 |
Глава 5. Dream Theater. James LaBrie
|
|
|
|
Глава 5
My stomach in knots
A relentless force
Consumed with these thoughts
That kept on playing over
Dream Theater
Living a constant lie
How much longer
I'd rather die
So bitter
Tongue twisted
Has me paralyzed
James LaBrie
Вернувшись в Нору, Гермиона, минуя рассредоточившихся по дому членов семейства Уизли, потихоньку прокралась на чердак. Идти в комнату, которую она сейчас делила с Джинни, ей не хотелось – «подарок» Нарциссы, несомненно, требовал пристального изучения без свидетелей. Обустроившись в уголке рядом со старым, покрытым пылью сундуком, она развернула сверток. Внутри и впрямь оказалась крошечная книжечка, похожая на игрушку. Гермиона повертела ее в руках, затем вытащила палочку и направила на книгу.
– Engorgio.
Книга в ее руках слегка дрогнула, стремительно увеличиваясь в размерах до большого тяжелого тома с полинявшей серой обложкой, покрытой пятнами от свечного воска и чернил. Никаких надписей на обложке не было. Гермиона с трудом водрузила ее на сундук и, открыв, принялась листать.
«Протокол заседания Визенгамота от 1468 года…»
«Протокол заседания Визенгамота от 1687 года…»
«Протокол заседания Визенгамота от 1830 года…»
Самый старый из этих протоколов был составлен 564 года назад, а самый последний датировался 1844 годом. Страницы, кое-как скрепленные у корешка, чтобы их можно было переворачивать, на самом деле были просто пергаментными листами различного цвета и плотности. Все тексты были написаны от руки, разными чернилами и почерками. Одного лишь взгляда на них было достаточно, чтобы Гермиона поняла – ее ждет крайне нелегкий день, пока она будет пытаться разобрать эти закорючки. Похоже, что все секретари колдовского суда, как и медики в мире магглов, будто нарочно писали как курица лапой. Бросив опасливый взгляд на дверцу в полу, ведшую на верхний этаж дома, где находились комнаты Рона и близнецов, Гермиона примостилась перед книгой, зажгла свет на кончике палочки и приступила к чтению. И уже спустя полчаса пришла в состояние легкой паники.
|
|
|
Все судебные заседания касались тяжких преступлений.
Все приговоры – смертная казнь.
Она нервно сглотнула. Чем это может помочь Снейпу? И для чего Нарцисса дала ей эти ужасы?
Способы казни тоже были самые разные. В ранние века преступникам рубили головы, отдавали на съедение разным тварям, вешали, травили ядами, сжигали в Адском пламени, подвергали болезненной трансфигурации и развеивали в пыль… Поцелуй Дементора в качестве наказания начали применять всего двести лет назад, причем, если в нынешнее время казнили лишь при наличии большого количества преступлений и отсутствии раскаяния, то тогда даже одного из запрещенных заклятий было достаточно, чтобы лишиться жизни. Гермиона вдруг вспомнила, что после Поцелуя человек не умирает. От него остается просто физическая оболочка, могущая ходить, дышать. Наверное, могущая что-то еще, но не испытывающая потребности в этом. Куда потом девают таких людей? Ведь они еще живые, пусть и без души.
Почему-то это показалось ей не то что бессердечным, а просто-таки невероятно, нечеловечески жестоким.
Это было намного хуже смерти.
Она потерла уставшие, покрасневшие глаза и снова склонилась над книгой.
Одиус Граббл… обвиняется в применении Пыточного проклятия… приговаривается к смерти посредством удушения…
Алозар Товардс… обвиняется в нанесении тяжких телесных повреждений и убийстве семьи магглов… приговаривается к смерти в пламени дракона…
Шенаган Робинс… обвиняется в убийстве… приговаривается к смерти…
Обвиняется… приговаривается…
Обвиняется… приговаривается…
Что она должна здесь найти?..
|
|
|
– Гермиона? Гермиона! – послышался крик Джинни с нижних этажей. – Гермиона, ты наверху? Мне нужна твоя помощь с обедом!
Гермиона, перелиставшая уже страниц двадцать, раздраженно подняла и опустила плечи. Почему, спрашивается, эти люди не признают ничьего права на уединение? Она не обязана их обслуживать, даже если они позволили ей пока пожить здесь. Захлопнув книгу, она снова уменьшила ее, спрятала в своей сумочке, затем поднялась на ноги, затекшие от долгого сидения в неудобной позе, и потянулась. Ее нервировало само пребывание в этом доме, когда любой разговор с Роном, казалось, мог привести к взрыву. Ее нервировала необходимость постоянно ходить вокруг него на цыпочках и тщательно подбирать слова. К чему это все вообще? Почему она должна относиться к нему деликатно, а он не желает сделать того же для нее?
Спрятав сумочку под подушку на своей кровати, она спустилась на кухню. Джинни, показавшаяся в дверях кладовки с охапкой овощей в руках, прошествовала мимо нее и сбросила овощи в раковину:
– Ты уже пришла? Отлично. Не поможешь мне почистить это? Кошмар какой-то, почему мужчины столько едят? Когда мама готовила сама, я как-то не обращала на это внимания.
– Особенно когда у этих мужчин молодой растущий организм, – фыркнула Гермиона, доставая палочку и направляя ее на груду овощей в раковине. – Весь год удивлялась, как это Рон и Гарри не съели и меня. Нам далеко не каждый день удавалось поесть. Рон вообще кидался на всех, когда был голоден.
Джинни закатила глаза, поворачиваясь к кипевшему в очаге котлу:
– Мальчишки. Он с детства лопает по пять раз в день. Думаю, с Гарри было проще, да? Он привык голодать… эти магглы вечно морили его голодом на каникулах.
– Да… наверное…
Джинни бросила на нее пристальный взгляд:
– Ты и сегодня была в больнице?
– Была, – коротко ответила Гермиона, раскладывая почищенные овощи на столе. – Нарезать их?
– Да, пожалуйста. И что там в больнице?
Гермиона вдруг поняла, что начинает злиться.
– Можешь сходить со мной в следующий раз, если тебе интересно.
– Да не так чтоб очень, – пожала плечами Джинни. – Просто… Ну, мне, наверное, немного жаль его. Рон, кстати, очень сердится.
– Я знаю.
– И ты не хочешь ничего с этим делать?
|
|
|
– А с чего я должна что-то делать? – вскинулась Гермиона, слишком резко ткнув в овощи палочкой, отчего они разлетелись по всему столу. – Почему я одна должна прилагать какие-то усилия? Почему он просто не хочет меня выслушать?
– Чего ты раскричалась? – удивилась Джинни, слегка покраснев. – Я просто спросила… Не хочешь, ну и ладно. Я знаю, он может быть болваном… Но он тебя любит.
Гермионе стало стыдно.
– Да, я знаю. Извини. Я тоже его люблю. Но он просто невыносим, когда придирается ни за что. Ну вот что, что я такого сделала? Всего лишь пыталась спасти человеку жизнь.
– Гермиона, он же бывший Пожиратель…
– Ну и что? Гарри сказал, что он был за нас. Я ему верю. Или ты хочешь сказать, что не веришь Гарри?
– Почему же, – совсем смутилась Джинни, – верю, конечно. Но все это так запутано…
– Давай лучше готовить, – пробурчала Гермиона, собирая овощи на деревянной доске и заколдовывая нож, чтобы нарезать их. Она и сама не знала, с чего так разошлась. Поведение Рона было обидным, но не новым. Такое с ним случалось и раньше. И они всегда мирились. Помирятся и в этот раз.
Ничего.
Все скоро закончится.
Поздно ночью, когда дом спал, она снова прокралась на чердак с книгой и, завернувшись в принесенное с собой одеяло, взялась за чтение. Разбирать эти разнокалиберные почерки было нелегко. Через час у нее уже вовсю жгло глаза, словно в них насыпали песку. Низко склонившись над порыжевшими листками, она с трудом расшифровывала написанное. Пока что никакой системной информации из этой подшивки она не почерпнула, лишь обогатилась знаниями о различных способах казней.
Что же здесь такого важного?
Перевернув очередную страницу, она прижала замерзшие ладони к пылающим щекам. Надо было наколдовать портативный костерок в баночке – такими костерками она славилась еще с первого класса. Ей вспомнилось, как они с Роном и Гарри часто жались друг к другу на улице зимой, когда на перерывах их всех выгоняли в школьный двор дышать воздухом. Мальчишки всегда ждали от нее, что она сейчас создаст этот маленький огонек и согреет их. Они вообще всегда от нее чего-то ждали. В голове тут же услужливо всплыли воспоминания этого последнего года. Рон, кричавший ей в лицо. Дождь, немилосердно бивший по плечам, когда она выбежала следом за ним из палатки – и напрасно. Его постоянные придирки насчет еды, когда она пыталась приготовить что-нибудь съедобное из собранных в лесу корешков и грибов.
|
|
|
Рон, Рон, Рон.
Почему ей хочется вспоминать сейчас только плохое?..
Овин Удабарн… обвиняется в применении проклятия подвластия и пыточного проклятия… приговаривается к Поцелую Дементора… Освобожден под Покров Невинности. Поручитель – Элеанор Уоттс.
Стоп.
Она перечитала протокол еще раз. Задумалась. Перевернув несколько страниц, нашла еще один похожий. Покров Невинности. Что за штука такая… Она полистала подшивку дальше. Таких протоколов было несколько. И все они были практически одинаковыми, написанными будто под копирку. Насколько она могла понять по тексту, речь шла о девушке, которая, желая спасти осужденного от смерти, покрывала его голову своим платком, шарфом или мантией и объявляла о намерении поручиться за него своей жизнью и разделить с ним ответственность. После этого один из судей выполнял соответствующий обряд, на приговоренного накладывались определенные ограничения, не позволявшие ему пользоваться магией во вред людям, и приговор аннулировался. Обряд этот сам по себе был очень древним, корнями уходя в какие-то языческие культы, но вот поди ж ты, кто-то откопал его в старинных манускриптах и даже воспользовался!
Любопытно.
Прочитав еще пару десятков протоколов, она нашла и другие упоминания этого обряда. В протоколах за более поздние годы ей попались два случая отмены смертной казни через обет пожизненного поручительства. И поручителями уже выступали мужчины, а обвиняемые были женского пола.
Она почувствовала, как начинает гореть лицо и кончики пальцев.
Неужели Нарцисса принесла ей книгу вот для этого?
Если так, то это было глупо с ее стороны. Кто захочет спасать Северуса Снейпа – бывшего Пожирателя смерти, убийцу Дамблдора, двойного агента, человека, много лет состоявшего на службе Темного лорда и бывшего одним из его ближайших советников – таким способом? Обет пожизненного поручительства… Ей показалось, что она уже где-то встречала это. Она подхватила свою сумочку и принялась рыться в ней, ища нужную книгу. Гарри слегка подтрунивал над ней поначалу, когда увидел, сколько книг она спаковала для их путешествия, а Рон и вовсе смеялся – мол, мы что, будем путешествовать в передвижной библиотеке? Но потом эти книги столько раз их выручали… И именно потому, что она реально собрала литературу на все случаи жизни. Включая свод законов колдовского мира Британии. Она поначалу сомневалась, нужны ли им эти книги, но воспоминания о том, как Фадж и министерство пытались подставить Гарри перед началом пятого года обучения, до сих пор не давали ей покоя. Лучше быть готовым ко всему.
|
|
|
Вот и нужный том, не менее тяжелая, толстая книга в солидном переплете и забранными в золото уголками. Судопроизводство и практика защиты. Ей пришлось купить эти книги за свои деньги, чтобы не обворовывать школьную библиотеку, и стоили они недешево. Продавец тогда очень удивился, что столь юная волшебница интересуется данной темой… Она положила книгу на колени и, подсвечивая себе палочкой, принялась искать.
Обет пожизненного поручительства Plegius per nuptias – нерушимое обязательство, принимаемое волшебницей/волшебником в качестве поручительства за волшебника/волшебницу в случае обвинения последнего/последней в тяжком преступлении. Указанная волшебница/волшебник обязуется удерживать обвиняемого волшебника/волшебницу от дальнейших преступных действий и полностью несет ответственность за его/ее жизнь и поступки. Если обвиняемый – лицо мужского пола, обет принимает совершеннолетняя особа женского пола, не утратившая невинность (основывается на древнем обряде, именуемом Покровом невинности).
Далее следовало краткое описание обряда, из которого Гермиона поняла, что его проводят только в том случае, если поручитель и преступник разнополые, так как они сочетаются браком, который и скрепляет поручительство. После этого все обвинения с преступника снимаются. Если один из пары нарушает этот обет – он умирает.
Вот, значит, как.
Выходит, это всего лишь вариация Нерушимой клятвы, но завязанная на двух лиц противоположного пола. Надо же… Тот, кто это придумал, наверняка был отчаянным человеком. И, видимо, очень и очень кого-то любил. До того любил, что готов был пожертвовать всей своей дальнейшей жизнью, только бы спасти кого-то от страшной участи.
Гермиона столкнула книгу с колен и потерла глаза. Помотала головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Из каких-то неведомых ей глубин волной поднимались эмоции, грозя захлестнуть ее целиком. Нет, не может быть, чтобы ей подкинули эту книгу с подобными намерениями. Какое поручительство? Какой Покров Невинности? Нарцисса Малфой просто с ума сошла! Пусть сама ручается за него, если ей так надо. Она захлопнула лежавшую перед ней на поверхности сундука подшивку. Какое-то время сидела, тупо уставившись в одну точку, машинально поглаживая обложку. Затем решительно уменьшила книгу и сунула ее в сумочку. Следом затолкала и свод законов.
Надо ложиться спать. Она слишком вымоталась, чтобы думать связно. Да и вообще… Если Гарри придет на заседание, как обещал, то никакие обеты им не понадобятся.
*****
Услыхав скрип двери, забывшийся было неглубоким и беспокойным сном Снейп вздрогнул и открыл глаза. В палате было темно. Кого опять принесло? Он и так весь день терпел бесконечные консилиумы целителей, собиравшихся в этой комнатке и решавших, как и чем его лечить. Насколько он мог понять из их приглушенных разговоров, имевшиеся у них зелья ничего не могли сделать, чтобы восстановить его горло. Раны закрылись, и кровотечения больше не было, но из-за серьезности повреждений, усугубленных неумелой трансфигурацией, существовала вероятность того, что он не сможет больше говорить. Ему еще повезло, что кровотечение было таким обильным и вымыло почти весь яд Нагини до того, как он нанес непоправимый вред организму.
В палату, воровато озираясь, проскользнул Макнейр. Снейп приподнялся на койке, вопросительно глядя на него. Целитель, плотно прикрыв дверь и наложив заклинание тишины, присел на стул, стоявший у кровати:
– Профессор, нам надо кое-что обсудить.
Снейп, нахмурившись, развел руками, показывая, что готов слушать, но полноценным участником дискуссии вряд ли станет. В голове по-прежнему мутилось от любого, даже самого простого движения, и он опустился обратно на подушку, сцепив зубы. Макнейр дотянулся до столика в изголовье кровати, взял оттуда книгу, пергамент и перо, сунул все это в руки мастера зельеделия и зажег свет на кончике своей палочки:
– Будете писать. Больше света дать не могу, я пришел уже после окончания смены, чтобы не попадаться никому на глаза.
Снейп поднял брови. Макнейр махнул рукой:
– Неважно. Остальные целители никогда бы не согласились на то, что я хочу вам предложить. Вы, должно быть, уже слышали, что имеющимися здесь лекарствами вас не вылечить.
Зельевар кивнул. Макнейр нетерпеливо поерзал на стуле, цепко держа в руке палочку:
– У меня есть экспериментальное зелье, которое, возможно, сделает то, чего не могут запатентованные снадобья. Я провел серию тестов на животных, и результаты были. Но чтобы протестировать его на людях, нужно представить образец в министерство и получить разрешение, а у нас нет на это времени. Если мы не восстановим ваше горло в течение ближайшей недели – ткани омертвеют настолько, что никакие зелья не помогут. Я и так рискую, наложив полный блок. И снять заклятие тоже не могу – ваши раны снова могут открыться, если вы начнете напрягать горло. Помимо этого, у вас сильнейшее нервное истощение. Я не представляю, какой уровень стресса вам довелось пережить, и сколько и чего нужно было выпить, чтобы так расшатать вашу нервную систему. Что вы принимали весь последний месяц? И в каких количествах?
Снейп нахмурился. Оперев книгу о согнутые под одеялом колени и пристроив сверху пергамент, он нацарапал: «Много чего».
– Конкретнее, – не отставал целитель. – Мне нужно больше информации, прежде чем я рискну с экспериментом.
Последний месяц – «Ясный разум» и энергетики по утрам. Сон без сновидений и эликсир от головной боли на ночь. Иногда Глоток живой смерти. Обезболивающие на основе опиума.
– Да вы с ума сошли, – в благоговейном ужасе прошептал Макнейр. – Вы разве не знали, что нельзя вот так чередовать эти снадобья каждый день? Да еще так долго?
Выбора не было.
– Что еще? Что за зелье было в вашей крови?
Крововосстанавливающее со стимулятором дыхательных органов и сердца.
– Как, во имя Мерлина, вы умудрились сочетать это в одном зелье?
Это моя работа – создавать снадобья.
Макнейр призадумался на некоторое время, постукивая пальцами по подбородку:
– Даже если вы принимали все это такой длительный период, вряд ли это настолько истощило бы вас. Вы уверены, что это все? Я никому не скажу. Но я должен знать. Иначе я не смогу вас вылечить.
Снейп раздраженно дернул кистью.
«Фокус внимания» в день ранения. Четырежды. Окклуменция – все время.
– А-а, – понимающе протянул целитель. – Теперь ясно. Окклуменция. Вот откуда перегрузка. Какой интервал был между приемами Фокуса внимания?
Полчаса.
– Вы точно с ума сошли. Удивительно, как вы вообще дожили до нападения змеи, а не свалились раньше. Что-то еще?
Снейп коротко качнул головой.
– Вы принимали участие в битве? – Такой же короткий, сухой кивок. – Чем вас ударили? Я обнаружил повреждения как при ударе молнии, микроожоги по всей поверхности тела. И остаточные следы черной магии.
Парализатор, два попадания «бичом» и еще одно – не знаю, чем.
– Симптомы?
Боль в костях, шум в голове.
– Гм… Это могло быть что угодно. Эти симптомы еще есть?
Нет.
– Значит, мы нейтрализовали эффект, когда провели детоксикацию. Как вы вышли из-под парализатора во время боя? Кто-то должен был вам помочь, иначе как вы...
Зацепило, не прямой удар. Сдерживающее заклинание и настойка-стимулятор.
– У вас была с собой настойка против паралича?!
Я знал, куда иду.
– Профессор… Я жду не дождусь, когда мы сможем поговорить нормально. Если вы готовы на эксперимент, можем приступить прямо сейчас. Если зелье сработает, уже завтра вы почувствуете разницу. Но полное восстановление будет не сразу, потребуется минимум неделя.
Возможные последствия, если не сработает?
– Если не злоупотреблять – никаких. Просто не сработает. Я тщательно рассчитал дозировку. Больше, чем я рассчитал, нельзя, сожжем все к чертям.
Побочный эффект?
– Головокружение, общая слабость. И боль. Боюсь, безболезненного способа нет. Проверить весь спектр ощущений на животных я не мог. Если вы расскажете мне об ощущениях сразу после нанесения, буду вам премного благодарен. Вы согласны?
Снейп кивнул и отложил пергамент и перо. Макнейр извлек из кармана пузырек из темного стекла и пипетку-дозатор. Вытащив пробку, набрал в пипетку зелье, в свете палочки походившее на жидкое серебро.
– Ложитесь так, чтоб вам было удобно. И запрокиньте голову. Может, мне на всякий случай вас обездвижить? Кричать вы не сможете. Если будет очень больно, вы можете причинить вред и себе, и мне.
Снейп мотнул головой и вцепился обеими руками в края койки. Что ему какая-то боль после пыток Вольдеморта…
Целитель убрал пузырек на столик, склонился над пациентом и, подсветив себе палочкой, капнул на самый большой кровавый рубец в верхней части шеи.
Кажется, он только что думал, что уже испытал все возможные болевые ощущения за свою жизнь? О, боги, это могло бы соперничать с Crucio. Будто в горло протек раскаленный жидкий металл, забирая воздух и вдох, спазмировав легкие. Снейп крепче вцепился побелевшими пальцами в края койки, едва не потеряв сознание. Ему понадобилось около десяти секунд, чтобы вспомнить, как дышать. Шею жгло так, словно кто-то безостановочно прижигал шрамы чем-то острым и неимоверно горячим.
Макнейр с любопытством следил за его реакцией. Выждав еще несколько секунд, спросил:
– Продолжаем? Мне надо нанести еще пять капель.
Зельевар кивнул, сжав зубы. И застыл на постели каменным изваянием.
Когда процедура закончилась, Макнейр снова сунул ему в руки пергамент и перо:
– Напишите, как было.
Снейп, натужно дыша, кое-как нацарапал несколько строк. Рука предательски дрожала, пальцы слушались плохо и отказывались разгибаться. Макнейр, отметив это, кивнул:
– Да, я подозревал, что будут спазмы. Это пройдет через несколько часов, я дам вам релаксант. Отлично. Завтра с утра я приду проверить, как вы. Зелье будет работать до трех часов. И все это время будет больно, так что я советую вам принять снотворное покрепче, будет лучше, если вы все это время будете спать. У меня все с собой.
Он снова кивнул, пытаясь размять сведенные судорогой пальцы. Приняв все требуемые настойки, вновь откинулся на подушку. Голова сразу отяжелела.
– И, профессор… Никому ни слова. Если в больнице узнают, что я применил к вам непатентованное средство – мне уже никогда не работать целителем. Если поможет, пусть думают, что помогло обычное лечение. Если будет результат – я наверняка смогу это запатентовать. И вы внесете неоценимый вклад в развитие искусства исцеления.
Снейп сделал слабый жест рукой, выражая согласие – и мгновенно провалился в сон.
|
|
|
