Ростовщический процент: история «денежных революций» и «денежных контрреволюций»

Первый период «денежной революции» – легализация ростовщической деятельности – растянулся на длительное время. В Западной Европе пе­риоды легализации ростовщической деятельности сменялись периодами гонений на ростовщиков и восстановлением ограничений и запретов на взимание процента.

В отмене запретов и смягчении ограничений были уже заинтересова­ны не только евреи­ростовщики, но также клирики церкви, практиковавшие дачу денег в ссуду, и государи, которые пользовались «услугами» ростовщи­ков. Нередко сторону ростовщиков занимали также торговцы, которые часто пользовались ссудами, а позже – первые капиталисты­предприниматели, за­интересованные в легализации ростовщичества, поскольку это способство­вало снижению ссудного процента.

Против ростовщиков чаще всего выступал простой народ, которого про­центная кабала порой доводила до отчаяния. Иногда все кончалось бунтами и погромами лавок ростовщиков. Далеко за примерами ходить не надо: в Кие­ве в 1113 году началось восстание горожан, начавших громить дома евреев­ростовщиков и бояр, которые душили народ налогами. Тогда князь Владимир издал «Устав Володимирь Всеволодовича», в котором определил порядок списания накопившихся долгов, ввел строгие ограничения на величину взи­маемых процентов, а предельный срок начисления процентов установил в три года. В те далекие времена правители иногда оказывались на стороне народа.

Евреи изгонялись почти из всех европейских государств, но неизменно возвращались назад. Правители, изгоняя за пределы своих государств евреев­ростовщиков, сразу «убивали двух зайцев»: во­первых, повышали, выражаясь современным языком, свой «рейтинг» в глазах народа; во­вторых, захватыва­ли имущество ростовщиков и, таким образом, решали свои финансовые про­блемы. Однако такое «решение» проблем создавало лишь временный эффект. Через какое­то время деньги у правителей кончались, и они опять разрешали евреям­ростовщикам селиться и заниматься торговлей деньгами в пределах их государств. А через определенное время все повторялось вновь.

Например, из Швейцарии евреи изгонялись в 1298 году, а затем в 1616, 1634, 1655, 1701 гг. Из Франции они изгонялись в 1080, 1147, 1180, 1306, 1394 гг. Правда, после изгнания в 1394 году евреев не пускали во Францию на протя­жении четырех столетий – до революции 1791 года. Из Англии насильствен­ное выселение случалось в 1188, 1198, 1290, 1510 гг. Из Испании – в 1391, 1492, 1629 гг. Из Португалии – в 1496, 1516, 1555, 1629 гг.

Окончательное возвращение евреев в страны Европы произошло лишь в XVII–XVIII веках, когда капитализм полностью там утвердился, а ростовщи­ческая деятельность была полностью реабилитирована.

Вот что по этому поводу пишет израильский исследователь денежной истории еврейского народа П. Люкимсон: «…начиная с XVI века изгонять евреев из той или иной страны становилось все труднее и труднее, так как подобный шаг неизбежно приводил к тому, что решившийся на него король подвергался бойкоту со стороны еврейских банкиров в других странах и лишался всякой возможности получить кредиты. Эта международная ев­рейская солидарность была для европейских банкиров тем более болезнен­ной, что к этому времени произошло закономерное перерастание ростовщи­ческого капитала в банковский»¹.

Итак, начиная с XVI века произошла полная легализация ростовщиче­ской деятельности, после чего она стала называться более благозвучно: «бан­ковская деятельность». В это время произошло принципиальное изменение

¹ П Люк Б к Е ь Р Д: Фк, 2007 С 289

баланса сил и влияния между еврейскими ростовщиками и европейскими монархами. Ростовщики начали готовиться к взятию следующего рубежа: свержению монархов. Это было необходимо для того, чтобы могли быстро развиваться товарно­денежные (т.е. капиталистические) отношения. Это рез­ко расширяло спрос на «услуги» ростовщиков: раньше этими «услугами» пользовались преимущественно землевладельцы и монархи (для удовлетво­рения своих потребностей в предметах роскоши); теперь эти «услуги» потре­бовались капиталистам­предпринимателям (для того, чтобы осуществлять инвестиции в производство). Революция в сфере денежной влекла за собой неизбежно революцию в сфере политической власти.

Что касается России, то она гораздо дольше, чем европейские страны, не имела на своей территории евреев: они были изгнаны из Киева в XII веке, а вновь в пределах нашего государства появились лишь в XVIII (после разде­лов Польши, когда часть территории Польши вместе с населяющими ее евре­ями вошла в состав Российской империи). Об этом можно почитать у того же В. Зомбарта в книге «Евреи и хозяйственная жизнь», а также у Л. Тихомирова в книге «Религиозно­философские основы истории».

Ярким примером, иллюстрирующим процесс «отливов» и «приливов» в противостоянии ростовщиков и общества, является Франция эпохи Ново­го времени. В 1777 году власти Парижа приняли постановление, которое за­претило «любой вид ростовщичества, осуждаемого священными канонами». В последующие годы это решение неоднократно повторялось. Все это акти­визировало ростовщиков, которые стали одними из основных организаторов так называемой «буржуазной» революции 1789 года во Франции.

Самое парадоксальное, что многие «революционеры» шли на штурм Ба­стилии, а затем участвовали в свержении и казни короля под лозунгами борь­бы с ростовщичеством и даже с капитализмом! Например, Марат заявлял: «У торговых наций капиталисты и рантье почти все заодно с откупщика­ми, финансистами и биржевыми игроками. Граф де Кюстин с трибуны На­ционального собрания провозглашал: «Неужели же Собрание, которое уни­чтожило все виды аристократии, дрогнет перед аристократией капиталистов, этих космополитов, которые не ведают никакого другого отечества, кроме того, где они могут накапливать богатства». Комбон, выступая с трибуны Конвента 24 августа 1793 г., огонь своей критики направил против ростов­щиков: «В настоящий момент идет борьба не на жизнь, а на смерть между всеми торговцами деньгами и упрочением Республики. И, значит, надлежит истребить эти сообщества, разрушающие государственный кредит, ежели мы желаем установить режим свободы». Де ла Платьер, который в 1791 г. стал министром внутренних дел, также не стеснялся в выборе слов, разобла­чающих ростовщиков: «Париж – это всего лишь продавцы денег или те, кто деньгами ворочает, – банкиры, спекулирующие на ценных бумагах, на госу­дарственных займах, на общественном несчастье»¹. Таким образом, можно сделать вывод, что «революционеры» оказались игрушкой в руках ростов­щиков. Фактически они делали противоположное тому, что декларировали. Некоторые осмысленно, другие использовались ростовщиками «втемную».

Пришедший к власти император Наполеон Бонапарт провел в 1807 го­ду закон, с помощью которого он вновь попытался обуздать ростовщиче­ство: по так называемым «гражданским» кредитам предельная ставка была определена в 5%, а по коммерческим – в 6%. Однако уже в середине XIX в. ростовщичество во Франции расцвело пышным цветом. Недаром француз­ский капитализм принято называть «ростовщическим».

Отметим, что даже после первых «побед» ростовщиков все еще со­хранялись значительные ограничения на виды кредитов, по которым раз­решалось взимать проценты. В первую очередь снимались ограничения на процентные ссуды государству, поскольку в этом были заинтересованы монархи и те, кто стоял около казны. Позднее процентные ссуды стали предоставляться торговцам, ремесленникам и всем тем, кто деньги ис­пользовал для получения дохода (проценты в таких случаях трактовались как «участие» ростовщика в прибыли заемщика). Позже всего были сня­ты ограничения на взимание процентов по кредитам, предоставлявшимся частным лицам на цели личного потребления.