Социальная драматургия» И. Шффмана

Особое место среди представителей ролевых теорий занимает И. Гоффман. Он является весьма оригинальным и многосторонним ученым. Его работам присущ характер эссеистики, ярко выраженная творческая индивидуальность, его труды отмечены литературным талантом [Ионин, 1994]. Будучи антропологом по образованию и человеком энциклопедических знаний, Гоффман занимался самыми разнообразными науками, в том числе социальной психологией, социологией, психологией, психиатрией и др. Для многих ученых он оставался оригиналом. Как справедливо отмечает И. Г. Ионин, его подходу не удалось органически влиться в социологическую традицию, хотя он и избирался президентом Американской социологической ассоциации. Он является весьма популярным автором, выдвинувшим особую концепцию «социальной драматургии». Суть ее заключается в том, что он проводит почти полную аналогию между реальными жизненными ситуациями и театральным представлением. Гоффман рассматривает реальных членов общества как актеров и, пользуясь театральной терминологией, очень подробно исследует «технологию» повседневного ролевого поведения, обращая особенно большое внимание на символические формы ролевого поведения [см.: Гоффман, 1984]. Подобно Г. Блумеру и другим представителям Чикагской школы, Гоффман совершенно не обеспокоен проблемой выбора адекватных методов исследования и неопределенностью используемых им терминов, расплывчатостью определений и употребляемых понятий. Для подтверждения своих положений он в основном использует метод наблюдения. Кроме того, он широко пользуется примерами, взятыми из художественной литературы, мемуаров, автобиографий, газет и журналов и даже из личных бесед.Наиболее полно идеи И. Гоффмана изложены в его монографии «Представление себя другим в повседневной жизни» [Goffman, 1959]. Абстрагируясь от целостных личностных характеристик индивида, Гоффман рассматривает его лишь как носителя самых различных ролей, заданных извне, не связанных ни между собой, ни с особенностями личности, ни с содержанием осуществляемой им деятельности, ни с объективными социально-историческими условиями. При этом Гоффман исходит из того, что человек в процессе социального взаимодействия способен не только смотреть на себя глазами партнера, но и корректировать собственное поведение в соответствии с ожиданиями другого, с тем чтобы создать о себе наиболее благоприятное впечатление и добиться наибольшей выгоды от этого взаимодействия.

Сводя весь смысл ролевого поведения, по существу, лишь к созданию определенного впечатления о себе у партнера по взаимодействию или у «аудитории», Гоффман самым тщательным образом анализирует те факторы ролевого поведения, которые служат этим целям [см.: Гоффман, 1984]. Он исходит из того, что для эффективного взаимодействия партнеры должны иметь информацию друг о друге. Средствами такой информации служит их внешность, предыдущий опыт взаимодействия с подобными индивидами и то окружение, в котором находится индивид. Однако наиболее значимая информация содержится в словах и делах партнеров по взаимодействию. Гоффман считает их наиболее важными не только из-за их значимости, но и потому, что индивид в значительной степени способен держать эту информацию под своим контролем. Управляя своими словами и поступками, он может в определенных рамках создавать нужный «имидж» в глазах партнеров по взаимодействию.

При описании ролевого поведения Гоффман пользуется в основном понятиями, взятыми из театрального обихода. В отличие от других представителей ролевых теорий И. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых ожиданиях и требованиях, а о ролевой «партии». Он вводит понятие «фасад» («front») исполнения роли, под которым понимает стандартные выразительные средства, намеренно или непроизвольно используемые индивидом во время исполнения роли [Goffman, 1959]. Элементами фасада являются окружение, внешность индивида и манера поведения. На многочисленных примерах И. Гоффман пытается доказать, что партнеры по взаимодействию ожидают друг от друга согласованности между окружением, внешностью и манерой поведения. Весьма существенным Гоффман считает место ролевого взаимодействия индивидов, выделяя «авансцену», где непосредственно осуществляется это взаимодействие, и «кулисы», где происходит деятельность, имеющая отношение к исполнителю роли, но недоступная для глаз аудитории. Такая характеристика места ролевого поведения необходима Гоффману для того, чтобы подчеркнуть более строгое следование требованиям роли на авансцене (например, в поведении врача, когда он общается со своим пациентом) и необязательное их соблюдение «за кулисами» (например, поведение врача вне поля зрения пациента).

Весь этот понятийный аппарат используется Гоффманом для описания различных тонкостей «технологии» ролевого поведения индивида при исполнении им самых различных ролей — от социальных до межличностных — в его повседневной жизни. При этом весь процесс социального взаимодействия трактуется им как процесс приспособления личности к ситуации и самомаскировки, а индивид выступает как носитель многочисленных разрозненных, чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки, либо циничного обманщика. Гоффман считает, что исследователь не должен доверять внешним формам ролевого поведения. «Перед исследователем человеческого театра, — пишет он, — встают следующие вопросы: если мотивация действия внешне социально приемлема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соответствующими эмоциональными проявлениями, должны ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим под влиянием аффекта, не скрывает_ли он таким образом свои истинные намерения?» [Goffman, 1959, с. 85]. Ставя эти вопросы, Гоффман не пытается дать ответ, каким образом исследователь должен их решать. Все его внимание обращено на описание определенных приемов и условий успешного выполнения роли [Гоффман, 1984]. Причем под успешным выполнением роли понимается получение личной выгоды для ее исполнителя независимо от объективных результатов его деятельности для данного общества или для данной группы. Поэтому оценка «правильности» ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется не на выполнении функциональных требований роли и даже не на сознательности ее исполнения; главное для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать у других, у «аудитории», впечатление, что он правильно выполняет данную роль.

Однако абсолютизация этих моментов и превращение их в универсальный принцип человеческого поведения настолько неправомерны, что за это Гоффман подвергается критике даже состороны своих коллег [Argyle, 1969; Deutch, Krauss, 1965]. Его также справедливо критикуют за слишком прямолинейную аналогию между социальной действительностью и театральным действием, за нестрогость применяемых методов исследования. Определенный интерес в концепциях Гоффмана представляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого поведения, выявить и проанализировать ряд факторов и условий, которые характеризуют ролевое поведение в повседневной жизни, а также процесс восприятия роли другого и управления собственным поведением. Однако эти моменты никак не могут компенсировать недостатки общеметодологического плана.

Вместе с тем Гоффман является очень глубоким автором. Трудно не согласиться с мнением ряда современных исследователей [Абельс, 1999], которые отмечают, что важной проблемой презентации для Гоффмана являются опасности, которые подстерегают человека в повседневном межличностным взаимодействии с другими людьми. Он как бы предостерегает об этих опасностях своим скрупулезным, тонким анализом технологии межличностного взаимодействия в повседневной жизни.

Основные идеи Гоффмана выражены в его первой книге «Представление себя другим в повседневной жизни», получившей всемирную известность. Другие его работы не так широко известны. В них он отошел от слишком явной аналогии с театром как в первой книге. Например, в своей работе «Ритуал взаимодействия» [Goffman, 1982], где большое внимание уделяется особенностям межличностного взаимодействия в условиях крайнего риска, Гоффман глубоко анализирует другие ситуации межличностного взаимодействия.

Подводя итог анализу ролевых теорий в рамках интеракционистской ориентации, необходимо подчеркнуть, что эти теории заслуживают внимания, во-первых, потому, что в них предпринимается попытка дать социально-психологический анализ такого важного для понимания социального поведения людей феномена, как социальная роль. Интересен большой эмпирический материал, собранный на основе лабораторных и полевых исследований ролевого поведения, а также попытки классификации ролей и ролевых конфликтов, выявления социально-психологических факторов и механизмов ролевого поведения. Однако значимость данных моментов в ролевых теориях значительно снижается из-за их методологических недостатков, характерных для всей интеракционистской ориентации, прежде всего из-за сведения всех социальных явлений к социально-психологическим и игнорирования содержательной деятельности личности в ролевом поведении и объективных социально-исторических условий, детерминирующих в конечном итоге те требования, которые предъявляются к ролевому поведению людей.

Теории референтной группы

Теории референтной группы весьма тесно связаны с двумя предыдущими направлениями, существующими в рамках интеракционистской ориентации. В работах последователей этих теорий не дается однозначного общепринятого определения референтной группы, однако абсолютное большинство авторов связывают это понятие с обозначением группы, к которой индивид относит себя психологически, ориентируясь при этом на ее ценности и нормы. Данная группа служит своеобразным стандартом, системой отсчета для оценки себя и других, а также источником формирования социальных установок и ценностных ориентации индивида (СНОСКА: В литературе на русском языке наряду с термином «референтная группа» встречается термин «эталонная группа», который является одним из вариантов перевода английского термина «reference group» [Шибутани, 1999].). Разработка теорий референтной группы в современной западной социальной психологии связывается прежде всего с именами таких авторов, как Г. Хайман, Т. Ньюком, М. Шериф, Г. Келли, Р. Мертон и др.