Идеологическое воздействие на художественную культуру г. Новосибирска во второй половине 1949-1953 гг.

Следует отметить, что после полосы наиболее громких пропагандистских выпадов против космополитов в Москве, в Новосибирске к этой теме больше не возвращались. Местные партийные органы, проведя показательные мероприятия и отчитавшись перед ЦК ВКП (б) не касались больше этого вопроса. По мнению С.Г. Сизова в Западной Сибири в 1951-1952 гг. прямое идеологическое давление на культуру со стороны местных партийных структур несколько ослабло в связи с завершением наиболее громких кампаний. С этим нельзя согласиться. Деградация культурной политики в эти годы продолжалась. В результате проведенной в период идеологических кампаний первых послевоенных лет работы был отработан специфический механизм взаимодействия деятелей культуры с партийными органами и контроля над творческой деятельностью. Реальная власть партийных и государственных чиновников, управлявших художественной культурой, заметно возросла. Пусть в стране не произошел расцвет социалистической культуры, о чем вещали советские идеологи, главная задача была выполнена: деятели художественной культуры обратилась к темам современности. На разнообразном материале они старались показать вдохновляющую роль коммунистической партии, созидательную силу коллектива в борьбе за коммунизм. В конечном итоге, все это привело советское искусство к внутреннему кризису, но власть признать это не могла, да и хотела. В последние годы сталинского правления она продолжала настойчиво и решительно осуществляет меры по удержанию художественной культуры под идеологическим колпаком. Это можно ясно увидеть на примере художественной жизни в Новосибирске.

В 1950 г. на партийном собрании один из ведущих работников Новосибирского оперного театра И.Я. Ажоткин сказал: «Выполняя основные задачи социалистического искусства: уничтожение пережитков капитализма, преодоление пережитков буржуазной идеологии, разоблачение вредных идей преклонения перед Западом, разоблачение вредных буржуазно-идеологических влияний, проникающих из-за рубежа, показ средствами искусства нового человека, с его новым отношением к труду, к коллективу, советское искусство приобретает черты политической целеустремленности, черты партийности и определенной идеологической направленности. Именно этому учат, этого требуют от работников идеологического фронта известные постановления ЦК ВКП (б) о литературе, о кино, о драматическом театре и постановление ЦК ВКП (б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели». Таким образом, спустя длительное время после выхода в свет постановлений ЦК ВКП (б) суть и дух этих постановлений продолжили довлеть над культурой.

Местная власть внимательно следила за тем, чтобы в репертуаре театров преобладали русские и советские произведения. Так в 1951 г. Новосибирский театр оперы и балета осуществил 7 новых постановок, из них 1 произведение русской оперной классики, 3 советских произведения, 1 опера «братской народности», 1 опера западноевропейской классики и 1 классический балет. Анализ репертуара 1951 г. с точки зрения его соответствия требованиям власти содержался в отчетном докладе секретаря парторганизации оперного театра А. В. Смирнова. Докладчик отметил, что серьезной ошибкой в выборе репертуара 1950 г. была постановка оперы Г. Жуковского «От всего сердца» и «по своему содержанию ничего не дающей нашему зрителю» оперы Д. Верди «Бал-маскарад».

Ситуация с оперой «От всего сердца» очень напоминало то, что произошло в 1948 г. с оперой В. Мурадели «Великая дружба». Опера Г. Жуковского «От всего сердца» была отмечена Сталинской премией. За постановку этой оперы взялись лучшие оперные театры страны, в том числе Большой театр. И.Я. Ажоткин на одном из партийных собраний в Новосибирском театре оперы и балета заявлял, что следует положительно оценивать работу над этой оперой: «Пусть это новое оперное произведение несет в себе еще много существенных недостатков. Но опера «От всего сердца» это подлинно советская опера о колхозной жизни наших дней, о новом человеке социалистического сегодня. Поэтому включение в репертуар театра этой оперы, работа над ней и выпуск именно в 1950 г. показывают правильную репертуарную линию театра». Необходимо отметить, что коллектив оперного театра не отказался от постановки, даже под угрозой срыва репертуарного плана. Такое рвение объяснялось достаточно просто: в дни празднования пятилетия творческой деятельности Новосибирского оперного театра «общественность» города на собрании, посвященном итогам пятилетней работы театра, упрекнула его в отсутствии в репертуаре советской оперы и советского балета. Во второе половине 1950 г. оперному театру пришлось быстро исправлять положение. Помимо постановки вышеупомянутой оперы была осуществлена постановка советского балета «Красный мак».

Далее события приняли иное направление. 18 апреля 1951 г. в «Правде» появляется редакционная статья «О постановке оперы «От всего сердца» в Большом театре», в которой было сказано следующее: «Спектакль показывает жизнь колхоза в ложном свете, выведенные в нем советские люди лишены живых человеческих черт, духовный мир их обеднен, и оно никак не могут служить олицетворением лучших качеств советского колхозного крестьянства... Музыка Г. Жуковского, слабая сама по себе в профессиональном отношении, еще больше подчеркнула идейную фальшь либретто, еще более обезличила и обеднила образы советских людей, еще больше обнаружила отсутствие в произведении жизненной правды». Эта статья должна была еще раз напомнить работникам искусств о роли, которую они должны играть в деле воспитания народа. После критики оперы «От всего сердца» в центральной печати продолжать показ этой оперы в театре было невозможно, она была исключена из репертуара. Не помогло даже то, что специально присланная бригада Комитета искусств отметила, что Новосибирскому театру оперы и балета удалось избежать многих ошибок, которые допустил Большой театр и создать «в целом реалистичный и правдивый спектакль»

К месту сказать, что оперы «Великая дружба», «Севастопольцы» и «От всего сердца» были крупнейшими советскими музыкальными произведениями, последняя была к тому же на тему советской действительности. Но они были встречены властью в штыки. В 1951 г. на страницах центральной печати развернулась дискуссия о дальнейшем развитии советской оперы и балета. Партийное руководство во главе с И.В. Сталиным, задав художественной интеллигенции ориентиры на освоение современного советского материала, не отказалось от этой идеи. Работать же с этим материалом при создании опер и особенно балета было сложно. А с учетом того, что деятели художественной культуры не имели право ни на шаг уклониться от канонов социалистического реализма, т. е. от показа советской действительности в самых красочных тонах - практически невозможно.

Урок с оперой «От всего сердца» заставил Новосибирский оперный театр особенно внимательно подойти к выбору советского репертуара. Ставили только то, что прошло многократную проверку в других оперных театра страны, эксперименты с постановкой незаконченных произведений, как это было с оперой Г. Жуковского, больше не допускались. В 1951 г. была осуществлена постановка советской оперы В.И. Дзержинского «Тихий Дон», которая шла в оперных театрах страны с 1934 г., балета А. Спадавеккиа «Берег счастья», апробированного в 1948 г. на сцене Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, а также оперы для детей М. Красева «Морозко», награжденной Сталинской премией в 1951 г. Оценивая эти постановки, секретарь парторганизации оперного театра А.В. Смирнов сказал, что коллектив театра с успехом решил задачу показа на своей сцене произведений советских композиторов, выполнил, предъявленные к художественной культуре требования ЦК ВКП (б) по коммунистическому воспитанию трудящихся.

Новосибирские театры продолжали руководствоваться в своей деятельности постановлением ЦК ВКП (б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», приятым 26 августа 1946 г. 24 июня 1950 г. состоялась городская конференция зрителей, на которой обсуждался репертуар новосибирских театров. Все зрители в своих выступлениях говорили об идейном содержании спектаклей, умалчивая о художественном уровне постановок. Положительная оценка давалась спектаклю в том случае, если он нес на себе идеологическую нагрузку. «Театру удалось с исторической правдивостью показать сущность колчаковщины в Сибири» - сказал рабочий завода «Труд» о спектакле «Красного факела» «Навсегда». «Особенно нам понравился спектакль «За вторым фронтом», превосходный по своей политической остроте, по силе, с которой в нем обличаются враги, прикидывающиеся друзьями. Этот спектакль ярко показал нам превосходство советских людей и гнилость капиталистического мира», - так оценил постановку пьесы В. Собко театра «Красный факел» инженер металлургического завода Генкин. Показательно, что зрители на этой конференции уже не критиковали театры за постановки «безыдейных», «искажающих советскую действительность» спектаклей. Зато по-прежнему звучали требования ставить как можно больше советских произведений, отражающих жизнь трудящихся. И это не смотря на то, что советские пьесы на актуальные темы составляли больше половины репертуара всех новосибирских театров. «Мы хотим видеть как можно больше спектаклей о современности. Пусть в то время, когда американский театр, используемый имперской пропагандой, деградирует, из года в год демонстрируя всему миру позорную картину распаду буржуазной культуры, наш советский театр растет и крепнет», заявил учащийся ремесленного железнодорожного училища Курач. Интерес представляет выступление рабочего Блескина. Он сказал о том, что рабочие хотели бы видеть на сцене жизнь рабочих: социалистические соревнования, политическую учебу рабочих, примеры того, как рабочие «упорным трудом, путем рационализации стремятся к тому, чтобы перевыполнить пятилетний план в четыре года». Сложно сказать, что на самом деле думали рабочие о подобных спектаклях. Но, по крайней мере, можно утверждать, что посещали они такие спектакли не очень охотно, а если посещали то скорее потому, что это считалось необходимым, так же как были необходимы занятия по повышению идейно-политического уровня. Вместе с тем, нельзя говорить о том, что усилия властей по насаждению идеологии посредством искусства не дали результатов. Власть, пропагандируя тезис о том, что художественная культура стоит на службе у народа, добивалась своего, у людей формировалось потребительское отношение к культуре. Большая часть простых тружеников была действительно убеждена в том, что главная задача художественной интеллигенции отображать советскую действительность. И мало кто задумывался над тем, почему действительность, показанная на сцене театров, в литературных произведениях, на картинах, отличается от того, что они видят вокруг себя каждый день.

Театры продолжали ставить пьесы советских авторов. В отчетном докладе секретарь парторганизации ТЮза А.Н. Зубаревский отметил, что с большим успехом прошли спектакли по пьесам Д. Медведева и А. Гребнева «Сильные духом», И.В. Штока «Гастелло», В. Гольдфельда «Иван да Марья». Несмотря на то, что контроль над репертуаром театров был очень строгий, в адрес театров продолжали сыпаться обвинения за постановку низкохудожественных и безыдейных спектаклей. Так, упреки в относительно недостаточном идейно-художественном качестве звучали в связи с такими постановками ТЮЗа, как «Три мушкетера», «Страна чудес», «Репка». Воспитательница детского дома №17 Козина на конференции зрителей заявила, что подобные спектакли бесцельны, они ничего не несут юному советскому зрителю». Когда в марте 1950 г. встал вопрос о постановке в ТЮЗе сказочной пьесы «Маленький Мук» большинство работников театра выступило против, объясняя это тем, что сказка себя изжила и не имеет никакого политико-воспитательного значения для детей.

мая 1950 г. «Правда» опубликовала статью «Репертуар основа работы театра», в которой было сказано, что, только располагая полноценными советскими пьесами, правдиво и ярко показывающими жизнь советского общества, театр может оправдать свое высокое звание активного борца за коммунистическое воспитание трудящихся. Эту статью обсуждали на партийном собрании в театре «Красный факел». Собрание отметило, что с момента выхода постановлений ЦК ВКП (б) в репертуар театра были включены лучшие произведения советской драматургии, «полноценные в художественном и идейном отношении, содействующие коммунистическому воспитанию трудящихся: «Обыкновенный человек», «Русский вопрос», «Дни и ночи», «Великая сила», «Московский характер», «Счастье», «Незабываемый 1919-й». Были поставлены пьесы советских драматургов на исторические темы («Иван Грозный», «Пушкин»), пьесы из русской классики («Последняя жертва» А.Н. Островского, «Последние» М. Горького, «Анна Каренина» Л. Толстого), пьесы из западной классики («Укрощение строптивой» У. Шекспира, «Сам у себя под стражей» Кальдерона). Таким образом, репертуарная линия театра соответствовала партийным требованиям.

Тем не менее, партсобрание обратило внимание на недостаточную популяризацию советских пьес. Действительно, руководство театра было вынуждено лавировать между необходимостью выполнения финансового плана и включения в репертуар малоприбыльных пропагандистских пьес. Чтобы выйти из этого положения шли на хитрость. Пьесы советских драматургов преобладали в репертуаре (за сезон 1949-1950 гг. было поставлено 6 новых пьес, из них 5 советских пьес), но их тираж был значительно меньше. К примеру, «Московский характер» показали всего 28 раз, «Счастье» - 22 раза, в то время как некоторые спектакли по классическим пьесам повторялись за один сезон до 50 раз. Собрание, вслед за редакционной статьей «Правды» посчитало такое отношение дирекции к советским пьесам недопустимым и обязала руководство театра увеличить тираж спектаклей на советские темы. Надо также отметить, что эта проблема касалась не только «Красного факела», но и других театров города. Так пьеса С. Михалкова «Красный галстук» прошла в ТЮЗе в 1951 г. всего 5 раз, в то время как «Ревизор» Н.В. Гоголя - 53.

Партийное руководство требовало от театров, чтобы пьесы отражали разные стороны жизни советского государства. Например, секретарь парторганизации театра «Красный факел» следующим образом разделил по содержанию советские пьесы, вошедшие в репертуар театра 1951 г.: «Битва за жизнь» Е. Шатровой и М. Волиной и «В середине века» Л.Р. Шейнина отражают борьбу за мир простых людей запада. «Рассвет над Москвой» А.А. Сурова и «Кандидат партии» А. Крона - пьесы о нашей советской действительности, о росте советского человека в его борьбе за лучшую производительность труда. «Вей ветерок» Я. Райниса и «Мещане» М. Горького освещали историческую борьбу прогрессивных сил народа с отживающим старым миром».

В 1951 г. произошел важный поворот в отношении партийного руководства к классике, связанный с тем, что качественных интересных пьес, отражающих советскую действительность, катастрофически не хватало. Власть не смогла заставить драматургов соединить в своих произведениях большую идейность и высокий художественный уровень. Репертуарный вакуум требовалось чем-то заполнить, и партийное руководство обратилось к классическому наследию. И раньше постановки русской классики были обязательной частью репертуарного плана, но все же не самой важной. Теперь же классический репертуар решили использовать в пропагандистских целях. «Жизнь выдвинула на повестку дня вопрос об освоении классики. Необходимость серьезной, глубокой работы над освоением классики доказывать не надо, ее познавательная, идейная, воспитывающая роль доказана», - сказала главный режиссер В.П. Редлих на партийном собрании в театре «Красный факел», посвященном обсуждению работы театра над классическим репертуаром. «Мы любим великих мастеров прошлого, но, к сожалению, наши последние работы над классикой отмечены отсутствием творческого огонька. Нельзя эти работы признать полноценными, удачными, - продолжала режиссер. - Увлеченность актеров и режиссеров спектаклями на тему сегодняшнего дня, показом нашей советской действительности, увела нас от серьезной, вдумчивой работы над классикой. Нередко приходилось даже уговаривать режиссеров ставить классику». Зачастую так оно и было. Стремление режиссеров к постановкам классических пьес рассматривалось как уклонение от выполнения главной задачи советских театров - идеологического воспитания зрителей. Такое обвинение могло повлечь за собой серьезные последствия.

Теперь ситуация изменилась. Но это не означало, что власть отказалась от использования театров в качестве орудия пропаганды. «Мы сейчас должны читать произведения классики современными партийными глазами и решать спектакли с позиций советского реализма», - сказала В.П. Редлих. Пьесы М. Горького, А.Н. Островского, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого, прежде чем их показывали на сцене театра, стали подвергаться коренной переделке. В результате пьесы приобретали совершенно иное звучание, направленное на обличение пороков прошлого. Классические пьесы проходили строгий отбор. Список разрешенных авторов был ограничен. Классический репертуар театра «Красный факел» был утвержден на три года вперед. В 1951 г. предполагалось осуществить постановку пьес «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского, «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева, «Вей ветерок» Я. Райниса, «Изобретательная влюбленная» Лопе де Вега. На 1952 г. наметили постановки пьес «Мещане» М. Горького, «Живой труп» Л.Н. Толстого, «Вишневый сад» А. П. Чехова, «Женитьба Фигаро» Бомарше. В 1953 г. решили поставить пьесы «Виндзорские проказницы» У. Шекспира, «Егор Булычев» М. Горького, «Смерть Пазухина» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Были и положительные моменты в развитии новосибирских театров в последние годы сталинского периода. Театрам, наконец, удалось оправиться после перевода их в 1948 г. на бездотационную работу. Уже в 1949 г. оперный театр перевыполнил репертуарный план: вместо запланированных 10 спектаклей, было осуществлено 15 постановок. Посещаемость театра увеличилась по сравнению с 1948 г. на 12%, и как следствие доходы театров увеличились на 297 т. р. Но только в 1951 г. в оперном театре впервые со времени его открытия был выполнен производственно-финансовый план. Возросли сборы со зрителей. К примеру, если в 1949 г. план по сборам был недовыполнен на 500 т. р., в 1950 - на 292 т., то в 1951 г. перевыполнен на 26 т. р. ТЮЗ в 1951 г. досрочно выполнил план по доходам. «Красный факел», начиная с 1949 г. систематически перевыполнял производственно-финансовый план. Таким образом, театр не только не испытывал нужды в дотации, но и имел прибыль.

За период 1949-1953 гг. бюро обкома и горкома приняли ряд постановлений, о работе культурных учреждений Новосибирска, которые дают представления об основных требованиях, которые власть предъявляла к художественной интеллигенции. 4 августа 1949 г. бюро обкома приняло постановление о «О работе Новосибирского театра оперы и балета». В этом постановлении ясно видно, что выполнение указаний ЦК ВКП (б) по идеологическим вопросам продолжало оставаться в центре внимания местного партийного руководства. В решении обкома указывалось на необходимость положить в основу работы театра постановления ЦК ВКП (б). Бюро обкома отметило, что коллектив театра оперы и балета добился значительных успехов в постановке произведений русской классики. Вместе с тем, бюро обкома отметило в работе оперного театра ряд недостатков, среди которых была названа неправильная трактовка опричнины в спектакле «Царская невеста». В постановлении отмечалось, что партийная организация не выполнила указания обкома и горкома об усилении идейно-политического воспитания творческих кадров и повышения их квалификации. По-прежнему партийное руководство не упускало из виду выполнение театром финансового плана. Областному отделу по делам искусств было дано указание строго следить за качеством принимаемых спектаклей. В целом данное постановление свидетельствует о том, что местные партийные органы продолжали держать творческую деятельность театра под жестким контролем.

Приведем для сравнения постановление обкома «О работе Новосибирского Государственного театра оперы и балета», принятое 27 февраля 1952 г. Главным отличием этого постановления от предыдущего являлось еще большее внимание к творческим вопросам. Некоторые замечания были оправданны: спешка и «штурмовщина» в подготовке спектаклей, недостаточное внимание к качеству рядовых спектаклей, неукомплектованность оперной трупы, низкий профессиональный уровень некоторых артистов и ряд других. В качестве положительных моментов была отмечена правильная репертуарная политика, постановка произведений советских авторов и русской классики. Ошибочным партийное руководство посчитало включение в репертуар оперы Г. Жуковского «От всего сердца», получившей резкую оценку в «Правде». В постановление обкома были также отмечены «формалистические ошибки» в опере «Руслан и Людмила». Вина за эти недостатки была возложена на главного режиссера театра И. Я. Ажоткина и главного дирижера М. Бухбиндера. Таким образом, и в 1952 г. работу оперного театра местная власть оценивала с точки зрения постановлений ЦК ВКП (б). Вновь бюро обкома отметило, что партийная организация слабо руководила идейным воспитанием коллектива театра (из 294 творческих работников учились только 87).

На протяжении всего послевоенного периода в процессе мобилизации художественной культуры на создание произведений, отражающих советскую действительность, власть уделяла много внимания усилению руководящей роли первичных партийных организаций в деятельности театров и творческих союзов. Главной задачей первичных партийных организаций было политическое воспитание коммунистов и беспартийных. Как показывает анализ указанных постановлений, несмотря на проделанную работу, этот вопрос партийной организацией оперного театра не был решен. В постановлениях 1949 г и 1952 г о работе оперного театра продолжали звучать претензии местной власти к низкому идейному уровню членов коллектива. Идейно-политическое воспитание тесно переплеталось в постановлениях с творческими вопросами. Так, постановку в театре оперы «От всего сердца» обком объяснял слабой идейной подготовкой работников оперного театра.

В конце октября 1951 г. горком организовал проверку работы Новосибирской государственной филармонии. В результате этой проверки были выявлены недостатки в репертуарной политике филармонии. В справке по обследованию работы филармонии говорилось: «В репертуаре работников филармонии преобладают легкие песни и лирические песни советских композиторов. Солисты не пополняют свой репертуар за счет песен о великих стройках коммунизма, о советском патриотизме, о борьбе за мир. В репертуаре полностью отсутствуют песни стран народной демократии. Эстрадные концерты проходят в полном отрыве от современности». Достаточно быстро нашли главного виновного в этих «искривлениях» репертуарной линии филармонии. Им оказался главный художественный руководитель А.И. Лурье. Он был обвинен в некомпетентности. В качестве необходимых мер, члены комиссии по обследованию работы филармонии предложили пересмотреть кадры и освободить от работы людей, которые не справляются со своими обязанностями. Далее в скобках были перечислены имена этих людей. Почти все они зачеркнуты, осталось можно только имя А.И. Лурье.

Была организована проверка музыкально-просветительской деятельности филармонии за период 1950-1951 гг. Музыкально-просветительская деятельность включала в себя симфонические и эстрадные концерты, лекции, лекции-концерты и литературно-музыкальные лектории. Указанные формы просветительской работы проводились в клубах, в красных уголках, театрах и учебных заведениях. Репертуар концертов, лекций, вечеров и лекториев рассматривался и принимался Художественным советом филармонии и Главреперткомом. Проверка показала, что филармония не обеспечила идейное содержание концертов, в репертуаре недостаточно отражалась тематика борьбы за мир, труд советских людей, недостаточно пропагандировались песни о стройках коммунизма, о Сибири, а также музыкальные произведения стран народной демократии. Кроме того, было отмечено, что филармония недостаточно использовала форму лекционной работы. Лекции и лектории не раз срывались или проводились в присутствии очень небольшого количества людей.

Директор филармонии И.В. Кузнецов также направил в горком справку о работе филармонии за 1951 г. Положение у него было отчаянным, он мог лишиться своей должности. Но каяться в своих ошибках было пока рано. Комиссия только начала свою работу, у партийного руководства еще не сложилось четкого мнения о деятельности филармонии. Можно было попробовать переубедить власть, представив работу филармонии в более выгодном свете. «Своей главной задачей за отчетный период филармония ставила пропаганду лучших образцов советской и русской классической музыки и литературы, воспитывающих трудящихся в духе советского патриотизма трудовых подвигов советских людей», - написал директор филармонии. Возражая комиссии, он заявил, что в репертуарном плане филармонии ведущее место занимают произведения на тему борьбы за мир. В симфонических концертах эта тема была представлена такими произведениями советских композиторов, удостоенными Сталинскими премиями, как «Песнь о лесах» Д.Д. Шостаковича, «Азов гора» А.А. Муравлева, «Кантата о Родине» А.Г. Арутюняна и другими. В эстрадных концертах - произведениями К. Симонова, В. Пановой, П. Павленко, М. Горького, песнями композиторов Б.А. Мокроусова, И.О. Дунаевского, С.С. Туликова и др. И.В. Кузнецов отметил, что в программу эстрадных концертов включались произведения, «воспитывающие в зрителях любовь к Родине, чувство советского патриотизма, отображающие героические подвиги советских людей на фронтах Великой Отечественной войны и в послевоенном строительстве. Не согласился директор филармонии и с тем, что филармония недостаточно внимания уделяет лекционной работе. Он привел конкретные цифры: за 10 месяцев было прочитано 131 лекция на музыкальные и литературные темы. Следует обратить внимание на тематику лекций: «Образы Ленина и Сталина в литературе и музыке», «Русская народная песня», «Мировое значение русской музыкальной культуры», «История советской песни», «Постановление ЦК ВКП (б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели». Если с идеологической точки зрения, по мнению И. В. Кузнецова, в филармонии все было в порядке (а это было самое важное), то сугубо творческие, профессиональные вопросы работникам филармонии не всегда удавалось решать. В частности, директор отметил, что филармонией неудовлетворительно ведется работа по подготовке нового репертуара, в чем виноват А.И. Лурье, который «не имея специального музыкального образования, не обеспечил полноценного художественного руководства». Можно утверждать, что И.В. Кузнецову удалось отвести от филармонии гнев партийных функционеров. Постановление о филармонии было принято, но накал критики в нем был не столь силен, как в справках комиссии по обследованию работы филармонии. К тому же все руководство филармонии осталось на своих местах, даже А.И. Лурье, который подвергся особенно жесткой критике.

Сложным оставалось положение новосибирских художников. Постоянный контроль со стороны партийного руководства привел к значительному снижению их творческой активности. Произведения, представленные новосибирскими художниками на Всесоюзную выставку 1949 г. были отклонены ввиду их низкого художественного и идейного уровня. Как отметил председатель правления общества «Всекохудожник» Д.С. Суслов в телеграмме секретарю Новосибирского обкома И.Д. Яковлеву, новосибирские художники отстали от общего уровня развития советского изобразительного искусства, не ставят перед собой больших задач изображения советской действительности. В 1950 г., по свидетельству отдела искусств, отделение Новосибирских художников активизировало творческую деятельность. На 7-ой областной художественной выставке в 1950 г. было представлено около 200 новых работ, из которых большинство было на современные темы. На выставке были представлены проведения на историко-революционные темы, на темы гражданской войны, Великой Отечественной войны, социалистического строительства в Сибири. Но уровень профессионального мастерства большинства работ, по оценке отдела искусств, был невысок.

На республиканской выставке в Москве в 1951 г. учувствовало всего пять художников из Новосибирска: И.В. Титков, И.И. Тютиков, Н.Ф. Смолин, В. Хлынов и Н.Д. Фомичев Не были приняты на республиканскую выставку из-за низкого художественного качества работы ведущих художников отделения В.В. Титкова, К.Н. Смирнова, Л.Н. Огибенина, Г.Г. Ликман, А.Н. Фокина. Из принятых на областную выставку премией были отмечена серия графических работ «Героический эпос Алтая» И.В. Титкова. Как отмечалось в справке отдела искусств о работе отделения новосибирских художников, серьезные недостатки в творческой деятельности Союза художников явилось следствием слабо развитой критики и самокритики по вопросам творческого характера.

Подготовка к 8-ой областной художественной выставке 1952 г., по свидетельству секретаря партбюро Новосибирского отделения ССХ шла не очень успешно. Когда появилась опасность срыва выставки, партбюро отделения художников провело совещание коммунистов-художников, на котором обсуждались меры улучшения творческой работы художников. Предполагались выезды художников на фабрики и заводы, в колхозы и совхозы, на новостройки области для собирания материалов и создания произведений, отражающих жизнь и быт Новосибирской области; периодические просмотры и обсуждение творческих эскизов, этюдов и материалов для картин; творческая взаимопомощь и шефство ведущих художников над более слабыми в профессиональном отношении.

Партийная организация играла очень большую роль в работе отделения художников. Она принимала активное участие в творческой жизни художников. Только на партийных собраниях в отделении художников подробно разбиралась творческая деятельность каждого в отдельности члена Новосибирского отделения ССХ. В течение 1952 г. были заслушаны творческие отчеты В.В. Титкова, И.В. Тютикова, В.П. Смирнова, Т.Г. Поротникова, Н. Хомкова, М.А. Мочалова. Выбор тем для воплощения их в картинах был очень ограничен. К примеру, В. В. Титков к 8-ой областной выставке готовил картину «Сталин у больного Спандаряна», портрет Героя социалистического труда Куклина, картину «Старейшие большевики Сибири». В.П. Смирнов работал над портретом бригадира колхоза «Новая жизнь» Купинского района Д.Е. Паршинко, и портретом Героя социалистического труда Ивановой.

Судить о деятельности новосибирских композиторов гораздо сложнее из-за отсутствия документов. В Новосибирском отделении ССК не было партийной организации, да и вообще из восьми членов союза только один состоял в партии. После решений ЦК ВКП (б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели, после статей газеты «Правда» об операх «От всего сердца» и «Богдан Хмельницкий» направление дальнейшей творческой деятельности для всех композиторов страны стало ясно. Требования властей к музыкантам во всех этих документах были сформулированы предельно четко. Эти требования превратились в непреложный закон для творческих работников и оказали самое негативное влияние на их творчество.

Каковы же были эти основные требования к композиторам? Во-первых, безусловное сохранение в качестве основы для творчества законов социалистического реализма. Создаваемые музыкальные произведения должны отображать советскую действительность в ее революционном развитии, служить целям воспитания народа в коммунистическом духе. Во-вторых, композиторы должны были придерживаться основ русской классической музыки. Это требование оказало бы благотворное влияние на развитие советской музыкальной культуры, если бы не означало отрыв от мирового культурного наследия. Партийное руководство внимательно следило за тем, чтобы в советскую музыку не проникли «чуждые и тлетворные влияния буржуазного искусства». В-третьих, обязательным качеством музыки должны были быть доступность и понятность для народа, для которого она создавалась, и чьи подвиги была обязана прославлять.

Как отметила инструктор горкома ВКП (б) Л. Столбцова новосибирские композиторы активно претворяли эти требования в своем творчестве. Летом 1950 г. отдел пропаганды горкома ВКП (б) организовал прослушивание партийными работниками и музыкальной общественностью города произведений, создаваемых новосибирскими композиторами. В справке об итогах творческого отчета Новосибирского отделения ССК говорилось, что в основе всех музыкальных произведений, созданных композиторами в последние годы, «лежит стремление к реалистической простоте и доступности». «Вне зависимости от жанра, направления и одаренности, всех композиторов отличает желание ответить на вопросы современной жизни, - отмечалось в справке. - Композиторы стали политически более зрелыми».

Новосибирские композиторы в 1950 г. создали несколько музыкальных произведений. Композитор А. Ильин - «Алтайскую сюиту», композитор К.Н. Нечаев написал детские песенки, композиторы А. Новиков и В. Левашов - песни на темы советской действительности. Но, как заметил заведующий отделом искусств Г.И. Казарновский в справке о работе творческих союзов Новосибирска, творческая деятельность композиторов очень ограничена, мало создано массовых песен, которые стали бы любимыми песнями трудящихся. За это критиковали Новосибирское отделение композиторов и на пленуме композиторов Сибири, который состоялся в апреле 1950 г. Основную причину этого партийное руководство по-прежнему видело в замкнутости отделения, отрыве от общественной жизни города, в отсутствии критики. Но, думается, основная причина была не в этом. Композиторы были лишены возможности плодотворно работать, воплощать в своем творчестве личные чувства, мысли, переживания. Не зря многие из них занялись сбором и обработкой песенного фольклора, увидев в этом единственную отдушину.

По мнению властей, наиболее плодотворно работали В. Левашов и А. Новиков. Они провели большую работу по сбору сибирского песенного фольклора. Десятки собранных ими песен вошли в репертуар крупнейших хоровых коллективов страны: хора им. Пятницкого, Воронежского хора, Сибирского народного хора и т.д. Власть оценивала произведения композиторов с точки зрения их полезности. Крупнейшим и наиболее значительными произведениями В. Левашова была признана кантата «Моя Сибирь» и «Партизанская песня», в то время как, например его сюита для симфонического оркестра, фантазия для фортепиано с оркестром остались незамеченными. То же самое касалось А. Новикова. Наиболее удачными его произведениями власть считала песню «Степи Кулундинские», сюиту «Шумят хлеба» и произведение для симфонического оркестра «Пионерская сюита». Вместе с тем, по мнению местного партийного руководства, даже эти наиболее талантливые композиторы не создали ни одного крупного произведения, которое бы получило всеобщее признание. В справке Л. Столбцовой было сказано, что дальнейшему творческому росту композиторов мешал недостаток теоретической подготовки. По мнению инструктора, композиторам было необходимо заняться углубленным изучением философии диалектического и исторического материализма. Без этого, говорилось в справке, невозможно создание крупных музыкальных форм.

Снижение творческой активности в конце сталинского периода произошло и в Новосибирском отделении Союза советских писателей. В 1951 г. одно из партийных собраний приняло резолюцию, в которой было сказано: «Создание новых высокоидейных и художественных произведений считать первой партийной обязанностью писателей-коммунистов. Творческие вопросы сделать основными во всей работе, как партийной, так и писательской организации. Всячески содействовать созданию книг на важнейшие темы современности». Это решение осталось невыполненны