Глава lXXXVII. Лжесвидетель
Только немногие из присутствующих лично знают обвиняемого.Но, с другой стороны, здесь мало людей, которые не слыхали онем. Возможно, таких нет вовсе. Его имя стало широко известнымнедавно. До дуэли с Колхауном его знали только как хорошегоохотника за лошадьми. Все считали мустангера красивым, отважным юношей,любителем лошадей, всегда готовым оказать услугу хорошенькойдевушке, добродушным и острым на язык, как большинствоирландцев. Но ни в хорошем, ни в дурном он не доходил до крайностей.Его отвага редко бывала безрассудной, а разговоры непревращались в пустую болтовню. Его поведение былоуравновешенным, так же сдержанна была и его речь, даже застаканом вина, -- качество, редкое среди ирландцев. Никому не было известно, откуда он приехал, почемупоселился в Техасе и избрал себе такое малопочтенное занятие. Это казалось особенно странным для тех, кто знал, что онне только образован, но и прирожденный джентльмен, чему,впрочем, не придавали большого значения на границах Техаса, гдесплошь и рядом потомственные аристократы из Франции и Англии впоте лица добывали свой хлеб. К чему свидетельства о благородном происхождении, заисключением тех, на которые наложила свою печать сама природа?Таковы настроения этой далекой, молодой страны. Этой печатьюприрожденного благородства отмечен Морис Джеральд. Вряд ликто-нибудь мог принять его за глупца или за негодяя. И тем не менее Морис Джеральд стоит перед многочисленнойтолпой, заклейменный позором, обвиняемый в том, что глубокойночью он пролил невинную кровь -- убил человека! Неужели это обвинение справедливо? Если это правда, то онпогиб. Вот о чем думают зрители. Некоторые глядят на него с любопытством, другие --недоумевая, но большинство -- со злобой. Но вот еще одна пара глаз: они смотрят совсем не так, какдругие, -- в них вы прочтете и тревогу, и нежность, и вместе стем непоколебимую твердость. Многие заметили этот взгляд, потому что слишком прекраснобледное лицо, полускрытое за занавесками кареты, чтобы на негоне обратили внимания. Но только немногие могут понять, что говорит этот взгляд.И к ним принадлежит сам обвиняемый. Когда он замечает бледнуюкрасавицу и ее взгляд, его сердце трепещет и переполняетсягордостью; он даже на время забывает свое унизительноеположение, грозящее ему страшной опасностью. В эту минуту онспособен чувствовать только радость. Ему рассказали многое изтого, что произошло, пока его сознание было омрачено. Он знаеттеперь, что прелестное, неземное видение было на самом делепрекрасной реальностью. Женское лицо, сиявшее ему в его бреду, -- это то же лицо,которое он видит за занавесками кареты. И он знает теперь, чтосреди озлобленной толпы у него есть друг, который будет верендо конца. Судебное разбирательство начинается без особыхформальностей. Судья снимает панаму и зажигает потухшую сигару.Затянувшись раз пять-шесть, он вынимает сигару изо рта, кладетее на край стола и говорит: -- Господа присяжные! Мы собрались здесь, чтобырассмотреть дело, подробности которого, надо полагать, вам всемизвестны. Убит человек -- сын одного из наших наиболееуважаемых граждан; арестованный, которого вы видите передсобой, обвиняется в этом преступлении. Моя обязанностьнаблюдать за правильным ходом судебной процедуры, а вы должныбудете взвесить улики и решить, справедливо ли обвинение. Затем обвиняемому задают обычный вопрос: -- Признаете ли вы себя виновным? -- Нет, -- твердо и с достоинством отвечает тот. Кассий Колхаун и несколько головорезов, стоящих рядом сним, недоверчиво усмехаются. Судья молча берет сигару. Прокурор после несколькихпредварительных замечаний приступает к опросу свидетелейобвинения. Первым вызывают Франца Обердофера. После несколькихформальных вопросов относительно его имени, возраста ипрофессии ему предлагают рассказать все, что он знает об этомделе. Показания Обердофера совпадают с тем, что он ужерассказывал раньше. В ночь, когда пропал молодой Пойндекстер,Морис Джеральд выехал из его гостиницы после полуночи, заплативпо счету; по-видимому, у него было много денег -- Обердоферникогда раньше не видел у него такой суммы. Он направился домой-- к берегам Нуэсес. Но он не сказал, куда едет. Между ним исвидетелем не было дружеских отношений. Свидетель толькопредполагает, что мустангер поехал в свою хижину, потому чтонакануне его слуга забрал вещи и увез их на муле -- все, крометого, что увез сам мустангер. -- Что же он увез с собой? Свидетель точно не помнит. Он не уверен, было ли с нимружье. Но, кажется, оно было привязано сбоку к седлу, помексиканскому обычаю. Однако он может с уверенностью сказать,что у него был револьвер в кобуре и охотничий нож за поясом. НаДжеральде, как всегда, был мексиканский костюм, на плечи былонакинуто полосатое серапе. Свидетелю показалось странным, чтомустангер уехал так поздно ночью, тем более что сначала онсобирался уехать утром. Он отсутствовал весь вечер, но лошадь оставалась в конюшнегостиницы. Вернувшись, он немедленно расплатился по счету иуехал. Мустангер был очень возбужден и торопился, -- однако онне был пьян. Он, правда, наполнил свою флягу, но в гостиниценичего не пил. Свидетель готов поклясться, что мустангер былсовершенно трезв; он понял, что тот возбужден, по егоповедению. Седлая коня, мустангер все время что-то говорил, иказалось, что он сердился. Свидетель не думает, что мустангеробращался к лошади, -- нет, он полагает, что кто-то рассердилДжеральда и он досадовал на что-то, что произошло перед еговозвращением в гостиницу. Свидетель не знал, куда ходил Джеральд, только слышалпотом, что он прошел по окраине поселка и отправился вдоль рекив направлении к плантации мистера Пойндекстера. В течениепоследних трех-четырех дней его часто видели в тех местах --днем и ночью, верхом на лошади и пешим, по пути туда и обратно. Обердофера спрашивают о Генри Пойндекстере. Юношу он знал мало, так как в гостинице тот почти небывал. Он заехал в ночь, когда его видели в последний раз.Свидетель был удивлен его появлением отчасти потому, что непривык видеть его у себя, отчасти потому, что было уже поздно. Молодой Пойндекстер не вошел в гостиницу, только заглянулв бар и вызвал хозяина к дверям. Он хотел видеть мистера Джеральда. Он тоже показалсясвидетелю трезвым и возбужденным. А когда он узнал, чтомустангер уже уехал, взволновался еше больше. Сказал, что емуочень нужно повидаться с Джеральдом именно в эту ночь, испросил, в какую сторону тот поехал. Свидетель посоветовал емупридерживаться направления на Рио-Гранде, полагая, чтомустангер поехал именно туда. Молодой Пойндекстер сказал, что он знает дорогу, и сейчасже уехал, по-видимому, намереваясь догнать мустангера. Еще несколько вопросов -- и допрос Обердоферазаканчивается. Его показания, в общем, неблагоприятны для обвиняемого;особенно подозрительным выглядит то, что Джеральд изменил чассвоего отъезда. Он казался возбужденным и сердитым, хотя,возможно, человек, который сам наивно признался, чтонедолюбливает обвиняемого, мог и преувеличить, но, как бы то нибыло, это произвело особенно неблагоприятное впечатление назрителей, судя по ропоту, пробежавшему по толпе. Но почему же Генри Пойндекстер тоже был возбужден? Почемуон так торопился догнать Джеральда и отправился за ним,невзирая на поздний час, вопреки своим привычкам? Если бы, наоборот, Джеральд расспрашивал о юноше, чтобыотправиться вслед за ним, это было бы более понятно. Но даже иэто не объяснило бы мотива убийства. Вызывают еще нескольких свидетелей. Однако их показанияскорее в пользу обвиняемого. Они утверждают, что отношениямежду ним и человеком, в убийстве которого он обвиняется, былидружескими. Наконец выступает свидетель, чьи показания бросают совсеминой свет на дело. Это капитан Кассий Колхаун. Его рассказ совершенно меняет ход следствия. Он не толькораскрывает мотив убийства, но и усугубляет тяжестьпреступления. После лицемерного вступления, в котором Колхаун выражаетсожаление, что ему приходится говорить об этом, он рассказываето свидании в саду, о ссоре, об уходе Джеральда, причемзаявляет, что он ушел угрожая; о том, что Генри поехал догонятьмустангера; он не рассказывает только об истинной причине,заставившей юношу поехать за мустангером, и о своем поведении вту ночь. Эти скандальные разоблачения вызывают общее удивление.Поражены все -- судья, присяжные и толпы зрителей. Людиперешептываются, раздаются возгласы возмущения. Гнев направлен не на того, кто дает показания, а на того,кто стоит перед ними, обвиненный теперь в двойном преступлении:он не только убил сына Пойндекстера, но и опозорил его дочь. Во время этих страшных показаний раздался стон. Онвырвался из груди удрученного горем старика, -- все знают, чтоэто отец. Однако глаза зрителей недолго, задерживаются наПойндекстере. Взоры скользят дальше -- к карете, в которойсидит поразившая всех красавица. Это странные взгляды -- странные, но все же их можнообъяснить, потому что в экипаже сидит Луиза Пойндекстер. Интересно, по своей ли воле она здесь, по своему лижеланию? Этот вопрос задают себе все, и в толпе снова пробегаетропот. Недоумевать им приходится недолго. Им отвечает голосглашатая, произносящего: -- Луиза Пойндекстер!
Воспользуйтесь поиском по сайту:
