 |
Глава 3 Перспективные направления совершенствования правового регулирования в сфере несостоятельности
|
|
|
|
Судебная практика рассмотрения арбитражных дел действительно, как точно заметил В.Ф. Яковлев, является «зеркалом экономики»[39]. Применительно к конкурсным отношениям можно сказать следующее: экономический результат реализации процедур банкротства является зеркалом эффективности правового регулирования несостоятельности (банкротства).
Только эффективное законодательство о несостоятельности (банкротстве) способно обеспечить справедливый баланс частных и публичных интересов, необходимый для установления и поддержания доверия со стороны инвесторов и обеспечения стабильности гражданского оборота. Поэтому правовое регулирование конкурсных отношений подлежит дальнейшему совершенствованию. При этом в первую очередь необходимо решать вопросы, связанные с совершенствованием правовых норм, определяющих положение кредиторов.
Крайне низкая эффективность реализации процедур банкротства вызывает потребность в таком правовом регулировании конкурсных отношений, которое реально обеспечивало бы права кредиторов. «Следует подчеркнуть, что защите подлежат права, а не те, кто их нарушил. С этой точки зрения должник вообще не должен защищаться правом. Можно говорить лишь об отсрочке исполнения, учете имущественного положения должника и других способах смягчения для него последствий не должного исполнения, применяемых в исключительных случаях и обусловленных особыми социальными условиями. Но по сути своей обязательственное право – это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по договору или внедоговорному обязательству».
В условиях несостоятельности права кредитора находятся в системе прав других участников конкурсных отношений в сфере публичного интереса. Поэтому разрешение проблем, связанных с конкуренцией прав и интересов всех субъектов, вовлекаемых в процесс банкротства, на основе оптимального сочетания частных и публичных интересов должно составлять необходимое условие эффективности правового регулирования конкурсных отношений.
|
|
|
При решении непосредственной задачи института несостоятельности (банкротства), связанной с конкуренцией прав кредиторов, необходимо установить комплекс правовых ограничений, создающих особый порядок предъявления и удовлетворения требований кредиторов, не допускающий удовлетворения этих требований в индивидуальном порядке. Осуществление прав без ограничений, налагаемых специальным правовым режимом, может принести к негативным правовым последствиям (одни кредиторы, первыми предъявившие требование к должнику, получат сполна, а требования других кредиторов останутся неудовлетворенными).
Конечно, обеспечение полного равенства всех кредиторов - цель недостижимая. При любом, даже значительно более совершенном правовом регулировании конкурсных отношений одни кредиторы неизбежно будут наделены большими правами за счет ущемления прав других кредиторов. В этом вопросе наиболее важно определить приоритеты и ценности, защищаемые конкурсным правом.
В конкурсном процессе выражение воли кредиторов, находит воплощение в решениях собрания и комитета кредиторов. При принятии решений на собрании воля большинства кредиторов определяется не количеством кредиторов, а суммой их требований к должнику. Это означает, что принцип равных прав не гарантирует каждому кредитору равные возможности в ходе проведения процедур банкротства. Ведь закон защищает общий, а не частный интерес отдельного кредитора, но это не исключает права отдельного кредитора оспорить решение собрания. Положения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 года (далее – Закон о банкротстве), предусматривающие порядок рассмотрения таких споров, несовершенны, что не способствует определенности принимаемых собранием кредиторов решений.
|
|
|
Сравнительный анализ отдельных норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) и норм корпоративного права показывает определенное сходство в порядке проведения и принятия решений собрания кредиторов и общим собранием акционеров. Это обстоятельство позволяет при рассмотрении заявления о признании решения собрания кредиторов недействительным использовать и нормы корпоративного законодательства, регулирующие порядок обжалования решений собрания акционеров (корпоративные отношения развиваются более прогрессивно, в силу чего названные нормы являются достаточно проработанными и совершенными). В итоге можно сформулировать позицию, состоящую в том, что для учета интересов всех кредиторов должника и обеспечения определенности, принимаемых собранием кредиторов решений следует исходить из того, что при рассмотрении заявления кредитора о признании решения собрания кредиторов недействительным суд с учетом всех обстоятельств дела может отказать в удовлетворении заявления, если голосование этого кредитора не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков данному кредитору. Если придерживаться позиции, что к конкурсным отношениям субсидиарно применены нормы корпоративного законодательства, представляется возможным при рассмотрении заявлении об обжаловании решения собрания кредиторов использовать арбитражную практику по разрешению корпоративных споров[40]. Например, в случаях, когда стороны в обоснование своих требований или возражений ссылаются на решение собрания кредиторов, которое, как установлено в судебном разбирательстве, принято с нарушением компетенции этого собрания, при отсутствии кворума для его проведения или принятия решения либо по вопросам, не
включенным в повестку дня, суд должен, независимо от того, было ли оно оспорено кем – либо из лиц, участвующих в деле о банкротстве, дать оценку такому решению (имеет ли оно юридическую силу) и рассмотреть дело на основании норм закона.
|
|
|
Такой подход позволит оперативно, без дополнительных судебных разбирательств установить действительность или недействительность решения собрания кредиторов, что в немалой степени сократит сроки проведения процедур банкротства, а в конечном итоге - будет способствовать эффективности конкурсного процесса.
К числу основных критериев, позволяющих классифицировать кредиторов, можно отнести характер обязательства, связывающего должника и кредитора, время возникновения этого обязательства, обеспеченность и социальную значимость защищаемого интереса. Именно эти показатели и определяют статус кредитора в деле о банкротстве. Максимальным набором прав обладают конкурсные кредиторы, от которых в немалой степени зависит правовое положение всех кредиторов. Положение конкурсных кредиторов влияет на развитие кон курского процесса и его эффективность. Однако даже при правовом регулировании, позволяющем конкурсным кредиторам оказывать эффективное влияние на реализацию процедур банкротства, ничем не оправданные преимущества отдельных категорий кредиторов могут свести к нулю весь положительный эффект такого регулирования, поскольку оно не будет обеспечивать справедливого отношения ко всем кредиторам. Здесь мы приходим к выводу о том, что права кредиторов взаимообусловлены. Это обстоятельство подтверждает вышеприведенный тезис о необходимости правильно выбрать приоритеты и ценности для создания сбалансированного регулирования, обеспечивающего оптимальное сочетание интересов всех кредиторов.
Классификационный критерий, по которому из общей массы кредиторов выделяются привилегированные кредиторы, основан на социальной значимости защищаемого государством интереса. Новый Закон о банкротстве традиционно сохраняет привилегированное положение кредиторов первой и второй очереди при удовлетворении их требований, не позволяя им активно влиять на ход конкурсного процесса. Положение этих кредиторов можно оценивать как стабильно удовлетворительное, если не принимать во внимание тот факт, что процент удовлетворения их требований ввиду незначительной эффективности конкурсного процесса является достаточно невысоким.
|
|
|
Положение же других групп кредиторов крайне неудовлетворительно как в плане правового регулирования, так и, соответственно, в плане фактического результата - удовлетворения требований.
Основные просчеты правового регулирования конкурсных отношений относительно обеспечения прав и законных интересов кредиторов заключаются, на наш взгляд, в следующем.
В первую очередь следует сказать о положениях Закона о банкротстве 2002 года, наделяющих уполномоченный орган правом влияния на развитие процедур банкротства за счет лишения его права на приоритетное удовлетворение требований. Лишение государства как кредитора по обязательным платежам привилегий в удовлетворении требований - смелое и прогрессивное решение, которое увеличит возможность удовлетворения требований конкурсных кредиторов. Исходя из того, что кредиторы равны, было бы разумным уравнять уполномоченный орган в правах с конкурсными кредиторами, упразднив при этом все привилегии государства. Это позволило бы решить проблему заключения мирового соглашения с участием уполномоченного органа.
Анализ правого режима текущих обязательств свидетельствует, что формулировка статьи 5 Закона о банкротстве позволяет относить к числу таких обязательств для целей приоритетного удовлетворения практически любые обязательства, формально отвечающие признакам текущих, вне зависимости от их связи с обеспечением функционирования должника, сохранностью его имущества и проведением процедур банкротства. Это привносит в конкурсные отношения элемент неопределенности[41]. Кредиторы не могут реально оценить процент удовлетворения своих требований при ликвидации должника, поскольку обязательства конкурсной массы могут пополняться все новыми и новыми текущими требованиями формального порядка. В таком случае не может быть достигнута дальнейшая цель конкурсного процесса - наиболее полное удовлетворение требований кредиторов при справедливом распределении конкурсной массы. Обеспечение юридического равенства кредиторов и повышение эффективности конкурсного процесса требует закрепления в Законе адекватного конкурсным отношениям понятия текущего денежного обязательства с раскрытием его характеризующих признаков. При квалификации денежных обязательств как текущих в качестве необходимого критерия должна выступать непосредственная связь обязательства с обеспечением функционирования должника, сохранностью его имущества и проведением процедур банкротства. Закрепление этих положений на законодательном уровне позволит исключить формирование группы кредиторов с сомнительными требованиями, имеющих преимущества перед конкурсными кредиторами только лишь в силу того, что их требования можно относить к разряду текущих по чисто формальным признакам. В качестве таких «текущих обязательств» можно рассматривать обязательства, возникшие после возбуждения дела о банкротстве по правилам, о новации, отступное, замену исполнения, реституционные денежные требования при недействительности сделок, заключенных до возбуждения производства, производные денежные требования.
|
|
|
При расчетах по текущим платежам не исключается конкуренция прав кредиторов. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении Т 12.04.02 №8614/01 указал, что внеочередные платежи исполняются с соблюдением очередности в порядке, предусмотренном статьей 855 ГК РФ. Следовательно, для правильного рассмотрения дела подлежал выяснению вопрос о том, нарушены ли при без акцептном списании денежных средств по спорному платежному требованию права других кредиторов, имеющих право на удовлетворение своих требований вне очереди.
Поэтому актуальным является и вопрос о необходимости регулирования очередности по текущим платежам. Действующее законодательство о банкротстве прямых норм по установлению очередности удовлетворения требований по текущим обязательствам не содержит. Применение к текущим платежам общей нормы гражданского права, регулирующей очередность списания денежных средств со счета клиента[42], пожалуй, не позволяет в полной мере обеспечить эффективное правовое регулирование и справедливое распределение конкурсной массы при ее недостаточности для погашения всех обязательств. Задачи конкурсного процесса и специфика конкурсных отношений требуют установления своих приоритетов в определении очередности удовлетворения требований по текущим обязательствам. Наиболее высокий приоритет должны иметь требования, связанные с обеспечением проведения процедур банкротства (судебные расходы, расходы на публикацию объявлений и вознаграждение арбитражного управляющего).
В конкурсном производстве кредиторы при реализации своих прав должны иметь равные правовые возможности. В вопросе распределения конкурсной массы кредиторы как по денежным, так и не денежным требованиям имущественного характера должны находиться в совершенно равном положении. Поэтому при признании должника банкротом, невозможность использования такого способа защиты гражданских прав, как присуждение к исполнению обязанности в натуре, в обязательствах по передаче имущества, при недостаточности конкурсной массы для полного удовлетворения требований всех кредиторов, нельзя считать недопустимым ограничением гражданских прав. Признание должника несостоятельным (банкротом) следует рассматривать как обстоятельство, определяющее юридическую невозможность исполнения обязанности в натуре в указанных обязательствах. Иной подход к этой проблеме влечет ущемление прав кредиторов.
Что же касается вопросов реализации прав кредиторов, имеющих не денежные требования, то невозможность предъявления в конкурсном производстве иска о понуждении к исполнению обязанности в натуре не лишает таких кредиторов права на защиту. Они вправе предъявить, в арбитражный суд денежное требование о возмещении убытков в размере, необходимом для восстановления нарушенного права. По мнению Л. А. Новоселовой, большинство обязательств может трансформироваться в денежные (квалифицируемые автором как «вторичные») путем присуждения при их нарушении денежной компенсации. Таким образом, есть все основания утверждать, что с момента объявления должника несостоятельным (банкротом) кредиторы, требования которых первоначально имели не денежный характер, вправе просить арбитражный суд о включении в реестр требований кредиторов «производных» денежных требований, представляющих собой убытки. Возмещение убытков, как отмечает В.В. Витрянский, относится к числу универсальных способов защиты, обладает широкой сферой применения. А.А. Павлов, рассматривая два указанных способа защиты права в их тесной взаимосвязи, считает, что, несмотря на то что «возмещение убытков в отличие от присуждения к исполнению обязанности в натуре имеет своим непосредственным результатом предоставление потерпевшему (кредитору) не предмета обязательства как такового, а лишь его денежного суррогата, в отдельных случаях и подобное предоставление может обеспечить оперативность и полноту защиты, ее адекватность и всесторонность, а следовательно, будет наиболее целесообразным и эффективным, наиболее приемлемым вариантом защиты».
Высказанная точка зрения относительно использования такого способа защиты права, как возмещение убытков, выступающего в качестве альтернативы присуждению исполнения обязанности в натуре и обязательствах по передаче имущества, применительно к конкурсным отношениям более чем актуальна. В конкурсном производстве возмещение убытков - не только наиболее эффективный способ защиты, но и, пожалуй, в ряде случаев единственно возможный.
Нельзя не согласиться с предложением М.В. Телюкиной о том, что в качестве компенсации имущественных потерь следует наделить кредиторов, имеющих к должнику требования о возмещении реальных убытков правами конкурсных кредиторов[43]. Наметившаяся в Законе о банкротстве 2002 года тенденция к уравниванию в правах кредиторов, имеющих такие требования, с конкурсными кредиторами (пока только в части данного удовлетворения их требований) позволяет и далее развивать идею юридического равенства указанных групп кредиторов. Существенный импульс к ее развитию и реализации был задан постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.12.04 №29, в котором, как уже отмечалось выше, обсуждался вопрос о правовом положении кредиторов по суммам, взысканным судом вместо исполнения должником обязательства в натуре, причитавшегося кредитору, а также по суммам, присужденным в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта[44]. Следующим шагом в этом направлении, очевидно, должно быть внесение в Закон о банкротстве изменений, предусматривающих наделение кредиторов, имеющих требования о возмещении реальных убытков правами конкурсных кредиторов.
Рыночная экономика не может развиваться без упорядоченной системы кредитования, элементом которой являются правовые механизмы, обеспечивающие взыскание долга». В этом механизме важная роль отводится залогу. Л.А. Кассо определял залог как абсолютное право на уплату определенной суммы, направляемое против обладателя определенного имущественного объекта и осуществляющееся в виде исключительного права взыскания[45]. Абсолютизировать права залоговых кредиторов в конкурсных отношениях, которые характеризуются конфликтом прав и интересов, было бы совершенно неверно, если принять во внимание, что даже нормы общегражданского законодательства не рассматривают право залогодержателя как безусловное в них предусматриваются привилегии для отдельных видов кредиторов при удовлетворении их требований за счет предмета залога[46]. Б.М. Гонгало обращал внимание на проблему эффективности залога как способа обеспечения обязательств, в частности в связи с отсутствием действенного механизма обращения взыскания на заложенное имущество и наличием множества изъятий, которые делают преимущественное право залогодержателя получить удовлетворение из стоимости предмета залога лишь декларативным». В то же время нельзя полностью игнорировать права залоговых кредиторов, так как предоставление надежного обеспечения сторонам, осуществляющим кредитное финансирование, снижает стоимость обслуживания кредита путем повышения вероятности, что требование такого кредитора будет погашено из активов, составляющих предмет залога.
Правовое положение залоговых кредиторов по российскому законодательству о несостоятельности (банкротстве) является крайне неопределенным. Нормы Закона о банкротстве фактически нейтрализуют их право на преимущественное удовлетворение своих требований за счет средств, полученных от реализации предмета залога, поскольку допускают преимущественное удовлетворение требований из заложенного имущества для кредиторов первой и второй очереди.
Другая правовая проблема в сфере регулирования залога при банкротстве состоит в том, что возможность замещения активов во внешнем управлении всецело зависит от воли кредиторов, обязательства которых обеспечены залогом имущества должника. При этом Закон не предусматривает правовых средств, позволяющих согласовать задачи внешнего управления с интересами залоговых кредиторов.
Следующий аспект исследуемой проблемы заключается в том, что включение предмета залога в конкурсную массу не позволяет по результатам торгов определить стоимость реализации предмета залога, входящего в состав предприятия, продажная стоимость которого складывается вовсе не из стоимости отдельных материальных и нематериальных активов должника. Выход из этой ситуации видится в уплате залоговому кредитору стоимости заложенного имущества при его отчуждении в составе предприятия.
Пренебрежение правами залоговых кредиторов, как в экономическом, так и в правовом аспекте недопустимо.
Следует полагать, что при существующем регулировании неопределенность в правовом положении обеспеченных кредиторов, игнорирование законодателем их интересов может привести к подорожанию кредита или вовсе к утрате инвесторами заинтересованности в использовании договора о залоге в качестве правового инструмента обеспечения своих имущественных интересов.
На фоне существенных недостатков в правовом регулировании положения обеспеченных кредиторов незначительные изменения в законодательстве о банкротстве, касающиеся статуса залоговых кредиторов, и рамках существующей концепции вряд ли будут эффективны. Необходима кардинальная реформа правовых норм, регулирующих статус залоговых кредиторов. Вместе с тем необходимо понимать, что эту проблему нельзя решать за счет ущемления прав кредиторов первых двух очередей. Но верно также и то, что социальные проблемы нельзя решать за счет залоговых кредиторов. Оптимальное решение этого вопроса, видимо, не может быть достигнуто путем внесения изменений лишь в Закон о банкротстве. Здесь требуется комплексный подход: необходимо изменение трудового и социального законодательства, определение источников финансирования, что, в свою очередь, влечет реформирование налогового и бюджетного законодательства. Сбалансированное регулирование, соответствующее правовому режиму Закона о банкротстве 1998 года, который наделял залогодержателей преимущественным правом удовлетворения требований из всей конкурсной массы в третью привилегированную очередь и в то же время обеспечивал права должника и кредиторов социальной группы, способствовало бы, по мнению автора, реальному обеспечению прав залоговых
кредиторов, укреплению гражданского оборота и согласованности этих целей с решением задачи эффективного проведения процедур банкротства.
Отдельного внимания заслуживает вопрос о соотношении прав кредиторов и участников должника. Позиции кредиторов в деле о банкротстве существенно ослабляются тем, что при проведении процедур банкротства в вопросах продажи предприятия должника и при замещении активов должника усилено влияние участников должника. Решающая воля участников должника при выборе указанных мер восстановления его платежеспособности во внешнем управлении или способов реализации его имущества в конкурсном производстве не дает кредиторам права делать такой выбор по своему усмотрению, что не способствует эффективности конкурсного процесса. Необходимы изменения в правовом регулировании, такие как лишение участников должника права определять направленность процедур банкротства с сохранением за ними права контроля за ходом конкурсного процесса.
Правовое положение кредиторов при банкротстве определяется множеством факторов, в числе которых важное место занимают специальные условия недействительности сделок, направленные на восстановление первоначального положения в имуществе должника. Эффективность использования института недействительности сделок существенно снижена, поскольку Закон о банкротстве не содержит положения, определяющего значение понятия «предпочтительное удовлетворение требований»; в Законе отсутствует и положение о возможности опровержения сделок с учетом намерений должника и добросовестности кредитора. Из сферы действия специальной нормы не исключены сделки, совершаемые должником в ходе обычной хозяйственной деятельности.
В связи с этим предлагается следующее решение этой правовой проблемы.
Во-первых, как предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами следует рассматривать удовлетворение денежных требований в любой имущественной форме, а также зачет встречных денежных требований и заключение должником с отдельным кредитором после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в период «подозрительности» договора о залоге имущества должника в обеспечение ранее возникшего обязательства. Это будет способствовать максимизации конкурсной массы должника, что увеличит возможность возврата долгов кредиторам.
Во-вторых, специальные условия недействительности сделок при банкротстве должны предусматривать возможность опровержения сделок с учетом намерений должника и добросовестности кредитора. Из сферы действия специальной нормы должны быть исключены сделки, совершаемые должником в ходе обычной хозяйственной деятельности. Такие правовые меры будут способствовать устойчивости гражданского оборота.
Вопрос о соотношении реабилитационных и ликвидационных процедур также заслуживает особого внимания. Практика рассмотрения дел о банкротстве показывает, что выраженная в Законе направленность на выбор реабилитационных процедур (как предпочтение ликвидации) не является конструктивным решением в достижении целей конкурсного процесса. Реабилитационная процедура, вводимая лишь при наличии формальных оснований, не способна привести к восстановлению платежеспособности должника. Более того, положения Закона о банкротстве, предусматривающие введение при всякой возможности, а порою вопреки здравому смыслу реабилитационных процедур, не способствуют эффективности конкурсного процесса.
В тех делах о банкротстве, где на основании решения кредиторов вводилось внешнее управление, хотя по объективным признакам следовало бы открывать конкурсное производство, должники в конечном итоге признавались банкротами. При этом за период внешнего управления кредиторская задолженность увеличивалась, возникали значительные издержки внешнего управления. Эти обстоятельства не позволяли кредиторам получить то, на что они вправе были рассчитывать при своевременном открытии конкурсного производства. Согласно данным аналитического учета Арбитражного суда Ульяновской области 2004 году внешнее управление по ходатайству кредиторов было введено на семи предприятиях. В ходе внешнего управления было заключено только 1 мировое соглашение. Платежеспособность по другим предприятиям не была восстановлена. Конкурсное производство, открытое с большим опозданием, уже не могло быть эффективным, поскольку огромные издержки внешнего управления и расходы по текущим обязательствам. Правовое регулирование нужно сделать предельно сбалансированным.
Сделать правильный выбор при решении вопроса о том, какую из процедур банкротства следует ввести, достаточно сложно. Наличие формальных оснований для введения реабилитационных процедур здесь не должно быть решающим аргументом. Важно учитывать фактические обстоятельства финансового положения должника. «Там где это приемлемо и разумно с экономической точки зрения, сохранять многообещающие, но находящиеся в трудном финансовом положении компании и их рабочие места; сохранять реальные источники налогов: сохранять источники финансирования программ здравоохранения, предоставления льгот и пенсионного обеспечения, а также сохранять производительные силы общества. В тех случаях, когда распродажа является наилучшим вариантом, обеспечить упорядоченную систему своевременной распродажи и справедливого распределения имущества должника»[47]. Если предприятие невозможно реорганизовать, его следует ликвидировать. Ликвидация должна иметь место только в том случае, если предприятие фактически перестало функционировать или если возможность восстановления производства столь незначительна, что кредиторам будет грозить гораздо больший риск в случае, если деятельность предприятия будет продолжена.
При разумно обоснованном подходе к введению процедур банкротства всегда должен быть выбор между их ликвидационной либо реабилитационной направленностью.
В.Ф. Попондопуло, рассматривая вопрос о соотношении реабилитационных и ликвидационных процедур, высказывает мнение, что целевая установка законодателя на преимущественный выбор реабилитации должника, судя по складывающейся судебной практике, не оправдывает себя. «Очевидно, - отмечает автор. - для повышения эффективности законодательства о банкротстве установленные приоритеты надо менять. От навязываемой законодателем процедуры внешнего управления больше вреда, чем пользы»[48].
Для повышения эффективности регулирования конкурсных отношений необходимо равное отношение законодателя к выбору реабилитационных и ликвидационных процедур. Поэтому следует согласиться с Г. Папе, который к первоочередным целям законодательной реформы относит создание «рыночной совместимости» процедур на основе равнозначности процессов ликвидации и реорганизации.
Правильный выбор процедуры банкротства невозможен без широких дискреционных полномочий арбитражного суда. Поскольку несостоятельность затрагивает общественный интерес, а потому не может быть предоставлена свободному усмотрению кредиторов, суд должен иметь право на мотивированный отказ во введении процедуры банкротства, если изначально очевидно, что она не может достичь целей конкурсного процесса.
Объективным критерием при выборе процедуры банкротства должно стать финансовое состояние дел должника, определяемое на основе финансового анализа. Это положение должно быть возведено в принцип конкурсного процесса.
Ограничение судейского усмотрения в вопросе назначения по собственной инициативе экспертизы для определения финансового состояния должника затрудняет реализацию полномочий суда, как при выборе процедур банкротства, так и при их проведении, особенно в тех случаях, когда суд может принять решение, не совпадающее с волей кредиторов[49]. Наделение суда такими полномочиями вполне допустимо, поскольку состязательное начало в конкурсном процессе имеет, несомненно, более узкие границы применения, нежели в исковом. Более того, оно необходимо, так как направлено на защиту интересов всех участников конкурсных отношений, большинство из которых не имеют статуса лиц, участвующих в деле о банкротстве, а потому не могут контролировать конкурсный процесс - не только в части назначения экспертизы, но и в части, касающейся продления сроков проведения процедур банкротства, назначения и отстранения арбитражных управляющих, контроля расходов на проведение процедур банкротства. Поэтому в вопросах выбора и проведения процедур банкротства должны быть существенно расширены дискреционные полномочия арбитражного суда, позволяющие ему, исходя из целей и задач конкурсного процесса, принимать решения с учетом интересов всех участников конкурсных отношений. При этом суд не должен допускать какого-либо организационного вмешательства в процесс реализации процедур банкротства.
Все сказанное свидетельствует о том, что необходимо изменение идеологии закона, который ограничивает судейское усмотрение в делах о банкротстве.
Эффективное проведение процедур банкротства, обеспечение прав участников конкурсных отношений в значительной мере зависит от арбитражного управляющего ключевой фигуры конкурсного процесса. При назначении арбитражного управляющего применяется такой критерий, как независимость от заинтересованных лиц. При проведении процедур банкротства оптимальным вариантом является не ангажированная фигура арбитражного управляющего, обладающего специальными познаниями в области антикризисного управления. Отсутствие личной заинтересованности и компетентность позволят арбитражному управляющему действовать разумно и добросовестно в интересах кредиторов и должника и в конечном итоге достичь целей конкурсного процесса[50].
По законам о банкротстве 1992-го и 1998 годов принцип независимости
обеспечивался правом кредиторов выбирать арбитражного управляющего и правом суда назначать предложенную кредиторами кандидатуру арбитражного управляющего. При этом не исключался как конкурсный отбор управляющих, так и прямое их назначение судом из числа лиц, зарегистрированных в арбитражном суде в качестве арбитражных управляющих (п. 4. ст. 12 Закона 1992 года, статьи 59, 71, 72 Закона 1998 года).
Предлагаемый законодателем в действующем Законе о банкротстве механизм назначения арбитражных управляющих не обеспечивает их независимости. Напротив, они полностью зависимы от саморегулируемой организации арбитражных управляющих (СРО), которая, по существу, и определяет, кого назначить арбитражным управляющим конкретного должника. Кредиторы в выборе арбитражных управляющих практически не участвуют, а арбитражный суд попросту лишен дискреционных полномочий, так как всегда обязан назначить одну из предложенных СРО кандидатур, при условии, если она будет отвечать формальным требованиям, предъявляемым к ней законом. Решение проблемы назначения действительно независимых арбитражных управляющих заключается, по нашему мнению, именно в усилении роли и суда, и кредиторов. Кредиторы должны выбирать не СРО, а арбитражных управляющих, входящих в эту организацию, или же независимых арбитражных управляющих. Суд же должен назначать арбитражного управляющего не методом исключения, как это, по существу, происходит по действующему закону, а с собственной оценки конкретного кандидата на должность управляющего. Деятельность арбитражного управляющего должна быть подконтрольной суду, которому для этого необходимо иметь право по собственной инициативе отстранять «неисправных» управляющих от исполнения обязанностей.
Важным элементом законодательства о несостоятельности является институт расходов на проведение процедур банкротства. При определении размера расходов проблема состоит в том, что уровень расходов должен быть настолько оптимальным, чтобы обеспечить быстрое и эффективное проведение процедур банкротства с одной стороны, и в то же время быть предельно разумным, чтобы не ущемлять права кредиторов, - с другой. Основываясь на германском опыте[51], вознаграждение арбитражного управляющего целесообразно определять исходя из стоимости конкурсной массы, объема и степени сложности выполняемой им работы, что отвечало бы интересам кредиторов и обеспечивало эффективность конкурсного процесса.
Мы рассмотрели некоторые наиболее важные с теоретической и практической точек зрения правовые проблемы, которые свидетельствуют, что законодательство о банкротстве должно реально, а не декларативно обеспечивать реализацию и защиту субъективных прав кредиторов.
Заключение
Легальное понятие банкротства содержится в статье 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г, где несостоятельность (банкротство) определяется, как признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Социально-правовая проблематика, связанная с правовым институтом несостоятельности (банкротства) хозяйствующих субъектов, охватывает широкий круг юридических конфликтов, рождающихся в этой области правоотношений - гражданско-правовых, административно-правовых, нормативно-правовых, а порой и уголовно-правовых. Необходимость регулирования таких конфликтов приводит к постоянному поиску наиболее действенных нормативных концепций, что отразилось в российском законодательстве постсоветского периода. В течение достаточно короткого периода были разработаны и введены в действие три закона о несостоятельности (банкротстве) - 1992 г., 1998 г. и 2002 г.
Таким образом, принятие в 2002 году нового Закона о банкротстве было обусловлено необходимостью установления дополнительных гарантий от произвольных действий кредиторов по инициированию дел о банкротстве в арбитражных судах, повышения роли государства в определении судьбы организаций-должников, более полного учета особенностей организаций оборонно-промышленного комплекса. Поэтому разумно было ожидать, что изменения и дополнения, вносимые в Закон от 2002 года, будут направлены, прежде всего, на устранение выявленных недостатков и пробелов в правовом регулировании несостоятельности (банкротства). И целый ряд новелл действительно служит этой цели. Однако, как показывает практика применения Закона, этим дело не ограничилос
|
|
|
