 |
Повесть. ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЗЕВСА
|
|
|
|
Повесть
I
Алексей Бессонов знал о существовании этого лабиринта. Местные неоднократно предупреждали его, что, если идти в Коськово не обычным (хоть и трудным) путём, вдоль берега озера Светлое, а пытаться спрямить дорогу через Червячье болото, то можно попасть в аномальную зону, оторваться от привычной реальности и угодить в так называемый «пространственно-временной лабиринт». В этом лабиринте за последние годы уже затерялись две группы геологов, искавшие здесь то ли медный колчедан, то ли признаки залегания редкоземельных металлов. В позапрошлом году здесь бесследно пропала также рыже-пегая корова Зорька, принадлежавшая местному жителю Калмыкову. Никакие поиски с собаками не дали результатов. Пропадали также школьники, оторвавшиеся от тургруппы, к великому горю их родителей. Компас здесь отказывался работать и показывал каждый раз новое направление.
Алексею на тот момент было тридцать пять лет, он был молод, самоуверен, дерзок и лёгок на подъём. Он учился в аспирантуре на физмате МГУ, и в село Большие Кочаны прибыл для сбора информации к своей кандидатской диссертации. Он хотел лично, на себе проверить действие пространственно-временных полей, чтобы затем математически описать их. В Москве у него осталась молодая жена Алёна с годовалым сынишкой Костей. Срок экспедиции предполагался два месяца. В августе Алексей планировал вернуться в Москву и начать обрабатывать собранные материалы. Алексей захватил с собой, кажется, всё необходимое: компас, карту местности, спички, зажигалку, верёвки различной длины и калибра, охотничий нож, резиновые сапоги, плащ-дождевик, палатку и спальный мешок. Кроме того, котелок и огромное количество сухих супов в пакетиках. Не забыл он и про ручной пьезоэлектрический фонарик. Излишне будет говорить, что ни интернет, ни мобильная связь в зоне Червячьего болота попросту не работали.
|
|
|
Изначально Алексей остановился у старушки Ефросиньи Филипповны, которая за небольшую плату любезно предоставила ему лавку для спанья и немного жилого пространства. Два дня она кормила его полноценными обедами, со щами и гречневой кашей, пока он ходил по окрестностям, запоминая приметы местности и опрашивая местных жителей. У неё же он оставил и материалы своей будущей диссертации, когда рано утром, ещё в тумане, в полном одиночестве и с огромным рюкзаком он отправился на поиски лабиринта. Было шестое июня 2034 года, понедельник.
II
Дело происходило всего в трёхстах километрах от Москвы. Поначалу Алексей шёл большой просёлочной дорогой, с которой возле Собачьего камня намеревался отвернуть в сторону, на небольшую тропинку. Он шёл легко, казалось, ноги сами несли его. Дорогие «навороченные» кроссовки мягко подпружинивали каждый шаг. То тут, то там ему попадались весёлые белки, ловко перепрыгивавшие с ветки на ветку и с любопытством поглядывавшие на него из-за стволов огромных сосен и елей. Иногда на тропинке прямо под ногами быстро семенили нарядные щеглы. Пару раз в небе, практически у себя над головой, он слышал отдалённый звук пролетающего самолёта. Чувствовалась близость цивилизации, и вместе с тем во всём была какая-то нетронутая первозданность.
Пройдя километров шесть или семь, Алексей решил устроить первый привал и перекусить бутербродами. Он уселся на стволе поваленного дерева и достал карту. Он с удивлением обнаружил, что, хотя ни разу не сходил с тропы, успел уже сильно отклониться от маршрута, и решил взять правее, туда, где, по его мнению, должен был находиться большой спуск к болоту. Проблуждав так полтора или два часа, Алексей каким-то образом оказался опять на большой дороге и решил пройти по ней хотя бы небольшой кусок. Солнце было уже довольно высоко, и Алексей для развлечения принялся вспоминать своего старого московского приятеля Сашку Дробышева. Он играл в местной футбольной команде и был полной противоположностью Алексею, всегда рассудительному и математически логичному. Они часто спорили, разбирали стихи известных поэтов, а с какого-то момента даже были влюблены в одну девушку. Но красавица Алёна, чуть поколебавшись, всё же предпочла будущего физика будущему футболисту… На этом месте Алексей вдруг запнулся, увидев в двух метрах перед собой уже знакомый Собачий камень. К сожалению, карта осталась у поваленного дерева. Алексей рассчитывал вновь набрести на неё. «Вот уж точно: где тонко – там и рвётся! » – подумал он, и ничтоже сумняшеся, опять двинулся в путь. Было 13 часов и 27 минут.
|
|
|
III
Надо сказать, что аномальные зоны, где пространственно-временные поля искривляются, всегда привлекали внимание учёных. Важнейшей из таких зон является, несомненно, т. н. Бермудский треугольник, даже воспетый Владимиром Высоцким в одной из его песен. Там издавна при загадочных обстоятельствах пропадали корабли и самолёты, а обломки одного из них, знаменитого «Боинга-707», были даже обнаружены на восточном берегу Атлантики средневековыми рыбаками за 350 лет до этого! Тогда вокруг горели костры инквизиции, и обломки «инопланетного» корабля (как тогда подумали последователи теории Галилея) только подлили масла в огонь… Но Джордано Бруно сгорел на костре, а до следующего подъёма науки было ещё ой как далеко… И никто не придал особого значения обнаружению пространственно-временной петли. И только теперь, когда Перельман доказал свою знаменитую теорему о непрерывности Вселенной и получил за неё Нобелевскую премию, многое стало проясняться. Но, вместе с тем, стали появляться и новые загадки. Вот, например, знаменитый храм Ангкор в Кампучии – он из прошлого или из будущего? Казалось бы, ничто не мешает сделать простой радиоуглеродный анализ, установить его возраст – и дело в шляпе… Но неожиданно стало выясняться, что результаты анализа сильно отличаются в разных образцах – на триста, четыреста, а иногда даже пятьсот лет. Да, тут ещё есть над чем подумать и поломать голову…
|
|
|
Размышляя таким образом, Алексей, уже не без труда, поднялся на небольшой холм, где намеревался сделать второй привал. Но, как оказалось, место было выбрано неудачно. На вершине холма, под кроной старой сосны, красовалась свежая могилка с большим количеством венков. На атласных лентах были надписи: «Леночке от сотрудников», «Елене Игоревне от начальства» и «Самой лучшей на свете маме – любящий сын Константин». Надпись на сосновом кресте больно обожгла Алексея: «Бессонова Елена Игоревна. 1989–2038». Алексей бессильно опустился на землю. Ему показалось, что в этот миг он поседел.
IV
Однако сдаваться не входило в планы Алексея. Перекусив неподалёку, он всё-таки двинулся дальше, нюхом чувствуя уже приближение Червячьего болота. Правда, карты он так и не нашёл, но вдруг подумал, что в таком деле лучше полагаться на интуицию, а не на карты. Например: вот вокруг появился молодой осинник со слегка трепещущими листами – явный признак постепенного понижения местности и увеличения влажности воздуха. Под ногами начал мягко пружинить мох. Пришлось присесть на пенёк и переобуться в резиновые сапоги: «Сядь на пенёк, съешь пирожок! » – вдруг подумал Алексей и кисло ухмыльнулся. Болото было ещё впереди, а, вместе с тем, пора уже было начинать подыскивать подходящее место для ночлега. А ну как небо вдруг затянется тучами и неожиданно стемнеет или, что ещё хуже, вдруг пойдёт дождь? На часах было 16-47.
Бесконечная тропинка извивалась и плутала в осиновых зарослях. Назад пути уже не было, а слово «вперёд» тут вообще не подходило. Было: то вправо, то влево, то в канаву, то из канавы, то вдоль канавы… «Лабиринт! » – подумал Алексей и решил попытаться опять выбраться на высокое место. Ему неожиданно и совершенно не к месту вспомнилась повесть Михаила Пришвина «Кладовая солнца» – про собаку Травку, рывком вытащившую маленькую девочку из смертельного болота. Алексей уже стал подумывать о том, что, жаль, рядом с ним нет такой же замечательной собаки… То вдруг так же не к месту стали вспоминаться прекрасные портреты Рокотова, картины Шишкина и Айвазовского… Затем вдруг перед глазами возникла «Сикстинская мадонна» Микеланджело и хитро подмигнула загадочная Джоконда. Голова начинала болеть. Он начинал уже как будто засыпать на ходу… И вдруг его разбудило отчётливое, громкое коровье мычание. Перед ним во всей своей красе стояла калмыковская Зорька и спокойно пережёвывала траву. Правда, вид у неё был сильно исхудавший. «Верно иду! » – радостно подумал Алексей и взглянул на часы. Однако на часах снова было 7-30 утра.
|
|
|
И тем не менее, Алексей решил начать устраиваться на ночлег. Ему предстоял ещё трудный день (он называл его условно «завтра»), а возможно, и не один. Ему предстояло ещё не просто распутать «пространственно-временную петлю», но и разобраться в самом себе. Что заставило его бросить привычный уклад жизни и пойти одному скитаться по болотам? Чего не хватало ему в налаженной московской жизни? Уютная кафедра со множеством современных компьютеров, прекрасное начальство (профессор Синицкий просто обожал Алексея и считал его очень перспективным молодым учёным), великолепные друзья Олег Ковригин и Кирилл Фомин (профессор в шутку называл их «Кирилл и Мефодий»)… А дома – обаятельная, всегда приветливая красавица Алёна, так похожа на актрису Марину Влади. И полуторогодовалый сынишка Костя, смотрящий на него ясными голубыми глазами и тянущий к нему свои маленькие ручонки…
Тут Алексей неожиданно запнулся об оброненный кем-то котелок плоской формы. Он подобрал находку, решив: в хозяйстве пригодиться. Он разбил платку под кроной огромной старой ели, разжёг костёр, вскипятил воды, захваченной в пластиковой бутылке, и наскоро перекусил вермишелью быстрого приготовления. Мозг его уже отказывался соображать, и, свернувшись калачиком в спальном мешке, он заснул как убитый. Ночью к нему приходил кабан.
V
Наутро часы показывали 17-30. Опять наскоро перекусив, Алексей решил не сдаваться и продолжать свой путь. «Лабиринт! – думал он. – На то он и лабиринт, чёрт возьми, чтобы попытаться запутать меня. Но я тоже не лыком шит! Я не только выберусь из него первым в Истории, но ещё и напишу об этом диссертацию. И получу за это Нобелевскую премию, как Перельман! Чем я хуже его! »
Честолюбивые мечты были неожиданно прерваны громким уханьем филина. Под ногами стали попадаться полуистлевшие кроссовки, остатки человеческой одежды… На ветке сиротливо покачивался выцветший и сильно обветшавший кусочек материи, в котором слабо угадывался чей-то, некогда алый, пионерский галстук. «В какое время я попал? » – подумал Алексей и вдруг заметил, что вокруг – осень… Жёлтые и красные листики осин веселяще трепетали на тонких веточках. Снежные ягоды белой жимолости были оторочены прекрасными крупными листьями правильной формы, бордового оттенка. Вдалеке ярко горели ягоды рябины.
|
|
|
«Красота-то какая! – вдруг подумал Алексей. – Ради того, чтобы только увидеть эту красоту, наслаждаться ею, ради одного этого уже стоило жить! А я-то столько лет просто не замечал её, стараясь разобраться в сухих математических формулах…»
Под ногами стали попадаться грибы. Места были нехоженые, грибов было много, и Алексей без труда набрал огромный полиэтиленовый пакет грибов. «Что я буду с ними делать? » – подумал было он, и тут же решил: «Конечно же есть! А вдруг я тут надолго застряну…»
VI
После двух месяцев непрерывного блуждания по Лабиринту Алексей решил временно, в порядке передышки, обосноваться и недолго пожить в лесу. В Москве уже начали бить тревогу и выслали на поиск его экспедицию, состоявшую из Кирилла и Мефодия, а также молоденькой лаборантки Сашеньки. Однако поиски ни к чему не привели. Синицкий собирался уже обратиться в МЧС. Однако неожиданно (дело было в ноябре) на мобильный телефон Олега Ковригина пришло странное сообщение, состоявшее всего из одного слова: «Жив». Друзья были без ума от радости. Жив – значит, надежда ещё оставалась, значит, будет встреча, и они снова будут вместе! Надо сказать, что в последние два месяца в лаборатории царила ненормальная, нездоровая тишина. Как будто кто-то умер… Все понимали напряжённость настоящего момента, и никому не хотелось услышать, что их друг, прекрасный весёлый и жизнелюбивый парень, в одиночку рискнувший войти в загадочный Лабиринт, вдруг покинет их и будет награждён – «посмертно»… При одной мысли об этом мороз пробегал по коже у сотрудников, а Сашенька обладавшая прекрасными тёмно-русыми волосами, даже в знак траура подстриглась наголо.
В марте (Алексей не мог точно установить год) учёный вышел из своей «берлоги», которую он устроил по типу той, что соорудил для себя и Владимира Арсеньева знаменитый Дерсу Узала. Это был большой шалаш из тростника и сухих веток, где Алексей решил скоротать зиму, чтобы не терять даром времени в непрерывных блужданиях. Подобно Арсеньеву, он вёл дневник, в котором, правда, за время в спячке образовался большой перерыв. Алексей сильно похудел и оброс бородой. Запасённые с осени высушенные грибы сильно помогли ему, восполнив недостаток пищи. Воду он брал из ручья.
«Арвсхд, кптуфл мритб, – писал он в своём дневнике. – 2091, 2092 и 2093, крн ортк. Аупрт, рмлд и ктмсадн. Ура! » – так писал он, надеясь, что люди когда-нибудь прочтут и расшифруют его записи.
Был самый разгар лета – середина июля. Бабочка села на бороду Алексея, когда он заканчивал свой дневник. Алексей собрал вещи, встал и покинул своё лежбище. Он решил, что пора продолжать путь.
VI
Наступил август. Алексей продолжал двигаться в выбранном направлении. Движения его сильно замедлились. Ноги передвигались с трудом, он чувствовал большую усталость во всём теле и опирался на палку, выточенную им из куста бузины. Зрение его сильно ослабло, и он часто двигался наугад, ощупью, порой натыкаясь на стволы деревьев либо проваливаясь ногой в неожиданные ямы и рытвины, что больно отдавалось в его натруженной спине. Навстречу ему была выслана группа спасателей с разыскными собаками. С вертолёта был высажен поисковый десант из двадцати человек, который денно и нощно, ежеминутно и ежечасно обшаривал местность, непрерывно переговариваясь по рации. Все поиски были безуспешны. В институте был повешен некролог, и об Алексее стали постепенно забывать. Профессор Синицкий постарел и ушёл на пенсию. Кирилл и Мефодий защитили диссертации по смежной тематике: «Пространственно-временные петли с точки зрения теории относительности Альберта Эйнштейна» и «Методы приближённого экстраполирования гравитационных дыр и пятен». Тема была закрыта. Лаборантка Сашенька (давно уже Александра Сергеевна), продолжала работать в лаборатории, воспитывая двоих малолетних внуков.
Прошло ещё несколько лет. Алексей не помнит, как это произошло. Но внезапно лес расступился, и взамен мрачных зарослей его ослепила белёсая синева бескрайнего моря. На прибрежных скалах живописно разлеглись морские котики. Всё небо было буквально пронизано криками морских чаек и альбатросов. Солнце ярко било в глаза. Это было Охотское море.
Алексей прошёл ещё несколько шагов и устало опустился на прибрежный камень. Это был очень старый, сгорбленный, седой и заросший, измождённый, совершенно обессиленный, полуслепой человек.
Неожиданно он встал и громко воскликнул:
– Я покорил тебя, всесильный Лабиринт! Я первый в Истории, теперь меня точно ждёт Нобелевская премия! Вот оно, счастье!
Он взглянул в лицо яркому солнцу, отчаянно взмахнул рукой и упал замертво.
Т А М А Г О Ч И. Быль
I
В тот год, когда у меня все умерли и я осталась совершенно одна в огромной четырехкомнатной квартире, я решила завести себе друга. Учитывая мое отдаленное проживание за три километра от МКАД и ежедневное многочасовое пребывание на работе, я понимала, что никакое домашнее животное не вынесет моего постоянного отсутствия. Ни собака, ни кошка, ни даже говорящий попугай мне не подходили. Это могли быть разве что аквариумные рыбки, но, к сожалению, они совершенно молчаливы и холодны, как та вода, в которой они живут… Подруга посоветовала мне завести тамагочи. Это такой маленький электронный зверек, которого надо постоянно носить с собой. Много места он не занимает, лежит себе спокойно у тебя в сумочке, а в нужный момент просит то поесть, то попить, то убрать за ним… Важно только всегда помнить о нем и никогда не забывать все это вовремя делать. В противном случае с ним может случиться то же, что и с любым живым существом: он может попросту “умереть”, а так - тебя будет переполнять забота, чувство ответственности и гордость за своего маленького друга.
Я купила его в магазине детских игрушек и внимательно ознакомилась с инструкцией. К нему прилагались две батарейки, которых хватало на год. Все остальное было очень просто. Детская игрушка – именно то, что требовалось мне в тот тяжёлый, омрачённый грустными событиями год.
II
Обязанности мои на работе были довольно обширны. Наша фирма занималась планированием и консалтингом в области строительных инвестиций, и на мне лежали вопросы связи с многочисленными клиентами и их поставщиками. На столе стоял современный компьютер, а рядом, на подоконнике, цветок на подобие фикуса, только с более мелкими листочками, поливать который тоже входило в круг моих обязанностей. В отделе было двадцать человек, не считая начальника. Начальник наш, Сергей Валерьевич, был человек суровый и любил повторять, что, уж коли все мы закончили в свое время экономический институт, теперь должны не ударить в грязь лицом и выдавать максимум пользы как для клиентов, так и для своей фирмы. Спорить с ним было трудно, а иногда и вовсе невозможно. Опозданий он не терпел, посторонние телефонные разговоры жестко пресекал, а за малейшую провинность мог запросто уволить в тот же день. При этом он ссылался на теорию естественного отбора… Большинство сотрудников было лет по сорок, некоторым около тридцати пяти. И только нам с подругой Тиной было по двадцать восемь лет. Некоторые подсмеивались над нами, что обеим нам давно пора замуж, но в целом коллектив был доброжелательный.
Приходя на работу, я ставила сумку с тамагочи рядом, на стул, слегка приводила себя в порядок и углублялась в компьютерные изыскания. Было много телефонных переговоров, а Сергей Валерьевич частенько вызывал меня по громкой связи в свой кабинет. Он вообще любил вызывать всех “на ковер” (как он выражался) для прочистки мозгов. Так проходили мои серые будни, в надолго испорченном настроении, и единственным светлым пятном в моей жизни был маленький Тамагочи, словно живое сердечко бившийся у меня в сумочке. Иногда он пищал: «Хочу пить! » -- и надо было немедленно нажимать нужную кнопочку. Тогда он успокаивался. И на душе у меня становилось тепло и спокойно: наконец-то и я стала кому-то нужна! То вдруг требовательно просил: «Дай поесть! » и я незамедлительно выдавала ему порцию пищи.
Вообще-то по паспорту я Евангелина, но все зовут меня просто Ева, и меня это устраивает. С подругой Тиной мы отличаемся почти как и земля. Она - яркая, нарядно одетая голубоглазая блондинка, а я -- невзрачная, скромная шатенка в очках. На нее даже на улице оборачиваются десятки мужчин, а я, наверно, вынуждена буду так и остаться на всю жизнь старой девой… Когда такие мысли начинали одолевать меня и слёзы наворачивались на глаза, рука моя сама собой тянулась к сумочке, я доставала Тамагочи и выдавала ему внеочередную порцию пищи. В ответ зверек радостно хихикал. Я понемногу успокаивалась и опять забывалась среди множества шестизначных цифр, электронных адресов и телефонных переговоров.
Дома у меня оставалось время только на то, чтобы поужинать и посмотреть вечерний выпуск новостей. Я клала Тамагочи рядом с собой на тумбочке и быстро засыпала. Иногда я целовала его в электронную мордашку и говорила: «Спокойной ночи, мой маленький дружок! » А утром все начиналось с начала.
lll
Так прошёл год. Я уже начала привыкать к новому образу жизни в полном одиночестве. Раны мои понемногу стали затягиваться, я уже начала по выходным смотреть развлекательные передачи и даже успела прочесть несколько книг. Мне часто звонила Тина. За это время она сменила уже несколько кавалеров, но, как водится, ни один из них не устраивал ее по своим моральным качествам. Первый был слишком жаден, ни разу не подарил ей ни одного, хотя-бы небольшого подарка, кроме одного-единственного цветка, и постоянно заглядывал к ней в холодильник. Второй был женат и в ближайшее время не собирался разводиться. Ну а третий был попросту глуповат и называл ее Таней. Да уж, небогатый выбор… Но мы не теряли надежды.
К весне я поняла, что, кажется, накопила уже достаточно денег для того, чтобы купить свой собственный автомобиль. Конечно, это будет не огромная дорогостоящая иномарка, а маленькая, может быть даже двухместная, скромная машинка. Зато добираться на работу я буду уже на ней, а не на четырех маршрутках в ту и другую сторону. А может быть, в один из выходных мы с Тиной даже сумеем выбраться на ней за город, лето ведь на носу.
Я позвонила в автосалон и узнала цены. Оказалось, что, в связи с сильным ростом цен на бензин, цены на некоторые виды автомобилей упали. Мне предложили хорошенький “Дэо” зеленоватого цвета. Походив на курсы вождения, я получила права и вскоре уже гордо ездила на работу на своей собственной машине. Сумочку с Тамагочи я клала на сиденье рядом с собой, а приехав на работу, не забывала накормить, напоить его и убрать за ним. Затем я поливала цветок, и начинался рабочий день.
IV
-- Захарова и Кульчицкая! -- вдруг резко выкрикнул начальник в один из обычных дней. - Ко мне!
Мы с Тиной почти одновременно вскочили, с перепугу едва успев одернуть платья, и почти наперегонки бросились в кабинет к начальнику.
-- Не бойтесь, красавицы, -- неожиданно произнес он, вальяжно откинувшись в кресле. - Это не то, что вы подумали. Я вызвал Вас, но не «на ковер». Просто Вам, Ева, предстоит срочная командировка в Серпухов. Заказчик попался капризный, тут одними телефонными переговорами не обойтись. Даю вам полчаса на то, чтобы ознакомиться с документацией. Требование одно: максимальная выгода нашей фирме при максимально довольном клиенте! В офис можете не возвращаться. А вы, Алевтина, временно подмените ее на рабочем месте. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать.
Борисовское шоссе поразило меня большим количеством машин, несущихся на огромной скорости. Патрульные то и дело останавливали кого-нибудь за превышение. Я чувствовала за рулем робость. Я казалась себе маленькой зеленоватой точкой, летящей в межзвездном пространстве среди несущихся метеоритов и болидов. Рядом, в сумочке, лежал Тамагочи. Я не могла сосредоточиться на нем, чтобы вспомнить, успела ли я его вовремя покормить…
V
Со всеми остановками и «пробками» я ехала уже два часа, держа в голове канву предстоящих переговоров. Вдруг на подъезде к Серпухову я увидела аварию. Огромная алюминиевая фура врезалась в серебристую иномарку, развернув ее поперек дороги и уронив на бок. Молодой ее водитель лежал на асфальте, весь в крови. Я выскочила из авто и бросилась к нему. «Тамагочи! » - внезапно молнией пронеслось у меня в голове.
-- Куда везти? - задыхаясь, спросила я у постовых.
-- Срочно в Серпухов, в больницу! - сказали двое и подняли мужчину.
Я открыла им дверь заднего сиденья. На переднем лежала моя сумочка. Мы понеслись.
-- Не торопитесь, гражданочка! - крикнул мне постовой. -- Острожнее!
Но было уже поздно. Я неслась, как могла, не замечая дорожных знаков. Робость мою как рукой сняло. Через двадцать минут мы были уже в больнице. Врачи в белых халатах обступили пострадавшего и доставили его в реанимацию. Я оставила ему свой номер телефона и пообещала навещать его. Затем я доехала на переговоры и с огромным трудом провела их. Из голова не выходило окровавленное лицо и рука мужчины…
Через неделю я приехала его навестить. Он лежал еще в отдельной палате, весь в бинтах.
-- Евангелина, -- сказала я. -- Можно просто Ева. А вас как зовут? Как я
рада, что вы живы!
-- Владислав, -- сказал он и улыбнулся мне своими прекрасными голубыми глазами. -- А ведь это вы спасли мне жизнь!
-- Это так естественно - помогать кому-то, -- сказала я и вдруг вспомнила про Тамагочи. За всю неделю я ни разу не покормила его…
Мы вчетвером едем на серебристо-белом «Ауди» на берег Истры. За рулем сидит Владислав, мой любимый и преданый муж. Я, конечно же, рядом с ним, на переднем сиденье, на заднем сидят Тина и Алексей. Алексей крепко держит Тину за руку. Мы поженились в один день. А если у нас когда-нибудь родятся дети, мальчик и девочка, то мы хотим, чтобы поженились и они.
Простится ли мне, что я забыла про Тамагочи? Что он лежит теперь бездыханный у меня на тумбочке? Мне кажется, что ответ на этот вопрос вы найдете сами. А нам еще предстоит порыбачить, сварить уху, слушать пение ночного соловья, любоваться звездным небом и расставлять палатку, чтобы завтра ещё затемно успеть вернуться домой. Ведь в понедельник опять на работу, а Сергей Валерьевич не терпит опозданий!
2018
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЗЕВСА
|
|
|
