42. Политико-правовое регулирование отношений между этносами.

 

Правовое регулирование межэтнических отношений

Вопреки ожиданиям многих исследователей, межэтнические конфликты в современную эпоху не только не исчезают, но и приобретают всё более масштабный характер. Так, “было установлено, что более чем 10 миллионов жизней было потеряно между 1945 и 1975 годами исключительно как результат этнического насилия. Сотни тысяч погибли в Руанде и Заире в середине 1990-х”1.

«Лишь в малую часть множества международных кризисов последней декады не был вовлечён важный компонент этнических чувств и националистических ожиданий, тогда как некоторые из них – особенно в бывшей Югославии, на Кавказе, на Индийском субконтиненте и на Ближнем Востоке – были развязаны и даже определялись такими чувствами и ожиданиями», – отмечает Э. Смит2. «Более, чем любая предыдущая эпоха, наша отмечена этническими конфликтами”, – вторит ему Я. Гхэй (Ghai)3. Как пишет Уайт, «глобализация интенсифицирует у некоторых людей чувство идентичности. Среди этих идентичностей этническая фигурирует преимущественно”4.

Особое значение данные вопросы имеют для России, которая исторически сложилась как многонациональная страна5.

Проблемы межэтнических отношений требуют взвешенных решений. Развязать межэтнический конфликт значительно легче, чем разрешить его или хотя бы снизить его интенсивность6. В настоящее время, при чрезвычайной актуальности этнической проблематики, необходима адекватная, научно обоснованная концепция этнонациональной политики.

Вопросы межэтнических отношений анализируются в работах широкого круга авторов, принадлежащих к различным школам. Несмотря на то, что, как справедливо отмечает Б. Бербероглу (Berberoglu), «национализм и национальные движения не могут быть полностью поняты без классового базиса политики и классовых сил, стоящих за политическими идеологиями»7, большинство авторов признаёт необходимость анализа широкого круга факторов. Например, А. Келлас (Kellas) пишет: «националистическое поведение имеет как политическую, так и экономическую детерминацию. Это примиряет некоторые лингвистические исследования национализма с воззрениями определённых марксистских и других материалистических авторов»8.

Вырабатываются новые подходы, переосмысляются классические9. Здесь объединяют свои усилия учёные различных специальностей. Как справедливо сказано в аннотации к серии Кембриджских Исследований Права и Общества, «широкая область права и общества становится замечательно богатым и динамичным полем исследований. В то же время социальные науки всё в большей степени вовлекаются в вопросы права. В этом процессе границы между правовой наукой и социальной, политической и культурной науками пересекаются, и наступает время фундаментального переосмысления»10.

Целью данной статьи является краткая характеристика выработанных современной наукой основных подходов к вопросам регулирования межэтнических отношений, опыта такого регулирования в современном мире. В основу положен ряд современных иностранных работ, не переведённых (насколько известно автору) на русский язык. Охватывается следующий круг вопросов: а) объект правового регулирования межэтнических отношений; б) основные концепции регулирования межэтнических отношений; в) практика регулирования межэтнических отношений. В соответствии с данным кругом вопросов выделяется три главы.

Объект правового регулирования межэтнических отношений

Прежде чем говорить о подходах к регулированию межэтнических, межнациональных отношений, целесообразно определиться с основными терминами, используемыми в ходе анализа. Это задача сложная11, но неизбежная. Обратившись к словарю, мы увидим, что термин «нация» (nation) многозначен: “1. a. Кровное родство; раса; происхождение. b. Национальность. c. Сообщество или совокупность людей или животных, особенно каста или класс, сформированный общими профессией или интересами членов. d. Страна”. Различия в значении простираются от “людей, связанных кровными узами, что, по общему правилу, проявляется в общности языка, религии и обычаев и в чувстве общих интересов и взаимосвязей; таким образом, евреи и цыгане часто называются нациями”12 и “Распространённо, любая группа людей, имеющих сходные учреждения и обычаи и чувство социальной гомогенности и общих интересов” до “В широком смысле, совокупность жителей страны, объединённых под одним независимым правительством; государство “13.

Э. Смит пишет, что “нация не государство и не этническое сообщество “. Он полагает, что nation может определять в объективном или субъективном смысле. В качестве примера “объективистской” трактовки приводится дефиниция И. В. Сталина14: “Нация – это исторически сложившееся, стабильное сообщество людей, сформировавшееся на основе общего языка, территории, экономической жизни и психологического склада, проявляющегося в общей культуре15″. Значение этих компонентов может варьироваться. Как правило, самый яркий отличительный признак этнической группы – особый язык. Но, например, сербы, хорваты и боснийские мусульмане говорят на одном языке, но принадлежат к различным религиям16. В то же время немцы-протестанты и немцы-католики (баварцы) не образуют разных этнических групп и тем более не находятся в состоянии войны друг с другом.

В качестве примера “субъективистской” Э. Смит приводит дефиницию Б. Андерсона: «Нация – это воображаемое политическое сообщество – и воображаемое как сущностно ограниченное и верховное». Со ссылкой на М. Вебера Э. Смит говорит, что “чисто «объективные» критерии нации – язык, религия, территория и т. д. – всегда препятствуют включить некоторые нации. Напротив, «субъективные» критерии, по общему правилу, берут слишком много случаев”17.

Термины «этническая группа» (ethnic group, ethnie18) и «нация» (nation) изначально имели сходное значение19, однако во многих современных концепциях употребляются в различных смыслах и даже противопоставляются друг другу.

Для того чтобы разобраться в этом вопросе, надо хотя бы в общем виде рассмотреть основные парадигмы, сложившиеся в современной западной науке, изучающей межэтнические отношения. Э. Смит выделяет четыре основных парадигмы – модернизм, перенниализм, примордиализм и этносимволизм20.

Модернистская парадигма, если говорить в самом общем виде, считает как идеологию национализма, так и собственно нации порождением «нового порядка современности» (new world order of modernity)21. Исторически первой нацией обычно называется французская22, возникшая в результате Великой Французской революции23.

Примордиалисты считают, что нации и национализм существуют с незапамятных времён, для данной парадигмы свойственна известная мифологичность.

Перенниалисты полагают, что “даже если националистическая идеология возникла не так давно, нации существовали во все периоды истории, и многие нации существовали с незапамятных времен”24.

Этносимволисты в большей степени интересуются вопросами влияния культуры, символов и мифологии на формирование этнических групп, это скорее совокупность подходов, чем чётко оформленная парадигма.

В рамках модернистской парадигмы “премодерновые” предшественники наций стали обозначаться термином “этническая группа”. Степень, в которой “нации” связаны с “этническими группами” различается в различных версиях модернистской парадигмы25.

Вот как разграничивает нацию и этническую группу Э. Смит: “Нация – поименованное человеческое сообщество, занимающее свою определённую территорию (homeland), имеющее общий миф и совместную историю26, общую публичную культуру, единую экономику и общие права и обязанности для своих членов. Ethnie – поименованное человеческое сообщество, занимающее свою территорию, имеющее общий миф происхождения, совместные воспоминания, один или больше элементов совместной культуры и определённую степень солидарности, по крайней мере среди элит»27.

В самом общем виде различие между этносом и нацией формулирует Уайт: “Этнические группы не имеют собственных государств и не борются за их установление… тогда как национальная борьба за «независимость» и «нацию-государство» – необходимые условия для того, чтобы являться нацией28, понятие этнической группы не произвело сходных понятий «этнической борьбы за независимость» и «государства этнической группы (ethnic group-state)”. Действительно, когда этническая группа развивает желание к политическому самоопределению, она по определению становится нацией”29. Этого подхода мы будем придерживаться в дальнейшем30.

Основные концепции регулирования межэтнических отношений

Большинство современных авторов не разделяет концепции, в соответствии с которыми “национальный вопрос” отомрёт в обозримом будущем (будь то марксистско-ленинская концепция31 или концепция «плавильного котла» (melting pot), которая предполагает нивелирование этнических различий в ходе развития капитализма32). Исходя из этого, межэтнические отношения изучаются не как “пережиток”, а как противоречивая реальность, требующая взвешенного и последовательного регулирования33.

Концепции регулирования межэтнических отношений должны основываться на классических теоретических представлениях о государстве и праве. Эти представления показывают специфику внутригосударственного общения. А она такова, что гражданину невозможно жить хорошо (т. е. пользоваться высококачественными продуктами трудовой и иной деятельности), если его сограждане живут плохо. Они живут плохо, если в силу материальных условий неспособны к труду и иным формам человеческой активности высокой степени совершенства, так как не приобрели необходимых для этого личных качеств. Чтобы каждый мог пользоваться плодами труда другого, он должен сделать всё возможное, чтобы сами эти люди жили как можно лучше. Неразвитый индивид не способен производить продукты того же качества, что и развитый. Так как развитый индивид вынужден пользоваться продуктами труда остальных, то в его интересах поднять до своего уровня неразвитых.

Отсюда можно вывести следующие принципы регулирования межэтнических отношений: а) взаимная поддержка различных этнических групп друг другом, их равенство; б) особая поддержка этнических групп, находящихся на более низком уровне, в целях повышения их уровня.

Естественно, в статье мы сможем охарактеризовать только часть существующих концепций. Поэтому будут проанализированы лишь те концепции, которые в той или иной мере отвечают этим принципам. Соответственно, за рамками анализа остаются концепции шовинистского и расистского толка.

Nation-building (“строительство нации”)

В рамках данной концепции правовое регулирование межэтнических отношений предполагает создание nation state как результат целенаправленной государственной политики. International Encyclopedia of Social Science говорит, что “нация-государство – это одна частная форма территориального государства”34 (как справедливо замечает Kellas, “большинство государств в мире мультинациональные и мультиэтничные»35).

Строительство нации может идти различными путями. Так, пишет Уайт, в Западной Европе «нации были сконструированы главным образом в пределах существующего территориального порядка, который принимался как данность. Таким образом, империи были просто переопределены как нации-государства». Тогда как центральные и восточные европейцы не смогли аналогичным образом переопределить империи-государства, что спровоцировало их распад.

Классический пример строительства нации – Франция после революции 1789 г. На тот момент французский язык понимало 20 % населения. Но целенаправленная государственная политика сделала своё дело, французский язык стал господствующим, и Франция стала в значительной мере этнически однородной.

На восток идеи национализма пришли позднее, совместно с идеей национального самоопределения36. Эта идея слабо сочетается с тем фактом, что народов на Земле около 5000, а государств около 20037, и историческая тенденция такова, что второе число вряд ли будет увеличиваться. Правда, возможно внутригосударственное национальное самоопределение.

Дж. Келлас так характеризует концепцию «строительства нации»: “Классический националистический идеал «одной нации, одного государства» может быть достигнут только через процесс строительства нации, ассимиляции всех граждан в одну нацию путем господства или исключения граждан, которые не принадлежат к нации, рассматриваемой как историческое этническое сообщество”38. В то же время “возможно рассматривать другие формы национализма, которые не придерживаются классической формулировки национальной гомогенности в пределах государства”39. Выдвигаются концепции “строительства нации”, которое не должно сопровождаться подобными проявлениями. Как пишет Пааво Вайринен, “понятие «национальное государство» подвергается многочисленным интерпретациям… государства с неоднородной структурой населения, но тем нем менее объединяемые национальными чувствами, часто характеризуются как национальные государства»40. Однако данные концепции представляются внутренне противоречивыми, так как употребление термина “нация” применительно к надэтнической общности, подобной “советскому народу”, не вполне корректно.

Мультикультурализм

В условиях глобализации, развития международного рынка труда, транснациональной миграции “становится всё более сложным и затратным поддержание и оправдание культурной однородности”41. В этой связи наряду с теориями ассимиляции42 и сегментации43 учёные, изучающие миграционные процессы, разработали теорию мультикультурализма (multiculturalism). Как пишет Г. Шафир (G. Shafir), “мультикультурализм… ожидает, что иммигранты останутся частично в своей отдельной культуре, даже если они интегрируются в определённые сферы принимающего их общества (host society), и предполагает, что культура принимающих будет расширяться, чтобы вмещать разнообразие (diversity), произведенное иммиграцией”44.

“Мультикультурализм является горячо обсуждаемым вопросом на Западе, но это вызывает опасения – по большей части у националистов. … У тех, кто представляет старую школу национализма, которая верит, что общая культура однородного общества является существенным условием его солидарности. … Мультикультурализм воспринят канадской Конституцией и является политикой таких динамичных западных стран, как Австралия, Великобритания, Швеция и Нидерланды. Он также был оценён и воспринят многими сообществами в США и повсеместно как путь принятия увеличивающегося разнообразия, вызываемого дальнейшей иммиграцией”.

Главная составляющая мультикультурализма – “легитимация культурного разнообразия “45. Разнообразие позиционируется едва ли не как самоцель. Cторонники данной концепции считают, что «мультикультурализм связан с индивидуалистическим подходом, охраняющим право каждого индивида «выходить» из его культурной группы. Вместо рассмотрения общества как состоящего из большинства и меньшинств, мультикультуралисты стремятся переопределить современное государство как множество культурных групп в постоянном движении и с расплывающимися границами между ними “46.

В этой связи более чем актуальной становится точка зрения Г. Спенсера, в соответствии с которой общество, характеризующееся сходством составляющих его единиц в этническом отношении, относительно устойчиво и способно долгое время существовать, базируясь на этой связанности, тогда как “гибридное общество” характеризуется внутренней неустойчивостью47.

Консоциетальная демократия

Эта концепция, по выражению Дж. Келласа, стремится не искоренить этнические различия через «строительство нации», но обеспечить возможность для различных групп жить совместно48. Она связана с именами таких учёных, как Лиджпарт (Lijpart), Юнг (Young) и Хоровитц (Horowitz). Лиджпарт ввел термины «консоциетальная демократия» («consociational democracy»), «консоциационализма», («consocionalism»), «консенсусная демократия» («consensus democracy») для описания специальной формы демократии, адаптированной к проблемам обществ, характеризующихся экстремальным культурным плюрализмом (‘cultural pluralism’), также известным как сегментарный плюрализм (‘segmented pluralism’), сегментарные общества (‘segmented societies’) или разделённые общества (‘divided societies’)49.

 

Консоциетальная демократия призвана обеспечить мирное сосуществование более чем одной этнической группы «на основе разделения, даже равного партнерства, скорее, чем доминации одной нации над другой или другими». Это, таким образом, не только альтернатива принципу «одна нация, одно государство», но также системам «гегемонии» и «внутреннего колониализма» (‘internal colonialism’). Лиджпарт предлагает следующее институциональное устройство:

1. «Великая Коалиция» в управлении государством, состоящая из представителей всех сегментов. Это также известно как «согласование элит» ( ‘elite accommodation’).

2. Пропорциональная представительная избирательная система и пропорциональная система для совместных публичных расходов и публичной занятости среди сегментов в соответствии с размерами каждого из них.

3. Система взаимного вето (‘mutual veto’ system), где любой сегмент может отклонить правительственное решение в жизненно важных вопросах.

4. Автономия для каждого сегмента через территориальное управление в федеративных системах или через учреждения (в частности, образовательные), которые дают определенное самоуправление сегменту50.

Лиджпарт также определяет семь главных условий, при которых возможно такое устройство:

1. Скорее множественный баланс сил между сегментами, чем дуальный баланс сил или гегемония одного из субъектов.

2. Скорее маленькая, чем большая страна.

3. Сила элит должна обеспечить принятие их последователями процесса «согласования элит».

4. Однородные и изолированные сегменты скорее чем внутренее разделенные и расщепленные.

5. Существование лояльности государству, превосходящей лояльность сегменту.

6. Традиция согласования предшествовала приходу массовой демократии.

7. Существование разделений (классовых, религиозных, языков), пересекающих сегменты51.

Паппалардо (Pappalardo), также исследовавший этот вопрос, в 1981 г. пришел к выводу, что необходимы только два условия:

1. Стабильность внутри субкультуры (Inter-subcultural stability).

2. Господство элит над политически дифференцированными и организационно объединёнными последователями52.

Далеко не всегда консоциетальное устройство работает эффективно. Оно было свернуто в Северной Ирландии, Ливане, Шри-Ланке, очень хрупко в Бельгии, Канаде и Южной Африке. Тем не менее эта модель, позволяющая в ряде случае избежать прямой угрозы гражданской войны, заслуживает внимания и дальнейшего развития.

Хоровитц в своей работе «Ethnic Groups in Conflict» (1985) исходил из того, что условия азиатских и африканских стран требуют иных решений. По словам Келласа, он “видит мультиэтнические политические союзы как более кооперированные. В любом случае, гомогенные сегменты нетипичны для развивающихся стран. Таким образом, «Великая Коалиция» лидеров этнических групп в государстве, вероятно, будет меняться расщеплёнными группами”.

Хоровитц предлагал для различных ситуаций различные решения, некоторые из них подобны консоциетальной демократии, тогда как некоторые нет. В общем виде он предлагает пять механизмов ограничения конфликтов:

1. Распределение точек власти таким образом, чтобы избежать возникновения одной фокусирующей точки (в частности, «разделение властей» и разделение полномочий между центральной и региональной властями).

2. Устройство, которое подчеркивает скорее внутриэтнические конфликты, чем межэтнические (например, борьба за занятие должностей членами этнической группы, территориальная передача власти, усиление соревнования партий в пределах нации).

3. Политика, которая повышает интенсивность межэтнического сотрудничества (например, электоральное побуждение к сотрудничеству).

4. Политика, поощряющая уравнивание, базирующееся на интересах других, нежели этнических.

5. Уменьшение неравенства между группами таким образом, чтобы неудовлетворенность снижалась53.

Евразийский подход

Сформулированные выше принципы правового регулирования межэтнических отношений требуют максимального сотрудничества различных этнических групп, основанного на равенстве и поддержке относительно слабых. Такое сотрудничество требует объединяющей идеи, определенной концепции, некой особой надэтнической идентичности, отвечающей на вопрос, кем являются друг другу представители различных этносов, проживающих на территории одной и той же страны. В советское время существовала концепция новой исторической общности – советского народа. В современных условиях восстановление этой общности на основе прежней идеологии представляется затруднительным. Стало быть, целесообразно восстановить её на новой идеологической основе. Такую основу предлагает идеология евразийства.

Евразийство исходит из того, что Евразийский континент подразделяется не на две, а на три части света – Европу, Азию и Россию-Евразию, народы которой имеют общую евразийскую судьбу. Евразия понимается как особый исторический и географический мир, простирающийся от границ Польши до Великой китайской стены54. Подчеркивается многонациональный характер России-Евразии и то, что связи России с Азией не менее существенны, чем связи с Европой55. В рамках концепции евразийства, понимающей Россию как Евразию, возможны смешанные идентичности наподобие “татарский евразиец”, “башкирский евразиец”56. Это позволяет, с одной стороны, не подавлять процессы этнической идентификации, а с другой – сохранять их в рамках лояльности государству (тогда как для концепции национализма характерно, что “лояльность нации преобладает над всеми другими лояльностями “57, – в связи с этим националистические идеологии являются неприемлемыми для многонациональной страны, которая никогда не консолидировалась как нация-государство58). Процессы этнического развития не должны превращать этносы в нации. Нужна общая идентичность надэтнического характера. Советские исследователи говорили о “новой исторической общности – советском народе”. Евразийцы предлагают евразийскую надэтническую идентичность. Построение её – задача отчасти близкая «строению нации», однако не предполагает подавления малочисленных этносов. В то же время нужно обратить внимание на следующее замечание М. Гуйбернау: “Эти нации (которые хотят сохранить свою идентичность. – С. П. ) должны признать, что их языки и культуры выживают бок-о-бок с более могущественными, которые прогрессивно входят во все аспекты жизни “. Соответственно, русский язык должен иметь особый статус – в особенности как язык межэтнического диалога59.

Принципиально важным в евразийской идеологии является разграничение этнического и государственного уровня управления. Это означает, что персональный состав государственных органов должен формироваться без дискриминации по этническому признаку. Как писал ещё Ксенофонт Афинский: “Ближайшими помощниками политическому руководителю нужно брать самых квалифицированных людей в конкретных областях общественной жизни, не обращая внимание на их остальные качества, в том числе на этническую принадлежность”60.

Практика регулирования межэтнических отношений

М. Гуйбернау, анализируя как раз те этнические группы, которые не имеют “своего” государства и которые развивают стремление к самоопределению (он определяет их термином «нации без государства» (nations without states); Lois L. Snyder обозначает такое стремление термином «мини-национализм» (mini-nationalism) по аналогии с термином «макро-национализм» (macro-nationalism), обозначающим в его работах движения, подобные панславянству, пангерманизму и т. д. 61), рассматривает четыре сценария развития их взамоотношения с государствами, в рамках которых они находятся. Это культурное признание (cultural recognition)62, автономизация, федерализм, а также отрицание и репрессии в отношении «наций без государств»63. Рассмотрим более подробно автономизацию, федерализм, а также нетерриториальные формы межэтнического регулирования.

Автономизация

Создание автономий – одно из средств разрешения межэтнических конфликтов. «Несмотря на свою популярность, автономия противоречива»64. Автономия базируется на трех основных принципах: права меньшинств (minority rights), права коренных народов (indigenous rights) и, более противоречиво, права на самоопределение (the right to self-determination)65. Автономия может быть дана в различных правовых формах66. Местное управление может также быть эффективным путем наделения определёнными полномочиями групп, малых в географическом отношении67. Некоторые федерации сейчас конституционно защищают местное управление как третий уровень управления (Нигерия и Испания, но такая конституционная защита была отклонена в Индии)68.

Яш Гхэй формулирует ряд общих правил, характеризующих влияние различных факторов на успех автономизации:

1. Перспективы установления автономного устройства сильнее, когда государство подвергается изменению режима (regime change).

2. Установление автономного устройства более вероятно, если международное сообщество вовлекается в разрешение конфликта.

3. Установление автономии более вероятно в государствах с устоявшимися традициями демократии и верховенства права (the rule of law).

4. Автономия легче допускается и вероятнее достигает цели, когда нет спора о суверенитете.

5. Более вероятно, что удастся договориться об установлении автономии, если в государстве несколько этнических групп, чем когда их две.

6. Автономное устройство, обсуждённое демократическим и соучастным (participatory) путём, имеет лучшие шансы на успех, чем то, которое навязано.

7. Независимый переговорный механизм существен для долгосрочного успеха.

8. Внимательная разработка институциональных структур существенна для успеха автономии.

9. Автономия не продвигает сецессию, напротив, подлинная автономия предотвращает её69.

Федерализм

Федерация – форма государственного устройства, представляющая собой сложное (союзное) государство, состоящее из других государственных (иногда говорят – государствоподобных) образований70.

“Федерализм как средство разрешения межэтнических отношений” – не бесспорная постановка вопроса. Общеизвестно, что старейшая федерация – США – изначально представляла собой территориальную организацию этнически гомогенного населения71. Фактически мононациональным государством, несмотря на приток мигрантов, является ФРГ. В то же время очень многие современные многонациональные государства, значительные по площади и численности населения, не являются федерациями72. Наоборот, являются федерациями небольшие государства наподобие Федеративных Штатов Микронезии. Но по крайней мере две сравнительно крупные “старые федерации” – Швейцария и Канада «действуют и в плане вмещения этнического разнообразия»”73.

Как отмечает Синиса Малесевич (Sinisa Malesevic), “с распадом коммунистических федераций в 1990-х годах многие учёные поставили под вопрос ценность федеральных устройств для поддержания мультиэтнических обществ”74. Тем не менее этот автор считает, что “федеральное устройство само по себе не плохо и не хорошо. Главное значение имеют исторические, политические и социальные условия конкретного общества”

 

 

43. Обеспечение условий для реализации каждым индивидом национальных и личностных прав как ключевая проблема.

 

Важнейшей задачей современного государства является реализация интересов людей, которая возможна через создание определенных взаимоотношений между индивидом, обществом и государством, воплощенных в правах человека.

Под правами человека понимают совокупность моральных норм, принадлежащих людям, независимо от расовых, национальных или социальных различий. [1]

 Права человека определяют минимум условий для сохранения человеческого достоинства и жизни, являются универсальной категорией, которые представляет собой вытекающие из самой природы человека возможности пользоваться элементар­ными, наиболее важными благами и условиями безопасного, свобод­ного существования личности в обществе.

Мировое сообщество выработало требования международных стандартов по правам человека, которые закреплены во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международном пакте о гражданских и политичес­ких правах (1966); Международном пакте об экономических, социаль­ных и культурных правах (1966), в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975), в различных международных договорах.

Большинство из этих стандартов рассматривается международным сообществом в качестве общепризнанных принципов и норм международного права, имеющих обязательную силу для всех государств мира. Поэтому законодательство Российской Федерации - полноправного члена международного сообщества - ориентируется на эти стандарты.

Права человека должны предоставляться каждому индивиду и гарантироваться конституцией страны и национальным законодательством. Признавая международные нормы по правам человека, государство берет на себя обязательства не только перед международным сообществом, но и перед всеми, кто находится под его юрисдикцией.

Правам человека присущи следующие признаки:

-    они возникают и развиваются на основе природной и социальной сущности человека с учетом постоянно изменяющихся условий жизни общества;

-   складываются объективно и не зависят от государственного признания;

-   принадлежат индивиду от рождения;

-   являются непосредственно действующими;

-   имеют неотчуждаемый, неотъемлемый характер, признаются как естественные (как воздух, земля, вода и т. п. );

-   признаются высшей социальной ценностью;

-   выступают необходимой частью права, определенной формой выражения его главного содержания;

-   представляют собой принципы и нормы взаимоотношений между людьми и государством, обеспечивающие индивиду возможность действовать по своему усмотрению или получать определенные блага;

-    их признание, соблюдение и защита являются обязанностью го­сударства.

Каждый индивид вправе требовать от государства выполнения им взятых на себя международных обязательств. В этих целях он может использовать как национальные механизмы защиты своих прав, так и обращаться в международные органы защиты прав человека.

Для реализации таких прав человека, как право на жизнь, на до­стойное существование, достаточно лишь факта рождения человека и совсем не обязательно, чтобы он обладал качествами гражданина, а для реализации остальных прав это требуется.

Права гражданина - это охраняемая законом мера юридически воз­можного поведения, направленная на удовлетворение интересов не всякого человека, а лишь того, который находится в устойчивой пра­вовой связи с конкретным государством. [2] В отличие от прав граждан, права человека не всегда выступают как юридические категории. Они могут являться и моральными, и социальными категориями, могут су­ществовать независимо от их государственного признания и законода­тельного закрепления, вне связи человека с конкретной страной.

Определенный набор естественных прав в той или иной мере существовал на ранних этапах го­сударственной организации человечества. Так, в социально-политической мысли древности уделялось зна­чительное внимание характеристике взаимоотношений государства и личности.

Личные права и свободы граждан играют особую роль и занимают первое место в системе конституционных прав и свобод (на междуна­родно-правовом уровне соответствующая группа прав определяется в качестве гражданских).

Основное назначение личных прав заключается в том, чтобы га­рантировать человеческую жизнь и обеспечить защиту от всяких форм насилия, жестокого или унижающего человеческое достоинство обра­щения; индивидуализировать гражданина, создать ему условия личной неприкосновенности и невмешательства в частную и семейную жизнь; гарантировать индивидуальную свободу, возможность беспрепятствен­ного выбора различных вариантов поведения в сфере национальных, нравственных, религиозных и иных отношений, где индивид выступа­ет как биосоциальное существо.

Эта группа прав принадлежит каждому человеку независимо от его гражданства, национальной и иной принадлежности и может быть ре­ализована только самим человеком.

К личным правам и свободам Конституция Российской Федерации относит:

- право на жизнь (ст. 20) - первое фундаментальное право человека, без которого все остальные права теряют ценность;

- право на достоинство личности (ст. 21) - предполагает, что госу­дарство создает для человека такие условия жизни, которые бы не ума­ляли его достоинство;

- право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22);

- право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст. 23), под кото­рыми закон понимает переписку, телефонные переговоры, телеграфные и иные сообщения, сведения медицинского, интимного характера и другую информацию, касающуюся исключительно данного человека и которая может в случае разглашения нанести ему моральный ущерб. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (ст. 24);

- право на неприкосновенность жилища (ст. 25);

- право свободно определять и указывать свою национальную при­надлежность и пользоваться родным языком (ст. 26);

- право на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства (ст. 27);

- право на свободу совести (ст. 28);

- право на свободу мысли и слова (ст. 29).

В Конституции определены положения, конкретизирующие реализацию личных прав и свобод. Так, например, запрещены пытки, насилие или другие унижающие человеческое достоинство обращения и наказания. Никто не может быть подвергнут без добровольного согласия медицинским, научным или иным опытам.

Человек может быть арестован только по решению суда. До судебного решения лицо не может быть задержано на срок более 48 часов.

Ограничения права на неприкосновенность частной жизни допускается только на основании судебного решения.

Каждый имеет право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы. Органы государственной власти и местного самоуправления обязаны предоставить соответствующие возможности.

Неприкосновенность жилища может быть нарушена только в случаях, установленных федеральным законом или на основании судебного решения.

Впервые в истории России Конституция гарантирует право свободного передвижения внутри и за пределами государства, свободно выезжать из России и беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию.

Никто в России не может быть принужден к выражению своих убеждений или отказу от них. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию законным путем.

Экономические, социальные и культурные права

Экономические, социальные и культурные права представляют собой второе поколение прав человека, которое возникло на основе борьбы трудящихся за улучшение своего положения. Особенностью данных прав является единство материального содержания, общесоциальная направленность, обусловленная принципом справедливости, необходимость более детальной конкретизации в те­кущем законодательстве.

Некоторые права оказались совершенно новыми для российской правовой системы, например, право на свободу предпринимательской деятельности и право частной собственности.

Среди данной группы прав можно выделить экономические права и свободы, обеспечивающие сво­боду предпринимательской и иных форм трудовой де­ятельности:

- право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ст. 34);

- право ча

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: