Семьи с детьми-школьниками или подростками

Когда дети отправляются в школу, происходит резкая перемена – начинается третий этап развития. Теперь семья должна соотносить себя с новой, хорошо организованной и высоко значимой системой. Вся семья должна выработать новые стереотипы: как помогать в учебе и кто должен это делать, как урегулировать укладывание спать, приготов­ление уроков и досуг, как воспринимать оценку ребенка школой.

Подрастая, дети вносят в семейную систему новые элементы. Ре­бенок узнает, что семьи его друзей живут по иным, по-видимому, более справедливым правилам. Семье придется достигать соглашения о некоторых переменах, изменять кое-какие правила. Новые грани­цы, разделяющие родителей и ребенка, должны допускать контакт между ними, но при этом предоставить ребенку возможность держать в тайне некоторые стороны своего опыта.

В подростковом возрасте приобретает особое значение группа ро­весников. Это отдельная культура, с собственными взглядами на секс, наркотики, алкоголь, одежду, политику, образ жизни и будущее. Теперь семья взаимодействует с сильной и часто конкурентной систе­мой, а растущая компетентность подростка дает ему больше оснований требовать уступок от родителей. На всех уровнях приходится заново приходить к соглашениям по поводу самостоятельности и управления.

Дети – не единственные члены семьи, которые растут и меняют­ся. Существуют особые периоды и в жизни взрослых, которые обычно совпадают с круглыми десятилетиями. Эти периоды также влияют на семейные холоны и испытывают на себе их влияние.

На этом этапе может появиться новый источник давления и пре­тензий к семье – родители родителей. Как раз в то время, когда до­стигшие среднего возраста родители решают проблемы самостоятель­ности и поддержки своих подрастающих детей, для них может возникнуть необходимость обсуждать способы вновь войти в жизнь своих собственных родителей, чтобы компенсировать их угасающие силы и утраты.

На большей части третьего этапа для семьи характерен лишь незна­чительный дисбаланс, требующий адаптации. Однако диссипативные условия становятся очевидными в момент поступления в школу и в различные периоды отрочества, когда сексуальные потребности, тре­бования школы и конкурирующие влияния со стороны группы ровес­ников разрушают стереотипы, установившиеся в семье.

В конце концов на этом этапе начинается процесс отделения, и эта перемена сказывается на всей семье. Бывает, что второй ребенок занимает относительно отчужденное положение в сверхпереплетенном родительском холоне. Однако, когда его старшая сестра отправляет­ся в колледж, он сталкивается с повышенным вниманием к себе со стороны родителей. В таких случаях сильна тенденция воссоздать ус­тановившиеся структуры, втянув в ранее возникшие стереотипы но­вого члена семьи. Это может означать неумение адаптироваться к тре­бованиям перемен в семье.

Семьи с взрослыми детьми

На четвертом, последнем этапе у детей, теперь уже молодых взрос­лых, формируется собственный образ жизни, своя карьера, появля­ется круг друзей и, наконец, партнер. Изначальная семья снова со­стоит из двух человек. Хотя теперь у членов семьи есть большой опыт совместного изменения стереотипов, на этом новом этапе требуется четкая реорганизация, затрагивающая взаимоотношения между роди­телями и взрослыми детьми.

Этот этап иногда называют "периодом опустевшего гнезда", что обычно ассоциируется с депрессией у женщины, лишившейся своих привычных забот. Однако на самом деле супружеская подсистема вновь становится для обоих ее членов важнейшим семейным холоном, хотя при появлении внуков приходится и здесь вырабатывать новые взаимо­отношения. Данный период, часто описываемый как период растерян­ности, может вместо этого стать периодом бурного развития, если суп­руги, и как индивиды и как пара, прибегнут к накопленному опыту, своим мечтам и ожиданиям, чтобы реализовать возможности, ранее недоступные из-за необходимости выполнять свой родительский долг.

Эта схема развития относится лишь к семьям из среднего класса, по статистике состоящим из мужа, жены и 2,2 ребенка. Сейчас все бо­лее вероятно, что семья окажется также частью какой-то более обшир­ной системы или же переживет развод, уход одного из супругов и новый брак. На этих этапах люди также сталкиваются с весьма слож­ными проблемами. Однако при любых обстоятельствах основной прин­цип остается в силе: семья должна пройти определенные этапы развития и взросления. Она должна пережить периоды кризиса и перехода в но­вое состояние.

С точки зрения терапии важен тот факт, что и перемены, и преем­ственность свойственны любой живой системе. Семейный организм, как и организм отдельного человека, колеблется между двумя полю­сами. Один полюс – безопасность известного. Другой – исследование нового, необходимое для адаптации к меняющимся условиям.

Когда семья обращается за терапевтической помощью, она пере­живает трудности, потому что застыла на этапе гомеостаза. Потреб­ность сохранить статус кво лишает членов семьи возможности твор­чески откликаться на изменившиеся условия. Приверженность правилам, которые когда-то были более или менее пригодными, ме­шает реагировать на перемены. Поэтому одна из целей терапии – вы­вести семью на стадию плодотворного смятения, когда на смену тому, что воспринималось как данность, должен прийти поиск новых пу­тей. Усиливая флуктуации системы, нужно добиваться от семьи гиб­кости, в конечном счете заставляя ее двигаться в направлении более высокого уровня сложности. В этом смысле терапия есть искусство, подражающее жизни. Нормальное развитие семьи включает в себя флуктуации, периоды кризиса и разрешение проблем на более высо­ком уровне сложности. Терапия – это продвижение семьи, застыв­шей на месте, вперед по спирали развития и создание кризиса, кото­рый подтолкнет семью дальше по ее собственному эволюционному пути.

Минухин С., Фишман Ч.

ПЛАНИРОВАНИЕ [10]

"Если бы вам довелось пролететь над колонией пингвинов, вы могли бы вообразить, что это съезд дворецких, – никаким другим существам не свойственны столь изысканное сочета­ние черного и белого и такая величественность движений. Но стоило бы вам разглядеть их как следует, и от этой гипоте­зы пришлось бы отказаться. У дворецких руки, а не крылья; они – люди, а эти существа – явно нет. Но кто же они тогда? Увидев, как один из них ныряет в воду и легко уплы­вает вдаль, вы могли бы решить, что пингвины – рыбы. Лишь еще более близкое знакомство заставило бы вас отказаться и от этой гипотезы и отыскать верный ответ".

Как предостерегал Шерлок Холмс, попытка строить теории, не собрав достаточно данных, – это всегда ошибка. Планирование тера­пии – такой род деятельности, которым можно заниматься, лишь по­мня о существующих здесь ограничениях, чему и учит нас эта притча про пингвинов. Семейные терапевты привыкают, по сути дела, стро­ить теории, не накопив достаточно данных о семье, но всегда отдают себе отчет в том, что структура семьи никогда не оказывается сразу доступной терапевту. Только присоединившись к семье, прощупав ус­тановив­шиеся в ней взаимоотношения и прочувствовав ее руководя­щую структуру, терапевт может представить себе происходящие в се­мье взаимодействия. Любые исходные гипотезы должны пройти проверку в ходе присоединения, и не исключено, что все их придет­ся забраковать.

Тем не менее исходная гипотеза может быть очень ценной для те­рапевта. Семьи могут иметь различные формы и структуры, и посколь­ку форма влияет на функцию, семьи реагируют на стрессы опреде­ленным образом, зависящим от их формы, которая говорит о том, где в их структуре могут быть функциональные области, а где – сла­бые звенья.

Первое представление о семье как целом терапевт получает после первичного исследования определенных базовых аспектов ее структу­ры. Уже на основании простейшей информации, полученной из те­лефонного разговора при назначении первого сеанса или из истории болезни, заполненной при поступлении в клинику, терапевт может сделать некоторые предположения относительно данной семьи. На­пример, сколько человек в нее входят и где они живут? Каков воз­раст членов семьи? Не играет ли здесь роли один из обычных пере­ходных периодов, которые вызывают стресс в каждой семье? Еще одним ключом к пониманию возможных сильных и слабых сторон каждой семьи-клиента может служить формулировка проблемы. Эти простые элементы позволяют терапевту строить те или иные догадки относительно данной семьи, которыми он и будет руководствоваться на первых порах, прощупывая организацию семьи.

Самая непосредственная нить – это состав семьи. Определенные сочетания подсказывают определенные направления исследования. Чаще всего встречаются следующие формы семьи: семьи-"па-де-де", семьи, состоящие из трех поколений, семьи с делегированием обя­занностей, семьи-"аккордеоны", бродячие семьи и опекунские семьи.

Семьи-“па-де-де"

Представьте себе семью, состоящую всего из двух человек. Тера­певт может предположить, что эти два человека, вероятно, в значи­тельной мере полагаются друг на друга. Если это мать и ребенок, то ребенок может проводить много времени в обществе взрослых. Он может хорошо владеть навыками речи, а благодаря частым взаимодей­ствиям с взрослыми раньше своих ровесников проявлять интерес к взрослым проблемам и выглядеть более развитым. Он может прово­дить меньше времени с ровесниками, чем обычный ребенок, иметь с ними меньше общего и уступать им в подвижных играх. Мать же имеет возможность при желании уделять ребенку больше индивидуаль­ного внимания, чем если бы ей приходилось заниматься еще и мужем или другими детьми. В результате она может прекрасно чувствовать настроение ребенка, уметь удовлетворять его потребности и отвечать на его вопросы. Больше того, у нее может появиться тенденция про­являть к ребенку чрезмерное внимание, поскольку ей больше не на ком сосредоточиваться. Может оказаться, что ей не с кем обсудить свои наблюдения. В результате могут возникнуть интенсивные взаи­моотношения, благоприятствующие взаимной зависимости и в то же время взаимной неприязни.

Другой пример семьи- "па-де-де" – пожилая пара, чьи дети уже не живут с ними. Иногда говорят, что такие люди страдают синдромом опустевшего гнезда. Еще один пример – родитель и взрослый един­ственный ребенок, живущие вместе с самого рождения ребенка.

Любая семейная структура, какой бы жизнеспособной она ни была, всегда имеет потенциальные слабые стороны или слабые звенья в цепи. Структура из двух человек может превратиться в нечто вроде лишай­ника, когда обе личности находятся в почти симбиотической зависи­мости друг от друга. Эту возможность терапевт должен проверить. Если его наблюдения покажут, что чрезмерная сосредоточенность друг на друге мешает потенциальному функционированию обоих членов се­мьи, он будет планировать свое вмешательство так, чтобы провести границы между людьми составляющими паруй в то же время открыть границы, не позволяющие каждому из них вступать во взаимоотно­шения с другими. Терапевт может исследовать внесемейные источники поддержки или интереса данной семьи, чтобы поставить под сомне­ние ее восприятие реальности по типу "мы – остров".