 |
Стихотворение В. В. Трескина
|
|
|
|
СТИХОТВОРЕНИЕ В. В. ТРЕСКИНА
Смело на ящик Почтовый критику стал я писать.
Мало пришлось мне хвалить, ругать же пришлося довольно.
В яд постоянно макал я перо, никого не жалея,
Но отчего же тайная робость объемлет меня?
Страшно под мышкой тошнит, и коленка вздохнуть не даёт мне.
Боги, откройте причину тоски моей томной!
Чу, отозвалися боги, и рёк мне Зевес-громовержец:
«Жалкий ты критик! Иль ты не знаешь, что ныне
Страхов в Ясной живёт, Николай Николаевич, критик:
Быстро к тебе устремясь, он мгновенно тебя изничтожит И на могиле твоей эпитафию злую напишет,
Дабы пример твой несчастный иным послужил бы наукой... »
Зевс уж давно замолчал. Ночи тень одевала природу,
Я ж всё сидел, трепетал. Наконец, успокоясь, решился
Всё, что случилось со мной, вам поведать плохими стихами.
Запись из яснополянского
почтового ящика, опубликованная
в Полном собрании сочинений Льва Толстого в 90 томах:
Все люди похожи на фрукты, ягоды или овощи.
Лев Николаевич — старый хрен.
Софья Андреевна — красная слива.
M-me Seuron — кукуруза.
Князь Урусов — свекла.
Татьяна Андреевна — стручковый перец.
Александр Михайлович — турецкий боб.
Таня — желтая слива.
Сережа — недоспелая антоновка.
Илюша — турецкий огурец.
Alcide — буравинка.
Ольга Дмитриевна — черная смородина.
Little Маша — белая смородина.
Big Маша — вишня.
Миша Иславин — черника.
Екатерина Николаевна — морошка.
Вера — кизил.
Лазарев — гнилая дыня.
Лёля — корнишон.
Песня про сражение на р. Чёрной
4 августа 1855 г.
[Полный текст песни, сочинённой Толстым в Севастополе. ]
Как четвёртого числа
|
|
|
Нас нелёгкая несла
Горы отбирать (bis).
Барон Вревский генерал
К Горчакову приставал,
Когда под-шафе (bis).
«Князь, возьми ты эти горы,
Не входи со мною в ссору,
Не то донесу» (bis).
Собирались на советы
Все большие эполеты,
Даже Плац-бек-Кок (bis).
Полицмейстер Плац-бек-Кок
Никак выдумать не мог,
Что ему сказать (bis).
Долго думали, гадали,
Топографы всё писали
На большом листу (bis).
Гладко вписано в бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить... (bis).
Выезжали князья, графы,
А за ними топографы
На Большой редут (bis).
Князь сказал: «ступай, Липранди»
А Липранди: «нет-с, атанде,
Нет, мол не пойду (bis).
Туда умного не надо,
Ты пошли туда Реада,
А я посмотрю»... (bis).
Вдруг Реад возьми да спросту
И повёл нас прямо к мосту:
«Ну-ка, науру» (bis).
Веймарн плакал, умолял,
Чтоб немножко обождал.
«Нет, уж пусть идут» (bis).
Генерал же Ушаков,
Тот уж вовсе не таков:
Всё чего-то ждал (bis).
Он и ждал да дожидался,
Пока с духом собирался
Речку перейти (bis).
На уру мы зашумели,
Да резервы не поспели,
Кто-то переврал (bis).
А Белевцов генерал
Всё лишь знамя потрясал,
Вовсе не к лицу (bis).
На Федюхины высоты
Нас пришло всего три роты,
А пошли полки!... (bis)
Наше войско небольшое,
А француза было втрое,
И сикурсу тьма (bis).
Ждали — выйдет с гарнизона
Нам на выручку колона,
Подали сигнал (bis).
А там Сакен генерал
Всё акафисты читал
Богородице (bis).
И пришлось нам отступать,
Рас... же ихню мать,
Кто туда водил (bis).
________________
ЕЩЕ НЕМНОГО О РОДИТЕЛЯХ ТОЛСТОГО
О ба деда Толстого были очень родовиты, но сильно отличались друг от друга уровнем образования. Граф Илья Андреевич Толстой окончил Морской кадетский корпус, служил гардемарином во флоте, затем в лейб-гвардии Преображенском полку, вышел в отставку в чине бригадира. В документах он подписывался: «брегадир». Он нежно любил и баловал свою жену Пелагею Николаевну (урождённую Горчакову). Однажды он купил ей слепого сказочника, который, сидя в уголке её спальни, рассказывал ей сказки Тысяча и одной ночи. Илья Андреевич был старшиной московского Английского клуба 3 марта 1806 года, когда клуб давал торжественный обед в честь Багратиона как победителя Наполеона в Шенграбенском сражении. Этот эпизод нашёл отражение в «Войне и мире». Интересно, что семью Наташи и Николеньки писатель в черновиках и набросках сначала называл Толстые, затем Простые и наконец: Росто́ вы.
|
|
|
* * * * *
Дед Толстого по матери князь Николай Сергеевич Волконский вёл род от потомка Рюрика Михаила, Черниговского князя, признанного церковью святым. По взглядам своим он был просветителем. Сопровождал Екатерину в её путешествии в Тавриду (Крым). Возможно, участвовал во взятии Очакова (6 декабря 1788). При Павле он однажды не явился на смотр-ревизию (обидевшись на недоверие Павла) и так оказался в опале, которая длилась недолго, вскоре он был произведён в генерал-аншефы. В семье Толстых думали, что Н. С. угодил в опалу не при Павле, а при Екатерине из-за своего отказа от предложения Потёмкина жениться на его любовнице Вареньке Энгельгардт, но эта версия была опровергнута исследователями. Сохранилось три письма Павла Первого к Н. С. Волконскому, написанные в 1799 году и адресованные к нему в Архангельск, где тот тогда был военным губернатором. Старик Болконский в «Войне и мире» характером, привычками и внешностью напоминает нам Николая Сергеевича, так же как граф Ростов — графа Толстого.
* * * * *
Детство матери Толстого Марии Николаевны прошло в знаменитом «доме-комоде» Трубецких на Покровке и в их подмосковном имении Знаменском. Отец, выйдя в отставку, серьёзно занялся её воспитанием. В «журнале поведения» своего старшего сына Николеньки от 26 апреля 1829 года М. Н. Толстая писала: «Я сама по пятому году читала хорошо по-русски, а пяти лет и по-французски». Отец готовил её (свою единственную наследницу) к ведению своего огромного хозяйства, причём уделял внимание не только гуманитарным, но и практическим и математическим наукам (опять же, как старик Болконский в «Войне и мире»). В музее Толстого хранится её учебная тетрадка, подписанная «Для кн. Волконской» и озаглавленная «Примечания о математической, физической и политической географии». На первой же странице перечислены основные положения: «География есть описание земли. 2) Земля (шар земной) есть тело почти шарообразное, считающееся между планетами. 3) Планеты суть тела непрозрачные, почти шарообразные, сами собой не светящиеся, но получающие свет от солнца. Они движутся около солнца, которое есть центром и физическою причиною их движений».
|
|
|
* * * * *
Летом 1810 года будущая мать Толстого Мария с отцом ездила в Петербург. Они остановились у той самой Варвары Васильевны Энгельгардт, на которой отказался жениться Н. С. Путешествие это описано в её путевых заметках, и в семье Толстого их обнаружили лишь в 1903 году! Софья Андреевна писала сыну Льву: «На днях я ему принесла найденные на чердаке дворни и брошенные туда тобой синие тетради, оказавшиеся записками его матери и в числе их — дневник его матери, который она писала, когда в первый раз ездила с своим отцом в Петербург. Мы его читали вслух». Петербург также очень впечатлил Марию Николаевну. Она с восторгом описывает гуляния, улицы, каналы, новые храмы, большой «булевар, который содержан в такой чистоте, как горница».
* * * * *
В 1812 году будущий отец Льва Толстого, «несмотря на нежелание, страх и отговоры родителей», как пишет Лев Николаевич в «Воспоминаниях», ушёл на военную службу. 11 июня, за день до начала войны на нашей территории, он был зачислен корнетом в 3-й Украинский казачий полк. 28 июля его перевели в формировавшийся П. И. Салтыковым Московский гусарский полк, где он стал однополчанином А. С. Грибоедова. 17 декабря 1812 года Салтыковский полк влился в Иркутский драгунский, переименованный в гусарский. Николай Ильич получил назначение адъютантом к генералу от инфантерии Андрею Ивановичу Горчакову (1779-1855). При всей своей мужественности Николай Ильич был чувствительной душой, мечтателем и очень любящим сыном и братом. Это видно по его письмам из армии. В рукописном отделе Государственного музея Л. Н. Толстого хранятся восемь писем из архива воспитанницы семьи Толстых Т. А. Ёргольской. Вот отрывок из письма сестрам: «Хотите знать, что я делаю, чтобы развлечься? Я ставлю ваши портреты вокруг меня, беседую с ними и иногда даже танцую, считая, что я нахожусь среди вас, моих добрых друзей. Я уверен, что вы меня любите и не откажете мне в моей просьбе, с которой я к вам обращусь: это грустить по возможности меньше. Подумайте, если бы я знал, что вы спокойны и довольны, моя разлука была бы мне в половину тяжка».
|
|
|
* * * * *
Во время пожара Москвы сгорел дом И. А. Толстого в Кривом переулке. Адрес, написанный на обрывке бумаги рукой Ильи Андреевича, звучал так: «Между Никитской и Тверской, в Кривом переулке, у Николы в Гнездниках».
* * * * *
Так же как Николай Ростов влюблен в Соню, Николай Ильич был влюблен в воспитанницу свой семьи Туанет — Татьяну Ёргольскую. Вот что он пишет ей в письме с фронта: «Если бы Вы могли видеть меня теперь, Вы бы меня не узнали, мое военное настроение настолько утихло, что деревенская жизнь начинает приобретать для меня свою прелесть. Мне хочется сделать Вам сюрприз, который будет заключаться в том, что в одно прекрасное утро Вы пойдете гулять и Ваши уши услышат звуки волынки. Вы остановитесь и будете слушать, музыкант вас заинтересует. Вы подойдете к ручью и увидите пастуха, и этот пастух, кто он, думаете вы? Это не просто пастух, вы узнаете в этом пастухе Николая». Лев Толстой писал, что влияние Татьяны Александровны Ёргольской на его жизнь было огромным. В «Воспоминаниях» он называет ее «замечательной по нравственным качествам женщиной», человеком «твердого, решительного, энергичного и вместе с тем самоотверженного характера». Л. Н. Толстой писал также, что в молодости Татьяна Александровна была очень привлекательна «с своей жесткой черной курчавой огромной косой, агатово-черными глазами и оживленным, энергическим выражением». В ее архиве сохранилось следующее, написанное Николаем Ильичом стихотворение:
|
|
|
