются его все расширяющиеся возможнос­ти, дается краткий исторический обзор эволюцио­нировавших взглядов на его задачи и принципы.

64 Федоров А. В. Искусство перевода и жизнь литературы. Л.: Сов. писатель, 1983. С. 161.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 53

Общее же, что объединяет эти две работы, — это их теоретическая направленность65.

Другой важной для теории перевода работой была статья А.А.Смирнова «Перевод» в «Литературной энциклопедии» (1934 г.), в которой было введено одно из конструктивных понятий теории перевода «адекватность». В определении этого понятия со­держится указание на возможность не только пря­мых соответствий оригиналу, но и замен (по терми­нологии А.А.Смирнова — «субститутов»), то есть использования соответствий более отдаленных (не по форме, а по функции — в связи с общим характе­ром переводимого произведения).

Как указывает один из основоположников отече­ственной теории перевода А.В.Федоров, в примене­нии к художественному переводу понятие адекват­ности означает соответствие подлиннику по эстети­ческой функции: перевод сам по себе становится носителем художественной ценности, ибо и подлин­ник обладает ею. Другими словами, принцип адек­ватности предполагает способность перевода вы­полнять ту же роль, какую играет оригинал, быть источником художественного наслаждения66. Эта же мысль содержится и в докладе М.Л.Лозинского «Искусство стихотворного перевода» на первом Все­союзном совещании переводчиков (1936 г.). М.Ло­зинский следующим образом определял общую за­дачу переводчика-поэта: «Он должен стремиться к тому, чтобы его перевод произвел то же впечат­ление, что и подлинник, чтобы он был ему эстети­чески равноценен. А для этого перевод должен об­ладать внутренней эстетической ценностью, само­ценностью. Это должны быть хорошие стихи, убеждающие сами по себе. Они должны быть вкла­дом в с в о ю поэзию»67.

"Там же. С. 162.

^Федоров А. В. Основы общей теории перевода (Лингвистические

проблемы). М.: Высш. школа, 1983. С.97.

66 Там же. С.97.


54 В.В.Сдобников, О.В.Петрова ♦ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

С конца 20-х годов и в течение 30-х годов мастер­ство отечественных переводчиков достигает боль­шой высоты. Это было время, когда начали свою переводческую деятельность М.Лозинский, С.Я. Маршак (лирика Бернса), Ю.Тынянов (стихи и поэма Гейне), группа переводчиков англоязычной литературы под руководством И.А.Кашкина (Е.Ка­лашникова, В.Топер, Н.Дарузес, М.Лорие и др.), А.Франковский (проза Филдинга, Стерна, Пруста), Б.Кржевский («Назидательные новеллы» Серван­теса). Но этот же период ознаменовался появлени­ем таких переводов, где принципиальное стремле­ние передать во что бы то ни стало формальные осо­бенности подлинника вступало в столкновение с требованиями русского языка и давало искаженное представление о стиле авторов, затрудняя тем са­мым и понимание для читателей. Таковы переводы Диккенса, выполненные Е.Л.Ланном или под его руководством.. Такие работы вызывали резко поле­мические отклики критики. Тем самым был постав­лен вопрос о соотношении языковой формы ориги­нала и того эффекта, какой вызывает ее воспроиз­ведение в переводе.

30-е годы ознаменовались обращением не только к художественному переводу, но и к другим видам перевода. Это было связано с практическими по­требностями страны, в которой быстрыми темпами осуществлялась индустриализация. Расширение контактов России в другими государствами в науч­но-технической сфере определило возросшие по­требности в научно-техническом переводе. Появи­лась потребность специальной подготовки перевод­чиков — специалистов в разных областях. Такая подготовка первоначально осуществлялась в техни­ческих вузах, затем стали создаваться и специали­зированные институты иностранных языков. Для более грамотной подготовки переводчиков необхо­димы были специальные пособия. Именно в это вре­мя в нашей стране появились первые учебники


ЧАСТЬ I. Очерк тории переводческой деятельности 55

и пособия по научно-техни

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...