 |
и факторам КСП-240 (F2) 11 страница
|
|
|
|
Пексическая гипотеза: связь S- и Q-данных
К сожалению, на сегодняшний день мы не располагаем репрезентативной выборкой данных, собранных на испытуемых, выполнявших одновременно две методики — вопросник 16ЛФ (на котором мы получили факторы Большой Пятерки) и контрольный список КСП-240. Надо сказать, что обе методики для одновременного проведения требуют немалых затрат времени от слишком загруженных сегодня повседневными заботами испытуемых-добровольцев.
Конвергентная вапидность В5 и КСП
Но в 1993 году благодаря любезно предоставленной (в рамках плана совместного эксперимента) В. М. Русаловым первой русскоязычной версии
краткою специализированного тест-вопросника «Большая Пятерка» мы получили на 75 испытуемых — студентах факультета психрлогии — совместный массив данных по этому вопроснику и по КСП-240. Тест-вопросник В5 Русанова является переводом итальянского варианта В5, прошедшим первичную психометрическую адаптацию. Он включает всего 60 пунктов — по 12 на каждую из 5 факторных шкал и предназначен для грубой экспресс-диагностики факторов Большой Пятерки. Наши данные подтвердили удовлетворительную стабильность факторной структуры теста (хотя без разрешения автора мы не можем привести содержания пунктов, получивших значимые нагрузки по факторам).
В факторной структуре 60 пунктов теста В5 Русакова обращает на себя внимание онягь же (как и в случае с базовым вопросником 16ЛФ) выход на первое место по значимости фактора «Эмоциональной стабильности», что все-таки подтверждает устойчивую особенность Q-данных по сравнению с контрольными списками.
Таким образом, мы получили возможность для первой, хотя бы приблизительной оценки конвергентности контрольных списков и вопросников. Напомним, что здесь под конвергентностью мы понимаем совпадение результатов по испытуемым, а не конгруэнтность факторной структуры пунктов (в отрыве от испытуемых). То есть проверка конвергентной валидности — прямая проверка взаимозаменимости методик в диагностическом употреблении — для диагностики профиля В5 у конкретных испытуемых.
|
|
|
В табл. 21 даются коэффициенты корреляции между суммарными баллами по факторным шкалам тест-вопросника, разработанного тройкой Коста-Капрара-Русалов, и суммарными баллами по КСП-240, на котором нами были применены факторные шкалы 16РФ. По столбцам представлены пер-
Тоблицо 21
Коэффициенты корреляции между суммарными баллами
по шкалам тест-вопросника «Большая пятерка»
(Kocma, Kanpapa, адаптация В. М. Русалова)
it баллами КС-П-240 (по столбцам). 75 испытуемых — студенты факультета психологии МГУ
| КСП-240 | ||||||
| 1. Уверенность | 0. 14 | 0. 35** | 0. 66** | 0. 24* | 0. 50** | 0. 26* |
| 2. Дружелюбие | O. 53*'* | 0. 08 | 0. 05 | -0. 05 | -0. 13 | -0. 26* |
| 3. Самоконтроль | 0. 14 | 0. 35** | 0. 17 | 061*** | 0. 50*** | -0. 08 |
| 4. Стабильность | 0. 24* | 0. 25* | -0. 08 | 0. 32** | 0. 12 | -0. 70*" " |
| 5. Инт. свобода | 0. 09 | 0. 35** | 0. 34** | 0. 19 | 0. 22 | -0. 08 |
вые 6 факторов 16РФ, имеющие конгруэнтность (см. 4. 1) с Большой Пятеркой по данным таксономических сравнительных исследований. Звездочками в таблице обозначены стандартные уровни значимости линейного коэффициента корреляции.
На лот раз максимумы по строкам и столбцам позволяют произвести взаимно-однозначную идентификацию 4 факторов из Большой пятерки:
1) «Уверенность» (максимальная корреляция с фактором 3 из 16РФ «Актуальная энергия и жизнелюбие», сцепление с фактором 5 из 16РФ «Потенциальная энергия»);
2) «Дружелюбие» (максимальная корреляция с фактором 1 из 16РФ «Нравственно-эмоциональная оценка»);
|
|
|
3) «Самоконтроль» (максимальная корреляция с фактором 4 из 16РФ «Рациональный самоконтроль»);
4) «Эмоциональная стабильность» (самая высокая для таблицы максимальная корреляция 0, 70 с фактором 6 из 16РФ «Психопатизация», что, кстати, говорит о том, что на уровне имплицитной теории личности — в обыденном сознании — профессионально-психологические конструкты «не-вропатизация» и «психопатизация» практически не дифференцируются).
Только последний фактор из Большой Пятерки «Интеллектуальная свобода» не имеет однозначного отображения на факторы КСП-240, что, впрочем, было характерно и для вопросника 16ЛФ-16РФ.
Таким образом, методика КСП-240, с диагностической точки зрения, показала неплохую конкурентную валидноетъ по сравнению с вопросником. Уровни полученных коэффициентов корреляции настолько велики, что они фактически находятся в диапазоне тех значений, которые обычно получают западные, да и отечественные авторы при проверке устойчивости Q-факторов к перетестированию, или при проверке согласованности параллельных форм вопросников, или при проверке конвергентной валидности родственных вопросников. То есть если между Г-данны- ми (объективными тестами) и Q-данными коэффициенты корреляции оказываются обычно в диапазоне 0, 30—0, 40, то между Q-даиными и контрольными списками (прямым приписыванием черт) корреляции, как мы видим, оказываются в диапазоне уже 0, 5—0, 7!
Приписывание черт в вопросниках
Итак, получен результат, который является еще одним и довольно эмпирически весомым свидетельством того, что в вопросниках мы имеем дело с Данными самоотчета, что при ответе на вопросы тест-вопросников происходит явный или неявный процесс приписывания испытуемым личностных черт самому себе.
Да, социальная желательность (СЖ) поведенческих пунктов тест-во-проспиков несколько приглушена. Например, по сравнению с припи-
сыванием себе черт типа «подлый» или «коварный» несколько легче ответить на пункты вопросника, которые косвенно и завуалированно описывают соответствующее поведение, представляя его в оправдательном контексте типа «Я могу обманывать, если обманывают меня». Да, в вопросниках испытуемые легче репрезентируют трудности эмоциональной адаптации (повышается вес глобального темперамептального фактора «Эмоциональной стабильности», или «Нейротизма-Психотизма»). Но по своей факторной структуре Q-данные вопросников и: семантические S-данные контрольных списков оказываются родственными.
|
|
|
Эти результаты создают предпосылки для проверки более сильных (смелых) гипотез о том, что личностные вопросники в сознании испытуемых проходят через фильтр имплицитной (обыденной) теории личности, и, следовательно, структура последней детерминирует структуру данных вопросников.
Многие пункты популярных личностных-вопросников соДержат явное или косвенное упоминание личностных черт. См. например пункты из базисного вопросника 16ЛФ (формулировки по изданию 1988 года — Шмелев и др., 1988):
пункт 33 содержит лобовое самоприписывание черты «веселый» {Большинство знакомых считают меня веселым собеседником);
пункт 184 — черты «пунктуальный»;
пункт 185 — черты «добросовестный» (Мне доставляет удовольствие работа, которая требует особой добросовестности и тонкого мастерства);
пункт 186 — черты «энергичный» (Я принадлежу к числу энергичных людей, которые всегда чем-то заняты);
пункт 21 — черты «рассудочный» (Принимая решения, я руководствуюсь больше: I — сердцем; 2 — нечто среднее; 3 — рассудком) и т. п.
Здесь мы даем далеко не полный перечень подобных пунктов, которые вошли в пятерки наиболее консистентных по отношению к факторам 16ЛФ формы А. Не менее яркая ситуация и с формой Б 16ЛФ. Симптоматично также использование разработчиками вопросников пунктов, в которых термины черт используются в более косвенной форме: в форме приписывания черты «большинству других людей» (так называемая «most people form»), а также в форме констатации частого возникновения родственного состояния, переходящего в черту. Показательны, например, в этом контексте следующие пункты:
• «Если бы кто-то разозлился на меня, это вызвало бы у меня раздражение» (пункт 63 — легкая маскировка лобовой эго-атрибуции через экстернальную каузальную атрибуцию — мол. «я раздражителен не сам по себе, но потому, что другие раздражительны»);
|
|
|
• «В наше время требуется больше романтиков и энтузиастов» (пункт 65, модальность «Идеальное большинство», провоцирует ответ на основе прикрытого стремления окружить себя людьми, подобными себе).
Центральность положения подобных «атрибутивных пунктов» в корреляционных плеядах или кластерах родственных пунктов (наличие значимых корреляций с большинством пунктов из плеяды) вполне объяснимо. Дело в том, что атрибутирование черты есть не что иное, как акт категоризации испытуемым у самого себя диспозициональной готовности (предрасположенности) к определенному поведению в широком классе ситуаций. Чем конкретнее описанная поведенческая ситуация, зафиксированная в вопросе, тем более узким является диагностический потенциал реакции испытуемого на вопрос. Факторная структура вопросников, которые состоят из исключительно поведенческих пунктов, как бы разваливается на частные ситуационно-специфичные факторы и один тривиальный фактор социальной желательности (оценочный фактор).
Атрибутивные пункты (те, в которых производится явное или слегка скрытое приписывание черт) нужны для того, чтобы сцементировать факторную структуру — акцентировать в ней наличие нескольких независимых глобальных факторов. Это обстоятельство более или менее осознанно или интуитивно учитывает любой опытный разработчик личностных тест-опросников.
Информативность американских и русских факторов в России
Напомним, что в работе но созданию альтернативной системы факторов на материале базисного личностного вопросника мы ставили своей Целью проверить принципиальную в контексте нашего исследования гипотезу о лексической, культурологической детерминации обобщенного личностного семаншческога пространства. В данном случае эта гипотеза операционально конкретизировалась в виде предположения о том, что альтернативная система факторов 16РФ, построенная на базе обобщенной русскоязычной ИТЛ (имплицитной теории личности), на выборках русскоязычных испытуемых должна давать большее совпадение с основными направлениями межиндивидуальных различий, чем англоязычная по своему происхождению система факторов 16PF, то есть дисперсия результатов по факторным шкалам 16РФ должна быть, согласно этой гипотезе, выше.
К настоящему времени мы накопили достаточно протоколов по форме А базисного вопросника, чтобы проверить данную гипотезу на репрезентативной выборке испытуемых.
Таблица 22
|
|
|
