Глава V. Опыт целостного анализа аномального развития личности

В. Н. Павленко была разра­ботана специальная методика, применение которой позволяло судить об особенностях динамики соотно­шения реальных и идеальных целей. Полученные дан­ные экспериментально подтвердили гипотезу о том, что степень разведения реальных (конкретных) и идеаль­ных (общих) целей у здоровых испытуемых занимает срединное положение, в то время как при психопатиях это разведение обнаруживает тенденцию к сближению разноуровневых целей, а у больных неврозом — тен­денцию к их гиперразведению.

При психопатии. (Что мы видели выше на клиническом, жизненном материале) все вре­мя как бы «проскакивается» зона оптимальных тактик решения, поскольку недостает существенного звена, рычага успеха — способности гибкого разведения разноуровневых целей.

Для больных неврозом, как уже отмечено, харак­терно гиперразведение целей. Это достигается за счет выраженного занижения уровня реальных целей при достаточно высоком уровне идеальных. Характерной чертой этих больных является неуверенность, ожида­ние неудач, что проявляется в частых высказываниях типа: «я не смогу», «не справлюсь», «не сумею» и т. п. Малейший неуспех легко приводит к отказу от работы, и для ее продолжения нередко требуются уговоры и дополнительная стимуляция со стороны эксперимента­тора. При этом в качестве оправдания отказа приво­дятся многочисленные жалобы невротического харак­тера на свое здоровье.

Как влияют выявленные нарушения целевых струк­тур на уровень эффективности, успешности деятель­ности? Для ответа на этот вопрос было подсчитано соотношение удачно и неудачно решенных заданий. Для контрольной группы испытуемых оно составило 1: 3, для больных неврозом — 1: 8, для группы психопа­тий — 1: 12. Таким образом, аномальные целевые струк­туры ведут к снижению продуктивности деятельности, увеличению неудач в ее осуществлении, причем особен­но пагубным является недифференцированная целевая структура, свойственная психопатиям.

Выявленные нарушения целевых структур ведут не только к снижению эффективности конечных резуль­татов деятельности, но и к определенным, специфиче­ским изменениям внутри самой деятельности, в харак­тере ее протекания. Прежде всего это затрагивает соотношение ориентировочной и исполнительской ча­стей деятельности. Так, при психопатиях вследствие недифференцированности целевой иерархии обнаружи­вается выраженное сокращение предварительного, ори­ентировочного этапа деятельности. В жизни это обыч­но ведет к появлению импульсивных, необдуманных поступков, совершаемых «сходу», без предварительно­го планирования и прогнозирования последствий своей деятельности.

Иная картина у больных неврозом. Вследствие гиперразведения целей у них в большей степени стра­дает исполнительская часть деятельности, процесс ее реализации. Больные прекрасно осознают, что необхо­димо сделать для осуществления намеченного, много об этом думают и рассуждают, но к самой реализации так и не приступают.

Особый интерес представляет проблема взаимоот­ношений целевых структур деятельности и самооцен­ки. Согласно нашей гипотезе, разные виды целевых структур деятельности должны быть тесно связанны­ми со специфическими особенностями самооценки ис­пытуемых, составляя вместе целостные психологичес­кие синдромы, характерные для определенного типа личностных изменений.

Проверка этой гипотезы была осложнена следую­щим обстоятельством. Если людям психопатического склада приписывается, как правило, завышенная само­оценка, то относительно больных неврозом мнения ав­торов существенно расходятся: одни определяют их самооценку как завышенную, другие — как занижен­ную. Для объяснения причин этих расхождений надо рассматривать самооценку не как однородное, одно­значно определяемое образование, а как образование структурно сложное, порой внутри себя противоречивое. В. Н. „ Павленко предложила в этой связи разли­чать по крайней мере две основные подструктуры: общую оценку собственной ценности («я» как цен­ность) и оценку себя с точки зрения удовлетворенно­сти какими-либо конкретными качествами, возможно­стями, способностями, достижениями. Первую под­структуру можно тогда условно рассматривать как ценностную форму самооценки, вторую — как опера­ционально-техническую.

Исходя из предложенного разделения теоретически возможны следующие четыре варианта соотношения названных подструктур: 1) высокая оценка себя как ценности сочетается с высокой степенью удовлетво­ренности своими (операционально-техническими) воз­можностями; 2) низкая оценка себя как ценности со­четается с низкой степенью удовлетворенности своими возможностями; 3) высокая оценка себя как ценности сочетается с низкой степенью удовлетворенности свои­ми возможностями; 4) низкая оценка себя как ценно­сти сочетается с высокой степенью удовлетворенности своими возможностями.

Согласно полученным экспериментальным дан­ным, больные неврозом являют собой яркий пример третьего из выделенных вариантов соотношения под­структур самооценки, когда высокий уровень представ­лений о собственной ценности сочетается с низким уровнем представлений о своих внутренних возможно­стях. Поэтому об их самооценке можно говорить как о внутренне противоречивой, дисгармоничной, что и при­водит к столь разным мнениям специалистов, одни из которых говорят о высокой, а другие — о низкой само­оценке при неврозах, поскольку в первом случае имеет­ся в виду ценностная сторона самооценки, а во вто­ром — операционально-техническая.

В отличие от группы больных неврозом самооценка у людей психопатического склада выглядит, как пра­вило, внутренне согласованной, гармоничной: высокое представление о собственной ценности сочетается с высокой же оценкой своих возможностей. Согласован­ность сохраняется и в периоды декомпенсации боль­ных, когда наблюдается резкое занижение самооцен­ки по параметрам удовлетворенности собственными возможностями, которое сопровождается и падением представлений о собственной ценности и незаурядно­сти (второй из выделенных вариантов соотношения подструктур самооценки). Исключение составляют лишь те особые случаи, когда декомпенсация идет по невротическому типу (на обсуждении данных исследо­вания таких больных мы остановимся ниже).

Показатели группы здоровых испытуемых занимают в целом промежуточное положение по сравнению с результатами других групп. В группе здоровых встре­чался наиболее широкий разброс данных, здесь были представлены фактически все варианты из рассмотрен­ных нами структур самооценки, что говорит об отсут­ствии жесткой связи элементов самооценки, ее доста­точной вариативности и гибкости.

Рассмотрим теперь, как увязываются полученные данные с нашим предположением о наличии тесной связи особенностей целевых структур деятельности и особенностей самооценки. Характер выдвижения иде­альных целей взаимосвязан с ценностной стороной самооценки, представлениями о собственной значимо­сти; реальные цели, их конкретная программа — с оценкой наличных операционально-технических воз­можностей и ресурсов. Так, высокое представление больных неврозом о своей значимости и ценности сов­падает с постановкой ими далеких, часто недостижи­мых, идеальных целей, в то время как занижение опе­рационально-технической стороны самооценки связа­но с выдвижением явно заниженных реальных целей. В противовес такой рассогласованной структуре само­оценки, прямо коррелирующей с гиперразведением ре­альных и идеальных целей, у людей психопатического склада наблюдается иная картина: жесткая спаян­ность внутренних сторон самооценки согласуется с недифференцированностью реальных и идеальных целей. Таким образом, можно было, на наш взгляд, говорить о целостных психологических синдромах, относитель­но устойчивых специфических взаимосвязях целевых структур и особенностей самооценки, характерных для определенных типов личностных изменений.

Можно ли различные заболевания ставить в один ряд (с разной этимологией и феноменологией) и исследовать? Проводились доп. исследования. Суть дополнения со­стояла в том, что если раньше мы рассматривали груп­пу психопатий в целом, то теперь надо было разбить ее на подгруппы, соответствующие основным, выде­ленным в клинике формам психопатий. К этим формам, как известно, относят психопатии возбудимого, тормо­зимого и истероидного круга. То же предстояло сде­лать и относительно неврозов, разбив их на основные виды: неврастению, невроз навязчивых состояний, ис­терический невроз. Для этой цели был расширен кон­тингент испытуемых, который теперь составил 60 чело­век психопатического склада (из них возбудимых — 20, истероидных — 20, тормозимых — 20 человек) и 57 больных неврозом (из них истерическим неврозом — 20, неврастенией — 20, неврозом. навязчивых состоя­ний — 17 человек). Это исследование, как и предыду­щее, было выполнено под нашим руководством В. Н. Павленко. Процедура опыта была та же, что и в уже описанном исследовании.

Прежде всего, как и следовало ожидать, обнару­жились достаточно яркие, броские различия во внеш­ней, феноменологической картине поведения испытуе­мых названных подгрупп. Так, испытуемые, принадле­жащие к возбудимому кругу психопатий, нередко реа­гировали на неудачу с выраженной аффективной насы­щенностью, агрессивностью: могли разбросать мате­риал заданий, нагрубить, обвинить экспериментатора в том, что он «все подстроил», и т. п. Испытуемые истероидного круга реагировали на неудачи иным образом: ощутив свою несостоятельность, они начинали усилен­но демонстрировать весь набор жалоб, с которыми поступили в клинику (говорили о внезапном голово­кружении, нехватке воздуха, просили воды и т. п., не забывая при этом наблюдать за производимым ими впечатлением). Испытуемые тормозимого круга при неудачах нередко совершенно терялись, замыкались в себе, иногда у них наблюдалась общая дезорганиза­ция деятельности. Однако, что для нас принципиаль­но важно, дополнительное исследование в целом под­твердило наличие единого, общего для психопатий ме­ханизма целеполагания. Несмотря на выявленные опре­деленные внутренние нюансы и особенности (Так, у возбудимых явно выражен резкий переход от сближе­ния, подтягивания реальных целей к идеальным до обратного ва­рианта, когда идеальные цели низвергаются до уровня реальных (понятно, однако, Что и в первом и во втором варианте целевая структура остается по-прежнему недифференцированной). Сходное было и у истероидных, с той лишь разницей, что если у возбудимых особенно легко («сходу») провоцировался переход от первого вари­анта ко второму, то у истероидных наиболее проторенным оказы­вался обратный переход — от второго к первому варианту. При психопатиях тормозимого круга были зафиксированы наименьшая степень дифференцировки разноуровневых целей и — в ряде слу­чаев — интересный, не наблюдавшийся в других подгруппах фено­мен, когда идеальная, перспективная цель опускалась ниже уровня реальной (отрицательное значение показателя степени разведения целей), для всех испытуемых психопатического склада независимо от конкретного круга психопатий, к которому они при­надлежали, были характерны недифференцированность целевой структуры деятельности, отсутствие навыка разведения разноуровневых целей, должной коррек­ции, перестройки целевых структур по мере накопле­ния опыта в данной деятельности.

Однако результаты, полученные в дополнительном исследовании, не только в целом подтвердили суще­ствование определенных общих механизмов, во мно­гом обусловливающих рассматриваемые аномалии, но и породили некоторые новые проблемы. Пожалуй, глав­ной из них была следующая. Малая дифференцировка разноуровневых целей выявилась весьма отчетливо при всех формах психопатий, тогда как исследование само­оценки обнаружило (при сохранении общей тенденции к сближению подструктур) известные различия. При неврозах картина была как бы обратной: вариации приходились в основном на процессы целеразведения, тогда как структура самооценки оставалась, как было уже отмечено, несмотря на разность форм неврозов, по сути инвариантной. Это ставило по крайней мере два вопроса. Во-первых, о том, какая же из выделен­ных сторон является главной для каждого из рассма­триваемых страданий и, во-вторых, полностью ли под­тверждается в свете полученных данных гипотеза о на­личии целостных психологических синдромов, состав­ленных из устойчивых связей между целевыми струк­турами деятельности и особенностями самооценки?

Для ответа на эти вопросы показательными были бы данные эксперимента, в котором сталкиваются меж­ду собой разнонаправленные тенденции, представлен­ные в нашем случае психопатиями, с одной стороны, и неврозами —с другой.

Исследование проводилось на испытуемых психо­патического склада, у которых наблюдался невроти­ческий срыв. В этих случаях, по данным В. Н. Павлен­ко, было обнаружено отсутствие навыка разведения реальных и идеальных целей, их слитность и недиф-ференцированность, т. е. жесткая целевая структура, типичная для психопатий. В то же время соотношение между подструктурами самооценки резко изменилось по сравнению с типичной для психопатий картиной — появились дисгармоничность, значительный разрыв между ценностной и операционально-технической сто­ронами самооценки, т. е. та структура, которая встре­чается лишь у больных «чистым» неврозом.

Таким образом, можно с известным основанием говорить, что ядерным, патогномоничным для психо­патий являются нарушения целеобразования, целевой структуры деятельности, тогда как для больных невро­зом — нарушения в структуре их самооценки.

Эти исследования позволили переформулировать исходную гипотезу о существовании сильной корреляции между самооценкой и целеполаганием, а лишь о достаточно опосредствованной, гибкой связи между целевыми структурами деятельности и под­структурами самооценки.

 

СООТНОШЕНИЕ НАРУШЕНИЙ В ЦЕЛЕВОЙ СТРУКТУРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И В СТРУКТУРЕ САМООЦЕНКИ

Нозологическая форма	Нарушения целевой структуры деятельности	Нарушения структуры самооценки
Невроз	Рассогласованность це­левой  структуры, тенден­ция к гиперразведению реальных и  идеальных целей	Рассогласованность  под­структур, тенденция к их гиперразведению
Психопатия	Недиффрренцированность целевой структу­ры, тенденция к сближе­нию реальных и идеаль­ных целей	Недифференцированность  самооценки, тен­денция к сближению под­структур
Психопатия, осложненная неврозом	Недифференцированность  целевой структу­ры,  тенденция к сближе­нию  реальных и идеаль­ных целей	Рассогласованность под­структур, тенденция к их гиперразведению

При психопатиях это в основном уровень реализации, индивидуально-испол­нительский уровень; при неврозах — вышележащий, личностно-смысловой уровень, который уже вторично нарушает процессы реализации. Если для людей пси­хопатического склада «ядерным» нарушением, «сла­бым» звеном являются тактические, операционально-технические просчеты в реализации деятельности, то для больных неврозом патогенным является рассогласованность, гиперразведение самооценочных структур, что ведет к постоянному внутреннему напряжению, поддержке, «консервации» невротического конфликта.

Зачастую ответственность перекладывается на других, на обстоятельства и конечно же на врачей:

«Вот вылечите меня, укрепите мою расшатанную нерв­ную систему, сделайте меня не таким ранимым, чув­ствительным, впечатлительным (далее может следо­вать любой перечень соответствующих симптомов и жалоб), и тогда я возьмусь за решение своих проблем». Но трудность как раз в том-то и заключается, что бо­лезнь, ее симптомы стали привычным, чаще неосозна­ваемым уже способом защиты от собственной ответственности, и поэтому задача психокоррекции состоит в преобразовании личности пациента, в доведении до его сознания существующих смысловых отношений, в снятии внутреннего конфликта не через уход в болезнь и оправдание себя этим, а через выход из закапсулированной, эгоцентрической позиции избегания не­удач и щажения себя, через подлинное разрешение своих смысложизненных проблем.

Лечение. Та­ким образом, помощь в решении «задачи на смысл», рассмотрение вариантов реализации этого решения, их апробирование, поначалу пусть в облегченных, игро­вых формах, — таково, на наш взгляд, направление психокоррекционной работы с больными неврозом, ко­торое вытекает из проведенного исследования.

При психопатиях основные нарушения происходят в процессах целеполагания, т. е. касаются другого, нежели при неврозах, уровня психического здоровья — уровня реализации. Отсюда нужная коррекция должна состоять в развернутом обучении целевому планиро­ванию с переходом от узких, простейших задач к рас­смотрению сложных жизненных ситуаций.

Особенности психопатии. При психопатиях основная компенсация должна идти имен­но за счет воспитания «хорошего человека», нравствен­но ориентированной личности. Причем поскольку ха­рактер, способы реализации являются основным на­рушенным звеном, то возможности развития здесь ча­сто противоположно направленные, чуть ли не альтер­нативные: либо хороший человек с плохим характером, где личность в перспективе способна «снимать», ком­пенсировать трудности характера, либо плохой человек с плохим характером, где негативные нравствен­ные установки помножаются на трудности характера. Этим объясняется то, что психопатического склада люди часто оцениваются весьма полярно — либо как очень хорошие, либо как очень дурные.

ГЛАВА V. ОПЫТ ЦЕЛОСТНОГО АНАЛИЗА АНОМАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ

Изучение целостного процесса развития алкоголизма как примера аномалий личности. Реальный процесс развития всегда целостен, он дви­жим сложным сочетанием различных механизмов, затрагивает чаще не один, а сразу несколько уровней.

Почему автор выбрал алкоголизм? Это крайне опасный по соц последствиям и распространенный вид аномального развития, психологический анализ которого пред­ставляет несомненный практический, прикладной инте­рес. С другой стороны, этот вид аномалий остается уникальной в научном плане моделью, изучая кото­рую можно увидеть грани перехода от практически здорового состояния в глубокую психическую болезнь и деградацию, причем переход этот свершается в отли­чие от всех других психозов во многом по воле самого пьющего, что оправдывает древнее определение пьян­ства как «добровольного сумасшествия».

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: