Грехопадения западной церкви

И в сфере теологии (богословия), и в сфере практической церковной по­литики католицизм после отделения от Православной Церкви¹пошел по пути

¹ Фь З (Кк) к П 1054 В щ, ш к к ю, ь I к

мелких (на первый взгляд, не очень видимых) реформ, уступок, послаблений,

которые и подготовили условия для Реформации.

Чем обусловлены были эти уступки и послабления?

Во­первых, давлением реальной жизни: капитализм явочным порядком появлялся и укреплялся в Европе – например, появление капиталистических городов­полисов в Южной Италии.

Во­вторых, тем, что Католическая церковь вынуждена была заниматься хозяйством (особенно – крупные монастыри), слишком жесткие ограничения и запреты мешали самой церкви осуществлять такую хозяйственную дея­тельность. Прежде всего запреты (или ограничения) на частную собствен­ность, доходы от аренды земли и другого имущества, использование наемно­го труда, выдачу и получение кредитов.

В­третьих, стремлением Римского престола усилить свое политическое влияние на королей и князей. Для этого нужны были деньги, причем нема­лые. Ведением обычного монастырского хозяйства таких денег не заработа­ешь. Большие деньги тем более требовали снятия церковных ограничений (или закрытия глаз на нарушения этих ограничений). Большие деньги цер­ковь могла получать (и получала), используя преимущественно два средства: ростовщичество и торговлю индульгенциями.

Наиболее наглядно расхождение между тем, что проповедовала Запад­ная церковь, и тем, что происходило в реальной жизни христианской Ев­ропы, видно на примере ростовщичества. Официальная позиция церкви в отношении ростовщичества – самая непримиримая, жесткая и где­то даже жестокая. Несмотря на расхождения между Восточной и Западной церк­вями в догматической сфере, в вопросе ростовщичества принципиальных отличий у них не наблюдалось. Восточная и Западная церкви руководство­вались решениями Вселенских соборов. Первый (Никейский) собор 325 г. запретил заниматься ростовщичеством духовным лицам. Позднее запрет был распространен и на мирян.

В Западной церкви вопросу ростовщичества, пожалуй, уделялось даже больше внимания, чем в Восточной. Там ростовщичество приравнивалось к греху содомии. На Западе еще во времена раннего Средневековья появилась фраза: «pecunia pecuniam non parit» – «деньги не порождают деньги». Католи­ческие схоласты также разъясняли: получение процентов, которые начисля­ются с учетом срока кредита, – это фактически «торговля временем», а время принадлежит только Богу, следовательно, ростовщичество есть посягатель­ство на Бога. Ростовщик грешит непрерывно, так как даже во время его сна происходит прирастание процентов. В 1139 году Второй Латеранский собор постановил: «Кто берет проценты, должен быть отлучен от церкви, и прини­маться обратно может только после строжайшего покаяния и с величайшей осторожностью. Взимателей процентов нельзя хоронить по христианскому обычаю». В 1179 г. папа Александр III запрещает процент под страхом лише­ния причастия. В 1274 г. папа Григорий Х устанавливает более строгое нака­зание – изгнание из государства. В 1311 г. папа Климент V вводит наказание в виде полного отлучения от церкви.

Однако параллельно происходили другие процессы. Крестовые походы, начавшиеся в 1095 году, дали мощный толчок обогащению церковной вер­хушки за счет полученной крестоносцами добычи. В этом смысле особенно знаменателен Четвертый крестовый поход, апогеем которого было разграбле­ние Константинополя (столицы Византии) в 1204 году. По разным оценкам, стоимость добычи крестоносцев составила от 1 до 2 млн марок серебром, что превышало тогдашний годовой доход всех европейских государств¹.

Резкий рост доходов церковной иерархии привел к тому, что у церкви появились возможности давать деньги в рост. Также надо иметь в виду, что такие доходы приучили священство к высоким стандартам потребления (про­ще говоря – к роскошной жизни); поэтому в тех случаях, когда доходы пада­ли, оно стремилось компенсировать такие падения заимствованиями.

Особенно резким контрастом на фоне церковных запретов ростовщиче­ства выглядела финансово­ростовщическая деятельность ордена храмовни­ков, или тамплиеров. Примечательно, что первоначально этот орден называл­ся «Нищие рыцари» (1119 г.). После папского благословения и освобождения от налогов в 1128 году рыцари ордена стали называться «храмовниками», или «тамплиерами»². Историки утверждают, что рыцари ордена в бедности пребывали не долго. Одним из источников их богатства была добыча, по­лученная в результате разграбления Константинополя в 1204 г. (кстати, еще раз тамплиерам удалось ограбить город в 1306 году). Другим источником до­ходов ордена были добровольные пожертвования. Например, Альфонс Спор­щик, король Наварры и Арагона, завещал тамплиерам часть своих имений. Наконец, уходя в крестовые походы, рыцари­феодалы передавали свое иму­щество под наблюдение (как сейчас сказали бы – в трастовое управление) братьев­тамплиеров. Однако назад имущество забирал лишь один из десяти: одни рыцари погибали, другие оставались жить в Святой земле, третьи при­соединялись к ордену (и их имущество по уставу становилось общим). Орден имел разветвленную сеть опорных пунктов (коммандорий) по всей Европе (всего более 9000). Было также несколько штаб­квартир, которые назывались «тампли». Две основные штаб­квартиры находились в Лондоне и Париже.

¹ О Чк Вк ф: к ф к

Рк, 22122010 ² В к х Шбк хь к к х (ш 70 э)

Тамплиеры занимались самыми разными финансовыми операциями: расчетами, обменом валют, переводом средств, доверительным хранением имущества, депозитными операциями и др. Однако на первом месте у них на­ходились кредитные операции. Кредиты выдавались как сельскохозяйствен­ным производителям, так и (в первую очередь) князьям и даже монархам. Тамплиеры были более конкурентоспособны по сравнению с еврейскими ростовщиками. Они выдавали кредиты для «солидных заемщиков» под 10 процентов годовых. Еврейские ростовщики в основном обслуживали мелких клиентов, и цена их кредитов составляла примерно 40%.

Как известно, орден тамплиеров был разгромлен в начале XIV века фран­цузским королем Филиппом IV Красивым, в чем ему помог папа Климент V. У тамплиеров удалось изъять более 1 млн полновесных ливров (для сравне­ния: постройка одного рыцарского замка средних размеров тогда обходилась в 1000–2000 ливров). И это не считая того, что значительная часть средств ордена перед его разгромом была эвакуирована за пределы Франции¹.

Ростовщичеством в средневековой Европе занимались не только там­плиеры, но и многие другие лица, которые формально принадлежали к Като­лической церкви. Речь идет прежде всего о ростовщиках, конторы которых находились в таких городах Италии, как Ломбардия, Венеция и Генуя. Неко­торые историки считают, что итальянские банкиры Средних веков – потомки тех ростовщиков, которые существовали в этих местах еще в эпоху Римской империи и относились к «латинам». В Древнем Риме ростовщичеством за­нимались не римские граждане, а «латины», которые имели усеченные права и обязанности. В частности, на них не распространялись римские законы о наказаниях за ростовщичество².

Уже в XIII веке банки были в любом сколь­нибудь крупном итальянском городе. «К 1250 году в каждом большом итальянском городе было не менее дюжины крупных торговых и банковских фирм; в одной Флоренции их на­считывалось 80»³. Капиталы, необходимые для занятий ростовщичеством, предприниматели сумели заработать на международной торговле. Говоря о средневековой Венеции, А. Ваджра подчеркивает, что первоначальное нако­пление капитала ее купцы сумели осуществить благодаря своему уникаль­ ному положен ию между Византией и Западной Римской империей: «Поли­¹ А В Пь З: бь М: АСТ: Аь, 2007 (2: ьк); К М С щ О С кь шх Чь 1 Р: http:rossia3rupoliticsforeignsist_rost; О Чк Вк ф: к ф к Рк, 22122010 ² В, к ю, ьк бк б щ, к ш ю С к Об э ш,, Л Пк С Дб Кк ³ А В Пь З: бь М: АСТ: Аь, 2007 С 67

тически лавируя между Византийской и Западной Римской империями, она (Венеция. – В. К.) захватила под свой контроль основные товарные и денеж­ные потоки того времени»¹. Многие итальянские купцы превратились в бан­киров, впрочем, не оставляя прежнего торгового дела².

Между итальянскими банкирами и папским престолом сложились очень деловые, «творческие» отношения. Банкиры активно кредитовали папу и его окружение, а Римский престол «прикрывал» этих банкиров. Прежде всего он закрывал глаза на нарушение ими запретов на занятие ростовщичеством. Банкиры со временем стали кредитовать священство по всей Европе, а Рим­ский престол использовал свой «административный ресурс», заставляя своих подчиненных в полном объеме выполнять обязательства перед банкирами. Он также оказывал давление на феодалов­должников, угрожая им «отлуче­нием от церкви» в случае невыполнения обязательств перед кредиторами. Среди банкиров, кредитовавших престол, особенно выделялись флорентий­ские дома Моцци, Барди и Перуцци. Однако в 1345 г. они обанкротились, при­чем последствия банкротства распространились далеко за пределы Италии. По сути, это был первый мировой банковский и финансовый кризис. Примеча­тельно, что он разразился в католической Европе еще задолго до Реформации и появления протестантизма с его «духом капитализма».

Английский король Эдуард III влез в большие долги перед флорентий­скими банкирскими домами в связи с тем, что ему потребовалось оплачи­вать расходы по ведению войны против Шотландии (фактически с этого началась так называемая «Столетняя война»). Эдуард III проиграл войну и вынужден был выплачивать контрибуции. Опять­таки эти выплаты осу­ществлялись за счет кредитов, полученных от итальянских банкиров. Кри­зис возник в результате того, что в 1340 г. король отказался выплачивать свой долг флорентийским банкирам. Сначала лопнули банкирские дома Барди и Перуцци, а затем обанкротились еще 30 связанных с ними ком­паний. Кризис распространился на всю Европу. Это был не только бан­ковский кризис. «Дефолты» также объявили: папская курия, Неаполитан­ское королевство, Кипр, ряд других государств и королевств. После этого кризиса место обанкротившихся кредиторов папского престола заняли: из­вестный банкирский дом Козимо Медичи (Флоренция) и банкирский дом Франческо Датини (Прато).

Говоря о банковской деятельности в средневековой Европе, нельзя забы­вать, что банки наряду с активными (кредитными) операциями стали все ак­тивнее развивать пассивные операции – привлечение средств на депозитные

¹ Т С 69 ² Пб: К М С щ О Скь шх Чь 1 Р: http:rossia3rupoliticsforeignsist_rost

счета¹. При этом владельцам таких счетов выплачивались проценты. Это до­полнительно развращало христиан, формируя у них сознание буржуа­рантье, желающего, подобно ростовщику, не трудиться, а жить на проценты.

Выражаясь современным языком, итальянские города­государства были в средневековой католической Европе своеобразными «офшорами». И не только в финансово­экономическом смысле (особый режим нало­гообложения и т.п.), но также в религиозно­духовном смысле. Это были «островки» Европы, где нормы хозяйственной этики католицизма не дей­ствовали или действовали в очень усеченном виде. По сути это были уже «островки капитализма», которые разными способами заражали «духом капитализма» всю католическую Европу.

Известный немецкий историк, основоположник геополитики Карл Шмит писал о политической, экономической и духовно­религиозной уни­кальности Венеции (на фоне средневековой Европы) следующее: «Почти половину тысячелетия республика Венеция считалась символом морского господства и богатства, выросшего на морской торговле. Она достигла бле­стящих результатов на поприще большой политики, ее называли “самым диковинным созданием в истории экономики всех времен”. Все, что по­буждало фанатичных англоманов восхищаться Англией в XVIII–XX веках, прежде уже было причиной восхищения Венецией: огромные богатства; преимущество в дипломатическом искусстве…; толерантность в отноше­нии религиозных и философских взглядов; прибежище свободолюбивых идей и политической эмиграции»².

Итальянские города­государства с их «духом капитализма» дали толчок хорошо известному Возрождению, которое проявило себя как в искусстве, так и в философии. Возрождение, как пишется во всех учебниках и слова­рях, – система светских гуманистических взглядов на мир на основе возврата к культуре и философии античного мира. Отсюда можно заключить, что это возрождение античного язычества и отход от христианства. Возрождение (Ре­нессанс) внесло немалый вклад в подготовку условий Реформации. Как точно заметил О. Шпенглер: «Лютера можно объяснить только Ренессансом…»³.

¹ Кк ш А В, ькх С кь хкю ф З, ф П х, к щ ю бккю ьь… (А В Пь З: бь М: АСТ: Аь, 2007 С 67)

² К ШЗ: СР: http:golossovesti

ruindexphp?option=com_content&view=article&id=598:20110121163229&catid=65:library ³ О Ш П М: Пк, 2002 С 63 К, э М В б: Кш бк б В – к к э к (М Вб б М: П, 1990 С 195)

Трудно переоценить развращающее влияние ростовщичества на христи­анское сознание средневекового европейца. Вот что по этому поводу пишет исследователь католицизма О. Н. Четверикова: «Таким образом, крепко свя­зав себя с ростовщичеством, римская курия сделалась по существу олице­творением и заложницей коммерческих сделок, в интересах которых нару­шалось и право, и закон. При официальном запрете на процент последний превратился в главный стержень всей финансовой системы католицизма, и этот двойной подход роковым образом сказывался не только на развитии эко­номики, но и, самое главное, на сознании западного человека. В условиях полного расхождения между учением и практикой происходило раздвоение общественного сознания, при котором следование нравственным нормам принимало чисто формальный характер»¹.

Впрочем, ростовщичество было не единственным греховным делом, ко­торым в Средние века занимались полулегально (или полуоткрыто) католи­ки – как рядовые, так и принадлежащие к церковной иерархии. Последние активно занимались так называемой «симонией» – торговлей церковными должностями. Один из епископов Флера следующим образом описал меха­низм обогащения церковной иерархии с помощью симонии: «Архиепископ приказал мне для получения епископской должности передать 100 золотых су; если бы я не передал ему, я бы не стал епископом... Я дал золото, получил епископство и в то же время если я не умру, то вскоре компенсирую свои деньги. Я рукополагаю священников, посвящаю в диаконы и получаю золо­то, оттуда ушедшее... В Церкви, являющейся собственностью одного только Бога, нет почти ничего, что не давалось бы за деньги: епископство, священ­ство, дьяконство, низшие звания... крещения»². Дух сребролюбия, стяжатель­ства и лихоимства проник и прочно обосновался внутри церковной ограды в Западной Европе. Очевидно, что случаи, подобные тому, который описал епископ Флера, были не единичными, а массовыми. Они способствовали рас­пространению этого духа во всем западноевропейском обществе. Одновре­менно они подрывали доверие к Католической церкви, вызывали недоволь­ство среди прихожан и части рядового священства. В католицизме вызревал кризис, который закончился Реформацией.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: