Трэль: Скованный Узами. Карл: Странствующий Воин

а

u

Эту священную комбинацию рун мы встречаем на многих древнескандинавских амулетах, на древнем оружии, на магиче­ских и культовых предметах. Значение её иногда по-разному трак­туется разными исследователями, что лишь отражает широту как вложенного в неё смысла, так и области, в которой она использо­валась в древности.

Трэль: Скованный Узами

Итак, первой ступенью традиционного нордического пути является пашу (в Тантре), трэль (в Песни о Риге) или оруженосец (в рыцарской этике). Это, как уже говорилось, последователь Традиции, не посвященный в её внутренний круг.

Традиция Северо-Запада была и остается инициатической, т. е. переход из одного состояния (бхавы) в другое традиционно мыс­лится не как плавно протекающий процесс, но как преодоление порога, как трансформация, представляющая собой результат накопления определенного потенциала и единовременная его реализация, вызванная внешним или внутренним «спусковым механизмом».

Посвящением является и переход пашу-бхавы в состояние вира, связанное с получением доступа во внутренний магиче­ский круг, т. е. с раскрытием способности следовать текучей воде этого круга. В большинстве случаев, как показывают наблю­дения за людьми, проходящими данное посвящение, оно оказывается состоящим из следующих фаз, имеющих разную продолжительность.

 

1.  Спонтанное появление ощущения «затягивания» вперёд, на неизвестный путь, ощущения страстного «желания без объек­та» — стремления к чему-то, что не может быть выведено в созна­ние и осознано логически. Это — первое столкновение с «тем, что ведёт», с потоком текучей воды Силы.

2.  «Желание без объекта» вызывает у человека естественное беспокойство, что приводит к неосознаваемому заполнению «пустых мест» — первые же проявления «того, что ведёт» немед­ленно связываются в сознании с теми или иными целями. Однако традиционный подход подразумевает, что у «того, что ведёт» нет цели, есть только направление, и поэтому второй фазой посвяще­ния оказывается работа по освобождению сознания вообще и первых ручейков текучей воды в частности от любых целей. Такая работа подразумевает наряду с прочим и применение определен­ных инициатических технологий, в том числе технологий, ставя­щих человека в экстремальные физические, психологические и магические условия. Нередко Сила, пробивающаяся внутрь жизни человека, сама обеспечивает возникновение ситуаций, в которых человек оказывается вынужденным отыгрывать те или иные жёст­кие инициатические технологии, — в таких случаях мы говорим, что человек попадает в Дикую Охоту Силы.

3.  Постепенное высвобождение внутреннего пространства и разрушение внешних, личностных [179], форм сознания, приводит к ослаблению «плотины», сдерживающей поток текучей воды Силы, — к ослаблению тех самых «уз», упоминаемых в тантриче­ском определении пашу-бхавы («связанный узами»). Наконец, наступает момент, когда под напором «того, что ведёт» происхо­дит катастрофическое разрушение сдерживающих оков сознания. Именно эта, третья, фаза и представляет собой инициацию в соб­ственном, узком, смысле слова — действие или событие, в резуль­тате которого человек получает возможность непосредственного доступа к «тому, что ведёт».

 

... Существуют архетипические концепции, общие для всех Традиций. Среди них — представление об инициации как о смерти одного человека и рождении другого: чтобы родилась бабочка, должна умереть гусеница. Особенно ярко этот принцип проявляется именно в посвящениях магических, и потому не случайно нордические боги власти и магии (славянский Велес, скандинавский Один) являются одновременно владыками Мира Мертвых. Ведомая ими Дикая Охота — в современном осмысле­нии — поднимается из Нижнего Мира для нападения на Жизнь. Но за последние десять веков мы успели инвертировать, пере­ставить с ног на голову большинство языческих понятий и прин­ципов, вывернуть Традицию наизнанку и поверить в то, что такой она и была[180].

Боги — даже боги Нижнего Мира — служат не Смерти, но Жизни. И Дикая Охота Силы, ведомая богом магии, сколь бы жёсткой и даже жестокой она ни выглядела, ведется не против Жизни, но против того, что изначально мертво в человеке — про­тив тех уз, коими скован поток текучей воды.

И так, поправ Смертью внешней смерть в себе самом, человек обретает «второе рождение» и переходит — в терминологии Тантры — во второе состояние — в вира-бхаву.

Карл: Странствующий Воин

Вира-бхава Тантры соответствует в Песни о Риге карлу, сво­бодному воину или земледельцу, а в рыцарской этике — собствен­но рыцарю.

Описанное выше посвящение, связанное с раскрытием вос­приятия внутреннего магического круга, ни в коем случае не сле­дует понимать как «освобождение» в буддийском смысле; напротив, это лишь первый шаг. Рыцарь продолжает начатую оруженос­цем работу по освобождению сознания от оков; но он уже разли­чает внешнее от внутреннего, и способен, не формируя целей, отдаться движению текучей воды Силы. Когда рыцарь безупре­чен, когда он не допускает ошибок, он становится неуловим для Дикой Охоты; и напротив, когда он ошибается, Дикая Охота Силы наносит ему удар гораздо более страшный, чем оруженосцу...

Люди короля Артура, посвященные в рыцарство Круглого Стола, отправлялись странствовать в поисках приключений. Этот мотив настолько распространен в раннесредневековом эпосе, что исследователи нередко используют для его обозначения специаль­ный термин — Странствие-поиск.

У читателя средневековых текстов артуровского цикла может сложиться впечатление, что Странствие-поиск — основное занятие рыцарей. И это действи­тельно так.

Сохранившиеся до наших дней посвященные Артуру тексты были созданы в начале текущего тысячелетия. Правление в Британии легендарного короля датируется VI веком н. э. Наличие некоторых конкретных магических терминов, принадлежащих общекельтской сакральной Традиции (Мост Лезвия, например), позволяет утверждать, что в этих сказаниях есть пласт, относя­щийся к концу I тысячелетия до н. э. Наконец, присутствие в артуровских сказаниях общеиндоевропейских мифологических символов (священное Копье, Остров Яблок и т. д. ) свидетельству­ет о том, что первооснова сказаний восходит как минимум ко II тысячелетию до н. э. Таким образом, артуровская традиция — это уникальный сакральный комплекс, создававшийся в течение нескольких тысячелетий и содержащий множество уровней смысла.

Жизнь рыцаря Круглого Стола — это непрерывное странствие в поисках Силы. У этого странствия нет цели, есть только направ­ление, намерение (по Кастанеде), и потому, покидая замок Верховного Короля, рыцари отправляются на все четыре стороны. Их внешнее безразличие, на какую дорогу направить коня, в соче­тании со спокойной уверенностью в правильности пути может удивлять современного читателя рыцарских романов. Но рыцарь — посвящённый — просто следует текучей воде Силы, позволяя богам определять свой путь.

Вторую ступень посвящения в нордической Традиции харак­теризует руническая сакральная формула, распространенная в древности лишь немногим меньше, чем названная выше формула alu:

⇐ Предыдущая53545556575859606162Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: