Парадигмы имен лихорадок

Рассмотрим теперь основные ряды (поля, парадигмы) близких имен лихорадок, являющие собой совокупности вариантов и форм, способных выступать в той или иной определенной позиции конкретной синтагмы-перечня, связанных отношениями сходства - фонетического облика, внутренней формы и/или происхождения - и чаще всего (но не обязательно) не сталкивающихся друг с другом в пределах одного списка-перечня (такое дополнительное распределение является одним из критериев, позволяющих установить генетическое родство даже весьма разошедшихся форм). Но сперва заметим, что вариативность имен лихорадок зависит не только и не столько от фонетических законов. Чрезвычайно велико влияние многовекового письменного бытования. Переписчики могли неверно расслышать имя при записи под диктовку, не разобрать чужого почерка, да и просто были они зачастую не очень грамотными людьми: нередко встречаются, как видно из текстов, описки и ошибки, особенно в словах незнакомых и непривычно звучащих ⁴¹. К тому же отношение к спискам заговоров, несмотря на их магическое значение, было, во всяком случае, в некоторых местных традициях, весьма вольным: имена менялись местами, переосмысливались и заново комментировались в связи с очередным перетолкованием.

Порядок рассмотрения парадигм (полей) сходных имен будет определяться " удельным весом" каждой парадигмы, проще говоря - числом ее элементов, обнаруженных нами в источниках (конечно, приблизительным, поскольку границы полей часто расплывчаты; точные цифры едва ли могут иметь значение еще и потому, что неизвестна и, очевидно, неустановима репрезентативность имеющейся в нашем распоряжении подборки текстов относительно всей народной традиции, степень отражения ею действительно имевшего место положения дел).

Чаще всего в рассмотренных нами перечнях встречаются имена из парадигмы, в которую входит и самое распространенное общее название лихорадки - трясо/авица. Вот эти имена ⁴²: трясея: Афан. т. 3, 85-88, № 1; Череп., 50-52, № 1; Влад. г., Череп., 50-52, № 1; Олон. г., Череп., 50-52, № 1; Балов, 425, № 1; А. С., 117, № 1; Арх. г., Ефим., 209, № 1; Сибирь, Гром., 93, № 1; Новг. г., Гер., 164, № 1; Соколов, 34, № 2; трясся: Майк., 461-464, № 1; тресея: Арх. г., Ефим., 206, № 1; Псков, Вохин, 491, № 1; Тих. Пам., 351-352, № 2 (8); трес±я: Арх. г., Ефим., 206, № 1; трясая сатана: Череп., 48-49; трясье: Даль 1989, т. 2, 258; тресния: Черепан., 77; гресея (вероятно, следствие описки): Черепан., 77; трясовица: Орл. г., Попов, 238, № 1; ИРЛ, 40-41, № 1; Яросл. г., Майк., 464-465, № 12; Щуров, 167, № 11; Арх. г., Забыл., 331, № 11; Арх. г., Забыл., 332, № 12; Ворон. г., Селиванов, 89, № 8; Забыл., 355-360, № 1; Новг. г., Попов, 239, № 3; трясавица: Яросл. г., Череп., 50-52, № 12; тресовица: Новг. г., Гер., 164, № 12; трасовица: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 1; трясавища: Тих. Лет. 4, 79-80, № 1; ср. также трясовиця: укр., Иван., 739, № 1. Далее: трясаница: Череп., 48-49; трясуница: Сибирь, Гром., 95, № 8; Ворон. г., Селиванов, 89, № 4; трясун: Забыл., 346, № 1; трясуха: Даль т. 2, 258, № 3; Новг. г., Попов, 239, № 1; Новг. г., Гер., 175, № 2; также укр. Чуб., 119, без номера; трясучка: Даль т. 2, 258, № 3; тресучка: Тих. Пам., 353, № 7; потресуха, трясца: Афан. т. 3, 85-88, № 1. Обычные комментарии: " яко пещь распаляет дровами, тако я распаляю у человека все члены и кости" (ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 1); " не может человек согретися в печи, и тоже падаю, роняю, припадки разные навожу" (Забыл., 346, № 1). " В старинных поучительных словах XV-XVI стол. упоминается про " немощнаго б±са, глаголемаго т р я с ц ю" " (Афанасьев 1869, т. 3, 86). Близкий круг названий у Даля: трясучая болесть, трясучка, трясавица, трясуха, трясца, трясеница, трясье, трясунья, трясь, тресся, трясся (Даль 1991, т. 4, 439). Ср. украинское проклятие " А щоб тебе трясця взяла! ", а также в старославянском глаголическом списке XI в.: " трясущая ви±лицею в т±леси" и " трясущая вс±ми удами" (Череп., 50-52, № 3, 5). К этому же кругу следует причислить по общности внутренней формы однажды зафиксированное название дрожжалка: Череп, 48-49. В результате искажения возникло, видимо, и имя трепуха: Даль т. 2, 258, № 12; переосмысленное уже через трепать.

Обратившись ко второй по объему парадигме, мы вступим в более общий круг " цветовых" названий. По словам А. Ветухова, " дочери Ирода, трясавицы (12 лихорадок), в качестве темной силы вошли в русскую иконографию: в XVII в. были иконы - победа ангела-хранителя над 12 трясавицами по молитве св. Сисиния; это - 12 обнаженных разных цветов, сообразно народным представлениям, женщин" (Ветухов 1902, 82). Эта парадигма связана с желтым цветом: желтея: Афан. т. 3, 85-88, № 9; Череп., 50-52, № 9; Балов, 425, № 9; Майк., 461-464, № 9; А. С., 117, № 7; Псков, Вохин, 491, № 8; Арх. г., Ефим., 209, № 8; Сибирь, Гром., 93, № 9; Тих. Пам., 351-352, № 3; Савушк., 202, № 9; Новг. г., Гер., 174, № 8; Пермск. г., Остр., 138, № 10; желт±я: Балов, 425, № 9; Арх. г., Ефим., 206, № 9; Тих. Лет. 4, 79-80, № 9; укр., Иван., 739, № 9; желтая: Олон. г., Череп., 50-52, № 9; Новг. г., Гер., 164, № 5; Пермск. г., S., XXXVI, № 3; Соколов, 33-34, № 9; Забыл., 269, № 2; Череп., 50-52, № 1; жовтая якъ кв±тъ: южнорус., Соколов, 31, № 7; жовтая: укр., Еф., 11, № 6; желтуха: Даль т. 2, 258, № 7; Новг. г., Попов, 239, № 8; Карелия, Череп., 50-52, № 10; желтыня: Череп., 50-52, № 8; желтица: Арх. г., Ефим., 205, № 11; жолотица: Волог. г., Черепан., 75, № 10; желтуница: Сибирь, Гром., 95, № 7; Ворон. г., Селиванов, 89, № 5; желтодия: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 6; ИРЛ, 40-41, № 6; желтудия: Новг. г., Попов, 239, № 8; жетучка: Майк, 467; желуница: Черепан., 77; желтучый: Майк., 501-502; жола: южнорус., Соколов, 31, № 4; жел±я: Кубань, Короленко, 278, № 5. Обычные комментарии: " сотворю человека, аки цвет дубравный, и напущу желчь" (Балов, 425, № 9); " та человека желтит, аки цвет будет" (Псков, Вохин, 491, № 8); " тогда человек бывает желт, как в курином яйце желток" (Ляцкий, 128); " яко в поле цвет цветет и желтеет, тако и у того человека тело тает и увядает" (ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 6) и т. п. У Даля: желтая болезнь, желтуха, желтя(е)ница, желтуница, желтянка, жолуница, желница, жолница со значением болезни Боткина (Даль 1989, т. 1, 531); желтуница в том же значении упомянута в СРСГО, ч. 2, 233.

Прочие " цветовые" парадигмы имеют значительно меньший объем, но мы приведем их здесь же, чтобы исчерпать тему. Черный цвет: черная якъ л±съ: южнорус., Соколов, 31, № 4; чорна: укр., Иван., 739, № 6; чорная: Тих. Лет. 4, 79-80, № 6; ср. испорченное имя из списка XVII в. чръни...: Веселовский 1883, 50, № аi. Белый: б±лая: Забыл., 355-360, № 9; белея: Череп., 49; ср. бл±дная (Тих. Пам., 353, № 11). Зеленый: зеленая: Забыл., 269, № 1; Череп., 50-52, № 2; зелена: Сибирь, Гром., 95, № 2; ср.: яко трава зеленая: Кубань, Короленко, 278, № 2. Синим цветом мотивирована лишь часть более широкой парадигмы: синяя якъ облакъ: южнорус., Соколов, 31, № 5; синя: Сибирь, Гром., 95, № 1; Ворон. г., Селиванов, 89, № 2; синея: Яросл. г., Череп., 50-52, № 5; синая: Щуров, 167, № 5; синяя яко море возмущенное: Кубань, Короленко, 278, № 3. В почти идентичном перечню (Яросл. г., Череп., 50-52) списке (Яросл. г., Майк., 464-465) на том же пятом месте стоит снея - явный пропуск буквы. Но переосмысление этой или аналогичной ошибки могло породить имя сонная: Тих. Пам., 353, № 10. К этому же полю вполне, на наш взгляд, могут принадлежать названия осенняя: Сибирь, Гром., 95, № 10; Ворон. г., Селиванов, 89, № 11; и asinawaja: бел. Were(ko, 167, № 9; а весь круг вполне может восходить - непосредственно или опосредованно - к одному источнику с именем из сербского списка асина: Kova(evi(, 283, № z, поддержаному на славянской почве кругом представлений, связанных с балто-славянским мифологическим персонажем *aus-in- (ср. а/овсень, вsiГ( и др., см.: Топоров 1988, 287; Вольтер 1890; Елизаренкова, Топоров 1964). Ср. также сведения об использовании на Волыни осиновой коры в качестве средства от лихорадки (Беньковский 1898, 8) - логика, очевидно, такова: больной человек дрожит так же, как, согласно народным поверьям, постоянно дрожит осина, потому подобное лечится подобным. Известны гуцульские поверья, связанные с лесным демоническим существом Осинавец (и Осина(чиха), подменивающим детей и проч. - видимо, эвфемистическое наименование черта (Онищук 1909, 83-89). Кстати, имена типа белая, бледная связаны, возможно, с 9" D: " D@Ш греческих списков (Соколов 1889, 344, № 4; ср. Соколов 1889, 344, № 6), от: VD: " D@H - 'блистающий, сверкающий', что " дает несколько представлений: о белом, о бледном, о холодном и неумолимом" (Ляцкий 1893, 129). Антитезой осенней появляется везняна: Новг. г., Попов, 239, № 12 (впрочем, везiяна другого списка - Новг. г., Гер., 174, № 12 - выдает переосмысленную описку из невiяны: Новг. г., Гер., 175, № 12); веснянка: бел., Карский 1916, 76, № 1 (= 'лихорадка' - СРНГ, т. 4, 187, 227). О весенних и осенних лихорадках см.: Ляцкий 1892, 30. Двигателем творчества новых имен, как можно заметить, является не только переосмысление темных или искаженных форм, но и чисто интеллектуальные механизмы, типа аналогии или метафоры. По последнему принципу осенняя могла породить листопадную: Ворон. г., Селиванов, 89, № 12, Карелия, Череп., 50-52, № 5; также листопадница: бел., Карский 1916, 76, № 4; в белорусской же записи известна своего рода оппозиция: listaadziewatnaja - " господствующая весной": от " лист" и " одевать", Were(ko, 167, № 6; и listapadnaja или jesienna: там же, № 7. Известна также листопуха: Арх. г., Забыл., 331, № 1; Арх. г., Забыл., 332, № 1; которая включает в рассматриваемое поле несколько сходных темных имен типа лопуха: Арх. г., Забыл., 331, № 3; Арх. г., Забыл., 332, № 2; лопия: Новг. г., Попов, 239, № 5; лоспея: Новг. г., Попов, 239, № 6; лостения: Новг. г., Попов, 239, № 7; Новг. г., Гер., 175, № 6 (ср. южнорус., укр. луснуть, лус/шпина в связи с понятием шелушения); повторяющиеся звуковые комплексы указывают на генетическое родство всех этих имен, но установить первичность в данном случае едва ли возможно. Впрочем, лопия вполне может оказаться искаженной ломеей-ломией, о которой речь ниже. И дело здесь не в установлении какого-то истинного происхождения, подлинной этимологии - они, видимо, уже в принципе неустановимы - а в отсутствии четких границ между парадигмами, в равной континуальности и дискретности онимического пространства трясавичных заговоров.

Вернемся к рассмотрению наиболее значительных парадигм имен лихорадок. Следующим по объему после " желтого" оказывается поле слов, связанных, по мнению О. А. Черепановой, с корнем *kъrk- 'корчить' (1977, 53). Ср. также славянские производные корня *kark- и его предположительную связь с так наз. " основным мифом" (см.: Иванов, Топоров 1976, 123-124). Возможно сравнение и с литовск. krnkas - 'дракон, чудовище'. В данное поле входят: коркуша: Афан. т. 3, 85-88, № 10; Череп., 50-52, № 10; Майк., 461-464, № 10; Сибирь, Гром., 93, № 10; ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 4; ИРЛ, 40-41, № 4; Арх. г., Забыл., 332, № 5; каркуша: А. С., 117, № 12; Арх. г., Забыл., 331, № 4; корхуша: Новг. г., Попов, 239, № 6; Новг. г., Попов, 239, № 10; коршуха: Соколов, 33-34, № 10; Арх. г., Забыл., 332, № 4; корчуша: Савушк., 202, № 10; корноша: Псков, Вохин, 491, № 11; окоркуша (окоркуща): Арх. г., Ефим., 206, № 10; коркота: Олон. г., Череп., 50-52, № 10; Балов, 425, № 10; Соколов, 34, № 10; корхотия: Новг. г., Попов, 239, № 5; Новг. г., Гер., 175, № 7; коркодiя: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 5; ИРЛ, 40-41, № 5; корикорта: Балов, 425, № 10; коркорта: Черепан., 77; коркотея: Балов, 425, № 10; корчея: Арх. г., Ефим., 209, № 10; Пермск. г., S., XXXVI, № 7; скорчея: Влад. г., Череп., 50-52, № 9; Тих. Пам., 351-352, № 9. Заговоры с участием коркуши (из *kurk-, по В. Н. Топорову) и ей подобных сопоставляются также с заговорами, связанными с персонажем балтийской мифологии Kurke - вероятно, злым духом, вредящим злакам и собственно зерну (см.: Топоров 1972, 306-307). К этому вполне очевидному ядру примыкает группа имен периферии, постепенно удаляющихся от ядерного, " прототипического" фонетического скелета и - что важнее - меняющих мотивацию. Это прежде всего горькуша: Тих. Лет. 4, 79-80, № 5 (укр. гарькуша:, Иван., 739, № 5); крикуша: Тих. Лет. 4, 79-80, № 6; укр., Иван., 739, № 6; затем рабънуша и стаскуша: Соколов, 33-34, № 10; принадлежность их к этому кругу доказывается пояснением: " та утробу и жилы ручныя и ножныя у человека сводит и скорчит". Обычный комментарий к названию выглядит так: " коего человека поймаю, тот человек корчится вместо руками и ногами, не пиет, ни яст" (Пермск. г., S., XXXVI, № 7). Здесь же укуша: Пермск. г., Остр., 138, № 11 (переосмыслена через " укусить" ); и загадочная авваркуша: А. С., 117, № 4; которую можно сопоставить с редким новогреческим словом -$" D6< ", что значит 84: `H, то есть 'голод' ()0: 0JD" 6@L 1933, 4), ср. голодея; близко находится и имя из сербского списка аверiа: Соколов 1889, 345, № z; которое, в свою очередь, сопоставимо с целым рядом русских: авея: А. С., 117, № 8; (ср. невея); арiя: Арх. г., Ефим., 206, № 8; ерiя: южнорус., Соколов, 31, № 5; из последнего вполне могло образоваться имя егия: Орл. г., Попов, 238, № 12; от которого уже недалеко до ногия: Орл. г., Попов, 238, № 6; которое, в свою очередь, при неразборчивом почерке вполне может быть прочитано и как нешия: Ворон. г., Селиванов, 89, № 6 (ср. нешуя: южнорус., Соколов, 31, № 3); откуда вновь недалеко до невия (невея). Едва ли можно утверждать, что реальные трансформации шли именно так - да этого уже и не установить точно, но диффузное взаимопроникновение полей-парадигм совершенно очевидно. Ср. также непирия: Новомб. 07, 223-224, № 8; Новомб. 07, 223-224, № 7; и напирия: Новомб. 07, 223-224, № 8.

С другой стороны, к каркуше примыкает рактуша: Черепан., 77; которая, возможно, была переосмыслена как рыкающая: Череп., 50-52, № 6; ср. сербское львь: Соколов 1889, 345, № ai (ср. ниже акилед, восходящее, видимо, к " аки лев рыкающий" ); облик последней напоминает грынушу: Афан. т. 3, 85-88, № 5; Череп., 50-52, № 5; Влад. г., Череп., 50-52, № 5; которая " ложится у человека в грудях, плечи гноит и выходит харканьем", чем чрезвычайно напоминает, в свою очередь, хрыпушу-хрипею (ниже).

В СРНГ представлены: вып. 6 - гаркуша = 'крикун, крикунья', гарько = 'ярко' (гореть; вып. 7 - горькуша = 'полынь' и др. растения, некоторые рыбы, 'несчастный, горький человек'; грыня = 'гридница, изба' (ср. грынуша - 'избяная'); вып. 8 - егать = 'сильно пылать, злиться, сердиться' (ср. егия); вып. 13 - каркота, коркота = 'старая, хилая женщина' (возможно, метафорич. от названия лихорадки); каркуша = 'ворона, кукушка', 'женщина, любящая поговорить'; коркота = 'кашель' (ср. кашлея). Все эти слова, как и глагол корчить, вполне могли мотивировать переосмысления лихорадочных имен (речь, подчеркиваем, идет не о научной этимологии, а о народноэтимологической синхронной мотивации). У Даля: корчи - болезнь, судороги, спазмы, корча, встарь коркота. Корчея - упорная перемежная лихорадка (1989, т. 2, 171). Всю рассмотренную парадигму можно сопоставить с именами из греческих перечней: O" DB" D\FJD": Соколов, 25, № 9; O" DP" < \FJDX": Соколов 1889, 344, № 9; O" DP" D\FJD4": Соколов 1889, 344, № 11; ср. новогреч. PVD@H 'смерть' и B" D4FJд 'представлять, изображать'; древнегреч. 6" D" < 4FJZH 'рубящий головы, лишающий жизни'. В. Мансикка сопоставлял корчушу, скорчею с crampfo в аналогичной латинской формуле заклинания от Nescia (ср. невея - и лат. ne-scio = 'не знать, не быть знакомым', а также нешия) (Мансикка 1909, 18), славянского Нежита. О. А. Черепанова сопоставляла кородию (соответственно - и другие имена этого круга) с греч. 6" D`T 'погружать в тяжелый сон, оцепенение' или 6@DL. " H 'страдающий сильным насморком' 6@DL. " '1. насморк, гнойное истечение из носа; 2. тупоумие' (Черепанова 1977, 53).

Вернемся к хрыпуше: Олон. г., Череп., 50-52, № 5; к которой мы пришли через грынушу (на существование этой связи указывал еще Е. А. Ляцкий - 1893, 127). С ней связана отдельная группа имен с комментариями типа: " стоя кашлять не дает, у сердца стоит, душу занимает, исходит из человека с хрипом" (Майк., 461-464, № 5), " ложится у грудей человеку, изъумножит мокроту гноем, хрипоту чинит" (Соколов, 33-34, № 5) и т. п.: хрипуша: Майк., 461-464, № 5; Соколов, 33-34, № 5; хрипущея: Арх. г., Ефим., 209, № 11; хрипучая: Новг. г., Гер., 164, № 9; хрипея: Балов, 425, № 5; хрипуха: Соколов, 34, № 8; хрипота: Арх. г., Забыл., 331, № 6; Арх. г., Забыл., 332, № 7; хрипувита: Савушк., 202, № 5; храпуша: А. С., 117, № 5. Комментарии позволяют перекинуть отсюда " мостик" к двум небольшим обособленным группам имен. Имя беса Давотной: Забыл., 346, № 5; снабжено пояснением: " к горлу приступает, хрипит, кашлять не дает, у сердца стоит, душу зажимает, есть не дает" (Забыл., 346, № 5). Аналогичны давлея: Пермск. г., Остр., 138, № 8; дауница: Черепан., 81; ср. в славянском списке: иже дhти давить (Соколов 1889, 345, № s), дh... иwдава@ща (Веселовский 1883, 50, № f), что вполне сопоставимо с греческим именем A" 4*@B< \6JD4": Соколов 1889, 344, № 12; от B" 4*\(@< ) - 'дитя, ребенок, мальчик, подросток, юноша' и B< \(T - 'душить, давить'. Близкое пояснение - " ложится у человека в грудях, у сердца и находит хрепотой" (так! ) - сопутствует странному имени усма гулбилца: Арх. г., Ефим., 206, № 5; в другом источнике (Ляцкий 1893, 127) оно воспроизведено в более понятной, но, видимо, преднамеренно отредактированной форме усмагубиица. В любом случае вторая половина этого названия весьма напоминает группу имен: убiица: Новомб. 07, 223-224, № 4; Новомб. 07, 223-224, № 4; убийца: Арх. г., Ефим., 206, № 3; оуб±ица: Новомб. 07, 223-224, № 5; которые находят многочисленные соответствия в сербских текстах: убица: Kova(evi(, 283, № s; Соколов, 27-28, № 6; Соколов, 29, № 18. Первую же часть можно сопоставить с древнерусским словом усма = 'выделанная кожа' (Даль 1991, т. 4, 512), ср. в Лаврентьевской летописи о силаче-кожемяке: " и wнму мьнущю qснiе" (ПСРЛ, т. 1, 124), а также Яна усмошвеца из Никоновской летописи (ПСРЛ, т. 9, 68).

Следующее по величине после связанного с корнем корк - поле группируется вокруг имен, осмысленных через огонь. В него входят: огнея: Афан. т. 3, 85-88, № 2; Череп., 50-52, № 2; Влад. г., Череп., 50-52, № 2; Балов, 425, № 2; Майк., 461-464, № 2; А. С., 117, № 2; Соколов, 34, № 5; Новг. г., Гер., 174, № 1; огнiя: Арх. г., Ефим., 206, № 2; Пермск. г., S., XXXVI, № 2; огненная: Афан. т. 3, 85-88, № 2; Олон. г., Череп., 50-52, № 2; Соколов, 33-34, № 1; Забыл., 269, № 7; Череп., 50-52, № 7; Ворон. г., Селиванов, 89, № 7; огненая: укр., Еф., 11, № 1 (2); огневица: Тих. Лет. 4, 79-80, № 2; Савушк., 202, № 2; Арх. г., Забыл., 331, № 10; Арх. г., Забыл., 332, № 11; огневиця: укр., Иван., 739, № 2; огнеястра: Афан. т. 3, 85-88, № 12; Пермск. г., S., XXXVI, № 12 (из огнея + сестра: имя зафиксировано только на последней, двенадцатой позиции, то есть именно на той, где имена трясавиц обычно снабжаются постоянным комментарием, начинающимся словом " сестра" - старейшая, проклятейшая и т. п.; видимо, в результате искажений и описок первое слово комментария слилось с самим названием лихорадки); огненный: Забыл., 346, № 2; ahniewaja: бел. Were(ko, 167, № 11; огнева: Череп., 49; якъ огонь: южнорус., Соколов, 31, № 3; огня страшнаго: Сибирь, Гром., 95, № 12. Семантически с этим полем связаны, очевидно, печея и зардея: Черепан., 77. Обычные комментарии: " коего человека поймаю, тот разгорится аки пламень в печи" (Афан. т. 3, 85-88, № 2); " как разгорятся дрова смоленые в печи, так ражигает (так! ) во всяком человеке сердце" (Майк., 461-464, № 2), " зжет и палит человека велики тяшко" (Соколов, 33-34, № 1). В СРНГ, в. 22: огневица - 'горячка, лихорадка', то же и огневушка, огненная, огнея, огни.

Корневое сочетание ГН роднит предыдущее поле с другим, почти столь же значительным, имена которого осмыслены через гнет и т. п.: гнетея: Афан. т. 3, 85-88, № 4; Череп., 50-52, № 4; Влад. г., Череп., 50-52, № 4; Олон. г., Череп., 50-52, № 4; Балов, 425, № 4; Майк., 461-464, № 4; Псков, Вохин, 491, № 2; Арх. г., Ефим., 209, № 2; Сибирь, Гром., 93, № 2; Новг. г., Гер., 164, № 3; Тих. Пам., 351-352, № 1; Соколов, 34, № 1; Соколов, 33-34, № 4; гнетница: Афан. т. 3, 85-88, № 4; гн±тница: Тих. Лет. 4, 79-80, № 2; гнитыця: укр., Иван., 739, № 2; гнутная: укр., Еф., 11, № 4; гнетуха: Даль т. 2, 258, № 4; укр. Чуб., 119, без номера; гнетиха: Щуров, 167, № 12; гнятеница: Арх. г., Забыл., 331, № 9; Арх. г., Забыл., 332, № 10; гнетуница: Череп., 48; гн±туха спящая: Забыл., 269, № 11; гнетучка: Афан. т. 3, 85-88, № 4; Тих. Пам., 353, № 6; гнетучий: Майк., 501-502. Пояснения: " ложится у человека на ребра, гнетет его утробу, лишает аппетита и производит рвоту" (Афан. т. 3, 85-88, № 4), " ложится у человека по у ребре, аки камень, здыхает, здохнНть не дает, с души сметывает" (Майк., 461-464, № 4), " входит и ложится под ребра человеку, гнет кости и утробу режет, и мучит ествою желудком пълует" (Соколов, 33-34, № 4) и т. п. К этой же парадигме принадлежат, очевидно, происходящие из разных версий одного перечня гтея: Яросл. г., Майк., 464-465, № 8; и гатея: Яросл. г., Череп., 50-52, № 8; а также переосмысленная iудея: (Савушк., 202, № 3), снабженная пояснением " ложусь у человека под ребро, как камень, вздохнуть не может". Впрочем, в варианте юдея: Пермск. г., S., XXXVI, № 6; она проявляет связи с гладеей (ниже), поскольку откомментирована так: " коего человека поймаю, тот человек не может насытиться многим брашном". В СРНГ, вып. 6, представлены названия разновидностей лихорадок: гнетея, гнетница, гнетуница, гнетуха, гнетучая, гнетучка.

От гнетеи в принципе не так трудно перейти к гнедее: Псков, Вохин, 491, № 4 ⁴³; которой сопутствует пояснение " человеку не дает спать, приступает и умом метут", что доказывает ее родство с гледеей-глядеей, обычно комментируемой следующим образом: " в нощи спать не дает, многия беси к тому человеку приступаются и с ума его сбрасывают, и спать не дают: на месте не сидит" (Майк., 461-464, № 11). В источниках имеются следующие имена этого круга: глядея: А. С., 117, № 3; Сибирь, Гром., 93, № 4; Пермск. г., S., XXXVI, № 11; гляд±я: Афан. т. 3, 85-88, № 11; глядъя: Череп., 50-52, № 11; гледея: Майк., 461-464, № 11. Последняя форма вполне сравнима с ледеей, о которой речь будет ниже. В этом же поле имен имеется еще одна группировка: гладея: Арх. г., Ефим., 206, № 11; Арх. г., Ефим., 209, № 4; и глад±я: Арх. г., Ефим., 206, № 11; Савушк., 202, № 11; эти формы были переосмыслены через глад-голод, что породило, возможно, голодею: Олон. г., Череп., 50-52, № 11; Балов, 425, № 11 (одиннадцатые позиции практически всех имен данного круга подтверждают их гомогенность и родство), которая была снабжена новым пояснением: " у кого буду и тот человек не может до сыта наестись, аки из ума выступит" (Балов, 425, № 11). Ср. греч. z! B8, J@Ш: Соколов 1889, 345, № 8; 'то, чего нельзя наполнить', т. е. - " ненасытная" (Ляцкий 1893, 129). Из этого же круга может происходить неядея: Арх. г., Ефим., 209, № 9; с которой сходны нелюдiя: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 11 (через нелюдь, но комментируется как глядея: " ночью сна не даю, но к себе никого не допущаю, и с ума человека свожу" ); полюбия: Новг. г., Попов, 239, № 10; нелюбия: Новг. г., Попов, 239, № 9 (через не любить ); немодiя: ИРЛ, 40-41, № 11 (видимо, 'делающая немым'); а с неядеей сравнима яда: Савушк., 202, № 12; выводимая, впрочем, Е. А. Ляцким из Иродияды-плясовицы, что подтверждается 12-й позицией, которую занимает обычно и соотносимая с последней Невея. Ср. также мари~" да: Соколов 1889, 345, № д; из славянского списка, а также голяда (см. ниже). С гледеей может быть связана также глецея: Сибирь, Гром., 93, № 11. Мотив бессонницы и бесовских наваждений присутствует также в комментарии к именам бесов Пьяного и Распутного: Забыл., 346, № 11 - " человека в запой и пьянство, распутство и на блуд понуждаю, в тоску и грусть, задумчивость привожу, в нощи спать не даю, беси приступают, в страх визжат и на месте не уснет".

Как было уже замечено, гледея вполне естественно переходит в ледею - семантическую противоположность огнеи. Известны формы: ледея: Афан. т. 3, 85-88, № 3; Балов, 425, № 3; Майк., 461-464, № 3; Псков, Вохин, 491, № 3; Сибирь, Гром., 93, № 3; Тих. Пам., 351-352, № 6; Новг. г., Гер., 174, № 2; ледеа: Соколов, 34, № 6 (7); ледиха: Афан. т. 3, 85-88, № 3; Пермск. г., S., XXXVI, № 2; леденая: Новг. г., Гер., 164, № 2; ледзянка: бел., Карский 1916, 76, № 2; аки лед: Сибирь, Гром., 95, № 3; акилед: Ворон. г., Селиванов, 89, № 8; ledawaja: бел., Were(ko, 167, № 12; оледия: Волог. г., Черепан., 75, № 7; оледья: Арх. г., Ефим., 205, № 5; сочетание ЛЕД роднит с этим полем имена бледная: Тих. Пам., 353, № 11; бл±духа: Даль т. 2, 258, № 8. Ср. также зублея: Пермск. г., Остр., 138, № 6 (от холода, озноба стучат зубы; впрочем, может иметься в виду и зубная боль). Обычные пояснения: " аки лед знобит род человеческий, и кого она мучит, тот не может в печи согреться" (Афан. т. 3, 85-88, № 3); на основании глагола знобить появляется следующее семейство имен: знобея: Влад. г., Череп., 50-52, № 10; Тих. Пам., 351-352, № 10; Соколов, 34, № 9; зноб±я: Тих. Лет. 4, 79-80, № 3; укр., Иван., 739, № 3; знобая: укр., Еф., 11, № 9; знобуха: Даль т. 2, 258, № 11; Новг. г., Попов, 239, № 2; знобиха: Арх. г., Забыл., 331, № 8; Арх. г., Забыл., 332, № 9; Щуров, 167, № 10; знобица: Яросл. г., Майк., 464-465, № 11; Яросл. г., Череп., 50-52, № 11; озноба: Тих. Пам., 353, № 1; знобительная: Забыл., 269, № 8; зябуха: Тих. Лет. 4, 79-80, № 1; укр., Иван., 739, № 1; знобилка: Даль 1989, т. 2, 258. Ср. два описания из старославянского списка: мразящая плъть (Череп., 50-52, № 4) и творящая клъчет зубы (Череп., 50-52, № 6), а также греч. RLPD" голяда = 'неимущий человек, бедняк'; а также древний балтийский этноним голядь) а все поле возвел к 'L8@Ш, Гилло греческих перечней (Соколов, 25, № 1; Соколов 1889, 344, № 1), что вызывает у нас некоторые сомнения (см.: Ляцкий 1893, 124-125). Ср. также голендук, колендук: Новомб. 07, 223-224, № 11; Новомб. 07, 223-224, № 11; Новомб. 07, 223-224, № 11 (возможно, связано с голендай, голендуха - собират. 'голь, голынь, голяк, голыш' в значении бедняка, нищего, бедности, нищеты - Даль 1989, т. 1, 372; ср. послужившие, вероятно, источником календарные христианские имена: Голиндуха-Мария, муч. персидская - 12 июля; Голиндуха, мученица - 3 июля); а также лядвия: Костр. г., Черепан., 81, № 4 (ср. лядвея - 'бедро, ляжка', также в СРНГ, вып. 17: ляда - 'заразная болезнь, лядать - 'болеть', лядва - 'лентяй, лентяйка, лежебока', отсюда же укр. ледащий ).

Еще одно значительное по численности элементов поле связано с глаголом пухнуть. Это: пухнея: Афан. т. 3, 85-88, № 8; Череп., 50-52, № 8; Влад. г., Череп., 50-52, № 8; пухлея: Афан. т. 3, 85-88, № 8; Балов, 425, № 8; А. С., 117, № 6; Арх. г., Ефим., 209, № 7; Тих. Пам., 351-352, № 4; Соколов, 34, № 4; Соколов, 33-34, № 1; Новг. г., Гер., 174, № 9; Новг. г., Попов, 239, № 7; Арх. г., Ефим., 205, № 9; пухлия: Олон. г., Череп., 50-52, № 8; пухлiя: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 9; ИРЛ, 40-41, № 9; пухл±я: Тих. Лет. 4, 79-80, № 8; укр., Иван., 739, № 8; пухлая: Афан. т. 3, 85-88, № 8; Костр. г., Черепан., 81, № 2; Забыл., 355-360, № 7; укр., Еф., 11, № 11; пухея: Арх. г., Ефим., 206, № 8; Сибирь, Гром., 93, № 8; пухiя: Псков, Вохин, 491, № 6; пухища: Савушк., 202, № 6; опухлая: Соколов, 33-34, № 8; пухотной: Забыл., 346, № 6; пухота: Арх. г., Забыл., 331, № 5; Арх. г., Забыл., 332, № 6; к этому же ряду относятся тухия: Ворон. г., Селиванов, 89, № 5; духея: Новг. г., Попов, 239, № 4; комментарии: " роздувает человека опухолью" (Соколов, 33-34, № 8), " пущает по всему телу отек" (Афан. т. 3, 85-88, № 8), " надымаю у человека брюхо, аки пузырь говяжий, душу занимаю, проговорить не даю, тяжкость делаю" (Забыл., 346, № 6) и т. п. Сюда же дутая: Забыл., 269, № 4; Череп., 50-52, № 4; дутиха, отекная: Афан. т. 3, 85-88, № 8; Тих. Пам., 353, № 12; ср. листопуха (выше).

Следующая парадигма осмыслена через глагол " ломить": ломея: Афан. т. 3, 85-88, № 7; Череп., 50-52, № 7; Влад. г., Череп., 50-52, № 7; Олон. г., Череп., 50-52, № 7; Майк., 461-464, № 7; Псков, Вохин, 491, № 10; Арх. г., Ефим., 209, № 6; лом±я: Арх. г., Ефим., 206, № 4; сломея: Соколов, 33-34, № 10; ломлея: Новг. г., Гер., 174, № 7; Балов, 425, № 7; ломеня: Пермск. г., S., XXXVI, № 10; ломотная: Соколов, 33-34, № 7; укр., Еф., 11, № 5; ломотный: Забыл., 346, № 7; ломовая: Даль т. 2, 258, № 9; ломуха: Новг. г., Попов, 239, № 3; Новг. г., Гер., 175, № 3; ломония: Орл. г., Попов, 238, № 8; ломиха: Арх. г., Забыл., 331, № 7; Арх. г., Забыл., 332, № 8; ломота: Богаев., 103. Пояснения: " аки сильная буря древо ломит, такоже и она ломает кости и спину" (Афан. т. 3, 85-88, № 7), " ломлю и стрелою у человека кости, главу, руки, ноги, поясницу и спину, грудь и везде, аки древо сырое ломит" (Забыл., 346, № 7). В этой же парадигме люмiя: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 7; ИРЛ, 40-41, № 7; которая " ломит бо у того человека все кости". Ср. также вердолом±я: южнорус., Соколов, 31, № 7 (от вред / веред ? ); и трупноломия: Новг. г., Попов, 239, № 2; Новг. г., Гер., 174, № 4; в комментариях не нуждается. Ломею сопоставляли с ламиями классических народов (см.: Афанасьев 1868, т. 2, 354; 1869, т. 3, 585; Шестаков 1923, 114), а также с балтийскими лаймами, рус. смоленск. лаума (см.: Судник, Цивьян 1980, 253-262). В. Мансикка сравнивал ее и костею с gigihte латинского заклинания от Nescia (1909, 18). С ломеей сходна томея: Арх. г., Ефим., 206, № 7; с которой, в свою очередь, связаны томилия: Орл. г., Попов, 238, № 9; и истома: Савушк., 202, № 7; в пояснениях к последней также присутствует мотив старого дерева. Здесь же костоломка: Афан. т. 3, 85-88, № 7; Тих. Пам., 353, № 8; и костоломная: Забыл., 269, № 10; они же породили костею: Савушк., 202, № 8; костинию: Орл. г., Попов, 238, № 7; ср. также два белорусских имени: косцяница: Карский 1916, 76, № 7; и kasciawaja - ktorej towarzyszy lamanie w kosciach: Were(ko, 167, № 4. С томеей может быть связана темна: Костр. г., Черепан., 81, № 1.

Значительно поле имен, центром которого служит невея: Балов, 425, № 12; Арх. г., Ефим., 206, № 12; Майк., 461-464, № 12; Псков, Вохин, 491, № 12; Тих. Пам., 351-352, № 12; Сибирь, Гром., 95, № 12; нев±я: Афан. т. 3, 85-88, № 12; Череп., 50-52, № 12; Влад. г., Череп., 50-52, № 12; Олон. г., Череп., 50-52, № 12; Арх. г., Ефим., 206, № 12; южнорус., Соколов, 31, № 2; Ворон. г., Селиванов, 89, № 1; Ворон. г., Селиванов, 89, № 4; Кубань, Короленко, 278, № 7; невiя: ркп. из Костромы, Вин. 2, 6-8, № 12; ИРЛ, 40-41, № 12; невианна: Новг. г., Попов, 239, № 12; невiяна: Новг. г., Гер., 175, № 12; близки к ним н±мея: А. С., 117, № 10; нел±я: южнорус., Соколов, 31, № 1; навiя: Щуров, 164, № 2 (ср. древнерусские представления о бесах-навиях); невунiя: Щуров, 164, № 7; и дневная: Забыл., 355-360, № 2; укр., Еф., 11, № 12 - результаты различных переосмыслений темного исходного слова. Обычно последняя в списках, старейшая и смертельная (ср. смертная: Забыл., 355-360, № 12; смертный: Забыл., 346, № 12; смертнозримая: Череп., 49; smiarotnaja: бел. Were(ko, 167, № 10), связанная с библейской Иродиадой, что явствует из обычных комментариев: " сестра старейшая трясовича и угодница Ирода царя, наболящим человеком страшна; та усекнула главу Иоанна Предтечи и принесла пред царя на блюде" (Майк., 461-464, № 12), " сестра старшая плесовица, усекнула главу Иоанну Предтечу; котораго человека изоимет, тот человек не может жив быть" (Псков, Вохин, 491, № 12). Содержание апокрифа об Иродиаде, погубившей Иоанна Крестителя и обреченной на вечные скитания в сонме ведьм и дьяволов см.: Веселовский 1889, 314-316. Она же - плясея, " сестра их старейшая": Арх. г., Ефим., 209, № 12. Ср. в литературной обработке апокрифа об Иродиаде, сделанной А. Ремизовым (" О безумии Иродиадином" ), она носится, " навек обращенная в вихорь - буйный вихорь - плясавица проклятая... " (Ремизов б. г., 34).

А. Н. Афанасьев выводил название из нава - 'смерть' или навье - 'мертвец' (1869, т. 3, 88). Бесы- навьи упоминаются в древнерусских источниках. Возможно также истолкование названия через не веять или не ведать; первое принадлежит О. А. Черепановой, второе принимал В. И. Мансикка, сопоставлявший, как уже было сказано, невея с Nescia латинских заклинаний, словом, обозначающим " общее неопределенное недомогание", неизвестную болезнь (Мансикка 1909, 18); ср. безыменная: Ворон. г., Селиванов, 89, № 10; а также рус. диал. невенный - 'худой', т. е., возможно, невея = *худея.

Еще три значительные парадигмы. Первая мотивирована словом глухой: глухея: Афан. т. 3, 85-88, № 6; Череп., 50-52, № 6; Влад. г., Череп., 50-52, № 6; Олон. г., Череп., 50-52, № 6; Балов, 425, № 6; А. С., 117, № 11; Сибирь, Гром., 93, № 6; глухiя: Псков, Вохин, 491, № 5; глухая: Майк., 461-464, № 6; Новг. г., Гер., 164, № 6; глуш±я: Арх. г., Ефим., 209, № 5; оглухища: Арх. г., Ефим., 206, № 6; глохня: Пермск. г., S., XXXVI, № 4; глыхота: укр., Еф., 11, № 12. Обычное пояснение: " ложусь у человека в голову: и уши заложит, и голову, и тот человек глух бывает" (Балов, 425, № 6), " уши затыкает и голову ломит, ежели проминует год, то человек навечно будет глух" (Арх. г., Ефим., 206, № 6).

Вторая мотивируется через сухой: сухота: Влад. г., Череп., 50-52, № 11, Тих. Пам., 351-352, № 11; Соколов, 34, № 11; сухея: Сибирь, Гром., 93, № 7; сухая: укр., Еф., 11, № 8; сухой и потаенный: Забыл., 346, № 8; сухотной: Забыл., 346, № 3. Комментарий: " в человеке кости и всего сушу, сам таюсь и креплюсь, и тот человек аки древо засыхает и погибает" (Забыл., 346, № 8).

Третья парадигма, связанная, возможно, с гнетеей или грынушей, осмыслена через грудь: грудица: Афан. т. 3, 85-88, № 5; Псков, Вохин, 491, № 7; грудища: Псков, Вохин, 491, № 7; грудница: Сибирь, Гром., 93, № 5; грудея: Афан. т. 3, 85-88, № 5; Пермск. г., S., XXXVI, № 8; грудиния: Орл. г., Попов, 238, № 4. Ср. также зардея. Согласно пояснениям, сродни хрипуше: " ложится на груди, у сердца, и причиняет хрипоту и харканье" (Афан. т. 3, 85-88, № 5), " котораго человека поймаю, лежу в грудях и выхожу храпом внутрь" (Пермск. г., S., XXXVI, № 8).

Далее опишем в алфавитном порядке небольшие группы сходных имен (по 4, 3 и 2 фиксации, часто - в близких списках).

Имена, упомянутые в источниках четырежды

Взыщiя: Новомб. 07, 223-224, № 9; взыдущiя: Новомб. 07, 223-224, № 9; взыдущая: Новомб. 07, 223-224, № 9; изъедущая: Арх. г., Ефим., 206, № 9; формы находятся в одной и той же позиции в очень близких списках, что доказывает их родство.

Елина: Новомб. 07, 223-224, № 7; Новомб. 07, 223-224, № 6; Новомб. 07, 223-224, № 6; Арх. г., Ефим., 206, № 5; ср. греч. {+880< @ШH: Соколов 1889, 344, № 8 (видимо, от новогреч. ~+880< - 'грек'; др. -рус. еллинъ означало грек-язычник, вообще язычник, так называли друвних греков в противоположность ромеям-византийцам).

Изгложущая: Новомб. 07, 223-224, № 10; Новомб. 07, 223-224, № 10; изложища: Новомб. 07, 223-224, № 10; негризущая: Арх. г., Ефим., 206, № 10; несмотря на несходство с прочими последнего имени, положение его и характер списка доказывают общее происхождение.

Легкая: Ворон. г., Селиванов, 89, № 3; Даль 1989, т. 2, 258; легка: Сибирь, Гром., 95, № 4; легча(: укр., Еф., 11, № 3. Возможно, родственны именам типа ледея, гледея.

Мартуна: Новомб. 07, 223-224, № 2; Новомб. 07, 223-224, № 7; мартуша: Яросл. г., Майк., 464-465, № 6; имарто: Арх. г., Ефим., 206, № 7; ср. греч. 9" D: " D@Ш: Соколов 1889, 344, № 4; о котором уже шла речь, а также, может быть, : " DJbD4@[< ] - новогреч. 'мучение, мука, пытка'; едва ли новогреч. ": " DJ@< - 'простите!, виноват! '; ср. также ќ: VDJ0: ", ќ: " DJ4VH, что в главянском переводе Хроники Георгия Амартола толкуется как грhхъ (Истрин 1930, 228). Переосмысление через март по аналогии с веснянкой, осенней, видимо, позднее.

Образующа: Новомб. 07, 223-224, № 4; образующе: Новомб. 07, 223-224, № 3; образующая: Новомб. 07, 223-224, № 3; преображница: Арх. г., Ефим., 206, № 3; имеется много сербских параллелей: " братница: Соколов 1889, 345, № В; пр±образница: Соколов 1889, 345, № гi; первострашница: Соколов, 29, № 22; Соколов, 29, № 20; второобрезаница: Kova(evi(, 283, № в; обрезаница: Kova(evi(, 283, № г; облизаница: Майк., 461-464, № 2; преблизаница: Майк., 461-464, № 3; в±щица, iаже в челов±ка вьображаеться: Ляцкий 1893, 130 (ср. в северной русской демонологии вещица - 'зооморфный лесной персонаж, имеющий облик белки или сороки' [перм., уфим., тобол. - СРНГ, в. 4, 229] - видимо, переосмысление иноязычного слова со значениями 'ведьма, колдунья, демонологический персонаж' под влиянием диал. векша - 'белка').

Потягота: Соколов, 34, № 3; потегота: Тих. Пам., 353, № 5; тяглея: Пермск. г., Остр., 138, № 7; стяглея: Пермск. г., Остр., 138, № 12; осмыслено через тянуть.

Похотлюща: Новомб. 07, 223-224, № 6; Новомб. 07, 223-224, № 5; Новомб. 07, 223-224, № 5; полобляюща: Арх. г., Ефим., 206, № 6; первую форму народная этимология осмыслила, очевидно, через похоть, второе, возможно, искаженное *полюбляюща; близость перечней и позиций заставляет сближать эти не очень сходные имена.

Серпужа и серпугла: Новг. г., Попов, 239, № 11; Новг. г., Гер., 175, № 11; Новг. г., Попов, 239, № 11; серпуглея: Новг. г., Гер., 174, № 11 (вероятно, осмыслено через серп ).

Теперь рассмотрим группу имен, которые исследователи (Зеленин 1930; Токарев 1957, 192; Черепанова 1977) справедливо считают табуистическими. Принципом номинации здесь является использование терминов родства или других позитивно окрашенных слов в целях умилостивления злого духа или просто неупоминания вслух его подлинного имени. Б(льшая часть этих имен группируется вокруг ядерной, прототипической формы кума: Даль 1989, т. 2, 258. Это: кумоха: Даль т. 2, 258, № 5; комуха: Арх. г., Забыл., 331, № 2; Арх. г., Забыл., 332, № 3; кумуха: Череп., 48-49; калимуха или камуха: Забыл., 269, № 12; сумоха: Череп., 48-49; кумошедша: Даль 1989, т. 2, 258 (ср. безумная). В СРНГ, вып. 13, есть слово камуха -'беспорядок, что-либо непонятное, чушь'; вып. 16 - кума и кумоха в значении 'лихорадка'. Подробный очерк бытования, фонетических и семантических изменений слова кумоха в русских говорах см.: Чистов 1986, 126-128. Еще Д. К. Зеленин, выделявший 5 типов эвфемис