 |
Глава 7. Балет и страсти
|
|
|
|
Прошла ещё пара дней. И так складывались обстоятельства, что девушка более не встречала ни демона, ни крылана. Она снова медленно погружалась в обычную жизнь, рутина поневоле затягивала. Работа отвлекала от непростых дум, были и хорошие моменты, интересные встречи. Девочки в пекарне предложили один новый кулинарный проект, и хозяйка почти тут же его одобрила. Затем больше не шёл дождь, летало много бабочек; бабочки прилетали на сладкий запах и даже во сны.
Настя сидела в мечтах, на своём любимом стуле и смотрела на часы. Она улыбалась, не замечая того, и думала, что смотрит на часы просто ради интереса, и как повезло ей – с таким отношением – и как не везёт тем, кто, глядя на циферблат, с не может выдержать часа.
Снова бабочки летали под дверью, заглядывали, ломились в окна. Что-то точно влекло их, и ей было не важно, что – она радовалась, просто глядя на них, и смеялась. Вика с Илиной переглядывались и пожимали плечами, им как-то было не до наивных розовых замков и фантазий, они гордились своей практичностью и трезвым, реальным взглядом на мир. Они, как и многие в наше время, не сильно почитали романтиков.
А Настя радовалась ещё тому, что сейчас лето, что ярко светит солнце над головой, что она хотела купить новое платье, и маме подарили два билета в театр или кино. Настя выбрала бы лучше балет, она страсть как любила смотреть, как кружатся по сцене хрупкие почти невесомые девушки. Они всегда казались ей музами или верными ученицами Богини Искусства. Порой их полёт до такой степени очаровывал её, что Насте казалось: «Какое там! Они сами богини, невероятные, непревзойдённые, неземные, космические существа! » Сравнение с космосом приходило не в первый раз – не случайно.
|
|
|
- Мечтательница наша! Ну, ты идёшь? – голос подруги вывел из лёгкого оцепенения. Мурашки перестали бегать по коже, перед глазами снова возникло кафе.
- Я – да, конечно!
- А уже и не надо. Ушли! Есть минутка, чтоб отдохнуть. Ладно, сиди себе дальше.
…И она снова думала о балеринах, их юбках – галактиках, усыпанных кружевом звёзд, их лёгкости и труде, какой скрывался на самом деле за каждым шагом невесомых красавиц. Когда-то и Настя несколько раз ходила на танцы и на балет, но как-то у неё не сложилось. Давняя знакомая, забросившая своё хобби из-за «якобы кривой спины» возненавидела всё, что только напоминало о представлениях. А Настя радовалась: «…что я другая. Как можно ненавидеть искусство? Когда ты не можешь творить, даже если не можешь творить, ведь это не означает, что ты не можешь им восхищаться»!
Возможно, воздушные девушки сыграли в ней даже больше, чем просто заметную роль. И даже, несмотря на то, что ныне вся жизнь стала связана с совершенно другими делами, а лёгкость, лёгкость и красота, они передались, впитались с каждым взглядом и каждой мелодией. Многие отмечали тепло, идущее от Насти, тепло, притягивающее людей и животных. Его чувствовали даже они; впрочем, могло ли тут быть иначе?
Пока Анмен носился в своих облаках или стоял под дверью, подглядывая и подслушивая красивые мысли, братец даже не подозревал, что происходило на самом деле. А всё очень просто! Я бы могла объяснить! Ты совсем не понимаешь, что происходит? Да ты влюблён, брат, влюбился и потерял голову, влюбляешься всё больше с каждой секундой!
…Самое главное, что красивые мысли девушки отвечали мыслям и желаниям Анмена, они ему нравились. Он мечтал примерно о тех же вещах: чтобы люди больше думали об искусстве, любили его, восхищались, чтобы радовались лету, осени, зиме и весне, так что Настя, выходит, вполне подходила. И он думал, что она самый светлый человек, из всех на сегодня встреченных здесь. «Светлая, как лучик солнца! Какие мысли правят твоей душой! » О том, что могли быть и другие, брат не хотел даже слушать. Он выбрал уже, он нашёл.
|
|
|
Но я всё равно считала, что кое-кому не помешало бы увеличить свой круг общения.
***
…Планы изменились. Маму срочно вызывали на работу, а учитывая профессию врача и то, сколько было пациентов в последние месяцы, надежда пойти вместе в театр тут же стала равна нулю.
Настя не подавала виду, но в душе была очень расстроена. Они очень давно не выбирались никуда вместе, и очень давно она хотела посмотреть именно это представление. Ещё и Вика с Илиной начали упрашивать:
- Ну, зачем тебе этот билет, если вы не пойдёте? Мы на работе, у нас тоже не получится сегодня. Но если очень попросишь…
Просить и унижаться она никогда не любила. Нет – так нет, что тут ещё может быть? Обычные грустные планы – такое постоянно случается.
- Может, вы и правы, он вам нужнее, - и Настя отдала билет. – Может, ваши знакомые выберутся. У меня тоже никак – одной совсем нет настроения. Не хотелось бы, чтоб билет пропал. Пусть кто-нибудь всё же посмотрит, нет, не надо денег, ты что, хочу сделать человеку приятно – это подарок…
О том, что она отдала девочкам не только свой, но и мамин билет, девушка не сожалела ни капельки. Только ближе ко второй половине рабочего дня её начала охватывать беспричинная грусть и апатия. Близился вечер – и чем он запомнится теперь, тишиной? Со стороны очевидный ответ был для неё пока что запретным.
И вдруг в кафе вошла небольшая компания. Девочки, должно быть, студенты, они громко обсуждали, как одна ушла от бабушки, а вторая пошла на работу. Возмущались, что в этом году занятия аж до середины июля, и «погода слишком жаркая – не было так давно». И мальчики, девочки, мальчики, депрессия, мимолётные планы на будущее…
Настя поняла сразу – студенты, лёгкая улыбка облегчения мелькнула вмиг на лице – это всё её уже миновало. Не надо больше сомневаться в своём выборе, бояться экзаменов и домашних заданий, не надо претворяться ни с кем, что с этим ты дружишь, а этот на самом деле тебе противен. Можно спокойно делать свои дела, работать, стать самой собой, ещё и зарабатывать деньги. После их карликовой стипендии (высокую начисляли лишь единицам за успехи в успеваемости или творческой деятельности) любая зарплата казалась верхом похвалы.
|
|
|
И вдруг что-то вывело девушку из равновесия. Грусть и апатия навалились сильнее – она покачнулась, чуть не упала на столик. Компания студентов поняли это совсем не так. Что-то привлекло внимание тонкого слуха, до него донеслось очень желанное и интересное предложение.
- …А мне сегодня подружка подарила билеты в театр! На, посмотри! – блондинка с громким голосом и раскованными движениями полностью доверяла своей команде. – Вот, посмотрите, правда! Подарила подружка… Сегодня утром, а мой парень заболел – нет, самой я не пойду, самой скучно!
- А что за представление? – подала голос другая.
- Ленка, признавайся: у себя уже парень есть! Есть, да?
Ту, что назвали Лена, показалась мне чуточку выпившей. Да уж, после дурмана только смотреть искусство.
- Давно! – возмутила она и медленно протянула слова: - Дав-но! Невеста уже!
- Ой, будет свадьба?
- С этим нескоро, не тор-ропитесь…
- Ты всё же решила остаться с Сашенькой? И хорошо. Он отличный парень.
- Я очень рада за вас!
- И я тоже!..
Голоса смешивались, иногда их было не разобрать. Они говорили о своём, девичьем, обычном, банальном и ни о чём. Ни тебе сказочных замков, ни ангелов или фей, решивших спуститься на Землю.
И всё-таки… Подождите!
Какое-то приглушённое предчувствие сжало Настю, заставило замереть в одной позе, остановиться прямо напротив четвёрки.
- …Ладно, парень Ленки болеет, а что у вас?
Подружки одна за одной принялись рассказывать про свои вторые половинки. Кто про парней, а кто уже про мужчин, панорама вырисовывалась довольно разная.
- И что ни один не сможет пойти, вы все такие занятые? И ваши парни? Да это же «Флоренций и Витта»! Слыханно ли… - понизив тон, опять начала декламировать девушка. – Самая популярная история о любви, и никто не хочет пойти… Что ж, нет – так нет. А давайте… - неугомонная болтунья покосилась в сторону Анастасии.
|
|
|
- Девушка!
- Что?
- Нам нужна вы! – и тон стал сладкий-сладкий: - А у вас есть парень? Так ведь? Да-да, вижу… Что же вы молчите: так да или нет?
За столиком стали шептаться:
- Отцепись от неё! Видишь – молчит! Или нет, или, может… угрюмая, не хочет рассказывать тут при всех, да уж, не то, что мы, это и правильно… Скромность – это похвально!
- Девушка!.. А как вас зовут? – взгляд говорящей упал на бейджик. – Настенька!
То самое обращение, которое особенно часто произносил Люциар со своей особой, почти материнской лаской.
И как сказать: «Простите, девочки, парня-человека нет, зато есть один очень красивый и гордый демон? Архидемон, пожалуй, даже. Уж больно хорош собой и силён. Глава всех местных демонов…»
Настя полностью погрузилась в мечты и не заметила, как покрылась румянцем.
- Оставь её! Видно же всё итак!
- Сохнет по кому-то, признаться не может, или ей только голову морочат.
- Ах, бедненькая!
- Ха-ха-ха!
Компания удалилась, не прошло и пары минут. Моя застенчивая красавица стояла, едва в силах осмыслить случившееся. Если это была не комедия, если всё случилось на самом деле… Её билеты! Они снова вернулись к ней? Вот это интересная неожиданность! И, действительно, почему надо идти именно с мамой?
Насте стало неловко и тоже очень смешно. А ведь девчонки правы! Вели себя они не очень культурно, но почему бы не предложить Ему? А нет, Он не пойдёт. Настя была отчего-то уверена и тут же поникла. «До сих пор я видела Люци только у моря, возможно, море для него это намного больше, чем море… И девочки, все четверо, так категорично отказались от похода на представление, а не ради них ли, ещё пару часов назад, гм… Нет, это просто обычное совпадение.
Предложить Дэймону пойти или нет? » - с этими мыслями Настя выпорхнула из кафе, чуть не задев ногой стульчик последнего столика.
- Простите! Замечталась.
- Я не удивлена.
Настя остановилась.
- А я вас знаю.
Девушка с красноватым каре улыбнулась и сверкнула глазами.
- Я знаю, от чего вы так улыбаетесь, простите, если подслушала разговор! У меня просто очень хороший слух, и я всегда невольно вникаю в чужие истории. – Меня зовут Энн, – и протянула руку. – Вы зря недооцениваете себя или сомневаетесь. Вы прекрасны! Моя бабушка говорила, что не стоит стесняться расцвётшего на солнце цветка. Вы любите…
Тут Настя не выдержала и вскрикнула.
- Откуда вам всем известно?
- А я вижу по глазам. Очень хорошо вижу и много знаю. Вы любите, - продолжила Энн, - но эта любовь особая, верно? Буду воспринимать молчание и смущение как знак согласия. Кивок – прекрасно! Тем более, это да. Вы любите. Но он, как бы сказать, слишком хорош собой, хорош для этого места. Он… демон? Поэтому после него на других становится смотреть скучно, все серые и однообразные? А пригласи своего демона. Я уверена, он не откажется, и сходи с ним куда-то на чай! Предложи ему кардамон, бергамот и лепестки сладкой розы!
|
|
|
- Отстаньте от меня, замолчите! Это всё ложь, выдумки, ложь! Нет у меня никакого па… нет, не было и быть не мо… не могло… - крик вырвался сам собой, а после в мгновенье исчез. Неожиданно на глаза вышли слёзы. – И тем более… тем более демона… как будто они живут рядом с нами?! – Настя закончила одними губами. Но сама она понимала, что незнакомка права. Она уже давила в себе нечто невиданное и непонятное. И, конечно, в сравнении с Люциаром, какое сравнение вообще шло рядом?
Плевать, что седой, это не седина, а самый модный оттенок пепельного, что рогат – тоже всего лишь внешность.
Она стала вести долгий и отчаянный разговор с собой и не сразу поняла – можно далее не стараться, разговор этот слышали только мысли да те, кто могли читать их.
А незнакомка, куда она делась? Вот только сидела здесь и – исчезла? Кажется, где-то в дверях скользнула кошачья улыбка. Красные волосы, огромный гранат на шее, глубокие нереального цвета глаза – фиолетовые! – глаза. «Я вижу… И много знаю», - никак не выходило из головы. Одно хорошо, от таинственной незнакомки не исходило ни агрессии, ни насмешки. Настя вдруг успокоилась. Её охватило спокойствие. «Зачем я набросилась на неё? Это ведь, правда, идея! Надо немедленно последовать словам Энн! » Даже если она обыкновенная сумасшедшая, мне нравится такая идея.
Сцена невольно напомнила фильм, в котором сам автор спустился с неба, чтобы встретиться со своими героями…
Настя снова направилась к морю, бесконечно срываясь на бег.
***
- Господин, с вами точно всё хорошо?
- Отстань, Мэйкор!
- Вы в очень скверном настроении, господин, вы врёте опять – и я это хорошо вижу.
Люциар вздохнул и только покачал головой.
- От тебя ничего не скроешь, это верно. Но тут ты мне не помощник и не советник.
- Да, я понимаю…
- Не понимаешь! Не понимаешь ничего, замолчи! – очередной приступ ярости буквально ослепил Дэймона. – Я только об одном прошу тебя, друг, чтобы это осталось всё между нами. – Она…
- Я так понимаю, это та девушка…
- Анастасия, она ничего не должна об этом узнать!
- И чем же я могу быть вам полезен? – очень длинный и худой демон точно вытянулся ещё сильнее и стал напоминать тень, отброшенную золотым солнцем заката. По правде говоря, он и был тенью, самым преданным и самым близким с давних пор существом. Не было ещё ни одного случая, когда бы они не понимали друг друга или хотя бы немного ссорились.
- Ты видишь, в каком я состоянии, Мэй?
- К сожаленью своему, вижу. Лучше бы я был слеп.
Тень сжалась в своих размерах и подошла на шаг ближе, как верный пёс, опустив голову.
- И слышу, - тут же прибавила тёмная фигура.
- Ты просто обязан избавить меня от этого состояния. Исцели! Убей и займи моё тело, да что угодно! Только сделай это скорее, прошу. Нет, это приказ, - и точно обращаясь уже не к собеседнику, а к самому себе добавил: Что-то слишком часто мы стали встречаться вместе. Надо замедлить процесс. Только любви сейчас не хватало… Только этой ужасной неразделённой любви…
- Для полного счастья!
- Молчи, предатель!
- Дэй… Господин!..
Демон не дал вставить слова.
- Не называй меня так. Для тебя я всегда Господин или Хозяин, в конце концов – Люциар. Эх, видано ли стало, чтобы слуга…
- Вы тоже называете меня по моему второму имени, - стояла на своём тень. – У меня тоже для всех есть другое имя, а вы называете меня так…
- Молчи, ты – лишь тень!
Бесформенная фигура сжалась в безмолвном плаче.
- Вставай, не к чему у меня валяться в ногах. Ладно-ладно, прости, погорячился, ты меня знаешь.
- Простите меня, господин…
- Ладно, прощаю!
Глава снова вздохнул и нервно начал тереть рога.
- Ведь вид уже потерял!
Тень прибавила хриплым шёпотом:
- Это из-за неё?
- Да.
- Вы простите меня, гос?..
- Вставай, говорю. Да. Прощу, но при одном условии.
Тень просияла, блея что-то вроде: «согласен на всё».
- Всё мне, допустим, не надо. А службу ты сослужить мне можешь. Иди прочь и найти Настю. Следи за ней и охраняй меня пуще прежнего. Будет тяжело, будет больно, могут возникнуть трудности в виде одного здоровенного ангела, но, надеюсь, это не составит труда! А мне нужно отдохнуть, оставь меня одного, - и почти беззащитным голосом, - умоляю, исчезни...
***
Он был слишком расстроен и поглощён собой, чтобы предугадать грядущий ход событий. Люциар едва верил своим ушам, когда узнал предложение девушки. Конечно же, он согласился. Отправленная часом ранее тень вернулась к своему хозяину, но была каждую секунду на стороже.
Разрекламированный спектакль по мотивам книги-бестселлера «Флоренций и Витта» едва оправдывал ожиданий. Настя читала книгу и потому видела множество расхождений, её удивляли и печалили сильные отклонения от сюжета. Но она не подала виду.
Возле девушки сидел он. Люциар без конца поглядывал то на длинное – в пол – зеленое плиссированное платье, то на аккуратную корзиночку из залакированных блестящих волос. Сам он, возможно, даже не смотрел на сцену, а знал ли содержание «оригинальной истории», - это лежало за гранью известного мне.
По выходу из театра, Настя решила пойти в кафе, только дорогое – красивое. Чайный домик, расположенный почти в двух шагах, идеально подходил для такого дела. И кем бы ни была та таинственная незнакомка с кулоном… А что если она права?
Права. Настя тоже сразу поняла, что демону тут очень понравилось. Отогревая свою холодную душу чаем, он таял – с лица сходило напряжённое выражение, и руки переставали так сильно и скованно держать её пальцы.
- С тобой всё хорошо?
- Да! – и теперь это была правда. Едва верилось, а ведь каких-то два-три часа назад… - он усмехнулся.
Тень, которая знала истинную причину этого смешка, неловко съежилась под столиком и обернулась вокруг ножки, как кот. Ей было тоже не по себе, но не от присутствия Анастасии, а от такой сильной и резкой перемены, что происходила с Дэймоном Люциаром. О, я совру, сказав, что такое считалось редкостью – на самом деле ещё никогда с ним не случалось подобного.
- Тебе не понравилось представление? Кажется, и мне тоже!
Неловкое напряжение тут же сняло рукой.
- А я только хотела сказать… - Настя замерла, внимательно изучая реакцию своего… - «А кем он мне приходится: парень, знакомый, друг? Просто демон? » Она не смогла ответить себе и лишь многозначительно промолчала.
- А я не удивлён, - рогатый говорил это без какой-либо тени удивления или презрения. – Правда. Меня сложно разочаровать. Люди разочаровали меня и давно! Сделать ещё сильнее, гм, уже не получится. Я знаю, почему так происходит. Ломают каноны, меняют имена и характеры, порой даже пол… Я знаю, зачем так делают. Но не скажу.
- Скажи! – Настя почувствовала всем сердцем, что сейчас обязательно произойдёт что-то волшебное. Какой-нибудь откровенный разговор или тайна прольют тьму маленькой комнатки, и среди таинственно-чайного аромата станет витать ещё одна тайна.
- Это всё очень просто. Одним словом: постмодернизм… Только его основатели сами, как бы сказать, не рады. Знавал я их, о, да… Видел некоторых человечков… Считали себя такими важными… гении…
Настя иногда путала сюрреализм и постмодернизм. С её уст вдруг сорвалась фамилия Сальвадора Дали.
- И этого знал! А что сказать? Не такого они ждали будущего, совсем не такого. Я даже больше тебе скажу, - демон немного наклонился над столиком, - так, между нами, это не только в литературе. Это – везде, и именно в нём причина всех наших страданий. Присмотрись или уже заметила? Я не могу сказать больше, нас могут услышать. А тем, кому выгодно разрушить все до единого правила, они опасны, чуют нас люди, они шпионят, докладывают наверх, им платят; они не любят тех, кто понимает правду. Но это понятно и так.
Что ты думаешь? Все эти бессмысленные игры, непонятные и необъяснимые якобы ценности… Ты ведь согласна со мной? Знаю, да. – Люциар вдруг решил продолжить щекотливую тему. – Ну, и пусть слышат! Пусть знают, что мы всё знаем и можем мыслить без них! У нас есть своя голова и свой разум! – закричал он в пустоту.
Тень, точно испуганная насмерть собака, резко вцепилась в ногу, чуть не укусила хозяина.
- Тебя это точно не коснётся, не бойся! – сказал Дэймон всем сразу.
- Может, продолжим эту тему в твоём мире, если всё так серьёзно? – теперь испуганной показалась блондинка.
Рогатый думал какое-то время.
- Мне они ничего не сделают, пусть как хотят! Надо возвращать традиции и правила предков, иначе эти «нововведения» сведут в могилу и тебя, и меня. Если бы ты только знала, как жаль мне, что настало такое время!
- Я полностью согласна с тобой…
- …Словами это никогда не опишешь.
- Ты, правда, не замечала того, о чём я говорю?
- Замечала, но не думала, что всё так далеко зашло.
- Серьёзнее, чем все думали. В пятнадцатом году начали переписывать классику, начали с банальных стишков, а потом в двадцать третьем…
- Подожди! – Настя не успела вставить и слова.
- Ах да, сейчас только двадцать второй год, извини. Я забываю иногда, что могу знать ближнее будущее. Некоторые события, но, нет, не все. Не спрашивай. Так вот, в двадцать третьем… «Войну и мир» перепишут – всё будет на новый лад, от оригинальных событий останется только название. И все главные герои, и даже время… Словечки разные… А сейчас книга ещё не написана, и я не могу разглашать имён; новая будущая звезда сейчас только корпит над рукописью. Но, если начали переписывать классику, это уже о чём говорит? Всё исчерпано, исписано! Это страшно!
А дети? Ты замечала, как они сейчас себя ведут?
- Дети – да.
Хорошо, что говорящие были уже на своём месте. Настя не стеснялась сказать что-то лишнего, да и демон тоже чувствовал себя определённо лучше обычного. Всё же ради прогулки в город ему пришлось на время спрятать рога, а любая магия, наложенная на себя, даже самая элементарная, потом оборачивалась усталостью.
- Это снова по той же причине. Нет авторитетов, правил, идеалов. Не к чему стремиться – делают сами. А ума ещё мало.
- Понимаю…
- Ты меня понимаешь?
На секунду перед глазами мелькнул портрет младшей сестры и Толика. Было определённо что-то правдивое в только что услышанных громких словах.
- Возможно, это причина. Или есть что-то ещё, это что-то мы упускаем. В любом случае, - продолжение диалога прозвучало немного тихо и вяло, - рада была увидеться и поговорить лишний раз о необычных и сложных вопросах! Мне, кроме тебя, некому такое сказать. Правда, Люсик, - она делала акцент на первом слоге, сознательно романтизируя и украшая имя своенравного демона. Было забавно наблюдать, как этот капризный малый «не смеет ничего возражать».
Превратила Люцифера в Люсика – о, как, это видели? – неплохо, даже очень неплохо, признаю. У Насти была власть, неведомая и необъяснимая, некое однозначное влияние или даже талант? – способность привлекать и не отталкивать таких любопытных парней, как, например, эти двое. Тут можно сказать, а если их было больше… Если? А всё может быть! Но я читала мысли и губы девушки. Кроме ангела, демона и одного парня – много лет назад – у неё и поцелуя-то толком не было. Значит, особенность, дар.
Они очень долго прощались.
- Мы расстаёмся, точно ты уходишь навек.
- Домой!
- А такое чувство, что в вечность!
- Не говори ерунды. И давай я тебя провожу?
- Обычно это парень проводит девушку, - возразил Люциар, - но если ты настаиваешь… - Его глаза блеснули. – Конечно, я только за. Но только до первого мостика – и обратно!
- Только до первого мостика. Хорошо.
Настя сияла, как никогда.
- Обещай!
- Обещаю…
- Нет, скажи, что «я обещаю не идти дальше, чем… такой-то, такой-то мост! »
- Я…
Люций не дал вставить слова.
Теперь они смеялись на пару.
И в этот момент случилось ещё кое-что. Но это видели только ангелы.
Да, я холодная! Холодная, неприступная, может, даже плохая. Да сволочь я, кто же ещё?! Не верить в любовь, видя перед своими глазами такую пару! А я объясню. Очень просто!
…И в это мгновение стало настолько неловко, настолько стыдно за все прежде отпущенные слова, за сомнения, оскорбления, нерешительность. Брат, в отличие от меня, такие глобальные планы строит! И делает. Делает потихоньку. Не важно, что не сразу, но делает. А что же я? Прячусь за каждым кустом и слежу? Ещё один Сверхвысший Ангел!
Перед глазами была Любовь. Обыкновенная необыкновенная парочка. Подумаешь, ну рога… Ещё одни влюблённые. Оно даже радовало.
Хочу, не хочу, а должна признать, раз среди нас нет веры в людей, среди таких, как я, многокрылых, нас преследуют земные эмоции, - то всё очень плохо, много хуже, чем мы себе предполагали. Что-то давно уже произошло. Мир изменился в грустнейшую сторону, а чего ещё ждать от людей? Как можно обвинить или в чём-то стать упрекать их? Детей? Если даже мы, сами… А нам запрещено иметь чувства. Проклятие не давит так тяжко на плечи, иногда это приносит не только боль.
Анмен…
А как же допустил он? Как не заметил, почему даже глазом не повёл?
Братец был так слаб и невосприимчив ко всем событиям лишь только по своей глупости. Или нет? – увы, я не могу сказать наверняка, что его поступок был настолько категорически плох, это просто сказывалось на всём его здешнем пребывание. Имей свои Силы при себе, умей справляться с ними, не прятать крылья, Анмен мог бы понять, что к чему. К сожалению, в последнее время он не мог видеть барьеры демонов и тем более предсказывать мысли и действия. Не мог видеть тени, не мог знать, что рядом, совсем рядом сидит чужак. Я не виню его, хотя и не оправдываю; Анмен, лишённый крыльев, слишком напоминал обычного влюблённого человека.
Они оба были в неё влюблены. Расклад становился предельно ясен.
|
|
|
