Он Йой Лисвалдис. Клементина Александер. Мадам ЛеГранд

Он Йой Лисвалдис

Доктор Джим умер внезапной насильственной смертью, которую, как считали многие люди, сверхъестественным образом вызвала Мари Лаво. Осматриваемый в храме под скалой простой мальчик по имени Он Йой Лисвалдис необъяснимым образом внезапно стал невменяемым – он ударил Доктора Джима. Доктор Джим впал в беспамятство, временами приходя в сознание. Рана стала нарывать, и через несколько дней он умер. Многие в Новом Орлеане сказали, что это было делом рук его великой конкурентки из Дома Бланш.

Клементина Александер

Хозяйство Доктора Джима охватил полный беспорядок, его вдова, Клементина, пыталось требовать себе наследство. Кроме осязаемого – дома на улице Джонстона, была где-то спрятанная большая сумма денег. Возникли юридические осложнения с получением дома, т. к. по документам он не принадлежал, ни Джеймсу Александеру, ни Эвери Лоренски как можно было предположить, а принадлежал Шарлю ЛеФонтену. Также выяснилось, что ему принадлежали и другая недвижимость – главным образом между Джентайлом и испанским Фортом – записанная на множество имен, но во всем делопроизводстве были указаны имена Джеймса Александера или Шарля ЛеФонтена. Прошли годы прежде, чем дело было закончено, хотя считалось, что были немалые суммы денег – возможно, в домике, записанном еще под одним именем – которые никогда не будут найдены, и даже сегодня. Смерть доктора Джима, однако, открыла дорогу Мари II к безраздельному властвованию миром Вуду в Новом Орлеане. Некоторые в Алжирском квартале, такие как Папа Сол и Мадам Руу подняли головы в попытке потребовать наследство Доктора Джима, но она знала, как их нейтрализовать, и ее господство стало в городе абсолютным.

16 июня 1881 г. многие газеты Нового Орлеана растрезвонили, что Мари Лаво, известная королева Вуду, умерла. Это, конечно, была Вдова Пари, Мари Лаво Первая, которая ютилась в задней комнате Дома Бланш, пока ее дочь проводила свои собрания Вуду. Она, как теперь говорят, была иссушенной старухой, которую видели очень немногие, когда убирали комнаты – их она оставляла в изумленном состоянии, рассеяно шаркая в бесцельном скитании по дому. Конечно, как только объявили о ее смерти, это событие начало обрастать слухами. Одни говорили, что в момент ее смерти в дом ударила молния; другие – слышали вопли, вой, и звон цепей в самой комнате и разносился сильный запаха серы по улице св. Анны вокруг Дома Бланш. Но самым удивительным в смерти было то, что за несколько часов до кончины Мари, к ней приходил священник. Она отреклась от Зомби и всей ее “старой африканской греховности” и приняла Причастие. Другими словами, она умерла как праведный католик. Действительно, некоторые члены ее семьи взрывались негодованием при простом упоминании, что она когда-либо практиковала Вуду. Она пожелала, чтобы все, кто ее любил, убеждали, что она ухаживала за больными, находящимися во власти лихорадки в городской больнице. Ее теперь считали действительно святой, и те, кто следовал за нею и Церковью – кое-что достигли! На момент смерти ее дочери, Мари Глапи (Мари II), было пятьдесят четыре года, которая немедленно официально взяла имя “Мари Лаво”, хотя она его использовала многие годы.

После смерти Вдовы Пари, раскол и сектантство зародились в семье Глапи. Мари II замужем не была, хотя она имела несколько любовников, и, по общему мнению, большое число детей, некоторые из них изменили фамилии после бракосочетания. Учитывая свой приобретенный «приличный» статус, они стали неодобрительно смотреть на занятие своей матери как хозяйки борделя. Некоторые из них также недоброжелательно относились к ее “пути Вуду” и хотели, чтобы слегка припугнуть полицией.

Мадам ЛеГранд

Свою сестру, “Мадам ЛеГранд”, Мари II выгнала из Дома Бланш за какую-то пустяковую провинность и поселила в доме на улице св. Анны. Мадам ЛеГранд в ее новый дом не торопилась. Мари конфликтовала также с детьми Жака Пари от первого брака, которые теперь воспринимались как «Лаво». Она завладела наследством своей матери, не оставив старшим детям ни копейки. Она выбросила на улицу Джона Лаво и его семью. Она отвернулось от большинства членов семейства – как она ухаживала за матерью, так же безразлична была к семье. Так не сложились у нее отношения с “Доктором Теофилом”, старым, почитаемым бабалао, который действовал в Алжирском квартале и утверждал, что он прямой потомок Доктора Джона. Он собрал многих из приверженцев Доктора Джима, которые относились к Мари II с особой враждебностью, и которую они обвиняли в смерти Джеймса Александера. То ли она, то ли ее агенты также были причастны к смерти Доктора Теофила, поскольку он умер, вероятно, после того, как съел один из кусочков опрысканной ядом пищи. Многие люди обвиняли Мари II в смерти Доктора Теофила, так же, как и в смерти Доктора Джима – постепенно подспудно враждебность нарастала. Но Мари казалась невозмутимой.