2. Н.Витсен[2] о казнях в Москве

 

< …> 17 марта 1665 г.

17-го здесь руками палача были казнены примерно 120 че­ловек, кроме тех, которые кнутом или иначе были наказаны. Одного, я видел, сожгли заживо. Это был монах, который обокрал свой монастырь, и, как русские сказали, он и колдовал своим крестом. Здесь был сложен костер в виде домика из квадратно уложенных друг на друга бревен; вокруг и внутри «домика» полно соломы, примерно на два фута высоты. Страдалец влез туда наверх сам, свободно, ничем не связанный, перекрестился на все четыре стороны и сказал присутствующим — «прости» (прощайте). Затем палач поднял одну или две балки, и монах прыгнул внутрь, а над его головой сдвинули балки. Как только палач слез, зажгли солому с четырех сторон одновременно, так что «домик» сразу вспыхнул. Монах крикнул только раза два, заметался в огне и задохнулся от дыма. Это было ужасно, через щели видны были муки страдальца. Размер этого «домика» был примерно 12 футов в квадрате, немного выше человеческого роста.

На том же месте у двух-трех человек были отрублены руки и ноги, а затем голова. Одни потеряли руки, другие — ступни; жуткое зрелище. Ничем не связанные, они ложатся на землю и кладут голову, руки или ноги на два бревна. Затем подходит палач с маленьким топориком и отрубает сперва руки и ноги, а затем голову. Тот, кто читает приговор, это простой писец, он стоит на скамье, без всякого караула и стражи. Здесь же прибавилось еще третье исполнение [приговора]: одного человека повесили на высокой виселице. Как покорно подымаются эти люди, когда их собираются пожаловать петлей! Все не связаны, сами идут наверх к палачу, который набрасывает им на шею толстую лубяную петлю и, после взаимного целования, вздергивает их. Не успеешь оглянуться, и дух уже вон, без всякого труда палача. Они крестятся, пока руки двигаются. В другом месте я видел еще двоих повешенных, у которых отрубленные руки и ноги были пригвождены к виселице. Еще в одном месте женщине вырезали язык. В общем, то здесь, то там вешали, обез­главливали и т. д. Кнутом бьют, прогоняя по улице. Странно происходит тут правосудие: люди едва за два часа до смерти узнают, что умрут. Потом приходит поп, который их кое-как благословляет, с ним же они едут в санях к месту казни. Приговоренный держит в руке горящую свечу; каждый, кто хочет дать милостыню, покупает ему у священника восковую свечку. Когда он уже мертв, эти свечки горят для него, затем их гасят и собирают. Кто хочет, бросает на тело один-два пятака для жены и детей; пока я стоял около виселицы, пришел ребенок повешенного просить милостыню. Да, жены и дети часто наблюдают это правосудие.

Эшафотов здесь не употребляют, только скамьи, на которых стоит писец с двумя помощниками, и перед ними без особого труда происходит казнь прямо на улице. Мертвые тела бросают в ямы за городом, где раз в год над ними служат панихиду и поминают их.

Еще одну женщину осудили быть заживо закопанной в землю. Она была виновна в смерти мужа, и таково было наказание за это. Напротив, того, кто сломает жене шею, даже не бьют кнутом. Наказания преступников здесь очень жестокие и неправомерные: нюхателям табака разрезают ноздри, пьющих вино и покупающих его из запретных [не казенных] кабаков бьют кнутом. Кто описку сделает в титуле царя, хотя бы в одной букве, того лишают руки. Кто неуважительно прикоснется к иконе, лишается жизни или ссылается, если это русский, а немца либо лишают жизни, либо обязывают совершить обряд перекрещения. Кто стрелял в ворону, сидящую на крыше церкви, того бьют кнутом. Кто-то стрелял вблизи помещения царя, это стоило ему правой руки и левой ступни. За разные преступления лишают человека глаза, носа или уха, разрезают щеки или лоб. Должников бьют по голеням. Кроме того, что сжигают людей, их бросают живых и связанных в огонь для пытки и оттуда вынимают. <... >

 

Витсен Н. Путешествие в Московию, 1664-1665. – СПб.: «Симпозиум», 1996. - С. 131-133

 

3. Из сочинения Г. Котошихина[3]

 

Глава 2, а в ней 20 статей

О царских чиновных людех: о боярех, и окольничих, и думных и ближних людех, о столниках, о стряпчих, о дворянех, о полковниках и головах стрелецких, о диакех, о жилцех и о всяких служилых, и дворовых людех

1. Прежние болшие роды, князей и бояр, многие без остатку миновалися. Ныне ж по тех родах роды, которые бывают в боярех, а в околничих не бывают: князей Черкаских, князей Воротынских, князей Трубетцких, князей Голицыных, князей Хованских, Морозовых, Шереметевых, князей Одоевских, князей Пронских, Шеиных, Салты­ковых, князей Репниных, князей Прозоровских, князей Буйносовых, князей Хилковых, князей Урусовых.

2. Роды ж менши тех, которые бывают в околничих и в боярех: князей Куракиных, князей Долгоруковых, Бу­турлиных, князей Ромодановских, князей Пожарских, кня­зей Волконских, князей Лобановых, Стрешневых, князей Борятинских, Милославских, Сукиных, Пушкиных, Из­майловых, Плещеевых, Лвовых.

3. Роды ж, которые бывают в думных дворянех и в околничих, ис честных родов, и из середних, и из дворян; и те роды болши тое чести не доходят. Есть потом и иные многие добрые и высокие роды, толко еще в честь не при­шли, за причиною и за недослужением.

4. Думные дьяки. Три или четыре, а болши четырех не бывает, и в тех думных дьяках бывают из дворян, и из гостей, и ис подьячих, и ис тех думных дьяков посолской дьяк, хотя породою бывает менши, но по Приказу и но делам выше всех: а честию и высочеством те думные дьяки будут таковы, как в Полше референдариусы.

5. Спалники, — которые спят у царя в комнате, по­суточно, по переменам, человека по четыре. И многие из них женатые люди, и бывают в том чину многие годы, и с царя одеяние принимают и розувают; а бывают в тех спалниках изо всех боярских, и околничих, и думных людей дети, которым царь укажет, а иные в такой чин добиваются и не могут до того притти; и быв в спалниках, бывают по­жалованы болших бояр дети в бояре, а иных менших ро­дов дети в околничие, кого чем царь пожалует, по своему разсмотрению, и называют их комнатной боярин или околничей, а в посолственных письмах пишут ближними бояры и околничими, потому что от близости пожалованы. А жалует царь в бояре, и в околничие, и в думные люди, хотя которого и на Москве не бывает, в новое лето, сен­тября в 1 день, на светлое Христово воскресение, на день рождения празнества его, из околничих боярином, или из столников и из спалников боярином, или околничим, или думным человеком. И как царю лучится сидети с теми бояры и думными людми в думе о иноземских и о своих госу­дарственных делех, и в то время бояре, и околничие, и думные дворяне садятца по чином, от царя поодаль, на лавках: бояре под боярами, кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; околничие под боярами против того ж; под околничими думные дворяне потомуж, по породе своей, а не по службе, а думные дьяки стоят, а иным времянем царь велит им сидеть; и о чем лучитца мыслити, мыслят с царем, яко обычай и инде в государст­вах. А лучитца царю мысль свою о чем объявити, и он им, объявя, приказывает, чтоб они, бояре и думные люди, помысля, к тому делу дали способ: и кто ис тех бояр побол­ши и разумнее, или кто и из менших, и они мысль свою к способу объявливают: а иные бояре, брады свои уставя, ничего не отвещают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студерованые, однако сыщется и окроме их кому быти на ответы разумному из болших и из менших статей бояр. А на чом которое дело быти при­говорят, приказывает царь и бояре думным дьяком поме­тить, и тот приговор записать. А лучится писати о чем грамоты по окрестные государства, и те грамоты прикажут готовить посолскому думному дьяку, а думной дьяк при­казывает подъячему, и сам не готовит, толко чернит и прибавливает что надобно и не надобно. А как изготовят, и тех грамот слушают наперед бояре, и потом они ж, бояре, слушают вдругоряд с царем все вместе; так же и иные дела, написав, взнесут слушать всем же бояром; и слушав, бояре учнут слушать вдругоряд с царем же. А на всяких делах закрепляют и помечают думные дьяки, а царь и боя­ре ни х каким делам, кроме того что послы прикладывают руки к договорным записям, руки своей не прикладывают, для того устроены они, думные дьяки; а к меншим ко вся­ким делам прикладывают руки простые дьяки, и приписывают подьячие свои имена.

А как царю лучится о чем мыслити тайно, и в той ду­ме бывают те бояре и околничие, ближние, которые пожа­лованы из спалников, или которым приказано бывает при­ходити; а иные бояре, и околничие, и думные люди в тое полату, в думу, и ни для каких нибуди дел не ходят, развее царь укажет.

6. Столники, — боярские ж, и околничих, и думных людей, и московских дворян, и иных чинов людей дети. Служба их такова: как у царя бывают иных государств послы или власти и бояре, на бедех, и они в то время пред царя, и пред властей, и послов, и бояр носят есть и пить: а ставят на стол еству по одному блюду всякой ествы, пред царя крайчей, а к иным столам приставлены бывают ставить околничие, а с иными ествами блюда держат столники на руках, а на стол всех еств вдруг не ставят. И будет тех столников числом блиско пяти сот человек. И посыла­ют их в посолства в послех самих и с послами в товарыщах, и по воеводствам, и для сыскных дел, и бояр спра­шивать о здоровье, как они бывают по службам: а иные на Москве сидят в приказех у дел и у послов в приставех.

7. Стряпчие. Чин их таков: как царю бывает выход в церковь, или в поход на потехи, или в палату, в думу и для обедов, и в то время несут перед ним скифетр, а в церкве держат шапку и платок, а в походех возят панцырь, саблю, саадак. И посылают их во всякие ж посылки, кро­ме воеводств и посолств, чтоб сами были послы. А будет тех стряпчих с восмь сот человек. А на Москве они, стряп­чие и столники, живут, для царских услуг, по полугоду, пополам; а другая половина, кто хочет, отъезжают в де­ревни свои до сроку.

8. Дворяне московские. И тех дворян посылают для всяких дел, и по воеводствам, и по посолствам в послех, и для сыскных дел, и на Москве в приказех у дел, и к служилым людем в началные люди, в полковники и в го­ловы стрелетцкие.

9. Дьяки. И те дьяки во дьяцы бывают пожалованы из дворян московских и из городовых, и из гостей, и ис подьячих. А на Москве и в городех в приказих з бояры и околничими, и думными, и близними людми, и в посолствах с послами бывают они в товарыщах; и сидят вместе, и делают всякие дела, и суды судят и во всякие посылки посылаются.

10. Жилцы. Чин их таков: для походу и для всякого дела, спят на царском дворе, человек по 40 и болши, и по­сылают их во всякие посылки; а дети они дворянские ж, и дьячьи, и подьяческие. И ис того чину бывают в стряп­чих, и в столниках, и в думных людех; да они ж бывают в началных людех у конницы и у пехоты, и в рейтарех, и в салдатех. А будет их числом с 2000 человек. Да и всем боярским, и околничих, и думных людей детем, первая служба бывает при царском дворе такова ж, только по по­роде своей одни з другими неровны.

11. Дворяне городовые и дети боярские быва­ют посыланы во всякие ж посылки, и по воеводствам, и в началные люди к рейтаром и к салдатом, и в какие чины годятца, и за службы бывают пожалованы многою честию. И тех детей боярских прозвание таково: как в прошлых данных летех у Московского государства бывала война со окрестными государствы, и в то время ратные люди збираны со всего Московского государства изо всяких чинов людей и, по покою, роспущены по домом; а иные многою своею службою и полоном свободились от рабства и от крестьяства, и у кого были поместья и вотчины и ныне по-прежнему за ними; а у которых людей поместей и вотчин не было, и им за службы и за полонное терпение поместья и вотчины даваны жилые и пустые, малые, и служити им было с тех даных поместей и вотчин против прямых дво­рян не с чего; так же у которых дворян были поместья и вотчины, а по смерти их те их поместья и вотчины розделены были детем их, и от них дети потомуж размножи­лись, а дать им было из старых их отцовских поместей и вотчин и вновь не ис чего, потомуж и царских служеб не служивали — и их написали в дети боярские, что беспоместны и малопоместны.

Есть по тех и иные чины, которые служат при царском дворе; а написаны они ниже сего в розных местех.

12. Да в царском ж чину царевичи сибирские, касимов­ские, крещены в християнскую веру. Честию они бояр вы­ше: а в думе ни в какой не бывают и не сидят, потому что государства их и они сами учинилися в подданстве после воинского времени, невдавне, да и не обычай тому есть: так же и опасение имеют от них всякое. А служба их такова: как на празники идет царь к церкве, и они его ве­дут под руки, да на всякой день бывают пред царем на поклонении. И даны им поместья и вотчины немалые, так же поженились на боярских дочерех и мали их за себя с великими пожитками, и с поместьями, и с вотчинами; а за которым поместья мало, и ему в прибавку идет цар­ской корм денежной, помесечно. <... >

13. Постелничей. И того постелничего чин таков: ведает его царскую постелю, и спит с ним в одном покою вме­сте, когда с царицею не опочивает, так же у того постелничого для скорых и тайных его царских дел печать. А честью тот постелничей противо околничего.

О приезде их боярском к царю

14. Бояре, и околничие, и думные, и ближние люди приезжают к царю челом ударить с утра рано, на всякой день; и приехав, в церкве, или в полате, увидев царя, кланяются перед ним в землю; а которого дни они, бояре, в приезде своем запоздают, или по них посылает, а они будут к нему не вскоре, или что малое учинят не по ево мысли, и он на них гневаетца словами, или велит ис полаты выслать вон, или посылает в тюрму, и они за свои ви­ны потомуж кланяютца в землю многажды, доколе про­стит: а как они и на приезде кланяются, а он в то время стоит или сидит в шапке, и против их боярского поклоне­ния шапки с себя не снимает никогда. А когда лучитца ему сидети в покоях своих и слушает дел или слова разго­ворные говорит, и бояре стоят перед ним все; а пристанут стоя, и они выходят отдыхат сидеть на двор, так же и по­сле обеда приезжают к нему, в вечерни, по вся дни. А приезжаючи они, бояре, к царскому двору на лошадях верха­ми или в коретах и в санях и с лошадей слазят или ис корет и из саней выходят, не поезжая двора, и не блиско крылца; а к самому крылцу или на двор его царской не ездят никогда, и лошадей их боярских через двор не пус­кают, а обводят кругом двора. А ездят бояре в коретах старые, которые на лошадях сидеть не могут. А которой бы боярин или кто нибудь учинил через силу, чтоб на цар­ской двор ехал на лошади, хотя без самого царя, а ему б о том ведомо учинилось, и его б скоро за то велел послать в тюрму, до указу своего, и честь ево отнята б была; а ежели б человек ево боярской, без ведома его, провел через двор лошадь, и тому б человеку учинено было на­казание кнутом. Да не токмо бояром ездить неволно и ло­шади их водити заказано, но и всякого чину людей, кроме стрелцов, с ружьем и в япанчах и торговых людей с това­ры, и крестьян, и простых людей через царской двор не пускают же. Так же и иноземцов разных вер на двор и че­рез двор не пускают же. А кому до кого будет какое дело до бояр и думных людей, и они ожидают у царского дво­ра. Так же и в походех его царских в селех через дворы потомуж не пущают. <... >

Глава 4, а в ней 38 статей.

О московских послех, кто каков чином и честию посылаются во окрестные государства в послех, в посланникех, в гонцех

<... > 12. А когда лучится царю послати кого на свою цар­скую службу во окрестные государства в послех и в посланникех или на посолские съезды, так же и в городы по воеводствам и на войну или на Москве в приказех сидеть у дел, боярину, или околничему, или столнику з боярином, а с околничим думному дворянину, и столнику ж, и дворя­нину, единому под другим в товарыщах. И будет ис тех бояр боярин, или околничей, или столник з боярином по­родою своею ровен, и отцы их, и деды, и прадеды с отцами их и з деды и роду их на службе и у дел и у царя за сто­лом не бывали ни с кем; а думные дворяне, и столники, и дворяне породою своею с околничем ровны ж, и у дел ни у каких роду их никто околничего с сродственники ни­где не бывали ж; а столники и дворяне з думными людми, а дворяне с столники породою будут ровны ж, и таким же обычаем с сродственными тех людей преж того роду их в посолствах и на службах нигде не бывали, — и они с ни­ми в товарыщах быти потомуж не хотят, и ставят себе в позор и в бесчестье. И бояре, и околничие, и думные лю­ди, и столники, и дворяне бьют челом царю и подают че­лобитные на тех людей в бесчестье, которые с ними по его царскому указу быти не хотят, а пишут в челобитье своем друг на друга, что им быти с ними кому с кем велят мочно, потому что отцы их, или деды, или прадеды, или кто ни­будь роду их, их роду со отцы и з деды или с прадеды бывали безспорно, или кто будет со отцы их, и з деды, и с прадеды бывали на службах и в посылках без спору, и по тому роду им быти с ними мочно, — чтоб государь про то, по их челобитью, велел сыскать и по сыску в безчестье указ учинен был. А те, которым велено с кем быти в товарыщах против того ж бьют челом царю, что они породою своею и честью тех людей неменши, с кем им велят быть, и отцы их, и деды, и прадеды с родственными их нигде в товары­щах не бывывали ни с кем. И по тому их челобитью при­казывает царь в Посолском приказе и в Розряде сыскивать о чести их старыми записными книгами и писмами, и в тех приказех, сыскав, выпишут, кто есть честью, и того дела слушает царь з бояры и з думными людми. И будет кому с кем быти по сыску мочно, и тому быти велят без упорства; а будет кому быти для ровности немочно, и его отставят, а велят быти иному, кому мочно. А будет кому с кем велят быти по сыску, а он, ослушався его царского указу, быти не хочет и чинитца силен, и того за ослуша­ние его укажет царь посадити в тюрму, на сколко доведетца. А за боярское бесчестье отсылают к бояром на двор головою тех людей, которые с ними быти не хотят. И ко­торого дни прикажет царь кого боярина, или околничего, или столника за бесчестье отослать головою к боярину, или думного человека и столника к околничему, и того дни тот боярин или околничей у царя не бывает, а посылают к нему с вестью, которые люди с ним быть не хотели, при­шлют к нему головою; и он того ожидает. А посылают к ним таких людей з дьяком или с подьячим; и взяв тех людей за руки, ведут до боярского двора приставы, а на лошади садитися не дают; а как приведут его на двор к тому, с кем он быти не хотел, поставят его на нижнем крылце, а дьяк или подьячей велит тому боярину о своем приходе сказать, что привел к нему того человека, которой с ним быти не хотел и его бесчестит; и боярин к дьяку или к подьячему выдет на крылцо; и дьяк и подьячей учнет говорить речь, что великий государь указал и бояре приговорили того человека, которой с ним быти не хотел, за его боярское бесчестье отвесть к нему, боярину, головою, и тот боярин на царском жалованье бьет челом, а того, кого приведут, велит отпустить его к себе домов, и отпустя его домов, на дворе у себя на лошади ему садитися и лошади водити на двор не велит. И тот, кого посылают к кому головою, от царского двора идучи до боярского двора и у него на дво­ре лает его и бесчестит всякою бранью; а тот ему за ево злые лайчивые слова ничего не чинит и не смеет, потому что того человека отсылает царь к тому человеку за его бесчестье, любячи его, а не для чего иного, чтоб тот человек учинил над ним убойство или увечье; а кто б что над таким отсыланым человеком что учинил, какою злого бес­честья и увечья, и тому б человеку самому указ был про­тив того вдвое, потому что он обесчестит не того, кого к нему отошлют, истинно бутто самого царя. А кто таких людей отводит дьяк или подьячей, и тот боярин, к кото­рому отводят, дарит их подарками немалыми. И назавтрее того дни ездит тот боярин к царю, а приехав, бьет челом царю на его жалованье, что он к нему велел за бесчестье противника его отослать головою. И после того царь велит с тем боярином или околничим быти иному человеку, ко­му мочно, а прежнего отставят; и бывает царь на того человека гневен, и очей его царских не видит многое время.

13. А которые недумного чину люди не похотят быть, по указу царскому и по сыску, с теми людми, с кем им быть велено, и тем бывает за ослушание и за бесчестье наказание ж в тюрму, по царскому разсмотрению; а иным за такое их ослушание и за бесчестье того, с кем быти не хотят, учинят наказание, бьют батоги в приказех и в Верху, перед царскими полатами; а на иных за бесчестья правят денги, против жалованья, и отдают тому, кого они бесчестят; а у иных за такие ослушания бывает наказание, отоймут честь, и поместья, и вотчины и, бив кнутом или батоги, ссылают в сылку, на вечное житье в Сибирь в ка­заки.

14. Да у бояр же, и у думных и у ближних людей, и у иных чинов у столников, у дворян, у дьяков и у стряп­чих, и у жилцов обычай таков: кого с кем царь похочет послати в товарыщах, в посолство и в ыные во всякие по­сылки, и те люди, кому с кем велят были, сведав о том на­перед, что им с ними быти, а им быти с ними зачем будет немочно, учинятца нарочным делом болны, чтоб тою при­метною болезнью тое службы избыть. И тот, с кем они быти не хотят, бьет челом царю, что тот человек прикинулся в болезнь, нарочным делом, не хотя с ним быти вместе. И по таким челобитьям болных людей осматрива­ют думные, и простые дьяки, и подьячие: и будет такие люди бывают болны ненарочным делом, и их осмотря от службы отставливают, а посылают в их место иных; а бу­дет у осмотру познают, что учинился болен нарочным де­лом, хотя избыть того, чтоб с тем человеком не быть, с кем ему велено, и такого человека с тем человеком посылают болного, доколь обможетца, а будет умрет или к самому времяни, к которому будет надобен, не обможется, и в его место посылают иных, а ево имя запишут хотя и болен был, однако с тем человеком, с кем велено, посылан и был. И иные такие люди с серца прикинувся в болезнь умира­ют многие, не хотя роду своего перед другим родом обесчестить.

15. Так же как у царя бывает стол на властей и на бо­яр, и власти у царя садятся за столом по правой стороне в другом столе, а бояре по левой стороне, в своем особом столе. И как те бояре учнут садится за стол, по чину сво­ему, боярин под боярином, околничей под околничим и под боярами, думной человек под думным человеком, и под околничими, и под боярами, а иные из них, ведая, с кем в породе своеи ровность, под теми людми садится за столом не учнут, поедут по домом или у царя того дни отпра­шиваются куды к кому в гости; и таких царь отпущает. А будет царь уведает, что они у него учнут проситися в гости на обманство, не хотя под которым человеком си­деть, или, не прощався у царя, поедет к себе домов; и та­ким велит быть и за столом сидеть, под кем доведется. И они садитись не учнут, а учнут бити челом, что ему ниже того боярина, или околничего, или думного человека сидети немочно, потому что он родом с ним ровень или честняя и на службе и за столом преж того род их с тем ро­дом, под которым велят сидеть, не бывывал; и такова царь велит посадити силно; и он посадити себя не даст, и того боярина бесчестит и лает. А как ево посадят силно, и он под ним не сидит же и выбивается из-за стола вон, и его не пущают и розговаривают, что он царя не приво­дил на гнев и был послушен: и он кричит: «Хотя де царь ему велит голову отсечь, а ему под тем не сидеть», и спу­стится под стол; и царь укажет его вывесть вон и послать в тюрму или до указу к себе на очи пущати не велит. А после того за то ослушание отнимаетца у них честь, бояр­ство или околничество и думное дворянство, и потом те люди старые своея службы дослуживаются вновь.

А кому за такие вины бывают наказания, сажают в тюрмы, и отсылают головою, и бьют батоги и кнутом: и то записывают в книги имянно, впредь для ведомости и спору. <... >

Глава 7, а в ней 48 статей

О приказех

1. Приказ Тайных дел. А в нем сидит диак да подьячих с 10 человек, и ведают они и делают дела всякие царские, тайные и явные; и в тот приказ бояре и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя. А посылаются того приказу подьячие с послами в государства, и на посолские съезды, и в войну с воеводами для того, что по­слы в своих посолствах много чинят не к чести своему государю, в проезде и в розговорных речах, как о том пи­сано выше сего, в посолской статье, а воеводы в полкех много неправды чинят над ратными людми, и те подьячие над послы и над воеводами подсматривают и царю, при­ехав, сказывают: и которые послы или воеводы ведая в де­лах неисправление свое и страшаясь царского гневу, и они тех подьячих дарят и почитают выше их меры, чтоб они, будучи при царе, их, послов, выславляли, а худым не поносили. А устроен тот приказ при нынешнем царе для того, чтоб его царская мысль и дела исполнилися все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали.

Да в том же приказе ведомы гранатного дела мастеры, и всякое гранатное дело и заводы и на строение того гранатного дела и на заводы денги, на покупку и на жалова­нье мастеровым людем емлют из розных приказов, откуды царь велит. Да в том же приказе ведомо царская летняя потеха, птицы, кречеты, соколы, ястребы, челики и иные; а бывает теми птицами потеха на лебеди, на гуси, на утки, на жеравли и на иные птицы и на зайцы, и учинен для тое потехи под Москвою Потешной двор, да для тое ж по­техи и для учения учинены соколники со 100 человек <... >

2. Посолской приказ. А в нем сидит думной дьяк да два дьяка, подьячих 14 человек. А ведомы в том приказе дела всех окрестных государств, и послов чюжеземских прини­мают, и отпуск им бывает; так же и руских, послов, и по­сланников, и гонцов посылают в которое государство прилучится, отпуск им бывает ис того ж приказу; да для пе­реводу и толмачества переводчиков латинского, свейского, немецкого, греческого, полского, татарского и иных языков с 50 человек, толмачей с 70 человек. А бывает тем пере­водчиком на Москве работа по вся дни, когда прилучатца из окрестных государств всякие дела: так же старые писма и книги для испытания велят им переводити, кто каков к переводу добр, и по тому и жалованье им даетца: а пе­реводят сидячи в приказе, а на дворы им самых великих дел переводити не дают, потому что опасаются всякие по­рухи от пожарного времяни и иные причины. < …>

Да в том же приказе ведомы московские и приезжие иноземцы всех государств торговые и всяких чинов люди; и судят торговых иноземцов и расправу им чинят с рускими людми в одном в том Приказе.

Да в том же приказе ведомы 5 городов, и для приказ­ного строения, и на всякие покупки на росход, и на жало­ванье подьячим и сторожем собирают денги с тех городов, которые в том приказе ведомы, с кабаков и с таможенных доходов, погодно; а соберетца тех денег в год болши полу 3000 рублев. Да в тот же приказ со всего Московского го­сударства, з царских дворцовых и черных волостей и с помещиковых и вотчинниковых, крестьян и бобылей со­бираются денги пленным на окуп, которые бывают в Кры­му и в Турецкой земле, погодно, по указу, а указная ста­тья збору написана подлинно в Уложенной книге; и соберется тех полоненичных денег с полтораста тысечь рублев в год, и окроме выкупу, тех денег не дают ни в ка­кие росходы.

Да в том же приказе ведомы печати: болшая государ­ственная, которою печатают грамоты, что посылают во окрестные государства; другая, что печатают грамоты жаловалные на вотчины всяких чинов людем; тою ж печатью печатают грамоты х крымскому хану и х калмыкам, как о том писано выше сего.

Да в том же приказе ведомы донские казаки, татаровя крещеные и некрещеные, которые в прошлых годех взяты в полон ис Казанского и Астараханского и Сибирского и Касимовского царств и даны им вотчины и поместья в Подмосковных ближних городех. Греческие власти и греченя, как призжают для милостыни и для торговли, ведомы в том же приказе.

3. Разрядной приказ. И в том приказе сидят околничей, да думной дьяк, да два дьяка. А ведомы в том приказе всякие воинские дела, и городы строением и крепостми, и починкою, и ружьем, и служивыми людми; так же ве­домы бояре, околничие, и думные, и ближние люди, и столники, и стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жилцы, и дворяне городовые, и дети боярские, и казаки, и салдаты, всякою службою и кого куды лучится послати на службы, в войну и в воеводства в городы и во всякие по­сылки, и за службы о жалованье, и о чести, и о прибавке денежного жалованья указ в том же приказе; так же и о сыску чести, и о бесчестии, и о наказании, как о том писа­но выше сего. А кого царь куды посылает на службы и что кому за службы бывает чести и жалованья и бесчестия, и то записывают в книги. А доходов в тот приказ с неболших городов и с судных дел пошлин соберется в год мало болши 1000 рублев.

4. Приказ Болшаго Дворца. А в нем бывает и сидит боярин, и дворецкой, да околничей, да думной человек, да два или три диака, и тот боярин честию бывает другой человек, под конюшим первой, а когда дворецкого не бы­вает, и тогда ведает околничей. А ведомы в том приказе дворы: Сытенной, Кормовой, Хлебенной, Житенной, и дво­ровые люди: и указ и досмотр тем дворам чинят во всем они.

Да в том же приказе ведомы болши 40 городов посадцкие люди, тяглом и податми, да с кабаков, и с таможень, и с вод, с мелниц и с рыбных ловель откупы и верной збор, ежегодъ: дворцовые села и черные волости, и рыбные угодья, и бобровые гоны, и бортные ухожьи, и сенные покосы в царских угодьях, и тех сел и с волостей дворцо­вые подати, хлебом, и денгами, и всякими податми, и се­ном, а с рыбных и с ыных угодей откупы, и с перевозов и с мостовщины откупы ж, денгами; да московские слободы, восмь слобод, торговые и ремесленые люди: котелники, оловянишники, кузнецы, плотники, рыбники, шатерники, горшешники, и печники, и кирпишники, и с них по­дати берут против того ж, что и с ыных посадцких людей, да они ж повиннии работать всякие дела на царском дво­ре, что прилучится, безденежно. И соберется з городов, и с сел, и с волостей, и слобод, и со всяких угодьев и промыс­лов денежных доходов, окромъ иных податей, со сто з дватцать тысечь рублев в год. <... >

А росход тем денгам бывает: на церковные строения, и как царь по монастырем, и по церквам, и в тюрмы, и в богаделни, и нищим и убогим людем на милостыню, и на погребения, и на дворцовые на всякие расходы, и на покупки дворцовых запасов, и на жалованье подьячим и трубником, и работником. <... >

5. Стрелецкой приказ. А в нем сидит боярин да два дьяка. А в том приказе ведомы стрелетцкие приказы, мос­ковские и городовые; и собирают тем стрелцом жалованье со всего Московского государства, с вотчинниковых кре­стьян, кроме царских дворцовых сел и волостей крестьян, и Новгородцкого и Псковского государства, и Казани, и Астарахани и Сибири, против того, как и Крымской окуп. Да с крестьян же емлют стрелецкие хлебные запасы, по указу, и велят им те запасы на всякой год ставити на Москве, а как бывает им, стрелцом, служба, и те стрелец­кие запасы велят им ставити на службе, в котором городе доведется; а з далних мест с крестьян за запасы и за про­воз берут денгами, по росчоту.

А в Казани, и в Астарахани, и в Новегороде, и во Пскове, и в Смоленске, и у Архангелского города и в ыных местех денги стрелцом собирают, так же и запасы всякие, ежегодь же, с тамошних мест, где кто под которым горо­дом живет, против Московского ж.  

А бывает на Москве стрелецких приказов, когда и вой­ны не бывает ни с которым государством, всегда болши 20 приказов; и в тех приказех стрелцов по 1000 и по 800 человек в приказе или малым менши. И ис тех прика­зов один приказ выборной, первой, словет стремянной, по­тому что бывает всегда с царем и с царицею во всяких походех, для оберегания, а в ыные службы и в посылки ни в какие не посылается никуды, кроме вахты. И в тех при­казех стрелцы люди торговые и ремесленые всякие бога­тые многие.

Началные люди у тех стрелцов головы, и полковники, да полуголовы, сотники, пятидесятники, десятники; а вы­бирают в те головы, и в полуголовы, и в сотники из дво­рян и из детей боярских, а в пятдесятники и в десятники из стрелцов.

А денежного жалованья идет тем началным людем: полковником рублев по 200; полуполковником рублев по сту или по 80 рублев; сотником по сороку и по 50 рублев, а за которыми есть поместья и вотчины многие, и у них из денежного жалованья бывает вычет, сметя против кре­стьянских дворов; десятником, и пятидесятником, и стрелцом идет жалованье по 15, и по 13, и по 12, и по 10 руб­лев человеку, на год. Да им же хлебного жалованья: де­сятником и пятидесятником по 18 и по 20 чети человеку, стрелцом по 15 четвертей человеку, на год, от малого и до великого всем ровно. Да им же соли: пятидесятником по 5 пуд, десятником по 3, стрелцом по 2 пуда, на год. Да им же всем дается на платье ис царские казны сукна, ежегодь.

А на вахту ходят те приказы посуточно; и на цар­ском дворе и около казны з головою стрелцов на стороже бывает по 500 человек, а досталные по городом, у ворот, по 20 и по 30 человек, а в ыных местех и по 5 человек; а чего в котором приказе на вахту не достанет, и в дополнок берут из иных приказов. А в праздничные дни, кото­рой приказ стоит на вахте, и им с царского двора идет в те дни корм и питье доволное.

А как царь или царица ходят в походы, и которые стрелцы стоят на вахте на дворе царском, провождают царя или царицу и встречают у Земляного города, без мушкетов, с прутьем; и идут подле царя или царицы, по обе стороны, для проезду и тесноты людской.

Их же, стрелцов, посылают на службы в полки з бояры и воеводы, приказа по два и по 3 и болши, по войне смотря. А как их убудет на Москве или на службе, и вновь вместо тех убылых прибирают из волных людей и бывают в стрелцах вечно, и по них дети, и внучата, и племянники, стрелецкие ж дети, бывают вечно ж.

А как бывает на Москве пожарное время, и они, стрелцы, повинни ходить все на пожар, для отниманья, с топо­рами, и с ведрами, и с трубами медными водопускными, и з баграми, которыми ломают избы. А после пожару бы­вает им смотр, чтоб кто чего пожарных животов захватя не унес; а кого на смотре не объявитца, бывает им жестокое наказание батоги.

Таким же обычаем в болших городех, где бывают бояре и и воеводы з дьяки, стрелцов приказа по два и по три, а в иных местех по одному; и жалованье им идет мало менши московских, а на платье сукна посылаются в три и в че­тыре года. <... >

8. Поместной приказ. А в нем сидит околничей, да дум­ной дьяк, да два дьяка. А ведомо в том приказе всего Мос­ковского государства земля и что кому дано поместья и вотчин или кто у кого вотчину купит и кому вновь что дадут, указ и записные книги в том приказе. А доход в тот приказ бывает: пошлины с продажных вотчин и с новых поместных дач, с четвертей. И того доходу придет в год негораздо по болшому: рублев тысечи по полторы и по две. И бывает тем денгам росход на приказные покупки и подь­ячим на жалованье. <... >

 Бояром, околничим, и думным, и ближним людем, и столником, и стряпчим, и дворяном, и дьяком, и детем боярским, и дворовым людем, и стремянным конюхом, и переводчиком, и подьячим, и толмачем, и соколником, и казаком денежные и поместные оклады, первое верстанье: бояром, и околничим, и думным людем денежной ок­лад по 200 рублев человеку, поместного по 1000 чети; столником по 100 рублев; стряпчим по 80 рублев; дворяном московским и городовым и дьяком по 80, и по 70, и по 60, и по 50 рублев человеку; дворяном же городовым, и середней и меншой статье, и детем боярским, и иным вышеписанным чинам по 50, и по 45, и по 40, и по 35, и по 30, и по 25, и по 20, и по 15, и по 10, и по 8, и по 7, и по 6 рублев человеку на год, смотря человека по чину и по чести. А по­местной оклад бывает им, всем чином, против денег с руб­ля по 5 четвертей в поле, а в двух потомуж, и к тем их поместному и денежному окладу за службы бывает прида­ча, смотря по службе. И теми поместными оклады верстают их, у кого есть отцовские или сродничьи поместья, и им даются; а у кого нет и ис царских земель дать нечего, и те люди дожидаются выморочных поместей, после кого останетца за роздачею; а иные бьют челом в поместье о лесах, и о диких полях, и о рыбных ловлях, и им, по их челоби­тью, даются же. А денежной оклад всем тем вышеписан­ным чинам поставлен для того: когда кому бывает служба посолская и воинская и иные посылки, и им жалованье да­ется по окладом их: а когда служеб и посылок не бывает, и им жалованья годового не дается, а живут с поместей своих и с вотчин. А бояром, и думным людем, и дьяком, и дворовым людем, и подьячим, и стремянным, и иным конюхом, и царицыным детем боярским, и соколником, и истопником жалованье денежное дается ежегодь, пот

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: