 |
Наследие создателей. Репетиции
|
|
|
|
НАСЛЕДИЕ СОЗДАТЕЛЕЙ
Во время этого необычайно длительного периода подготовки к производству Спилберг и Макоско Кригер продолжали консультироваться с наследниками создателей оригинального фильма и всячески поощеряли их вклад в творческий процесс. В числе этих людей были дети композитора Леонарда Бернстайна - Джейми, Александр и Нина Симмонс; упомянутый выше Дэвид Сэйнт, давний помощник Артура Лорентса, представляющий его наследие; а также Фонд Джерома Роббинса. Создатели фильма обратились также к легендарному композитору и автору текстов Стивену Сондхайму, который полностью поддержал новую версию.
«Стивен очень любит это произведение. Конечно, он наверняка любит большинство фильмов, которые делает, но этот он просто обожает, - говорит Сондхайм. - И это потрясающе. Для тех, кто хорошо знаком с оригинальным шоу, в новом фильме будет несколько настоящих сюрпризов, потому что Тони Кушнер, написавший сценарий, проявил изобретательность в том, как песни используются в сюжете».
«Для нас было большой честью решение Стивена Спилберга переснять фильм по сценарию Тони Кушнера, - признаются дети Бернстайна, Александр и Нина. - Мы были на седьмом небе от счастья и предложили любую поддержку, которая была необходима». Джейми Бернстайн, в свою очередь, считает, что сценарий Кушнера и видение фильма Спилбергом значительно усилили аутентичность изначального материала.
Эллен Соррин, одна из распорядительниц Фонда Роббинса, поддержала эти настроения, отметив, что команда кинематографистов с любовью отнеслась к оригинальному материалу. «Нас попросили дать благословение новому фильму, и мы, конечно, согласились, потому что в нем участвуют не только Стивен Спилберг и Тони Кушнер, но и Джастин Пек, - говорит Соррин. - Я была невероятно взволнована, так как знаю Джастина еще со времен его работы в Школе американского балета и очень верю в него. Я знаю, насколько он серьезный художник, и уверена в том, что он не сделает ничего неуважительного по отношению к наследию Джерри».
|
|
|
В это время Спилберг, МакКоллам и Макоско Кригер также привлекли к работе пуэрториканских экспертов из Нью-Йорка. Среди них были танцор, актер и режиссер Хулио Мондж, который консультировал по сценарию, и Вирджиния Санчес Коррол, профессор Бруклинского колледжа, написавшая 13 книг о жизни латиноамериканцев в США. Будучи молодым танцором, Мондж тесно сотрудничал с Джеромом Роббинсом: «Реальность того времени, когда только появилась «Вестсайдская история», заключалась в том, что среди пуэрториканцев было не так много танцоров, певцов и актеров. И даже когда я приехал в Нью-Йорк в восьмидесятых годах, демографическая ситуация все еще не была сбалансированной - я был одним из двух или трех пуэрториканцев среди семидесяти бродвейских артистов в труппе Джерома Роббинса. Я привык к этому, но постепенно начал замечать перемены, и сегодня испытываю потрясающие эмоции, видя новую кинопостановку «Вестсайдской истории» с таким количеством пуэрториканских исполнителей».
Пуэрториканка Санчес Коррол, которая вышла замуж за белого мужчину, была впечатлена тем, что Спилберг и Кушнер попытались сделать с фильмом: «Я увидела, что авторы наделили героев реалистичными характерами. Как если бы они действительно жили в этом месте и в то время. Они придали им глубину. Бернардо, например, в новой версии занимает очень активную позицию, демонстрируя интеллект, волю и истинную полноту личности».
РЕПЕТИЦИИ
«В некотором смысле, мы начали заниматься производством этого фильма примерно за пять месяцев до начала съемок, - говорит Спилберг. - Кристи Макоско Кригер и Адам Сомнер работали без выходных. Они организовали репетиции, во время которых я начал создавать раскадровку и наброски песенных и танцевальных номеров. Джастин Пек трудился над хореографией, параллельно шла работа над музыкой и оркестровками. Подключилась Джанин Тесори, которая подготовила наших артистов к наилучшему исполнению песен, на которое они только были способны».
|
|
|
Репетиции «Вестсайдской истории» начались 15 апреля 2019 года, за восемь недель до начала съемок. По большей части они проходили в танцевальной студии Gelsey Kirkland Dance Studios в бруклинском районе DUMBO. Хореограф Пек основательно подготовился к необычному путешествию, которое ему предстояло совершить вместе со Спилбергом. Для погружения в тот период, Пеку пришлось подробно ознакомиться с популярной музыкой 1957 года, чтобы понять, как она звучала: «Хотя в той музыке есть своя эстетика, она кажется очень далекой и забытой, но когда я слушал партитуру Бернстайна, написанную примерно в то же время, у меня была совершенно другая реакция. Она звучит современно и вне времени, как будто написана сегодня».
Пек признается, что его также вдохновила хореография Джерома Роббинса для оригинального шоу, которая также не подвластна времени: «Когда я учился в Школе американского балета, я все время смотрел постановки Джерри, казавшиеся мне очень личными. Я пришел в труппу в возрасте восемнадцати или девятнадцати лет, и первой партией, которую я танцевал, был Бернардо в «Вестсайдской истории», так что я знаю оригинальную хореографию изнутри».
Также Пек отмечает, что было бы невозможно использовать оригинальную хореографию для той версии «Вестсайдской истории», которую создавали Стивен и Тони Кушнер. Он должен был начать все с чистого листа, и для этого ему нужна была подходящая команда специалистов: «Для меня было очень важно собрать команду, которая была бы не только великолепна в общем и целом, но также идеально подходила бы именно для этого проекта. Моя жена Патрисия Дельгадо была первой, кто пришел на помощь. Она была примой Miami City Ballet, и я уже работал с ней прежде как хореограф. Когда я только начал работу, она пришла ко мне и сказала, что хотела бы присоединиться к проекту. Будучи латиноамериканкой, она почувствовала, что эта история перекликается с ней. Разумеется, я был в восторге от ее предложения. Пэт, несомненно, стала большим подспорьем для фильма - она помогла обеспечить аутентичность латинской культуры и танцев, представленных в картине».
|
|
|
Дельгадо вспоминает: «Мне очень повезло, что мои бабушка, дедушка и родители вдохновили меня на карьеру артистки. Поверьте, это очень непросто, когда человек не видит, что его культура представлена на телевидении, в кино или в театре. Я считаю, что история, которую написал Тони Кушнер, то видение, которым руководствовался Стивен Спилберг, а также усилия, которые я приложила, чтобы помочь Джастину придать аутентичность латинским танцам - все это очень важно для людей, которые хотят узнать нашу культуру. Для меня это была большая, огромная честь».
Также к хореографической команде присоединился Крейг Сальштейн, бывший солист труппы Американского театра балета. «Крейг - потрясающий танцор, - говорит Пек. - Мы вместе работали над «Каруселью» на Бродвее, где он был руководителем танцевального коллектива. Я знал, что и здесь он будет потрясающим помощником». Прежде чем отправиться в студию, Пек подробно обсудил все детали со Спилбергом, а тот поговорил с представителями фонда Роббинса, чтобы объяснить, чего он и его коллеги хотели добиться.
«Пару недель я работал в студии, собирая два номера - Cool и America, чтобы показать их людям, которые управляют фондом Роббинса. Оба номера довольно сильно отличались от оригинала, особенно Cool», - поясняет Пек. По его словам, люди из фонда посмотрели репетицию и доверили им делать с материалом все, что вздумается. Это был великий момент. После него авторы с головой погрузились в работу, и она пошла полным ходом.
Во время репетиций Спилберг и Пек много говорили о том, как снимать не только масштабные танцевальные номера, но и остальные номера в фильме. «Мой подход к созданию этих сцен фильма заключался в том, чтобы ставить номер от начала до конца, - говорит Пек. - Я хотел, чтобы исполнители прочувствовали, каково это - пройти весь номер от начала до конца, чтобы у них возникло ощущение сквозной линии и общего построения, учитывая, что в итоге мы снимали все частями. Мы со Стивеном слушали музыку и обсуждали, как он хочет снимать каждую конкретную часть номера. Представляя, как будет двигаться камера, он рисовал эскизы, которые стали своего рода маршрутами для оператора. Были забавные моменты, когда я возил Стивена по студии на офисном стуле, пока актеры выступали, чтобы он мог спланировать съемку с помощью своего телефона. Это было похоже на разбор песни на части и изучение номеров на клеточном уровне. Катая его по студии на стуле, я все время порывался ущипнуть себя, чтобы проверить - реально ли происходящее».
|
|
|
«В итоге мы наблюдали, как этот невероятный режиссер со всеми его немыслимыми кинематографическими регалиями носится по всей студии со своей камерой. Разумеется, нам пришлось приспособиться к тому, чтобы демонстрировать танец сбоку, сзади, снизу, сверху и так далее, что отличается от традиционного фронтального видения театральной аудитории», - вспоминает Пек. Каждое утро на протяжении восьми недель репетиций все «джеты», «акулы» и главные актеры посещали балетный класс. Все начинали с разминки на турнике, чтобы убедиться, что сохранили форму для такой сложной работы.
Музыкальные репетиции шли параллельно с работой над танцами. Тренер по вокалу Джанин Тесори работала со всеми актерами, уделяя особое внимание Рэйчел. Их вокальные репетиции были особенно интенсивными и продолжительными. «У Рэйчел прекрасный голос, тем не менее, мы все видели, как упорно она занимается, как она учится новому, чтобы стать еще лучше, - говорит Тесори. - Ей всего 18 лет, и она принесла в команду открытость и свежесть. Во время нашей работы она предстала перед нами как молодая, но уже довольно зрелая артистка».
Когда Джанин впервые услышала Энсела, то сразу отметила его вокальную подготовку. Он оказался очень музыкальным артистом, и, кроме того, он целый год упорно занимался вокалом. «Джанин отлично разбирается не только в музыке, но и в словах, в их подаче. Она почти как режиссер или преподаватель актерского мастерства - всегда хочет быть уверена, что мы доберемся до самой сути текстов песен», - рассказывает Элгорт.
«Самое замечательное в Рэйчел и Энселе то, что они смогли начать работу с этим материалом «с чистого листа», - говорит Тесори, - подойдя к нему, как к новому, что довольно трудно, учитывая, насколько он известен». С приближением начала съемок музыкальные и вокальные сессии стали проходить одновременно с танцевальными репетициями. Это было в мае и начале июня в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе под руководством маэстро Густаво Дудамеля, Дэвида Ньюмана, музыкального супервайзера Мэтта Салливана и Джанин Тесори.
|
|
|
«Самое невероятное, что Стивен Сондхайм находился в студии во время записи, - говорит Тесори. - Мы все чувствовали, что дух оригинального шоу был рядом с нами, благословляя все то, что мы делали». «Стивен Сондхайм - гений. А это слово я использую очень редко, - говорит Тони Кушнер. - В некоторых текстах «Вестсайдской истории» есть поистине блестящие рифмы и потрясающая игра слов, которую мы связываем именно с ним. Каждая песня в «Вестсайдской истории» обладает широкой драматической палитрой. Они не статичны, каждая из них представляет собой четко структурированную прогрессию, которая развивает персонажей, их отношение друг к другу, к языку, своему социальному классу и истории. Каждая песня продвигает повествование, поддерживая его содержание».
«Предварительная запись музыки стала для меня новой практикой. Я помню, что на съемках фильма «Близкие контакты третьей степени» мы несколько раз предварительно записывали музыкальный диалог с кораблем, потому что это была часть сцены, но чаще всего я просто снимаю фильм, а потом отдаю его Джону Уильямсу. Он уходит, пишет саундтрек, затем мы проводим около десяти дней в студии звукозаписи, когда фильм уже смонтирован. Но с мюзиклом нужен совершенно другой подход. - Рассказывает Спилберг, - Сессии звукозаписи в студии на улице West 34th Street были просто потрясающими. Я провел много времени со Стивом Сондхаймом и младшими Бернстайнами, работая над партитурой. Но, вероятно, самое большое волнение вызывало то, что дирижировал Густаво Дудамель. Это была идея Джона Уильямса - попросить Густаво дирижировать во время записи саундтрека, так сказать, один из многочисленных мастерских ходов Джона! Густаво представил оркестр на киноэкране с поразительной проникновенностью, душевностью, динамикой и музыкальностью».
Важным аспектом репетиционного периода было ознакомление актеров с жизнью Нью-Йорка 1957 года, которое включало в себя две исторические дискуссии. Ведущим этих бесед был продюсер Кевин МакКоллам. В дискуссии участвовали люди, выросшие в районах площади Линкольна и Сан-Хуан-Хилл в то время, когда происходит действие фильма, и знающие об этом районе не понаслышке.
Вирджиния Санчес Коррол подробно рассказала актерам об истории Пуэрто-Рико, в том числе о массовой миграции в США после Второй мировой войны, когда началось активное промышленное развитие этих островных территорий. «Там не хватало рабочих мест, потому что индустриализация требовала навыков, которых люди не имели, - объясняет Санчес Коррол. - Они стали уезжать. Старший сын или дочь отправлялись Нью-Йорк, чтобы заработать на себе жизнь и отправить какие-то деньги домой».
Вот в такой атмосфере существовали «акулы», приехав в Нью-Йорк, и с такими трудностями им пришлось столкнуться. Также она рассказала о тяжелом положении потомков более ранних мигрантов и иммигрантов и о том, как Роберт Мозес и программа городского обновления разрушили район, в котором жили «джеты», что привело к конфликтам, вспыхнувшими между двумя сообществами.
Затем последовала оживленная сессия вопросов и ответов с актерами. Исполнители буквально засыпали Санчес Коррол и других членов группы вдумчивыми, проницательными вопросами, чтобы лучше понять своих персонажей.
|
|
|
