Глава 2. Биополе как канал восприятия

То явление, о котором пойдет речь в этой главе, в тради­ционной парапсихологии носит названия „кожное зрение", „кожно-оптическое чувство" и т. д. Во всех этих названиях кожа рассматри­вается как некоторый аналог глаза, причем подчеркивается способность кожи воспринимать свет. Когда тот или иной исследователь употребляет понятие „кожное зрение", то он имеет в виду, что среди кожных рецеп­торов существуют такие воспринимающие клетки, которые, помимо спо­собности отражать прикосновение, давление, температуру, имеют еще одну способность — реагировать на световые волны.

Забегая несколько вперед, здесь можно сказать о том, что такая кожно-оптическая гипотеза принесла исследователям большое разочаро­вание. Все поиски в коже клеток, способных к свето- и цветоощущению, не дали результатов. Поэтому, перед тем как начать описывать некото­рые эксперименты, связанные с фактами, якобы свидетельствующими о „кожном зрении", мы должны сделать заявление, которое на первый взгляд может показаться парадоксом. Мы должны заявить, что не при­знаем за кожей способности к восприятию света.

Когда в данном случае речь идет о коже, имеется в виду система клеток, образующих покровный слой организма. Эта система как тако­вая света воспринимать не может. Но мы говорили выше о том, что через кожу проникают различные излучения организма, обеспечивающие при­тяжение зарядов из окружающего пространства. Эти излучения, а также те заряды, которые, как об этом свидетельствует теория и практика акупунктуры, движутся по кожной поверхности, могут вступать с лу­чистой энергией света в различные отношения. Эти взаимодействия био­логических полей и накожных зарядов со светом способны, по-види­мому, вызывать процессы, которые, оказывая определенное влияние на кожные рецепторы, могут при определенных условиях вызывать различные ощущения.

Следовательно, мы можем говорить не о „кожном зрении", а о вос-прятии через кожу взаимодействий биологических полей с лучистой

энергией света. В этом случае имеет место превращение биополей в канал восприятия. Можно предположить, что такая функция биополей много­образна и что случаи так называемого „кожного зрения" являются наиболее простым случаем перцептивной функции биополей. Более сложным проявлением этой функции может служить, например, яснови­дение на близкие расстояния, чтение писем в запечатанном конверте и т. д.

Вероятно, что указанные полевые взаимодействия световых лучей с рецепторами кожи имеют место не только у феноменов — лиц, обла­дающих исключительными способностями. Эти взаимодействия и, сле­довательно, определенные воздействия света на кожные рецепторы су­ществуют у каждого человека. Однако интенсивность воздействия такой динамики биологических полей на кожные рецепторы настолько мала, что далеко не достигает порогов кожной чувствительности, т. е. интен­сивности раздражения, которая может вызвать соответствующие кож­ные ощущения.

Однако из психофизиологии органов чувств известно, что в опреде­ленных условиях чувствительность любого воспринимающего органа может быть существенно повышена и те раздражители, которые ранее не воспринимались субъектом из-за слабой интенсивности, начинают достаточно отчетливо восприниматься. Как показали многочисленные психофизиологические эксперименты, важнейшим условием такого повышения чувствительности является система подкрепления, в силу которой результат восприятия обретает для человека определенное значение. Так, может быть резко изменена острота зрения в экспери­менте, в котором за каждое неправильное восприятие мелких удаленных объектов испытуемым наносится чувствительный удар током. Как мы увидим в дальнейшем, формирование так называемого „кожно-оптиче-ского чувства" подчиняется всем тем же закономерностям, что и процесс повышения чувствительности в отношении слабых подпороговых раз­дражителей.

В Советском Союзе начало изучения этого явления относится к се­редине 30-х годов. Н. Б. Познанская в работе „Кожная чувствительность к инфракрасным и видимым лучам" (328) рассказала об экспериментах, в которых под влиянием длительной тренировки у испытуемых наблю­далось понижение порогов чувствительности кожи к воздействию лучис­той энергии. Характерно, что такое повышение чувствительности было зарегистрировано именно в отношении видимой части спектра.

Основываясь на методике, разработанной Н. Б. Познанской, цикл исследований, посвященных возникновению этого эффекта, осуществил в 1937-1940 гг. советский психолог А. Н. Леонтьев (377). Исследование было проведено в московском Институте психологии.

Для проведения этих исследований была сконструирована специаль­ная установка, дающая возможность подавать свет через вырез в столе. Испытуемый должен был держать руку на ключе таким образом, чтобы

часть его ладони оказывалась над вырезом, через который на кожу падал свет, причем испытуемый не видел свою руку — она была отде­лена от него специальной ширмой. С помощью этой экспериментальной установки было проведено две серии экспериментов.

Основная цель первой серии опытов состояла в том, чтобы испы­туемый ничего не знал о световом воздействии на кожу его руки. Ему сообщалось лишь, что с ним будут проводить исследование по электро­кожной чувствительности. Все внимание испытуемого было сосредото­чено на ключе и на том обстоятельстве, что его время от времени будут бить током. Почувствовав удар током, он должен был снять палец с ключа, слегка приподняв кисть, но не смещая руки с места, и снова положить палец обратно на ключ.

Опыты были организованы таким образом, что перед ударом током кбжа руки на протяжении 45 с засвечивалась через щель в столе. После засветки сразу же подавался ток. Схема экспериментов включала выра­ботку условного рефлекса на время; интервалы между отдельными парами раздражителей свет—ток каждый раз менялись. Интервалы эти варьировались от 45 до 6 мин.

Как подчеркивает в своей работе А. Н. Леонтьев, такая серия шла по классической схеме опытов с двигательными условными рефлек­сами. Свет в данном случае должен был выполнять функции условного раздражителя, ток — раздражителя безусловного. Если бы в данной схеме экспериментов такой двигательный условный рефлекс был бы сформирован, испытуемый получил бы возможность убирать руку с ключа и таким образом избегать удара током: засветка кожи была бы для него предварительным сигналом.

Однако опыты этой серии дали чисто отрицательный результат. Несмотря на большое число сочетаний, условный двигательный рефлекс не выработался ни у одного из испытуемых, участвующих в этой серии экспериментов. Этот отрицательный результат имеет, однако, достаточ­но большую информативность. Он свидетельствует о том, что повыше­ние порогов чувствительности требует от человека активного отношения к данному раздражителю, требует определенной установки личности, направленности на восприяи^ внимательной оценки своих ощущений, возникающих в опыте. Если же человек не знает, в отношении какого раздражителя необходимо снижать пороги чувствительности, если он пассивен в отношении этой перцептивной деятельности, то эффекта повышения чувствительности не наблюдается.

Во второй серии экспериментов как раз и была создана та активная поисковая ситуация, которая отсутствовала в первой серии. Перед испы­туемыми была поставлена четкая задача. Им сообщалось, что за несколь­ко секунд до удара током на кожу их ладони будет оказываться очень слабое воздействие, которое может быть обнаружено далеко не сразу. Если же им удастся своевременно обнаружить это воздействие и снять с ключа палец, то это позволит им избежать удара электрическим током. 96

Эта экспериментальная ситуация заставляла испытуемых прислуши­ваться к собственным ощущениям, но она же создавала дополнительное методическое затруднение: испытуемые могли начать ежеминутно отдер­гивать руку в ответ на кажущееся ощущение. Поэтому было введено дополнительное условие: в том случае, когда испытуемый снимет руку ошибочно (т. е. в промежуток между воздействиями), он тотчас же, как только его рука снова окажется на ключе, получит слабое преду­преждающее воздействие, а за ним удар током. Это дополнительное усло­вие должно было служить обратной информацией и помогать испытуе­мым находить правильные ответы. Во всех остальных отношениях усло­вия опыта были одинаковыми.

Результаты этой новой серии экспериментов оказались прямо проти­воположными результатам первой серии. В конце серии испытуемые сни­мали в ответ на действие видимых лучей руку с ключа, либо вовсе не давая при этом ошибочных реакций, либо делая единичные ошибки.

Например, испытуемая Ф. правильно снимала руку с ключа после 139 сочетаний (после 12 экспериментов). На 34-м эксперименте эта испытуемая при полном отсутствии ошибочных реакций показывала из 18 воздействий 7 правильных снятий и 11 пропущенных сигналов (с последующим ударом тока). Этот результат не является абсолютным, но семь правильных реакций на видимый свет при достаточно случайном времени подачи сигналов могут свидетельствовать о том, что световые сигналы вызывали у испытуемой достаточно выраженные ощущения.

В качестве примеров можно привести данные еще двух испытуемых. Испытуемая С. была проведена раньше через первую серию эксперимен­тов. Так как 300 сочетаний первой серии не дали никаких результатов, то она приняла участие во второй серии. В этих новых условиях испы­туемая стала давать правильные ответы уже после 40 сочетаний. 80 со­четаний оказалось достаточным для того, чтобы число правильных сня­тий резко превысило число ошибок. Наконец, в конце, на 33-м экспери­менте, она показала 9 правильных снятий, 4 пропущенных сигнала при полном отсутствии ошибочных реакций.

Наиболее отчетливым образом был получен результат у испы­туемого Г. Уже в 9-м эксперименте у него было зарегистрировано 6 правильных снятий, два пропущенных сигнала и одна ошибочная реакция.

Проведенные А. Н. Леонтьевым эксперименты дают основание
сделать два вывода, безусловно имеющие как психологическое, так и
парапсихологическое значение. Первый вывод связан с констатацией
принципиальной возможности формирования способности человека реа­
гировать на засветку кожи видимым светом. Вторым важным выводом
из этого исследования является вывод о том, что такая способность
формируется не при любых условиях, что важнейшим психологическим
моментом является определенная установка личности на восприятие
слабых воздействий.
4 Зак. 987 97

Эти выводы и полученные экспериментальные данные имеют очень большое принципиальное значение для анализа проблемы соотношения психологической науки с областью парапсихологии. Тот факт, который традиционно рассматривается как факт парапсихологический, был вос­произведен в условиях психологической лаборатории и подвергнут экспериментальному исследованию с помощью методов традиционной психологии. Это исследование опять-таки свидетельствует не только о возможности соединения области парапсихологии с принципами и ме­тодами исследования, принятыми в психологической науке, но и о необходимости такого рода соединения.

Итак, реакция на видимый свет, подаваемый на кожу человека, существует и практически с большим или меньшим успехом может быть сформирована в условиях психологической лаборатории. Этот факт объективно зарегистрирован в опытах Н. Б. Познанской и А. Н. Леонтьева. Но что является психологической, так сказать, субъек­тивной основой этого факта?

Организуя указанное исследование, А. Н. Леонтьев преследовал своей целью проследить условия формирования нового вида чувстви­тельности. Кожно-оптическая чувствительность как раз и является, по мнению Леонтьева, такого рода психологическим новообразованием. Не разбирая общих положений концепции А. Н. Леонтьева о возникно­вении новых форм чувствительности и считая вьщеленные автором пси­хологические условия возникновения сенсорных новообразований за­служивающими внимания, мы должны, однако, разобраться, насколько данный вид чувствительности действительно является новым для челове­ка с его субъективной точки зрения.

Иначе говоря, для раскрытия естественнонаучной, в том числе психо­логической, природы этого парапсихологического явления необходимо выяснить, действительно ли у человека в ходе этих экспериментов воз­никло „кожное зрение". Зрение не в кавычках, а действительное зрение в его субъективно-психологическом выражении. То есть получал ли испытуемый А. Н. Леонтьева, натренированный специальным образом, именно зрительные, а не какие-нибудь другие ощущения. Если в своем субъективно-психологическом выражении у испытуемых имели место специфические зрительные ощущения, то здесь действительно имеет место новая чувствительность. Если же таких зрительных ощущений в субъективной специфике этой модальности нет, то мы должны искать иное объяснение результатам, полученным в этих экспериментах.

Для выяснения этой психологической специфики обратимся к мате­риалам субъективных отчетов испытуемых, приведенных в работе А. Н. Леонтьева. Автор следующим образом характеризует свою сово­купность субъективных отчетов: „Если отбросить первые чисто неопре­деленные („так просто, показалось что-то...") и очень разноречивые ответы в условиях, когда снятие руки было еще в большинстве случаев ошибочным, то показания испытуемых и в этой серии, и в сериях других,

позже проведенных исследований создавали впечатление описывающих респецифическое переживание. Различие заключалось лишь в способе описания этого переживания" (377, с. 73).

Однако рассмотрение самих отчетов испытуемых позволяет сделать вывод о том, что все переживаемые ими в момент засветки кожи ощу­щения более или менее выраженно связаны со спецификой именно кож­ной чувствительности: „почувствовал струение в ладони", „как будто лекое прикосновение крыла птицы...", „небольшое дрожание", „будто перебирание какое...", „как ветерок" (Там же).

Экспериментатор в одной из последующих серий спрашивает у своей испытуемой: „При каких условиях вы снимаете руку?" Испы­туемая: „Если рука влажная, то как бы сушит, если же рука не влаж­ная, то я слышу как бы легкое прикосновение, а потом как бы ветерок такой легкий..." (377, с. 98).

В дальнейшем, когда осуществлялись эксперименты с дифференциа­цией красного и зеленого цвета, испытуемые отнюдь не прямо указы­вали на зрительную модальность своих ощущений. Здесь приводятся материалы, из которых следует, что цвета субъективно различаются по интенсивности воздействия какого-то фактора на кожу: „Думаю, что красный, так как очень слабо"; „Красный тихо проходит" (377, с. 108). Некоторые испытуемые пытались различать цвета и устанавли­вать сам факт воздействия света на кожу по тепловому параметру, хотя эксперимент был специально организован таким образом, чтобы по возможности исключить тепловое воздействие на кожу. Ориентиров­ка на тепловые ощущения в данном случае имела единственный смысл — тепловая рецепция является одной из разновидностей кожной рецепции.

Таким образом, субъективно-психологические материалы не могут свидетельствовать о формировании чувствительности заново, о возник­новении некоторого вида фоторецепции, психологически специфичной для этой модальности. Пожалуй, это один из тех случаев, когда субъек­тивно-психологический материал проливает свет на характер и специфи­ку объективных физических процессов, которые происходят в около­кожном пространстве и непосредственно на поверхности кожи в мо­мент падения на нее световых лучей.

Итак, кожной фоторецепции как таковой в ее качественно-психоло­гических особенностях не существует. Иначе говоря, в ходе эксперимен­тов в коже испытуемых не возникли специальные клетки, способные ощущать свет, не сложилась и система нервных проводящих путей, по которым в соответствующие области мозга должны поступать импульсы о зрительных впечатлениях. Поэтому, конечно, было бы со­вершенно неправильно говорить о фоторецепции кожи как об основе реакции человека на кожно-световое воздействие.

В этой связи становится более вероятной та гипотеза, которая воз­никла на основе представлений о психоэнергетической функции кожи и которая была сформулирована в начале настоящей главы. Здесь целе-

сообразно еще раз повторить суть этой гипотезы. Падающие на кожу фотоны взаимодействуют с теми излучениями, которые через кожу идут вовне из организма, и с теми зарядами, которые оказались в около­кожном пространстве. Этот чисто физический процесс оказывает столь слабое воздействие на кожу, что воздействие это остается незамеченным у большинства людей.

Ситуация специальной тренировки кожной чувствительности, имев­шая место, в частности, в экспериментах А. Н. Леонтьева, делает над-пороговыми эти физические, полевые взаимодействия. В результате — факт падения светового луча на кожу начинает ощущаться. Характер ощущений, которые переживают испытуемые в этих экспериментах, прямо говорит о том, что при реакции человека на световое раздражение его кожи возбуждаются не какие-то особые фоторецепторы кожи, а обычные кожные воспринимающие клетки.

Приведенные здесь факты подводят нас к более широкой проблеме, которая целиком относится (по крайней мере, до настоящего времени) к области парапсихологии, — к проблеме биологических полей как ка­налов восприятия. Но прежде чем более широко рассматривать эту проб­лему, приведем здесь некоторые факты, также относимые по традиции к области „кожного зрения". Это факты, связанные с обследованием известного советского феномена Розы Кулешовой.

Этот фактический материал отличается от изложенного прежде всего тем, что способности Розы Кулешовой воспринимать кожей различные световые воздействия обнаружились с самого начала ее работы над собой по формированию способности различать цвета кожей.

В широкой и научной печати нашей страны Розе Кулешовой было уделено достаточно много внимания. В этих публикациях не было недо­статка как в восторженных оценках, так и в резкой критике возмож­ности существования таких способностей вообще. Некоторые публика­ции прямо указывали на те весьма прискорбные случаи, когда эта обла­дательница редких способностей осуществляла прямое подглядывание объектов, которые она должна была опознать с помощью кожи, без какого бы то ни было зрительного контроля.

В этих разоблачительных публикациях, к сожалению вполне прав­дивых, не учитывается то психологическое обстоятельство, что человек, обладающий феноменальными способностями, далеко не всегда может этими своими способностями управлять произвольно. Открывшаяся перед Кулешовой возможность выступления с эстрады, широкая из­вестность — все это потребовало высокого уровня работы соответствую­щих систем организма. Однако уровень этот, как известно, колеблется. И нервнобольной человек для утверждения своего престижа или допол­нительного заработка может пойти на примитивные уловки, которые вызывают скорее жалость, чем осуждение.

В реальности способности Розы Кулешовой различать цвета кожей пальцев нас убедил эксперимент, который провел известный во всем

мире московский специалист по психофизиологии цветного зрения про­фессор Е. Б. Рабкин. Этим исследователем был создан специальный прибор, в смотровую трубу которого могут быть поданы лучи (видимо­го спектра) любой длины волны. Длина волны изменялась с помощью специальных ручек с соответствующими отметками. Обследование цветного зрения посредством спектроаномалоскопа Е. Б. Рабкина может осуществляться таким образом, что обследуемый не знает, какую длину волны устанавливает экспериментатор.

Смотровая труба спектроаномалоскопа заканчивается окуляром, диаметр которого настолько мал, что может быть полностью покрыт подушечкой указательного пальца. В экспериментах Е. Б. Рабкина с Розой Кулешовой, вместо того чтобы смотреть в окуляр, испытуемая закрывала его указательным пальцем. Глаза Розы были, разумеется, за­вязаны, да и увидеть подаваемый через прибор цвет можно было, лишь непосредственно прильнув глазом к окуляру. Сам Рабкин устанавливал на ручках, находящихся вне зоны видения испытуемой, различные длины волн и спрашивал у Розы, какой именно цвет она воспринимает.

. Результатом этого эксперимента явился протокол, составленный таким образом, что в одном столбике содержалось обозначение длин волн в последовательности их предъявления, а в другом — называемые Розой видимые цвета. В протоколе не было зафиксировано ни одной ошибки. Этот эксперимент с точным спектральным прибором не остав­лял никакого сомнения в том, что так называемое „кожное зрение" действительно существует.

Говоря о разоблачениях Розы Кулешовой, мы подчеркнули лишь отрицательный момент работы с феноменами. Но в исследовании фено­менов имеется и другой момент, бесспорно положительный. Этот поло­жительный момент связан с тем, что у этих людей со всей определен­ностью обнаруживаются такие психологические особенности, которые у обычных испытуемых содержатся в латентной форме; в этом случае не приходится тратить значительное время на сложную и длительную тренировку с целью актуализировать ту или иную способность.

В случае с Розой Кулешовой ее способности, так же как и способ­
ности испытуемых А. Н. Леонтьева, полностью раскрылись в результа­
те тренировки. Однако Кулешова тренировалась самостоятельно, а не
в условиях психологической лаборатории, как это было с испытуемыми
Леонтьева. Произошло это в интернате для слепых, где она работала.
Ей показался интересным процесс чтения слепыми специального текста,
и она решила научиться читать обычный текст с помощью пальцев.
Можно предположить, что она обладала некоторыми способностями
в этом отношении и, в частности, высокой кожной чувствительностью,
на базе которой овладение навыком „кожного зрения" происходило
существенно быстрее, чем у других людей. Быть может, этому спо­
собствовали и те свойства нервной системы, которые были связаны
с ее основным заболеванием — а r

Различия в этих специфических полевых ощущениях позволили Сафонову различать степень заболевания. Так, некоторые нарушения равновесия он воспринимал как „размазанный слой". Такие сравни-тельно легкие ощущения возникали при обследовании, например, боль­ных катаром верхних дыхательных путей. Язва желудка воспринималась им как „рубец". Опухоль же вызывала четкий образ отверстия или, как говорил сам диагност, „дыры".

В. И. Сафонов рассказывал о случае диагностики больных раком в городе, куда он как-то приехал по делам службы (он долгое время работал в строительном управлении). Врачи местной больницы, узнав о его удивительной способности распознавать различные заболевания, решили проделать с ним эксперимент. Они пригласили его в больницу и познакомили с тремя больными женщинами, у одной из которых была злокачественная опухоль матки. Сафонову удалось не только обнару­жить больную, страдающую раком, но и определить границы опухоли, разумеется, с помощью все того же дистанционного восприятия, без какого бы то ни было прикосновения к телу больной.

Он рассказывал о том, что опухоль у этой больной определить было легко, потому что раковая опухоль обычно излучает чрезвычайно интен­сивно. В этом случае достаточно поднести ладонь к соответствующему участку тела, и на ладони можно уверенно вычерчивать контуры злока­чественного образования.

Мы не ограничились отдельными наблюдениями диагностической способности В. И. Сафонова, а провели с ним серию экспериментов. Участники эксперимента — двенадцать сотрудников института психо­логии, среди которых были как совершенно здоровые люди, так и боль­ные с самыми различными заболеваниями. В отличие от других психоло­гических экспериментов этот эксперимент дал абсолютный результат — все заболевания были диагностированы верно. С неменьшей опреде­ленностью были выявлены и здоровые люди.

Характерно, что именно В. И. Сафонов, обладающий бесспорной способностью к полевому восприятию, обнаружил также достаточно выраженные способности к так называемому „кожному зрению". Эта способность выразилась в том, что он с большой определенностью раз­личал границы стыкованных цветных квадратов, покрытых непрозрач­ной прокладкой. Это обстоятельство может рассматриваться как свиде­тельство в пользу единства механизмов „кожного зрения" и той формы диагностической способности, которую принято называть паранормаль­ной диагностикой.

Разумеется, в данном случае нельзя не учитывать существенных различий в опознаваемых объектах. Полевая диагностика состояния различных частей организма связана с восприятием живых объектов, обладающих собственными излучениями. Что же касается „кожного зрения", то в этом случае воспринимаются лишенные собственных излу­чений неживые объекты. Если в первом случае перцепция осуществ-

ляется как процесс взаимодействия полей различных живых систем, то условием „кожного зрения" является предварительное облучение неживого объекта собственным биополем. В последнем случае процесс восприятия связан со своеобразной локацией.

О полевом характере необычных форм восприятия свидетельствует и случай проникающего восприятия цвета, который нам удалось наблю­дать у Бориса Владимировича Ермолаева. Об этом человеке, обладаю­щем совокупностью удивительных способностей, мы будем еще гово­рить в связи с проблемой телекинеза. В данном случае было бы сущест­венно отметить его мощные излучения кожи, которые достаточно отчет­ливо ионизируют околокожное пространство. Эта излучающая функция кожи, по-видимому, связана с телекинетическими способностями Б. В. Ермолаева.

Проникающая перцептивная способность Б. В. Ермолаева была за­регистрирована в многочисленных экспериментах с игральными кар­тами. Эксперимент обычно проходил следующим образом. Кто-либо из наблюдателей (из числа контролирующих эксперимент экспертов, обыч­но физиков) приносил с собой только что купленную и запечатанную колоду игральных карт. Эти карты тщательно перетасовывались и поме­щались на стол, после чего в комнату приглашался Ермолаев. Он подхо­дил к столу и проводил ладонью над верхней картой, которая, как и все остальные карты колоды, лежала рубашкой вверх.

После обследования верхней карты Ермолаев просил контролирую­щего эксперимент эксперта положить ее налево или направо. Затем Ермолаев проводил ладонью над следующей картой и т. д. В результате этой процедуры, в ходе которой Ермолаев ни разу не прикасался к кар­там, вся колода раскладывалась на две части. Правая часть должна была, по заявлению Ермолаева, содержать красные карты, левая — черные. Обычно в результате эксперимента фиксировалась одна или две ошибки, как правило связанные с тузами (например, туз пик оказывается в крас­ной половине колоды). „В тузах мало цвета, — говорит Ермолаев. — Я всегда с ними ошибаюсь".

Разумеется, контролеры эксперимента самым тщательным образом следили за тем, чтобы испытуемый ни разу не имел возможности соот­нести рубашку какой-либо карты с ее лицевой стороной. Более того, на всем протяжении эксперимента Ермолаев ни разу не имел возмож­ности взять в руки или хотя бы прикоснуться к колоде или к отдель­ной карте.

Вся совокупность приведенных здесь и многочисленных других ма­териалов со всей определенностью свидетельствует о том, что полевая перцепция в качестве своей информационно-физической основы имеет те явления, которые были охарактеризованы выше как психоэнергети­ческая функция кожи. У обычного человека пороги кожной чувствитель­ности достаточно высоки, а кожные излучения слабы, для того чтобы он мог пользоваться как каналом восприятия своими связанными с ко-

жей биологическими полями. Кроме того, наличие сбалансированности излучений различного знака, так сказать энергетическое равновесие, также не дает возможности большинству людей обнаруживать у себя полевой канал восприятия.

Однако исследование людей, обладающих феноменальными спо­собностями, или организация специальной тренировки позволяют кон­статировать реальное существование этого канала. Что же касается пси­хоэнергетической концепции, то она позволяет включить проявление полевой перцепции в систему психологии и физики, в единую систему современного естествознания.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: