Советская культурная география: Л. С. Берг, Н. Н. Баранский, Р. М. Кабо.

Культурная география — субдисциплина в рамках географической науки, отличающаяся особенно непростой судьбой в России. В самом общем виде культурная география может быть определена как «междисциплинарное научное направление, объектом изучения которого является пространственное разнообразие культуры и ее распространение по земной поверхности». Из этого довольно широкого определения следуют, помимо прочего, некоторые сложности в выявлении основных этапов становления и развития культурной географии. Когда из географической науки стали — одна за другой — вычленяться отраслевые субдисциплины, культурная география оказалась чуть ли не на последней позиции. В результате формирование понятийно-концептуального аппарата и базовых теоретических основ собственно культурной географии происходит весьма поздно — судя по всему, в первой трети ХХ века. При этом культурная география всегда была «на грани» с общегеографическими работами, именно из-за того, что близость её к «единой географии» прошлых веков столь велика.

В нашей стране ситуация со становлением культурной географии как субдисциплины выглядит ещё более драматично, мировом опыте в целом. Так, теоретической основой для отечественной ной географии могла бы стать русская антропогеографическая школа и, в частности, работы Л. С. Берга о культурном ландшафте. Находясь «на грани» общей теории географии тенциальной культурной географии, Л. С. Берг обозначил ношение в каждом конкретном ландшафте природной и разворачивающейся на ней человеческой деятельности. заложил, таким образом, основу, по крайней мере, начальной культурной географии. Однако, попытка обобщения и фундаментальной систематизации этих разработок Советском Союзе не удалась: первое издание книги «Ландшафтно-географические зоны СССР» было признано идеологически неправильным, а второе — исправленное — было очищено от всяких упоминаний о человеке как части ландшафта. не состоялось создание советской культурной географии основе русской классической географической школы.

Основатель советской экономической географии Н. Н. Баранский, намечая структуру комплексных региональных монографий о различных районах СССР, пишет о том, что в будущем в таковой возможно и новое перспективное направление — культурная география. При этом её объектом должны стать «особенности быта и культуры национальных меньшинств и успехов в области национально-культурного строительства»

Чуть позже Р. М. Кабо, отталкиваясь от постулата Н. Н. Баранского, обосновывает необходимость создания новой субдисциплины — социально-культурной географии населения. Он отмечает, что «культурные ландшафты в условиях одного и того же общественного строя различаются в пространстве, поскольку они отличаются друг от друга своими географическими условиями; в географической обстановке одной и той же местности они будут изменяться во времени, поскольку изменяются во времени орудия производства, производственный опыт и трудовые навыки людей»

Иными словами, Р. М. Кабо указывает на факторы социальной дифференциации, не поддающиеся объяснению строго в рамках исследований общественных различий на территории. Делая шаг вперед, Р. М. Кабо вводит в культурную географию понятие «пояса человеческой культуры» как «пояса человеческого влияния».

В этом смысле культурная география Р. М. Кабо практически отождествляется с «географией человека» которая к тому времени в СССР практически полностью подменяется только экономической географией. Так, давая определение социально-культурной географии населения, Р. М. Кабо пишет, что «она изучает обусловленные трудовой деятельностью типы расселения людей, их образ жизни и социально-культурные особенности в пространственных различиях, а также сложные сочетания всех этих элементов, которыми характеризуется каждая отдельная общественно-территориальная группа людей»

Получается, что вынужденно, в условиях несформированности не только культурной, но и социальной географии в СССР, Р. М. Кабо предлагает новую советскую социально-культурную географию как очень широкую и чуть ли не всеобъемлющую область географической науки. В подобном виде и с подобным охватом предметной области культурная география в мировой практике действительно предстала к 1980-м гг., когда вследствие параллельных процессов как внутри самой культурной географии, так и в теории географии в целом возникает неразрывная «культурная/гуманистическая география».

Едва ли Р. М. Кабо мог предположить, что предугадал тенденцию развития мировой культурной географии на полвека вперёд. Однако, факт остаётся фактом: ни в фундаментальной работе Ричарда Хартшорна, ни в ставших предтечами концептуальной трансформации географии в 1970–1980-х гг. статьях Карла Райта о геософии и Дэвида Лоуэнталя о географической эпистемологии таких прогнозов нет.

Между тем, в советской географии намечается своеобразная замена культурному ландшафтоведению, к которому подошёл в своё время Л. С. Берг, новым — антропогенным ландшафтоведением. Этот процесс в рамках физической географии стимулируется экономгеографом Ю. Г. Саушкиным и его статьёй о культурном ландшафте.

Здесь в условиях масштабного преобразования природных ландшафтов человеком в хозяйственной деятельности (и не менее масштабной государственной риторики по этому поводу) возникает представление, что отдельной разновидностью ландшафтов становятся те из них, что подверглись антропогенному (человеческому) воздействию в ходе их освоения («антропогенный ландшафт»). Ну а те из антропогенных ландшафтов, в которых человек достиг известных успехов в «улучшении» природной среды и создании дополнительных удобств для хозяйственной деятельности получили дополнительное — не слишком, впрочем, укоренённое — наименование «культурных ландшафтов».

Так, в фундаментальном словаре по физической географии культурный ландшафт определяется как «разновидность антропогенного ландшафта, созданного человеком сознательно путём изменения природного ландшафта в нужном направлении для хозяйственных целей».

Споры о культурном ландшафте в рамках ландшафтоведения и — шире — физической географии остановились на уровне дискуссии о качественной оценке антропогенных ландшафтов и обоснованности введения термина

«культурный ландшафт» относительно не всех антропогенных ландшафтов, а только изменённых человеком в гармоничном, «улучшающем» направлении.

Культурная география так и не стала наукой об образе жизни и специфике местных общностей, как мечтал Р. М. Кабо. Она зародилась в самом конце 1980-х гг. как довольно узкая прикладная область знания, изучающая распространение артефактов (и, прежде всего, изначально — учреждений) культуры на территории.