Глава lXXX. Бдительное наблюдение за воротами
Прошло некоторое время, прежде чем Зеб Стумп показался изчащи, под прикрытием которой он наблюдал за обменом лошадьми.Он вышел из зарослей только тогда, когда и Исидора и Колхаунскрылись из виду. Но Зеб не поехал ни за той, ни за другим; оностался на месте, как будто в нерешимости, за кем из нихследовать. Однако это было не совсем так: он остался на месте, чтобы"хорошенько все обдумать", как обычно выражаются. Его мысли занимала только что состоявшаяся сделка: онслышал весь разговор и просьбу Колхауна. Вот это-то и озадачилоЗеба или, вернее, вызвало его размышления. Зачем понадобилосьКолхауну меняться лошадьми? Зеб знал, что мексиканка говорила правду: действительно,американская лошадь стоила гораздо дороже мустанга. Он такжезнал, что Кассий Колхаун не из тех, кого можно "надуть" приобмене лошадьми. Почему же он пошел на такую невыгодную сделку? Старый охотник снял свою войлочную шляпу и дважды провелрукой по взъерошенным волосам, потом погладил бороду и погляделв землю, словно ища ответа в траве. -- Тут может быть только одно объяснение, -- пробормоталон наконец. -- Серый мустанг быстрее американского коня, в этомнет никакого сомнения. И мистер Каш облюбовал его для себяименно из-за этого. Иначе какого черта понадобилось емуотдавать лошадь, за которую где угодно в Техасе он можетполучить четыре мустанга, а в Мексике и вдвое больше? Сдаетсямне, что он выменял ее из-за ног. Но зачем?.. Ах, вот оно что!Я уже, кажется, догадываюсь. Ему нужна... хе-хе... да, теперь японял... ему нужна лошадь, которая догонит этого безголового.Да, это именно то, что ему надо,-- ясно, как Божий день. Онбыло попробовал на американской лошади, но она оказаласьтихоходом. Это я сам видел. Теперь он надеется, что догонит егона мустанге, если только тот попадется ему на глаза; навернякаКолхаун отправится на поиски. Он поехал сейчас вКаса-дель-Корво -- видно, хочет немного перекусить. Долго онтам не пробудет. Скоро кое-кто увидит его снова здесь в прерии,и это будет не кто иной, как Зебулон Стумп... А ну, скотинка,--продолжал он, повернувшись к своей кобыле, -- ты думала, чтопойдешь домой? Ошиблась, милая. Тебе придется попастись здесьеще часок-другой, а может, и всю ночь. Ну, ничего, моястарушка! Трава здесь неплохая, и у тебя хватит временипощипать ее как следует... Вот так! Пасись, пока не наешься доотвала. С этими словами Зеб снял с кобылы уздечку и забросилповодья на луку седла, чтобы они не мешали ей пастись. ПотомЗеб оставил ее в чаще, там, где он недавно прятался, а самотправился по следам Колхауна. Через двести ярдов заросли кончились. За ними простираласьоткрытая равнина, на противоположном конце которой виднеласьасиенда Каса-дель-Корво. На фоне белого фасада виднелась фигура всадника, черезминуту она исчезла в воротах. Зеб знал, кто это. -- Отсюда,-- пробормотал охотник,-- я смогу увидеть, когдаон выедет. Я дождусь его, если бы даже пришлось ждать до самогоутра! Ну, надо набраться терпения... Зеб сначала опустился на колени. Потом, поерзав немного,он уселся, прислонившись спиной к стволу акации. После этого онвытащил из своего бездонного кармана сумку, в которой быликукурузная лепешка, большой кусок жареной свинины ифляжка--судя по запаху, с мононгахильским виски. Съев половину лепешки и свинины, он уложил остальное всумку и повесил ее на ветку над своей головой. Потом глотнулкак следует из фляжки, закурил трубку, снова прислонился спинойк стволу акации и, скрестив на груди руки, стал смотреть наворота Каса-дель-Корво. Так он сидел часа два, не спуская глаз с асиенды. В воротах мелькали люди -- мужчины и женщины. Но даже нарасстоянии по их скудной светлой одежде и темной коже можнобыло догадаться, что это слуги. Кроме того, все они были пешие.А тот, кого ждал Зеб, если и появился бы, то только верхом налошади. С заходом солнца Зеб прервал свои наблюдения, но толькодля того, чтобы найти более удобное место. Когда на землюспустились лиловые сумерки, он не торопясь поднялся на ноги иприслонился к дереву, как будто в этой позе ему было удобнеедумать. "Очень возможно, что эта лиса появится ночью, -- рассуждалон про себя,-- или же перед рассветом. А мне необходимо знать,в каком направлении он поедет... Нет смысла тащить кобылу засобой,--продолжал он, взглянув в том направлении, где оставиллошадь.--Она будет мне только мешать. Кроме того, ночи теперьлунные, и ее может заметить кто-нибудь из негров. Лучшеоставить ее здесь -- безопасней и есть где пастись". Зеб направился к лошади, снял с нее седло, привязал ее надлинной веревке к дереву, потом снял с седла свое старое одеялои, перебросив его через руку, пошел в сторону Каса-дель-Корво. Он шел неровным шагом--то быстрее, то медленнее, поджидая,чтобы его скрыли надвигающиеся ночные тени. Эта предосторожность не была излишней: предстояло пересечьоткрытый луг, где трудно было остаться незамеченным. Там и сямвиднелись одинокие деревца, но их разделяли слишком большиерасстояния, и, пока он пробирался к ним, его легко моглиувидеть из окон асиенды и тем более с асотеи. Время от времени он совсем останавливался, выжидая, чтобысгустились сумерки, стало темнее. Когда погас последний луч заката, Зеб был не дальшедвухсот ярдов от асиенды. Старый охотник достиг цели своего путешествия -- места,где ему, возможно, предстояло провести всю ночь. Неподалеку рос низкий раскидистый куст; растянувшись подним, Зеб снова стал следить за воротами Каса-дель Корво. За всю долгую ночь старый охотник ни разу не закрыл обоихглаз одновременно -- какой-нибудь из них обязательно следил заворотами. И стоило взглянуть на необычайно серьезный видстарика, чтобы понять, что он был занят очень важным делом. Вначале однообразие его бодрствования нарушалось гомономголосов и время от времени взрывами смеха, доносившимися изхижин невольников. Но негры были более сдержанны, чем обычно.Не было слышно чистых напевов скрипки и звуков веселого банджо,обычно раздающихся по вечерам в негритянском поселке. Мрачная тишина, царившая в "большом доме", не могла неподействовать на настроение невольников. Около полуночи голоса людей замолкли, и покой ночи лишьизредка нарушался лаем собаки, откликавшейся на далекий войкойотов. Зеб провел очень утомительный день, и его одолевал сон.Один раз, когда он уже совсем задремал, ему пришлось встать иразмяться; затем он снова лег и, спрятав голову под куст,закурил свою трубку. Всю ночь он не сводил глаз с больших ворот асиенды, ноони, как он ясно видел при лунном свете, ни разу не открылись. Утренняя заря, как раньше закат, заставила охотника сновапеременить наблюдательный пункт. Едва небо на востоке порозовело, Зеб тихонько встал,набросил на себя одеяло и, повернувшись спиной кКаса-дель-Корво, медленно удалился тем же путем, которым пришелсюда накануне вечером. Снова он шел то медленно, то быстро, время от времениостанавливаясь и оглядываясь назад. Наконец Зеб добрался до акации, под которой он ужинал.Здесь, усевшись, как и накануне, он принялся за завтрак. Вторая половина лепешки и остатки мяса быстро исчезли. Заними последовало и виски из фляги. Зеб набил трубку и уже собирался было закурить ее, каквдруг быстро положил кремень и огниво в кисет. В синей утренней дымке на серой стене Каса-дель-Корвопоявилось темное пятно -- это открыли ворота. Почти в ту же минуту из них выехал всадник на небольшойсерой лошади, и ворота снова закрылись за ним. Зеба это не интересовало. Он смотрел только, в какомнаправлении поедет ранний путник. На это ему не потребовалось идвадцати секунд. Голова лошади и лицо всадника были обращены вего сторону. Он не стал тратить время на то, чтобы разглядыватьвсадника и лошадь. Он не сомневался, что это был тот самыйвсадник, который проезжал по этому же месту на этой же лошадинакануне вечером; он также не сомневался, что всадник сновапроедет здесь. Зеб поспешил к своей старой кобыле, быстро оседлал ее иотвел в такое место зарослей, откуда можно было наблюдать,оставаясь незамеченным. Спрятавшись, старый охотник стал ждать приближениявсадника на сером коне -- он знал, что это Кассий Колхаун. И он продолжал стоять до тех пор, пока тот не пересекполосу лесных зарослей и не скрылся в прерии, окутаннойтуманным светом раннего утра. Только тогда Зеб Стумп вскарабкался в седло и, уколовкобылу ножом, заменявшим ему шпору, поскакал вперед. Он ехал за Кассием Колхауном, не стараясь держать его вполе своего зрения. Зачем? Покрытая росой трава была для старого следопытачистым листом, а следы серого мустанга -- шрифтом, таким жечетким, как строки напечатанной книги. И он легко читал эти строки, когда его лошадь бежала рысьюи даже галопом.
Глава LXXXI. ВВЕРХ НОГАМИ
Кассий Колхаун выехал из ворот Каса-дель-Корво в прерию,не подозревая, что его видел кто-нибудь, кроме Плутона, которыйоседлал ему серого мустанга. Он ничего не заподозрил и проезжая мимо места, гдепритаился в зарослях Зеб Стумп. Капитан предполагал, что втаком тусклом свете его никто не заметит. Выбравшись из зарослей, Колхаун направился к берегамНуэсес, его лошадь бежала быстрой рысью, временами переходя нагалоп. На протяжении первых восьми миль он мало интересовалсятем, что делалось вокруг. Казалось, его удовлетворял случайныйвзгляд, брошенный вдаль -- и только вперед. Он не смотрел нинаправо, ни налево; и только один раз оглянулся назад -- ужепосле того, как отъехал на некоторое расстояние от опушкизарослей. Он еще не видел того, что все время занимало его мысли. Что это, знал только он и еще один человек -- Зeб Стумп. Колхауну и в голову не приходило, что кто-то догадывался оцели его ранней поездки. Хотя старый охотник основывался только на своихпредположениях, он был так уверен, словно сам отставной капитандоверил ему свою тайну. Он знал, что Колхаун отправился напоиски всадника без головы, надеясь, что на этот раз сможет егодогнать. Несмотря на то что серый мустанг мог бежать быстреетехасского оленя, Колхаун далеко не был уверен в успехе. Быловесьма вероятно, что он не встретит сегодня свою дичь;вероятность, по его расчетам, была один против двух; об этом-тои размышлял он в пути. Такая неопределенность беспокоила его; но, вспоминаяпроисшествия последних дней, он продолжал надеяться. Было одно место, где он уже дважды встречал того, когоискал. Может быть, ему повезет еще раз... Это была зеленая лужайка на опушке зарослей, недалеко отначала просеки, на которой, как предполагали, произошлоубийство. "Как странно, что он всегда возвращается туда! -- думалКолхаун.-- Чертовски странно! Словно он знает... Глупости!Просто там трава сочнее и близко вода. Ну что же, надеюсь, чтои сегодня он будет так же настроен и у меня будет возможностьнайти его. Если же нет, то мне придется искать его в зарослях,а это даже и днем удовольствие небольшое. Бр-р-р!.. А чего мне,собственно, бояться, раз мустангер уже в тюрьме? Какие улики?Один только кусочек свинца. Но его я достану, даже если бы мнепришлось загнать коня до смерти!" -- Силы небесные! Что это там? Последние слова Колхаун произнес вслух, натягивая поводьятак, что его мустанг чуть не встал на дыбы, и глядя вдальполными ужаса глазами, которые, казалось, готовы были выскочитьиз орбит. И неудивительно: картина, которую он увидел, привела бы всмятение самого мужественного человека. Солнце поднялось над горизонтом как раз за спинойвсадника. Прямо перед ним распростерлась полоса голубоватоготумана -- испарений, поднимавшихся от зарослей, к которым онуже приблизился. Деревья были скрыты легкой сиреневой пеленой,верхний край которой сливался с небесной лазурью. На фоне этой пелены или же за ней появилась движущаясяфигура, настолько странная, что она показалась бы Колхаунусовершенно неправдоподобной, если бы он не видел ее раньше. Этобыл всадник без головы. Но таким его еще не видел ни Колхаун и никто другой!Теперь всадник выглядел совсем иначе. Очертания были те же, ноон стал в десять раз больше прежнего. Это уже был не человек, а великан, и не лошадь, а животноес контурами лошади, но высотой с башню -- огромное, какмастодонт. И это было еще не все. В его облике произошла болеезначительная перемена, еще более необъяснимая. Он ехал уже непо земле, а по небу; и лошадь и человек передвигались вверхногами. Копыта коня были отчетливо видны на верхнем краепелены, а плечи всадника (я чуть было не сказал -- голова)почти касались линии горизонта. Серапе, наброшенное на плечи,висело правильно по отношению к перевернутой фигуре, но вопрекизакону тяготения. То же относилось и к поводьям, и к гриве, и кдлинному хвосту лошади. Вначале этот чудовищный образ, более призрачный, чемкогда-либо, двигался медленно, неторопливым шагом. Колхаунглядел на него, оцепенев от ужаса. И вдруг произошла внезапная перемена. Очертаниячудовищного всадника мгновенно расплылись; лощадь повернула ипобежала рысью в противоположном направлении, хотя копыта еевсе еще касались неба. Призрак испугался и спасался бегством! Колхаун, оцепеневший от страха, не сдвинулся бы с места идал бы ему ускакать, если бы не его серый мустанг; конь крутоповернул, и отставной капитан оказался лицом к лицу сразгадкой. Послышался легкий удар подковы по траве прерии. Колхаунпонял, что недалеко настоящий всадник, если только можноназвать настоящим всадника, от которого упала такая чудовищнаятень. -- Это мираж! -- воскликнул капитан, выругавшись. -- Какойже я дурак, что поддался такому обману! Вот он, виновник моегоиспуга! А ведь я только его и ищу! И так близко! Если бы язнал, я поймал бы его, прежде чем он увидел меня. Ну, а теперь-- вдогонку! И пусть мне придется скакать хоть на край Техаса,но я догоню его! Понукание, хлыст, шпоры -- все было пущено в ход. И черезпять минут по прерии во весь опор мчались два всадника. Подкаждым из них был быстроногий мустанг. Один всадник преследовалдругого. Тот, кого преследовали, был без головы. А тот, ктопреследовал,-- с головой; в этой голове созрело безумноерешение. Погоня длилась недолго. Колхаун уже предвкушал победу... Его лошадь бежала быстрее -- быть может, потому, что он ееподгонял, или же потому, что гнедой не слишком испугался и ненапрягал всех своих сил. Было ясно, что серый мустанг нагоняет гнедого; наконецрасстояние сократилось настолько, что Колхаун уже вскинулружье. Он хотел застрелить гнедого и этим положить конецпреследованию. Однако он не стрелял, боясь промахнуться. Наученныйгорьким опытом, он не спускал курка, стараясь подъехатьпоближе, чтобы бить наверняка. Но, пока он колебался, гнедой со всадником без головыкруто повернул в заросли. Преследователь не ожидал этого маневра и отстал; толькочерез полмили ему удалось опять сократить расстояние. Он приближался к знакомому -- слишком хорошо знакомому! --месту, где пролита была кровь. При любых других обстоятельствах он постарался бы объехатьего, но теперь он был весь поглощен одной мыслью, котораяотвлекала его от воспоминаний и наполняла холодным страхомперед будущим. Только захват жуткого всадника мог бы упокоитьего -- тогда можно было бы устранить опасность, которая такпугала. Колхаун нагнал всадника без головы. Раздувающиеся ноздрисерого мустанга почти касались хвоста гнедого. Ружье уже былонаготове в левой руке Колхауна, палец правой руки лежал наспуске. Он только выбирал, куда лучше стрелять. Еще мгновение -- и пуля пронзила бы мчавшуюся впередилошадь; но она, словно почуяв опасность, сделала быстрый скачокв сторону и, лягнув в морду преследовавшего ее мустанга, спронзительным злобным ржанием понеслась в другом направлении. На минуту Колхаун был сбит с толку, так же как и еголошадь. Серый конь остановился и отказывался идти дальше, покаудар шпорой не заставил его снова помчаться галопом. Теперь Колхаун гнал своего коня еще сильнее, чем прежде.Но гнедой уже не бежал по тропе, а направился к зарослям,--погоня опять могла кончиться ничем. До сих пор Колхауи надеялсяна быстроту своего коня. Он не предвидел, что дело можетпринять такой оборот; в отчаянии он снова схватился за ружье. К этому времени они уже мчались по опушке, и зеленые ветвинаполовину скрывали всадника без головы. Был виден только круплошади; в него-то и прицелился преследователь. Облачко дыма вырвалось из дула ружья; одновременнораздался треск выстрела, и какой-то темный предмет, словновозникнув из этого дыма, с глухим стуком упал на землю. Он подпрыгнул, покатился и остановился прямо под ногамилошади Колхауна. Остановился, но продолжал раскачиваться изстороны в сторону -- как волчок, когда он перестает вертеться. Серый мустанг захрапел и попятился. Всадник закричал отужаса. И неудивительно: внизу на траве лежала голова человека; наней все еще крепко держалась шляпа, круглые твердые полякоторой мешали голове принять устойчивое положение. Лицо былообращено прямо к Колхауну, мертвенно бледное, запачканноекровью, сморщенное; глаза были открыты, но мутны и безжизненны,словно стеклянные. Белые зубы сверкали между посиневшимигубами, на которых, казалось, застыла беззаботная улыбка. Вот что увидел Кассий Колхаун. Он смотрел, дрожа от страха. Но не из-за того, чторастерялся перед сверхъестественным, непостижимым а потому, чтохорошо знал, в чем дело. Недолго стоял он перед этой безмолвной, но так многосказавшей головой. Прежде чем она перестала покачиваться вмягкой траве, Колхаун повернул лошадь, вонзил ей в бока шпоры ипонесся бешеным галопом. Он не преследовал всадника без головы, который где-торядом пробирался через кусты. Колхаун мчался назад, назад кпрерии, обратно в Каса-дель-Корво!
Воспользуйтесь поиском по сайту:
