 |
Когда молитвы наши бывают безплодны
|
|
|
|
Когда молитвы наши бывают безплодны
Давно-давно жил один святой старец, который много молился и часто скорбел о грехах человеческих. И странным ему казалось, почему это так бывает, что люди в церковь ходят, Богу молятся, а живут все так же плохо. Греха не убывает.
«Господи, - думал он, - неужели не внемлешь Ты нашим молитвам? Вот люди постоянно молятся, чтобы жить им в мире и покаянии и никак не могут. Неужели суетна их молитва? »
Однажды с этими мыслями он погрузился в сон. И чудилось ему, будто светозарный Ангел, обняв крылом, поднял его высоко-высоко над землей... По мере того как поднимались они выше и выше, все слабее и слабее становились звуки, доносившиеся с поверхности земли... Лишь порой долетали откудато гармоничные, нежные звуки, как звуки далекой лютни.
-Что это? -спросил старец.
-Это святые молитвы, - отвечал Ангел, - только они слышатся здесь!
-Но отчего так слабо звучат они? Отчего так мало этих звуков? Ведь сейчас весь народ молится в храме?..
Ангел взглянул на него, и скорбно было лицо его.
-Ты хочешь знать?.. Смотри...
Далеко внизу виднелся большой храм. Чудесной силой раскрылись его своды, и старец мог видеть все, что делалось внутри. Храм был весь полон народом. На клиросе был большой хор. Священник в полном облачении стоял в алтаре.
Шла служба. Какая служба - сказать было невозможно, ибо ни одного звука не было слышно. Видно было, как стоявший на левом клиросе дьячок что-то читал, быстро-быстро перебирая губами, но слова туда, вверх, не долетали. На амвон медленно вышел громадного роста диакон, плавным жестом поправил свои пышные волосы, потом поднял орарь, широко раскрыл рот, и... ни звука!
На клиросе регент раздавал ноты: хор готовился петь.
|
|
|
-Уж хор-то, наверно, услышу... - подумал старец.
Регент стукнул камертоном по колену, поднес его к уху, вытянул руки и дал знак начинать, но по-прежнему царила полная тишина. Смотреть было удивительно странно: регент махал руками, притопывал ногой, басы краснели от натуги, тенора высоко поднимали головы, рты у вех были открыты, но пения не было.
-Что же это такое? -подумал старец.
Он перевел глаза на молящихся. Их было очень много, разных возрастов и положений: мужчины и женщины, старики и дети, купцы и простые крестьяне. Все крестились, кланялись, многие что-то шептали, но ничего не было слышно. Вся церковь была немая.
-Отчего это? - спросил старец.
-Спустишься, и ты увидишь и поймешь... - сказал Ангел.
Они медленно, никем не видимые, спустились в самый храм. Нарядно одетая женщина стояла впереди всей толпы и, повидимому, усердно молилась. Ангел приблизился к ней и тихо коснулся рукой... И вдруг старец увидал ее сердце и понял ее мысли.
-Ах, эта противная почтмейстерша! - думала она. - Опять в новой шляпе! Муж - пьяница, дети - оборванцы, а она форсит!.. Ишь выпялилась!..
Рядом стоял купец в хорошей суконной поддевке и задумчиво смотрел на иконостас. Ангел коснулся его груди, и перед старцем сейчас же открылись его затаенные мысли:
-Эка досада! Продешевил... Товару такого теперь нипочем не купишь! Не иначе как тыщу потерял, а может, и полторы...
Далее виднелся молодой крестьянский парень. Он почти не молился, а все время смотрел налево, где стояли женщины... Ангел прикоснулся к нему, и старец прочитал в его сердце:
-Эх, и хороша Дуняша!.. Всем взяла: и лицом, и повадкой, и работой... Вот бы жену такую! Пойдет или нет?
И многих касался Ангел, и у всех были подобные же мысли, пустые, праздные, житейские. Перед Богом стояли, но о Боге не
думали. Только делали вид, что молились.
-Теперь ты понимаешь? -спросил Ангел. - Такие молитвы к нам не доходят. Оттого и кажется, что они все точно немые...
|
|
|
В эту минуту вдруг чей-то детский, робкий голосок отчетливо проговорил:
-Господи! Ты Благ и Милостив... Спаси, помилуй, исцели бедную маму!..
В уголке, на коленях, прижавшись к стене, стоял маленький мальчик. В его глазах блестели слезы. Он молился за свою больную маму.
Ангел прикоснулся к его груди, и старец увидел детское сердце.
Там были скорбь и Любовь.
-Вот молитвы, которые слышны у нас! - сказал Ангел.
Таким образом, наши лицемерные, чисто внешние молитвы до Бога не доходят и плода не приносят.
О молитве Иисусовой и о монашестве
В монастыре достигнуть нравственного совершенства удобнее, чем в миру. Как в миру, так и в монастыре волнуют человека страсти, но в миру с наслаждением предаются страстям -если не на деле, то в слове и мысли, а в монастыре идет борьба против влечения страстей, за что и получается от Господа награда и нравственное очищение...
Святые отцы говорили:
-Если бы желающие поступить в монастырь знали все скорби, присущие иноческой жизни, то никто бы не пошел в монастырь. Господь поэтому нарочно скрывает от них эти скорби. А если бы люди знали блаженство, ожидающее иноков, то весь мир без оглядки побежал бы в монастырь...
Внешнее монашество - это упражнение в подвигах: посте, бдении, сюда же относится исправное по внешности посещение церковных служб, трезвенность и прочее. А внутреннее монашество - это борьба со страстями, очищение сердца.
Сначала надо приобрести внешнее монашество, или монаше
ское учивство, но на этом не останавливаться, а идти далее. Вот преподобный авва Дорофей и научает, как соединить одно с другим. Внутреннее монашество есть очищение сердца от стрстей при содействии молитвы Иисусовой. Монашеский чин выше царского, ибо царь, хотя и долго будет царствовать, всетаки умрет, и царство его прекратится. А монахи должны быть царями и иереями Бога Всевышнего вовеки.
Одно внешнее без внутреннего даже приносит вред. Внешнее монашество можно уподобить вспахиванию земли. Сколько ни паши - ничего не вырастишь, если не посеешь. Вот внутреннее монашество и есть сеяние, а пшено- молитва Иисусова. Молитва Иисусова освящает всю внутреннюю жизнь монаха, дает ему силу в борьбе, в особенности же она необходима при перенесении скорбей и искушений...
|
|
|
На вопрос ученика, как ему проходить иноческий путь, один старец ответил так:
-Диавол вам не даст сделать ни одного шагу, за каждый шаг надо бороться. Вы помните, как евреи при построении храма в одной руке держали заступ, а в другой - меч. Это и вообще сказано про совершение добродетелей. С одной стороны, мы должны исполнять Евангельские заповеди, а с другой - отбиваться от врага мечом, борясь за каждый шаг.
-Батюшка, как же я должен отбиваться, какой это меч?
И был ответ:
У монахов один меч - молитва Иисусова. Сказано: Бей этим мечом невидимых ратников, ибо нет более сильного оружия ни на небе, ни на земле. Если вдуматься в эти слова внимательно, страшно подумать, что нет более сильного оружия даже на небе. О имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос... Какие страшные времена придут...
Успех в молитве достигается терпеливым пребыванием в молитвенном подвиге. Враг всячески старается оторвать подвижника от молитвы Иисусовой. С этой целью он борет и слева, и справа. То внушает мысли, что не стоит тебе трудиться, ибо все равно ничего не достигнешь: смотри, сколько времени ты трудишься, и еще ничего не достиг. Или борет с другой стороны, внушая мысли, что ты уже достиг святости, что тебе уже теперь не надо творить молитвы Иисусовой, что это для тебя совершенно лишнее. Такие и подобные им помыслы будут бороть подвижника с целью сбить его с молитвенного пути, но он должен терпением побеждать их, то есть терпеливо продолжать начатый подвиг молитвы и не прекращать его ни в каком случае.
-Теперь, - говорил батюшка, - решают так: молись, не молись - все равно не достигнешь молитвы, теперь прошли те времена. Это, конечно, внушенная диаволом мысль. Иисусова молитва необходимо нужна для входа в Царство Небесное. Многим неполезно иметь внутреннюю молитву, ибо они могут возгордиться этим. Поэтому Бог дает молитву молящеемуся, но не достигшему внутренней молитвы, или перед смертью, или даже после смерти, ибо и по смерти идет рост молитвы Иисусовой. Только ее не надо оставлять.
|
|
|
-А что такое соединение ума с сердцем?
-В сущности говоря, это означает соединение всех сил души воедино для устремления их всех к Богу, что невозможно при разъединенности их. Этот закон единения я усматриваю не только в этом случае - в молитве Иисусовой, а везде. Например, когда на войне с врагом не будет у нас сплоченной силы, тогда враг, нападая то на один отряд, то на другой, вскоре победит всю армию, уничтожая один отряд за другим. Подобно этому и солнце, светя на землю, не может ничего зажечь, ибо лучи его рассыпаются по всей поверхности земли и, в частности, какого-нибудь места. Но если мы возьмем увеличительное стекло и этим стеклом сосредоточим все лучи в одной точке, то подложенное туда дерево, бумага или еще что-либо воспламеняются.
Молитва Иисусова не имеет пределов... Ум, когда упражняется в ней или в чтении Священного Писания, очищается от страстей и просветляется; когда же он погружен только в земное, то он одебелевает и становится как бы неспособным к по
ниманию духовного.
-Батюшка, нападают, особенно за молитвой, разные помыслы, особенно тщеславные, осуждающие и прочие.
-Да, конечно, нападают, - сказал батюшка, - вся жизнь инока есть борьба с помыслами, для этого-то и нужна молитва Иисусова... И еще очень важно хранить свой ум в чистоте.
-Ум, - говорил как-то батюшка, - есть сила самодвижная, но от нас зависит, что дать ему. Подобно тому, как жернов вертится, и от человека зависит, что под него подсыпать: пшеницы, ржи или какой-либо ядовитой травы, или семян. И мука выйдет или хорошая, или ядовитая, сообразно тому, что положено. Так вот и ум, он все переработает, но нужно давать ему только хорошее.
Преподобный Симеон Новый Богослов о внутренней молитве Иисусовой сказал:
-Если кто не соединится с Господом Иисусом здесь на земле, то и никогда не соединится с Ним.
Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят. Если переставить слова, выходит так: «Бога узрят только чистые сердцем». А внутренняя молитва Иисусова и есть соединение ума и сердца для устремления их к Богу...
Молитва Иисусова разделяется на два вида: на устную и умную. Подвижники переходят от устной молитвы к умной сами собою, при условии, когда устная молитва внимательна. Сперва должно обучиться устно молитве Иисусовой. Исполняется Иисусова молитва стоя; при измождении же сил - сидя, и даже лежа. Существенными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при ее произнесении и сокрушение духа. При молитве Иисусовой ум сосредотачивается в одну мысль: в мысль о помиловании грешника Иисусом. Делание по наружности самое сухое, но на опыте оно оказывается самым многоплодным из всех душевных деланий. Сила и достоинство доставляются ему всесильным, всесвятым Именем Господа Иисуса Христа. Пророк, пророчествуя о Богочеловеке, предвозвестил:
|
|
|
Всяк, иже призовет имя Господне, спасется.
Постарайся столько приучиться к молитве Иисусовой, чтобы она сделалась твоею непрестанною молитвою, для чего она очень удобна по краткости своей и для чего неудобны продолжительные молитвы. Отцы сказали:
-Инок должен - употребляет ли пищу и питие, пребывает ли в келии, или находится на послушании, путешествует, или что иное делает - непрестанно вопиять: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного.
Многие старцы в деле стяжания непрестанной молитвы важное значение придавали исполнению пятисотницы.
За пятисотницу держитесь как за столп, в ней великая сила. Почему? Это - тайна, это закон монашеской духовной жизни.
Держись за пятисотницу как за спасительное вервие - не заблудишься. Она - в произношении имени Господа Иисуса Христа. Многие думают, что ее сила в том, что пятисотница ведет свое начало от древних святых отцов Египта и Палестины...
Один раз компания англичан, человек двадцать, услышали, что есть в Африке какая-то пещера, из нее слышится шум, и она, тем не менее, совершенно не исследована. Они решили исследовать ее. Взяли с собой громадной длины бечеву. Конец ее привязали у входа в пещеру, положили связку бечевы на тачку и с факелами пошли в пещеру, разматывая за собой бечеву. Так они шли, подымаясь вверх, опускаясь вниз, а бечева все разматывалась. Пришли они вдруг на берег подземного моря, из него вынырнуло какое-то чудовище - страшное, что-то среднее между рыбой и змеей. Испугавшись света, оно опять спряталось. Этим они доказали, что есть подземные моря. Так они шли по берегу, пока не вышла бечева. Когда же она вышла, они, спокойно держась за нее, вышли опять на свет. Для них эта бечева была «спасительное вервие», они не заблудились. Так и здесь, пятисотница есть подобное сему «спасительное вервие».
Когда читают всякие другие молитвы, все еще ничего; когда же начинают справлять пятисотницу, сразу нападают помыслы. Враг сразу ополчается. Вот из этого познаем, что пятисот
ница имеет великую силу, если она столь ненавистна врагу...
Неправильно (во вред себе) поступают те из подвижников, ревнующие о духовном, которые в молитве Иисусовой ищут исключительно одних только духовных утешений, внутренних озарений, сердечных восхищений Богу, словом - высоких состояний.
Молитва Иисусова обязательно должна быть погружена в покаянные чувства, каковое настроение должно быть не прекращаемым во всю нашу жизнь, согласно учению о сем предмете всех святых отец. При упражнении молитвою, нужно иметь целью то, чтобы сокрушением, слезами и умилением очистить сердце от грехов и земных пристрастий и этим уготовить себя для принятия Господа Иисуса в чистой небесной неразвлекаемой молитве, в которой и составляется наше с Ним примирение и духовное общение. И только здесь, именно в чистом и глубоком искреннем смирении, с любовью к ближним и могут состояться и действовать высшие меры истинной сердечной молитвы, соединяющей нас с Богом и дающей нам вкусить в Нем вечный живот.
Сия Божественная, священнейшая молитва потому для нас драгоценна, что, при своей краткости, удобно может быть нами произносима всегда, а по силе Божественной, в ней заключенной, вполне утоляет нашу духовную алчбу и жажду причастием Божества, которого ищет дух наш, как насущного хлеба. Хорошо знают приобщившиеся святыни ее усердные молитвенники, какие источники благостыни изливаются в сердце наше от Господа Иисуса Христа, Сущего в сей молитве!?... Какая небесная, восхищающая, ни с чем не сравнимая радость воссияет в духе нашем, когда святая молитва сия, держимая достодолжным настроением души, войдет в наше сердце.
Нет сомнения, что для успешного производства молитвы требуется всю жизнь свою изменить на лучшее, стараясь, сколько для нас возможно, пребывать во исполнении евангельских заповедей, в особенности храня ко всем любовь, милосердие и сострадание, пребывая в чистоте помыслов и душевных чувств и целомудрии тела, смиряясь пред всеми в сердце своем и держа себя ниже всех, - и образом, и видом в помыслах своих, движениях и во всем своем поведении.
Все ревнители о спасении, кто бы ни был, могут приступать к занятию Иисусовою молитвою. Сначала Господь всякому дает вкусить ее духовную сладость. Но потом бывает и так, что отступает духовное утешение, сердце делается жестоким, холодным и не только не расположенным к занятию молитвою, но даже как бы враждебным к сему, ум неудержимо наполняется помыслами всевозможного свойства. Состояние тяжкое, безотрадное. Здесь многие из начавших молитву Иисусову не выдерживают, и, оставляя ее, по-прежнему продолжают быть в суете ума и в праздных суетных мыслях, в чем пребывают и все сыны века сего, преданные суете и земному попечению.
Но это трудное состояние необходимо нужно пережить. И хотя, быть может - по случаю совершенной расточенности ума и сердечного упорства, - и можно оставить молитву на время, но совсем оставлять ее не следует. Наоборот, долгим временем, трудом и усердием следует стяжать мало-помалу духовное сокровище молитвы, которая соединяет нас с Богом, творя нас причастными вечной жизни. А без молитвы, как пишут Божественные отцы, соединиться с Богом невозможно.
Обыкновенно говорят: разве молитва рассеянная, невнимательная, исполненная всевозможных помыслов, угодна Богу?!.. Но ведь нужно знать, что сразу делать хорошо никакое дело невозможно. Всякий знает по опыту, сколько времени, трудов и заботы стоило каждому из нас научиться своему делу, которым занимаемся в своей жизни. Так и молитва, которая есть высочайшая наука - небесная, Божественная, священнолепная, как непосредственно соединяющая нас с Создателем нашим, - обязательно должна пройти первые ступени своего к ней обучения и навыкновения, в состоянии крайне слабом, несоответствующем ее великому достоинству.
Но все это не должно служить для нас причиною и предлогом ее оставления и пренебрежения. Потому что иначе нельзя. Но когда мы при помощи Божией пребудем прилежно и старательно, насколько это возможно для нас, в ее первых степенях, то этим откроем себе путь в ближайшие ее стези, которые хранятся на ее высочайших степенях. Но этих высоких мер преждевременно желать и искать никак не нужно.
Прежде всего нужно сказать, что одно только упражнение Иисусовой молитвою никак не состоится, если мы при этом не будем стараться по силам своим о исполнении всех заповедей Божиих.
Приступая к научению сей молитве, нужно как стеною каменною оградить себя осторожностью, старанием и вниманием, чтобы как-нибудь не оскорбить ближнего своего: ни словом, ни делом, ни взглядом, ни мыслию, совершенно не обращая внимания на его малый чин, звание и положение, хотя бы он был по состоянию и образованию самый последний. Напротив, к таковым-то нужно оказывать еще большую и преимущественную любовь.
Второе необходимое условие к стяжанию Иисусовой молитвы, равное первому, есть смирение. Нужно поставить себя в образ мыслей самого уничиженного свойства, не сравнивать себя с другими, а почитать себя хуже всякого человека не на словах, а в чувстве сердца своего истинно и действительно, самою вещью, понятием о себе и чувствованием себя.
Третий столп умного делания есть сокрушенное сердце о своем греховном состоянии и о всецелом растлении своей природы, которая в своем естественном состоянии отнюдь не способна к произведению истинно добрых дел.
Познание своей греховной растленности и есть необходимейшее и одно из существенных условий к стяжанию спасительного действия Иисусовой молитвы.
Что бы вы ни делали, чем бы ни занимались, во всякое время произносите устами сии Божественные священные глаголы:
-Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.
Это не трудно. И во время путешествия, в дороге, и во время
работы- дрова ли рубишь или воду несешь, или землю копаешь, или пищу варишь. Ведь во всем этом трудится одно тело, а ум без дела пребывает, - так вот и дай ему занятие, свойственное и приличное его невещественной природе, - произносить имя Божие. Оно свято и даже источник святости, а потому от произношения этого имени освящается воздух, освящаются уста твои, язык и тело твое; демоны же, от страшного для них имени Божия не смеют даже и подойти к тому месту, где ты находишься, возглашая имя Божие. Вот и вся наука этому священному делу.
Многие из святых угодников Божиих всю свою жизнь занимались псалмопением, то есть свое молитвенное служение Господу они исполняли чтением молитв, псалмов, канонов, тропарей и прочего. Но к концу своей жизни, когда подходили к совершенству, то оставляли читательную молитву и все ее разнообразие, а занимались исключительно молитвой Иисусовою, как собирающей воедино ум и все силы и чувства души и непосредственно соединяющей с Господом. Отсюда следует, что это последнее, то есть Иисусова молитва, есть кратчайший и ближайший путь к Богу, а первый - продолжительный, утомительный и не столь удобный.
Так и старец Паисий Величковский прекрасно и неподражаемо проводит сравнение между жизнью внутреннею, духовною, производимую внутри души своей действием Иисусовой молитвы, и жизнью внешнею, почивающею на внешнем исполне-нии молитвенного правила, то есть на чтении Псалтири, канонов, тропарей, акафистов. Таким образом, внешнюю жизнь он уподобляет кораблю, когда тот находится у берега, привязанный веревками, и отдает городу привезенный им издалека груз. Всякий, кто хочет, свободно, безо всякого препятствия входит на него и исходит из него, видит все его положение и то, что в нем есть: берет, что ему нужно; толпа праздного народа шумно и безцельно толчется на берегу; движение, шум, безпорядок -полное отсутствие какой-либо разумной деятельности, словом -суета, обычная веку сему!...
Но вот этот же корабль, сложивши привезенный груз и наполнившись новыми товарами, отчалил от берега и отправился в глубину моря. Вся суета и толпы народа остались на берегу, а корабль одиноким видится на поверхности необозримого моря. Один кормчий искусно правит его стремление. Идет он и спешит все далее. И уже сокрылся от взора народной толпы. Не видно ничего, а только воздух и небо, да водное пространство -без меры в ширину, без конца в длину- мир и люди остались далеко, а корабль царственно шествует в безпредельном просторе: бьют его волны и ветры и бури кругом, а ему все нипочем. Идет он в глубоком молчании среди водных пространств, в безграничном просторе - и кругом его не видать ничего, где бы можно было остановиться утомленному взору, потому что виднеются только водная стихия и небо да синего моря безграни-чная даль...
Молитва Иисусова
Ее начало- тесный путь.
Душе тревожной негде отдохнуть:
Болезни и труды, великие страданья,
Смущений вихрь, презренье, порицанье
Подвижника встречают; видит он,
Как скорби восстают со всех сторон,
Ион стоит, исполненный сомнений,
Тревожных тяжких дум, недоумений,
Томлением объятый и тоской.
Неведомы ему ни радость, ни покой,
И помощи не ждет он ниоткуда,
Как только от Спасителя Христа.
А злобные враги кричат ему от всюду:
«Уа! Да снидет он с креста».
Мой друг о Господе! Дерзай!
Не прекращай великой тяжкой битвы
И поле бранное отнюдь не покидай -
Не оставляй Божественной молитвы!
Пребуди в подвиге до смерти, до конца:
Победа ждет тебя, духовного борца.
Души твоей да не смятутся кости,
Да не колеблются ее твердыни и столпы,
Когда приступят к ней злокозненные гости -
Бесовских помыслов несметные толпы.
Всемощным именем Господним их рази
Гонимы им, рассеются врази!
Покрывшись мудрости исполненным смиреньем,
Сей ризою нетленной Божества,
Невидимым врагам душевного спасенья
Не доставляй победу торжества!
Безропотно терпи обиды и гоненья,
Не оставляй прискорбного пути -
Духовных благ священного залога;
Живи для вечности, для Бога -
Единой истинной и вечной Красоты,
Всю жизнь Ему всецело посвяти,
Откинув ложные надежды и мечты,
Мужайся в подвиге суровом
И узришь жизнь во свете новом.
И час пробьет, настанет время,
Духовная твоя умолкнет брань -
Страстям невольная, мучительная дань,
И с радостию ты поднимешь бремя
Напастей, бед, гонений и скорбей.
В душе твоей, свободной от страстей,
Исчезнут тяжкие сомненья и тревога,
И свет духовный воссияет в ней,
Наследице Великого Чертога.
Мир чудный водворится -рай,
И с Господом ее свершится единенье,
Исчезнет без следа твоя печаль,
И ты увидишь, полный изумленья,
Иной страны сияющую даль,
Страны живых, страны обетованья -
Грядущего за подвиг воздаянья,
Желаний твоих край...
Странник
Учение святых отцов о тесном пути
Тесный путь установлен Самим Богом для истинных служителей Его. Господь наш Иисус Христос провел земную жизнь Свою и величайшем смирении, подвергаясь непрестанным скорбям и гонениям, преследуемый, оклеветываемый, поносимый врагами Своими, которые, наконец, предали Его позорной, торговой казни вместе с уголовными преступниками. Путь спасе-ния, вводящий в жизнь вечную, установлен Господом тесный и прискорбный, - установлен и всесвятым примером Господа, и всесвятым учением Господа.
Господь предвозвестил ученикам и последователям Своим, что они во время совершения поприща земной жизни будут скорбни, что мир будет ненавидеть их, что он будет гнать их, уничижать, предавать смерти. Господь уподобил положение учеников и последователей Своих посреди порочного человечества положению овец посреди волков. Из этого видно, что скорбное положение во время земной жизни есть установление самого Господа для истинных рабов и слуг. Установления этого, как установления Господня, невозможно отклонить никаким средством человеческим, никакою мудростию, никаким благоразумием, никакою предусмотрительностью, никакою осторож-ностью.
Какая же была причина того, что Господь предоставил истинным рабам Своим скорби на время их земной жизни, а врагам Своим предоставил благополучие, вещественное преуспеяние и вещественные блага? Плотский разум говорит: следовало бы устроить совершенно противным образом. Причина же заключается в следующем: человек есть существо падшее. Он низвергнут на землю из рая, в раю привлекши к себе смерть преступлением заповеди Божией. Смерть немедленно по преступлении поразила душу человека, и неисцельно заразила его тело. Тело, для которого жизнью служит душа, не сразу же по падении разлучилось с душою. Но душа, для которой жизнью служит Святой Дух, тотчас же по падении разлучилась со Святым Духом, который отступил от нее, как от оскверненной и
отравленной грехом, предоставив ее самой себе.
С такою-то мертвою душою и с телом с жизнью животного был низвергнут первый человек на землю на некоторое время, а прочие человеки рождаются и пребывают на земле некоторое время. По истечении этого времени, называемого земной жизнью, окончательно поражается смертью и тело, наветуемое (оклеветанное) ею и борющееся с нею в течение всей земной жизни. Земная жизнь - этот кратчайший срок - дана человеку милосердием Творца для того, чтобы человек употребил ее на свое спасение, то есть на возвращение себя от смерти к жизни. Спасение, или оживотворение человека Святым Духом, совершается при посредстве Искупителя и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа.
Всякий верующий в Спасителя, по необходимости должен сознавать и исповедовать свое падение и свое состояние изгнания на земле. Иначе он не может признать и призвать Искупителя, потому что Искупитель и Спаситель нужен только для падших и погибших. Он нисколько не нужен и нисколько не может быть полезен для тех, которые не хотят осознать и исповедовать своего падения, своей погибели. А исповедовать самою жизнью свое падение означает: переносить все скорби земной жизни как справедливое воздаяние за падение, как естественное, логичное последствие нашей греховности, и постоянно отказываться от всех наслаждений, как несвойственных преступнику и изгнаннику, прогневавшему Бога и отверженному Богом.
Все христианское житие на земле есть не что иное, как покаяние, выражаемое такою деятельностью, которая свойственна покаянию. Христос пришел призвать нас на покаяние. Не веселие, не трапезы, не гуляния, не пирования, не лики, но покаяние, плач, слезы, рыдание и крест предлагает нам здесь Господь наш. Имеется здесь для христиан и веселие, но духовное. Они радуются не о злате, серебре, пище, питии, чести и славе, но о Боге Спасе своем, о благости и милости Его к ним, о надежде вечного живота.
Невинный и Всесвятой Господь провел земную жизнь в страданиях: тем более виновные должны страдать с полным сознанием, что они достойны страдания. Они должны радоваться, что кратковременными страданиями избавляются от страданий вечных, становятся в разряд последователей и свойственников Богочеловека. Кто отказывается от страданий и не осознает себя достойным их, тот не признает своего падения и погибели!
Все праведники провели земную жизнь в скорбях, ни один из них не достиг неба, шествуя по широкому пути земного благоденствия. Егоже любит Господь, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет. Аз, ихже люблю, обличаю и наказую, -сказал Господь в «Откровении» святого Иоанна Богослова.
Святой апостол Петр говорит христианам, что их призвание -страдания. Таково Божественное назначение для человека во время земной жизни его: он должен уверовать в Искупителя, исповедать Его сердцем и устами, исповедать своею деятельностью, приняв с покорностью тот крест, который благоугодно будет Иисусу возложить на ученика Своего. Непринявший креста не может быть учеником Иисусовым.
Когда христианин предаст себя воле Божией, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благодарить и славословить Его за крест, тогда необыкновенная духовная сила веры и неизреченное духовное утешение неожиданно являются в его сердце. Иисус печатлеет (утверждает) Духом ученика, принявшего избрание, - и тогда земные скорби становятся для него источником наслаждения. Напротив, безскорбная земная жизнь человека служит верным признаком того, что Господь отвратил от него Свой взор, что он неугоден Господу, хотя бы и казался по наружности благоговейным и добродетельным.
Воспел святой пророк Давид: многи скорби праведным и от всех их избавит я Господь. Как это верно! Всем истинно служащим Господу попускается много скорбей; но все эти скорби рассыпаются сами собою; ни одна из них не может сокрушить раба Божия: они воспитывают, очищают, совершенствуют его.
Скорби о Христе есть величайший дар Христов, даруемый тем, которые от всей души предали себя в служение Христу.
Если ты желаешь быть рабом Христовым, то и ты должен претерпеть все то, что претерпел Он ради нас: презрение, ругань, уничижение, даже оплевание и избиение. Если ты все это терпишь, то и ты поднимаешь маленький крест и следуешь за Христом. Через комфорт, ложные почести, через вежливость не приходят спасение и преуспеяние.
Скорбь нас очищает. Настоящий человек всегда в скорби. В радости он изменяется, становится другим. В скорби он становится таким, какой он есть на самом деле. И тогда он приближается к Богу. Он чувствует свое безсилие. Часто, когда он во славе и в радости, он думает о себе, что он «пуп земли», или, если хотите, центр вселенной: «Я, и никто другой! » В страдании же и скорби он чувствует себя незначительной мурашкой во вселенной, полностью зависимым, и ищет помощи и поддержки. Все мы, пережившие страдания, душевные или телесные, знаем, что никогда мы не молились так - и по качеству, и по количеству, - как молились на одре болезни или в испытании тяжелой душевной скорбью. Но когда мы имеем все, мы забываем и о молитве, и о посте, и о многом-многом другом. Поэтому Бог и попускает страдание.
Священное Писание соединяет понятие об искушении с понятием об обличении: сыне мой, - говорит оно, - не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабевай от Него обличаем. На каком же основании обличение соединяется с искушением? -На том, что всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение. До скорби человек представляется сам себе спокойным и мирным, но когда придет скорбь, тогда восстают и открываются неведанные им самим страсти, особенно гнев, печаль, уныние, гордость, неверие. Поэтому нужно и полезно для человека обличение греха, гнездящегося в нем втайне. Сверх того, скорби, принимаемые и переносимые как должно, усиливают веру; они показывают человеку его немощь и рождают смирение, низлагая самомнение.
Сердце наше, обреченное по грехопадении на изращение только терния и волчцов, особенно способно к гордости, если оно не будет возделано скорбями. Этой опасности не может избежать и самый преисполненный благодатных даров праведник.
Те скорби и напасти, которые приходят к нам невольно, попускаются и устраиваются Промыслом Божиим, следовательно, их должно принимать с величайшим благоговением, как дары Божии, как врачевство душевных недугов наших, как залог избрания и вечного спасения. Плод скорбей, заключающийся в очищении души, в вознесении ее в духовное состояние, должно хранить как драгоценное сокровище. Хранится этот плод, когда подвергшийся искушению и обличению употребит в это время все силы, чтобы пребывать в евангельских заповедях, не увлекаясь теми страстями, которые обнаружены и приведены в движение искушением.
Между евангельскими заповедями и крестом существует чудное сродство. Делание заповедей привлекает на рамена делателя крест, а крест усовершенствует, утончает нашу деятельность по закону Христову, объясняет нам этот закон, доставляет ощущение духовной свободы и наполняет нас неизреченной духовною сладостью, несмотря на горечь наружных обстоятельств.
Учение о терпении скорбей признавалось всегда одним из основных христианских нравственных преданий. Нужно быть готовым к правильному принятию скорбей, еще не пришедших, -скопляющихся, может быть, грозно вдали, подобно темной, громовой туче. Кого они застанут нечаянно, неготовым, невооруженным, того колеблют удобно и часто низлагают. Взятие креста своего, то есть благодушное терпение скорбей, основывается на самоотвержении. Без самоотвержения оно невозможно. Оно проявляется соответственно степени самоотвержения. Самоотвержение основывается на вере во Христа. Этот закон духовный предъявлен Христом.
Желающий быть подражателем Христу, чтоб при посредстве этого получить звание сына Божия, рожденного Духом, прежде
всего должен переносить благодушно и терпеливо все случающиеся с ним скорби: телесные болезни, обиды и поругания от человеков и наветы от невидимых врагов, потому что, по Промыслу Божию, распоряжающемуся всем премудро и со всеблагою целью, такие испытания различными напастями попускаются душам, чтоб обнаружились явственно те, которые любят Бога искренно. Бог никогда не допускает искушениям настолько угнетать уповающую на Него душу, чтобы она, доведенная до крайности, пришла в отчаяние. И диавол озлобляет душу не столько, сколько хочет, но в такой мере, в какой попускается ему Богом.
Если людям известно, какое бремя может нести мул, какое -осел, какое - верблюд, то на основании этого знания на каждого из упомянутых животных возлагается соответствующая его силе ноша. Если знает скудельник, сколько времени должно держать в печи глиняные сосуды, чтобы не передержать их и чтобы они не потрескались, то дольше этого времени не держит их в печи. Но если человек одарен таким соображением, то не гораздо ли более, несравненно ли более знает Премудрость Божия, какое бремя искушений должно возложить на каждую душу, чтоб она, будучи испытана ею, соделалась способною к Небесному Царству.
У врага нашего безчисленные козни, которыми он старается повредить нам и отвлечь от Христа. Он наводит на нас или внутренние скорби, действуя духами злобы, или возбуждает в душе скверные страстные помыслы, возобновляя в памяти прежде соделанные согрешения, стараясь в то же время ввергнуть душу в уныние и представляя ей спасение уже невозможным, внушая этим расположение к отчаянию. Он действует так хитро, что такие помыслы кажутся рождающимися в самой душе, а не всеянными в ней чуждым ей лукавым духом, который, производя действие, вместе с тем хочет и укрыться. Или он так поступает, или поставляет в трудное положение по телу, или же изобретает средства, чтобы подвергнуть благочестивых людей оскорблениям от людей порочных.
Но чем ожесточеннее лукавый враг пускает в нас свои огненные стрелы, тем более и более должно нам укрепляться в Боге, возлагая на Него всю надежду и пребывая в твердом убежде-нии, что все это попускается по воле Божией, единственная цель которой заключается в том, чтобы души, любящие Бога, были вполне испытаны искушениями и со
|
|
|
